Роман Жена по принуждению глава Глава 72

Дверь была приоткрыта. Не успела я оказаться внутри, наткнулась на взгляд Якова и инстинктивно сжала игрушку. Так на меня не смотрел он ещё никогда. Мигом стало холодно, сердце сжалось.

Яков сидел на краю стола, держа в руках большой надорванный конверт. Поза была расслабленной и небрежной, но в черноте глаз читался приговор. И теперь я точно знала, где стоит запятая в вечном «казнить нельзя помиловать».

— Что случилось? — голос мой прозвучал глухо и неуверенно.

Не ответив, Яков поднялся. Стало ещё холоднее, хотя на деле ничего не изменилось. Я отступила.

— Яков, что случилось? — повторила, не понимая, в чём дело.

По его скулам заходили желваки, на шее выступила вена, глаза сверкнули металлом. Я перевела дыхание.

— Ты, сука, ещё спрашиваешь, что случилось? — губы его едва шевелились.

У меня зашумело в висках. Я мотнула головой и тут же ощутила его хватку на запястье. Выдернув у меня собачонку, он швырнул её в сторону. Тряхнул меня, как куклу, притягивая рывком к себе и повторил с глухим рычанием:

— Ты ещё спрашиваешь, чёрт тебя подери?!

— Я не понимаю…

Он презрительно поморщился, смерил взглядом, под которым я почувствовала себя ничтожеством. Так же резко оттолкнул и, вытащив содержимое конверта, швырнул на стол. Стоило мне подойти, я обмерла. Тронула фотографию и, повернувшись к Якову, приоткрыла губы.

— Убирайся, — приказал он.

Я похолодела сильнее. Смотрела на него с ужасом, а в голове шумело.

— Это совсем не то… — замолчала, увидев выражение его лица. Сделала к нему шаг. — Яков, я…

— Я тебя, суку, убью, — он вдруг схватил меня за шею. Сдавил, и мне стало жутко. — Я тебя прямо здесь убью, — ещё сильнее.

— Яков, — выдавила, схватившись за его руку. Дышать стало трудно. Впилась пальцами в запястье.

Вдруг показалось, что он не остановится. Воздуха едва хватало.

— Я предупреждал тебя, — процедил он. — Предупреждал… — гримаса отвращения.

К глазам подступили слёзы. Меня била крупная дрожь. Губы беззвучно приоткрылись.

— Ничего не было, — из последних сил просипела я.

Ноги стали слабыми, чёрные всполохи в глазах Якова сжигали дотла.

Ища опору, я опёрлась второй рукой стола и почувствовала под ладонью снимок. Один из тех, на которых были я и Стас. И тот момент, где он… где я…

— Тварь, — отшвырнул меня к двери.

Едва не упав, я схватилась за горло. С ужасом смотрела на Якова, а по щекам текли слёзы. Глубоко судорожно вдохнула. Замотала головой.

— Ничего не было, Яков! — как можно громче. Голос звенел истерикой и слезами. — Мы просто…

Он стремглав подлетел ко мне. Только на мгновение взгляды наши снова встретились, и мне стало ясно — лучше ничего не говорить. Потому что фотографии были куда красноречивее.

Яков подволок меня к выходу, потом дальше по холлу.

— Папа! — донеслось сзади.

Сердце ударилось о рёбра и бухнулось вниз.

Яков остановился. Не отпуская меня, посмотрел на дочь.

— Папа! — она подбежала ближе и замолчала, уставившись на меня. Её большие голубые глаза распахнулись. Я облизнула губы.

— Почему Мирося плачет? — выпалила малышка звонко. — Папа…

— Быстро к себе! — рявкнул Яков.

Из кухни вышла горничная. Посмотрела на нас, на Майю, но прежде, чем успела что-то сказать, Яков распорядился:

— Отведи её наверх. Сейчас же! Иначе вышвырну, как и эту шлюху.

Майя запротестовала, но Яков больше не обращал на неё внимания.

— Послушай меня, — я попыталась упереться. — Послушай же ты! Это ничего не значит, Яков, я…

Остановился он, только когда мы оказались на улице. Уже опустились сумерки, и территория была подсвечена фонарями.

Я схватила его за руку уже сама. Хотела попытаться объяснить, но Яков грубо разжал мои пальцы.

— Здесь больше, чем достаточно за твои услуги, — сунул что-то в карман моих штанов. На лице его было всё то же презрение пополам с отвращением. К нам подошёл охранник, и Серебряков буквально бросил меня ему.

— Выстави её за ворота.

— Ты не можешь… — прошептала.

Он ничего не сказал. Только взял мою ладонь и вложил в неё паспорт, обжёгший пальцы. Слёзы потекли сильнее, отвращение в его глазах стало абсолютным.

— Ты не можешь, — всхлипнула я.

Охранник настойчиво повёл меня прочь, но я упёрлась. Оглянулась и увидела только, как Яков, развернувшись, возвращается в дом.

— Яков! — вскрик пополам со всхлипом. Он посмотрел на меня в последний раз. — Я же тебя… — тихое «люблю» заглушил хлопок двери.

— Пойдёмте, — охранник подтолкнул меня вперёд. — Вам пора.