Роман Я больше не твоя, бывший глава Глава 173

Надежда молчала, Толя трактовал это как согласие, поэтому он продолжил:

— В твоих глазах, кроме ребёнка меня здесь ничего не держит?

Надя внезапно вздрогнула. Что он хотел этим сказать? Разве всё это не из-за ребёнка? А из-за чего еще? Она больше не хотел и не могла думать об этом, поэтому просто продолжила молча пилить мужчину взглядом.

Выражение лица Толи постепенно смягчилось и тихо произнёс:

— Надь, можем ли мы не разводиться? Разве ты не хочешь, чтобы у нашего ребенка была полноценная семья?

Девушка в шоке вытаращила глаза, некоторое время она пребывала в совершенной растерянности. Но она тут же вспомнила, что единственная причина почему Толя сейчас так говорит, заключается в том, что она беременна. Именно из-за ребенка он проявил слабость. Надежде не нужны были такие одолжения.

Она чувствовала себя потерянно, сердце съедали сомнения. Если бы она услышала подобные слова раньше, когда у неё все еще были иллюзии относительно брака, она, вероятно, была бы особенно счастлива.

Но сейчас такого попросту не могло произойти. В конце концов, она очень хорошо знала, что Анатолий не любил ее, и что бы она ни делала, это ничего бы не поменяло.

Всему есть свой предел, Надя не собиралась до бесконечности быть покорной и смиренной. Она уже сделала всё, что было в её силах, чтобы заполучить его любовь, и всё безрезультатно. Так что она больше не видела смысла унижаться и терпеть всё это дальше.

Видя, что Надя не собирается отвечать, Толя сменил тему:

— Я попрошу Харитона принести что-нибудь съестного, ладно?

Надя что-то тихо промурлыкала в ответ, а затем оба вновь замолчали.

В каждом слове и действии Анатолия Надя ощущала его тщательная заботу, но сердце её невыразимая тоска и уныние. Ефимов обращался с ней, будто бы она вдруг стала хрустальной. Когда она пошла в душ перед сном, он в дверях выдал следующее:

— Если что-то случится, сразу зови меня, я буду здесь и никуда не уйду, хорошо?

На самом деле Надя хотела сказать, что в этом нет нужды и что ему не стоит так с ней возиться, но слова так и не слетели с её губ, и она просто кивнула.

Когда она вышла из душа, Анатолий разговаривал по телефону. Это явно было по работе, потому что он то и дело хмурился, и лицо его периодически становилось ну уж очень сосредоточенным и серьезным.

Закончив все свои деловые разговоры, он налил стакан теплой воды и поставил его рядом с больничной койкой:

— Ты пока посмотри телевизор, я немного поработаю. Если захочешь спать, то сразу ложись, поняла?

— Угу. — Промычала Надя негромко.

Он сел на диван, достал ноутбук, что принёс ему Стас, и принялся работать. Надя периодически на него поглядывала и в какой-то момент обнаружила его облокотившимся на спинку дивана с уставшим лицом и закрытыми глазами. Девушка некоторое время колебалась, но всё же не удержалась и заговорила:

— Толь, много работы?

— А? Да не, это еще ничего, просто кое-какие проблемы с новым проектом. Плюс ещё новые инвестиции в кино- и теле-индустрию добавляют своих сложностей. — Терпеливо разъяснил Ефимов.

Надежда хорошо знала, насколько сильны его способности, и, что ничто и никогда не могло бы поставить его в тупик. Но она все же взяла на себя инициативу упомянуть:

— Толь, почему бы тебе не поехать в офис? Врач уже сказал, что со мной все в порядке. Тебе неудобно здесь работать, да и ночью не сможешь нормально отдохнуть. Я могу и одна побыть. Если мне что-нибудь понадобится, я позову медсестру.

Ефимов прищурился и устало посмотрел на девушку:

— Ты думаешь, я смогу быть спокойным, если оставлю тебя здесь одну?

— У меня просто легкое недомогание, я не ребенок и могу о себе позаботиться.

— Ты может и не ребенок, но у тебя есть ребенок в животе. Если ты тебя тяготит моё присутствие или мучает совесть, то относись к этому так, будто я остаюсь не для заботы о тебе, а для заботы о ребёнке внутри тебя.

Каким боком ребенок в её животе нуждается в его заботе? Надя поняла, что не сможет переубедить Анатолия, поэтому, в конце концов, замолчала. Ефимов же продолжил работать.

Около одиннадцати вечера прямо за просмотром телевизора Надя заснула. Закончив к этому времени все свои рабочие дела, Анатолий пошел в ванну умыться. Вернувшись в комнату, он встал у кровати и посмотрел на мирно посапывающую во сне женщину. Толя колебался всего секунду или две, после чего аккуратно откинул одеяло, лег рядом и заключил Надю в объятия.

В последний раз он так обнимал ее, когда у него была лихорадка. С тех пор прошло много дней. Всё это время она не хотела прикасаться к нему и отказывалась дать ему шанс приблизиться. Лишь напором и принуждением его попытки иногда увенчивались успехом…

Держа Надю в своих объятиях, он судорожно сглотнул – как ему этого не хватало… Он положил ладонь ей на живот и почувствовал легкую выпуклость.

Беременный животик уже отчетливо прослеживался – как он вообще мог этого не заметить. На его лице сверкнула самоуничижительная улыбка – какой же он дурак. Толя чуть сильнее прижал к себе девушку и только, когда она неловко закопошилась, он немного ослабил хватку.

Несмотря на все трудности этого дня, ночью им спалось на удивление хорошо. Утром следующего дня Толю разбудил легкий стук в дверь. Разомкнув веки после сладкого сна, спящая Надя по-прежнему лежала у него на руках. Дабы не разбудить свою спящую красавицу, Толя всё делал крайне медленно и тихо.

Открыв дверь, он увидел на пороге Рената с Оксаной. Эти двое уставились на заспанного Ефимова. Первым заговорил Ренат:

— Ты еще не встал? Толь, это больница, и ты же…

— Слишком много слов? — Равнодушно прервал его Толя, он явно не собирался пускать незваных гостей в палату.

— Надя еще не проснулась? — Полушепотом спросила Бородина.

— Угу.

— Уже довольно поздно, так что лучше бы ты её разбудил. Если будет много спать, у нее разболится голова. — Сетовала девушка мягким голосом, однако Толя не хотел ей слушать.

Ефимов не собирался впускать их, но Ренат и Оксана не планировали уходить.

Ситуация явно заходила в тупик, как из палаты донесся голос Надежды:

— Это Оксана?

Бородина жуть как боялась, что Анатолий выпалит отрицательный ответ, поэтому подала голос раньше, чем тот успел бы что-то сказать:

— Да, Надь, это я.

— Почему не заходишь?

— Вот-вот, вхожу.

Анатолий нехотя отступил в сторону, пропуская Оксану внутрь. Девушка вбежала в палату, и атмосфера тут же стала более оживленной. Увидев следующего за подругой Рената, у Нади в душе возникло пару вопросов, но задавать их она пока воздержалась.

Когда Ефимов наскоро умылся, как раз пришёл Стас и принёс завтрак. Толя лично распаковал и разложил еду перед Надей:

— Когда всё съешь, врач проведёт осмотр, и можешь быть выписана.

Надя угукнула в ответ, после чего Толя вместе с Ренатом вышли на балкон. Проводив их взглядом, она наконец спросила подругу:

— Почему он пришла с тобой?

— Если бы я сказал, что он вчера всю ночь просидел под окнами, ты бы поверили?

— Ты не впустила его?

— Конечно, нет.

— Молодец. — Хмыкнула Надя, не торопясь уплетая свой завтрак.

Оксана вперила в Надю любопытный взгляд и расплылась в улыбке:

— Анатоль всё знает, стал заботливым и внимательным… Ты вчера упала в обморок, и он ужасно волновался. Кажется, это не притворство, что думаешь?

Надя бросила на подругу равнодушный взгляд. Дожевав и проглотив кусок, она наконец ответила:

— Как думаешь, ребёнок может поддерживать брак, в котором нет любви?