Роман Я больше не твоя, бывший глава Глава 185

Тимур впал в молчание. Мужчина прекрасно понимал тот смысл, что вложила Надежда в свои слова. Он и впрямь не мог дать никаких гарантий, что повторения подобного не случится, ведь все-таки психологическое состояние Маши оставляло желать лучшего.

Наступила гробовая тишина, однако спустя полминуты друг сипло произнес:

— Я все понимаю, Надь… Тебе лучше всех известно обо мне и Родионовых, Маша не только моя сестра, но и их дочь, так что я… Пожалуйста, прости ее в первый и последний раз, хорошо?

В тот момент лицо Надежды помрачнело, а сама женщина нахмурилась. Да как же она могла не знать этого? Однако она и не мать Тереза, отчего испытывать жалость и сострадание к тем, кто причинил ей боль, не входило в ее планы. Вот только ее все равно терзали сомнения, ведь Тимур столько помогал ей на протяжении многих лет…

Мужчина на том конце провода, пребывая в молчании, просто тешился надеждой, что женщина все сможет хорошенько обдумать. Будучи в полицейском участке, до его ушей все еще доносился плачь сестры.

Лебедева же, закончив разговор, тихо вздохнула, а затем, отложив сотовый, посмотрела на Ефимова. Тот в свою очередь тоже уже поговорил со Стасом. Встретившись с супругой взглядами, он безразлично поинтересовался:

— Хочешь что-то мне сказать?

— Разве уже сам не догадался? — она поджала губы.

— Хе… — Анатолий бесстрастно уставился на нее. — Ты даже не хочешь подумать о своей с малышом безопасности ради Тимура?

— Нет.

— А ты разве не намеревалась только что просить отпустить Машу из-за него? — мужчина покосился на Надежду своими бездонными глазами.

— Я не настолько добра, — после секундной заминки ответила женщина, а после, стиснув зубы и словно обдумывая каждое слово, проговорила. — Но Маша не знала о моей беременности, поэтому в этом винить я ее не могу. Более того, я сама оказалась недостаточно внимательной.

Ефимов, устремив морозящий душу взгляд на супругу, долгое время хранил молчание. Та, несколько замявшись, спустя пару секунд медленно произнесла сипловатым голосом:

— Толь, можно ведь просто попросить полицейских преподать ей урок, а затем отпустить?

На губах Анатолия скользнула усмешка, а в его лице стала читаться некая холодная заносчивость:

— Ты теперь просишь пощадить того, кто хотел сбить тебя?

— Нет… Я просто думаю, что раз со мной действительно все в порядке, да и учитывая отношения Маши с Тимуром, я…

Слова шли с трудом. Но по большей части из-за переживаний о том, что Толя будет против. Поджав губы, она добавила:

— Не волнуйся. Такого больше не повторится. Я не дам себя в обиду. Хорошо?

— А если я не соглашусь? — супруг равнодушно посмотрел на нее.

Вот об этом ей уже не приходилось задумываться, поскольку в ней теплилась уверенность, что она сможет убедить его. По сути, она не хотела как-либо ссориться с ним по этому поводу, ведь он все это делал лишь ради нее. И если уж он будет дальше отнекиваться, то ей, похоже, придется рассказать Тиме все как есть.

Надежда, поджав губы, на секунду замолчала, а затем произнесла:

— Я думала, ты согласишься. Так что, какой твой ответ?

Наклонив голову, женщина посмотрела на него. Анатолий прищурился, а его лицо словно утонуло в загадочном омуте:

— Я согласен, но если она еще хоть раз совершит что-либо подобное, то больше поблажек пусть не ждет.

— Хорошо, — послушно кивнула головой Лебедева.

Мужчина же добавил:

— Но и ты пообещай мне кое-что.

— Что?

— Пообещай, что будешь держаться от Тимура на расстоянии, — будучи одетым в черную рубашку и выглаженные брюки, он источал заносчивую красоту, а на его тонких губах застыла холодная улыбка. — Неужели после сегодняшнего ты все еще не поняла, что про таких, как он говорят «в тихом омуте черти водятся»?

Женщина, опустив взор, погрузилась в молчание. Супруг, однако, взял ее за подбородок и, заставив ее взглянуть на себя, монотонно произнес:

— Я не просто сейчас с тобой беседы веду. Я говорю тебе о том, что он не так прост, как кажется. Он не настолько простодушен, понимаешь?

На самом деле, то, что сегодня сделал Родионов с Марией, и впрямь было подобно камню на душе Лебедовой. У женщины и впрямь не закрадывалось мыслей о том, что ее супруг специально клевещет на него и водит ее за нос из-за не желания их постоянного общения. Но спустя тщательные раздумья ей так и не удалось найти повод убедить себя не углубляться в дебри сердца ее друга.

— Ты согласна или нет? — не дождавшись сиюминутного ответа, взгляд Ефимова окрасился еще большей глубиной, а голос стал еще ниже.

— Да, — тихо пробормотала женщина.

Теперь они, независимо ни от чего, должны были держаться подальше друг от друга. Если уж на то пошло, то после женитьбы она и вовсе никогда не нарушала никаких брачных норм, всегда поступая именно так. Более того, сейчас из-за приезда Марии ей и впрямь нужно было оставаться от Тимура на неком расстоянии.

Родионову младшую выпустили только на следующий день. Брат отвел прелестную особу к машине, а затем поехал прямиком домой. По пути никто из них не обмолвился ни словом, а по возвращению мужчина произнес:

— Иди в душ, я пока еду приготовлю.

У Маши на сердце кошки скрестись начали от такого леденящего отношения в свою сторону, а благодаря ночи, проведенной в полицейском участке, она взорвалась от обиды:

— Ты меня ненавидишь, да? Ни капельки даже не хочешь мен видеть? Тогда какого вообще черта ты согласился на мой переезд сюда? Отказал бы родителям и дело с концом! Почему же сейчас ты так холоден со мной?

Эмоции Маши снова взяли над ней верх, а брат же из-за ее здоровья пытался максимально сдерживаться. Нахмурившись, он бесстрастно посмотрел на сестру:

— То, что я не хочу тебя видеть, – чушь. Если бы я действительно не хотел, то не просил бы Надежду не привлекать тебя к ответственности. Или ты думала, что сейчас могла бы вот так стоять здесь и устраивать истерики? Муж Надежды – сам Анатолий Матвеевич Ефимов, и он как раз таки хотел упечь тебя за решетку. Так ты все еще думаешь, что я не хочу видеть тебя?

Родионова младшая, несколько растрогавшись, моментально уткнулась. Она поджала губы и прошептала:

— Прости меня, я виновата во всем случившемся… Но я не хотела подобного, я просто настолько ненавижу Надежду, мне так противно видеть вас вместе, что я…

— Ладно, иди прими душ, а после поешь. Тебе нужно хорошенько выспаться. Завтра мы обо всем поговорим, хорошо?

Глаза девчушки покраснели, а в сердце поселилась тревога. Вот только откуда она — непонятно.

Умывшись, она принялась за еду и, выпив молоко, которое налил ей Тимур, ее стала одолевать сонливость. В тот момент, когда мужчина отвел ее спать, она схватила его за руку и прошептала:

— Пообещай, что никогда не оставишь меня?

Его лицо окрасилось хмуростью. Без какого-либо ответа он дождался, пока она заснет, после чего вытянул руку и вышел. Встав и закурив на балконе, он взял телефон и кое-кому набрал:

— Встретимся завтра утром в кафе внизу компании.

— Что-то случилось? — на том конце провода прозвучал удивленный женский голос.

— Надежда беременна, а ты все собираешься сидеть сложа руки и поддерживать Анатолия? — равнодушно проговорил он.

— Конечно, нет, но что я могу сделать, раз ты не желаешь пойти против Нади? Какая разница, если мы пожертвуем ей ради нашей цели? Или она для тебя важнее? — в интонации собеседницы явно ощущалось подначивание.