Роман Я больше не твоя, бывший глава Глава 189

Надежда прекрасно знала, что семье не было до нее дела. После свадьбы с Анатолием все, кроме матери, стали относиться к ней немного лучше, однако больше для виду. Кто знает, что они говорили о ней за спиной?

Полина же осталась такой же безучастной и холоднокровной по отношению к дочери, готовая в любой момент одарить Надежду колкостью. С дочерью она вела себя хуже, чем незнакомкой.

Какое-то время после ответа Надежды Полина молчала, а зачем повторила вопрос:

— Ты правда беременна?

Надежда нахмурилась.

— Зачем звонишь, если не веришь?

— Если ты и правда беременна, то как могла утаить такое от мамы? Ты сейчас дома или в офисе? Мы с папой приедем к тебе.

Резкая перемена в поведении матери ошарашила Надежду. Не дождавшись ответа, Полина продолжила:

— Дома? Мы с папой сейчас приедем. Ты беременна, так что есть побольше фруктов. Я привезу тебе.

Энтузиазм матери ввел Надежду в оцепенение. Она какое-то время не могла прийти в себя. Она обрадовалась, что Анатолий уже позавтракал и уехал на работу. По крайней мере ему не придется встречаться с ее родителями. Женщина вспомнила, как «Ефимолл-групп» отказались сотрудничать с «Интеко». Оставалось лишь надеяться, что она просто надумала себе лишнего.

Родители Надежды приехали в течение следующих сорока минут. Усевшись на диван, они обвели дом изучающим взглядом.

— Ты беременна. Почему продолжаете жить здесь? Ефимовы не планируют подыскать вам что-то получше?

— Мне здесь хорошо. И о бабушке можно заботиться, — специально затронула эту тему Надежда.

Но никакой особенно реакции не последовало. Полина нахмурилась.

— Ты беременна. Сиди смирно и наслаждайся положенными тебе привилегиями.

Заволновавшись, что дочь не станет ее слушать, Полина дернула мужа, и тот поспешно добавил:

— Твоя мама права. И раз уж ты в положении, то хватит говорить о разводе. Кроме того, дед ничего не говорил про передачу акций?

— Говорил, — спокойно откликнулась Надежда. — Я отказалась.

— Отказалась?! Почему? Надя, как ты могла? — воскликнул мужчина. — Ты хоть понимаешь, что делаешь? Это ведь не только твои акции! Это касается всей семьи. Как ты могла не обсудить это со мной?

— Не вижу смысла что-то обсуждать. Вы – это вы, а Ефимовы – это Ефимовы. Зачем все мешать в одну кучу?

— Ты… — начал закипать Ярослав. Глаза его налились кровью. — Скорее скажи Толе, чтобы он возобновил сотрудничество с «Интеко». Эта ситуация сильно подкосила доходность корпорации.

— Вы за этим сюда приехали?

Надежда наградила родителей холодным взглядом и перевела взгляд на купленную ими корзинку фруктов. От этой парочки так и веяло лицемерием.

Руслан изменился в лице и умолк. Вновь заговорила Полина:

— Причина не так важна. Главное, что мы в первую очередь заботимся о благе семьи. Ты — тоже Лебедева, поэтому также должна печься о нашем благополучии.

Надежда поджала губы, ничего не говоря. Повисла гнетущая тишина.

— Почему молчишь? — не выдержал Ярослав.

— Сказать нечего. Я вряд ли смогу что-то сделать, потому что никого влияния на «Ефимолл-групп» не имею. Я здесь бессильна.

— Поговори с Толей. Он согласится. Ты ведь носишь под сердцем его ребенка, так что он не станет заставлять тебя нервничать.

— Не стану использовать ребенка для достижения цели. Это дело касается двух корпораций. Не надо вмешивать меня сюда. Еще и в качестве защитника «Интеко».

Она уже спрашивала Анатолия, пытаясь понять, явился ли разговор о разводе причиной ухудшений отношений. И если бы это в самом деле было так, Надежда давно бы уже попросила возобновить сотрудничество. Но если причина была не в ней, то и лезть в это не стоило, тем более – использовать ребенка для уговоров.

Надежда давно все для себя решила и была непреклонна, чем сильно раздражила родителей. В конце концов разгорелся ожесточенный спор. Содержание его в основном сводилось к крикам Полины и Ярослава о том, как неправильно Надежда поступает.

Весь этот переполох не на шутку всполошил бабушку. Она сдвинула брови и бросила на супругов недовольный взгляд.

— Что вы за родители такие?

Полина с Ярославом мгновенно умолкли, а затем поспешно ретировались, не сказав бабушке ни слова. Надежду их поведение всерьез разозлило. Она помогла старушке присесть и мягко произнесла:

— Бабуль, не принимай близко к сердцу. Они…

— Думаешь, я буду из-за этого убиваться? — прервала старушка Надежду. — Я не настолько чувствительная. Я уже не в том возрасте, чтобы из-за всего переживать. Просто надеюсь, что у тебя все будет хорошо. На других мне плевать!

— Я знаю, что ты меня больше всех любишь.

— Ладно. Я устала. Пойду отдохну, — он легонько оттолкнула лежащую на ее плече внучку.

На ее лице по-прежнему читалась откровенная неприязнь, адресованная недавним гостям. У Надежды защемило в сердце. Когда бабушка ушла, взгляд женщины стал в разы мрачнее. Действия родителей казались ей до смешного нелепыми. Надежда явно их переоценила. Что ж, то, чего она старалась избежать, все равно случилось, так что чего уже теперь об этом размышлять?

Ни Полина, ни Ярослав сдаваться явно не собирались, и раз уж с Надеждой договорится не вышло, они скорее всего собрались идти говорить напрямую с Анатолием.

Анатолий сам поднял эту тему, вернувшись вечером домой. Надежда спросила напрямую:

— Для «Ефимолл-групп» это сотрудничество вообще выгодно?

Анатолий посмотрел Надежде в глаза.

— Ни капли, — честно ответил мужчина, хоть и понял, к чему жена задала этот вопрос.

— Раз выгоды никакой, то ничего не делай. Я не хочу, чтобы из-за ребенка ты кидал мне и моей семье подачки. Я за это тебе спасибо точно не скажу.

— Подачки? Какое слово-то выбрала! Тебе не кажется, что это слегка жестоко?

— Жестоко? — Надежда одарила мужа многозначительным холодным взглядом.

Никакой жестокости она в своих словах и поступках не видела. Это ведь нельзя было назвать пустяковым делом. Речь шла о сотрудничестве двух крупных корпораций. Надежда не собиралась использоваться ребенка для получения каких-то привилегий или поблажек. Так что стоило сказать все как есть и закрыть вопрос.

Анатолий прищурился. Решение Надежды поражало своей рациональностью. Мужчина прочистил горло и хрипло спросил:

— Ты не хочешь приплетать в это решение ребенка или тебе просто претит мысль быть у меня в долгу?

— А в чем разница?

— Разве нет разницы? В первом случае основную роль играет твои беспокойство и забота обо мне, а во втором – страх оказаться моей должницей.

— Так ведь результат в обоих случаях одинаковый, разве нет? — безразлично отметила Надежда. — Толь, мое мнение здесь играет отнюдь не ключевую роль. Решение остается за тобой. Реши сам, как будет лучше для корпорации. Не нужно примешивать сюда наши личные отношения. Что бы ты не выбрал, ко мне это не имеет никакого отношения.

Слова Надежды заставили Анатолия надолго замолчать. Он никак не мог взять в толк, почему Надежда подходила к этому лишь с точки зрения холодного расчета: просто не хотела доставлять ему хлопот или причина крылась в чем-то другом?

Продолжать этот разговор они не стали, в противном случае все это могло вылиться в конфликт. Однако Анатолий резко кое-что вспомнил и, серьезно посмотрев на жену, спросил:

— Ты злишься на меня? Почему такая недовольная?