Роман Жена по принуждению глава Глава 43

Мирослава

— Мы поженились всего несколько дней назад, — ответил Яков, давая понять, что продолжения данной темы не будет.

В момент, когда он представил меня тем из партнёров, с кем я ещё не была знакома, не только как своего переводчика, но и супругу, лицо мистера Сяо вытянулось настолько, что я забыла о злости. Китаец даже как будто немного приуныл.

Я искоса посмотрела на Якова, пытаясь понять, на кой он это сделал, но, как всегда, не смогла увидеть ничего за его беспристрастностью.

Вечер шёл своим чередом. Попрощавшись с китайцами, мы покинули ресторан, однако к машине Яков возвращаться не торопился. Дал знак ожидающей нас охране.

— Куда мы? — спросила, когда он указал мне вперёд.

Обычная улица, освещённая фонарями.

— Немного пройдёмся.

Конечно же, спрашивать меня, хочу я этого или нет, он не стал. После переговоров прогулка была кстати, так что я тоже не стала ничего говорить и просто пошла рядом.

— Удобно, — заметила, намеренно не продолжая. Дождалась, когда Серебряков посмотрит с вопросом и договорила: — Жена, любовница, переводчик… Хорошо ты устроился.

— Неплохо, — согласился он с чуть различимой усмешкой.

Я сунула руки в карманы перехваченного поясом пальто. Лёгкое, из тонкого кашемира, оно было тёплым и мягким. Платье, изящные сапожки… Можно было сказать, что я тоже устроилась неплохо, только ничего из этого не вызывало у меня чувства радости.

— Что с моим обвинением?

Мы шли по улице как совершенно обычная пара, и это было непривычно. Осталось только взять Якова под руку и прижаться к нему. Этого я делать, само собой, не стала. Поглубже убрала руки, опять из-под ресниц взглянула на Якова. Будто почувствовав это, он повернулся ко мне.

— Обвинения сняты, — выговорил, огорошив меня.

— Сняты?

Внутри вспыхнула злость. Для этого было достаточно секунды: его непроницаемый вид, это сказанное, как нечто незначимое «обвинение сняты». Даже не знаю, что раздражало сильнее — то, что он даже не пытался сделать вид, что ни при чём или то, что не удосужился поставить меня в известность о том, что тюрьма мне больше не грозит. Хотя нет… не грозит она мне до тех пор, пока я буду покорной ему девочкой.

Серебряков остановился, я тоже.

— Тебе нужны ещё одни серёжки, — поправил шарф на моей шее, откинул волосы за спину.

— Перестань, Яков! — взорвалась и снова заметила усмешку.

Сволочь! Он специально… Хотя, о чём я?! Конечно же, он специально.

Он неспешно провёл по моему виску пальцами, очертил ушную раковину. Я так и смотрела на него, закипая всё сильнее.

— Как насчёт розовых бриллиантов?

— Если ты проверяешь моё терпение, оно не безгранично, как и твоё, — оттолкнула его руку. Он мгновенно обхватил меня за талию, притянул к себе, не обращая внимания на проходящих мимо людей.

— Деньги нашлись.

— И где же они нашлись? — стараясь не выдавать ярости, чтобы не доставлять ему ещё большего удовольствия.

— Да они, в общем-то, не терялись… — потёр переносицу. Я заметила смешинки в его взгляде и чуть не зарычала. — В финансовом отделе ещё раз всё пересчитали и…

— Ты… — у меня слов не находилось. Ни приличных, ни неприличных.

Рычание всё-таки вырвалось из груди, и я принялась лупить его по груди, по плечам. Слышала его глухие смешки и свирепела всё сильнее. Ему смешно?! Смешно, черт бы его побрал?!

— Это, по-твоему, шутки?! — повысила голос. — Вот так просто взять и… — ударила сильнее, ещё раз. — Ко мне с обыском пришли! Меня чуть ли не в трусах собирались забрать! — била его, уже едва не крича.

Мне тоже стало плевать на окружающих, на оборачивающихся на нас прохожих. Яков продолжал посмеиваться. Ударила, что есть силы.

— Это было ужасно, ты понимаешь?! Этот обыск, эта камера! Я ведь…

— Понимаю, — он перехватил мои руки одним движением. Я выдохнула, а он, подтянув меня за обе руки вплотную, вкрадчиво добавил: — Но я предлагал тебе выйти за меня по-хорошему.

— Ты не предлагал! — возразила гневно. — Ты сказал, что я должна выйти за тебя. Это не одно и то же!

Пренебрежение, с которым он хмыкнул, подлило масла в и так пылающий огонь. Я наградила его парой ласковых и принялась вырываться. Запястья жгло от его хватки, запах его дорогущего парфюма наполнял лёгкие с каждым вдохом, его близость была просто невыносимой.

— Ты всегда используешь такие методы, когда хочешь чего-то добиться?! — выплюнула, начиная выдыхаться.

— Нет, — снова коротко. И, не успела я подумать об этом, продолжил: — Обычно мои методы куда жёстче.

— Боюсь представить, — в последний раз дёрнула руками — уже не чтобы освободиться от него, скорее из досады и желания сделать хоть что-то вопреки.

— Правильно боишься, — усмешки больше не было.

Угроза? Предупреждение? Я промолчала. Яков тоже молчал, только так и держал меня за руки и смотрел прямо. Мимо нас, просигналив, пронёсся парень на самокате, но ни Серебряков, ни я не шелохнулись. Держал он меня уже не сильно, только я всё равно стояла рядом.

В какой-то момент мне показалось, что Яков вот-вот накроет мой рот своим. И мне… мне вдруг захотелось этого. Захотелось почувствовать его губы так сильно, что я даже испугалась.

— Может быть, прогуляемся по центру? — вместо этого спросил он. — Как насчёт Манежной площади?

— Ты меня спрашиваешь? — притворно округлила глаза. — Серьёзно? Ты спрашиваешь меня, хочу ли я прогуляться по центру?

— Ты права, — он кивнул сам себе, но взгляда от моего лица не отвёл.

— В чём же?

— Нахрена мне спрашивать тебя… Мы едем в центр, — новая ухмылка.

Обернувшись, он дал кому-то знак. Руслану… Кому же ещё? Не прошло и нескольких секунд, как напротив нас остановился внедорожник, и Серебряков повёл меня к нему.

— Говорить, что я не хочу, не имеет смысла? — спросила я, когда охранник открыл передо мной дверцу.

— Не имеет, — подтвердил Яков.

— Тогда у меня условие, — не спеша садиться внутрь. Вспомнила день, когда улетела с ним из родного города. Тогда у меня тоже было условие… Тот день перевернул мою жизнь. Дурацкое условие, стоившее мне свободы.

— Даже так?

— Даже так, — с вызовом. — Решила пользоваться положением. Раз уж статус твоей жены обязывает…

— И какое же у тебя условие? — шаг ближе, его рука на моём бедре.

— Ты купишь мне серёжки с розовыми бриллиантами, — многозначительно посмотрела на него и юркнула в салон и прежде, чем он захлопнул дверцу, добавила: — В ГУМе.