Роман Жена по принуждению глава Глава 71

Мирослава

Всё было, как обычно. Как обычно мы с Майей вернулись домой и как обычно не застали Якова с той лишь разницей, что на этот раз он уехал чуть дальше. Лишь ощущение того, что в доме без него пусто, было для меня новым.

— Ты какая-то грустная, — заметила Майя, когда мы сидели вечером в гостиной.

Я только покачала головой. Как мне было объяснить ей, что это не грусть? Что мне просто хочется обнять её отца и унять раздёрганные чувства?

— Немного устала, — соврала я.

Майя подползла ко мне ближе. Доверчиво обняла и вздохнула. Устроилась рядом, прижимаясь к моему бедру. Я погладила её по голове, перебирая мягкие волосы. Улыбнулась.

— Что? — спросила, когда она подняла взгляд.

Боже, как же она всё-таки похожа на своего отца!

— Ты хорошая, — вдруг сказала она.

Наивные и простые слова. Такие, сказать которые искренне и откровенно дано только ребёнку. Сердце охватило щемящая нежность. Как никогда сильно мне захотелось, чтобы Яков был рядом. Чтобы в этот самый момент снаружи раздался шум подъезжающего автомобиля, а потом из холла — его голос. Чтобы он вернулся и оказался рядом.

Почему со Стасом у нас так и не сложилось? Почему?! Ведь мы могли бы точно так же сидеть пусть и не в гостиной загородного дома, но в маленькой кухне. И меня бы мог обнимать наш малыш. Но глядя в глаза дочери Якова я понимала — нет. Не мог. Именно поэтому и не сложилось.

— Я хочу, чтобы ты была моей мамой, — сказала Майя и смутилась. — То есть… Я хочу, чтобы мама была моей мамой, но и ты тоже. Не почти мамой, а мамой.

Я приоткрыла губы. Подавила всхлип и обняла её худенькие плечи. Я тоже хотела этого.

— Буду, — улыбнулась уголками губ. — Если ты хочешь, значит, буду.

— Хочу, — выдохнула малышка, и мне ещё сильнее захотелось, чтобы этот момент с нами разделил её отец. Отчаянная мысль сорваться и поехать к нему мелькнула и исчезла, придавленная пониманием, что я по-прежнему пленница. Без разрешения Якова я не могу сделать лишнего шага, не то что поехать в другой город. У меня нет ни паспорта, ни права что-то решать. Только собственные неразумные чувства и…

Я опять коснулась волос Майи.

— Знаешь, я тоже очень хочу, чтобы ты была моей девочкой, моей дочкой, — сказала тихонько.

Всё, что у меня есть — любовь. К этой малышке и её невыносимому отцу.

Яков вернулся ближе к обеду следующего дня. Я хотела поцеловать его. В какой-то момент даже забыла об обиде, но она напомнила о себе почти сразу же. Остановив себя, я просто поздоровалась — даже прохладнее, чем было нужно, чем хотела, а после он занялся проблемами, ставить меня в известность о которых, как всегда, не счёл нужным.

Прошёл час, другой… Мы с Майей успели выбрать свитер, в котором она должна была пойти на завтрашнюю тренировку, сделать перестановку в кукольном домике, а он так и не заглянул к нам. Спустившись, я видела, как в кабинет прошёл Руслан, как он вышел. Хотела заглянуть, но передумала. Только пальцы закололо от желания прикоснуться.

Сквозь окно увидела высокого мужчину. Судя по всему, это был курьер. Снова заколебалась, борясь с желанием отвлечь-таки Серебрякова от дел, и снова здравый смысл оказался сильнее. Прошла в кухню.

— Приготовить вам что-нибудь? — встрепенулась горничная.

— Нет, — остановила её. — Лучше займись чем-нибудь. Мне бы хотелось побыть одной.

— Хозяин просит вас прийти к нему в кабинет.

Отвлёкшись от чашки с чаем, я подняла голову. Весь вчерашний вечер и сегодняшнее утро думала о нашей встрече со Стасом, о его словах. Могла ли я поддаться? Могла. И, видит Бог, соблазн был велик. Но я отчётливо понимала, что это прошлое. Пила чай и не могла отделаться от светлой грусти о том, чего так и не случилось, не сложилось. Пусть даже это мне было уже и не нужно, потому что в моей жизни появился тот, без кого жить я уже не могла. Признание Стаса обнажило мои собственные чувства к Якову. Сильные, глубокие, всеобъемлющие.

— А прийти сюда хозяин не может? — подчеркнув слово «хозяин», осведомилась я.

Горничная выглядела испуганно. То ли Яков снова был не в настроении, то ли она просто боялась, что не сумеет добиться от меня выполнения распоряжения и получит за это.

— Я не знаю, — стушевалась она.

Мне даже стало жаль её. Мучить бедолагу я больше не стала. Вернула чашку на блюдце и поднялась.

— Зачем я ему потребовалась, он не сказал?

Она отрицательно мотнула головой. Больше расспрашивать её я не стала. Быстро пересекла холл, по пути подняв с пола плюшевую собачку. Майи поблизости не было, и я подошла к кабинету с ней в руках.