Роман Жена по принуждению глава Глава 36

Мирослава

Я смотрела на маленькую, похожую на потерявшегося котёнка девочку, и не могла поверить, что она — дочь Якова. Мужчины, способного одним лишь взглядом подавить волю любого находящегося рядом с ним.

— Привет, — я присела возле неё. Опустилась на колени и подала руку. — Я Мирослава.

Дочь Якова посмотрела на меня очень внимательно. После — на отца и только потом, не дотрагиваясь до моей руки, всё-таки ответила:

— А меня Майя зовут. Но папа уже сказал.

Почувствовав себя неловко и даже глупо, я убрала протянутую ладонь. То ли я Майе не понравилась, то ли что ещё, вела она себя настороженно.

— Тебе пора в постель, — выговорил Яков не терпящим возражения тоном.

— Но пап… — мгновенно запротестовала Майя.

— В постель, я сказал.

Поднявшись на ноги, я глянула на него. Мрачный, он указал дочери на дверь. Почти так же, как указывал мне и своим людям. Во мне вспыхнул протест, и я с трудом смогла подавить желание высказать ему всё, что думаю. Поймала на себе брошенный искоса Майей взгляд. И всё-таки ей было интересно…

— Ты мне что-нибудь привёз? — то ли мне показалось, то ли это была всего лишь попытка задержаться ещё ненадолго.

— Всё завтра, — опять коротко и достаточно жёстко.

— Яков, — я всё-таки не выдержала. Больше говорить ничего не стала, только одно это выразительное «Яков», которого мне показалось более, чем достаточно.

Серебряков же посчитал иначе. Снова показал дочери на дверь, и когда та, вздохнув, сдалась, обратил внимание на меня. Я молчала, он — тоже. О чём тут было спрашивать? Хотя…

— Где её мать?

Растрёпанная, в накинутом на голое тело пиджаке, я присела на первый попавшийся тренажёр. Дочь Якова казалась его полной противоположностью: белокурая, со светлой, почти прозрачной кожей, она ничуть не была похожа на него. Даже сейчас, всматриваясь в его лицо и ища сходства, я не находила их. Разве что губы они поджимали одинаково и… Да, разрез глаз у малышки тоже был от отца.

— Во Франции, — ответил нехотя.

— Как понимаю, к твоей жизни отношения она не имеет?

— Ты правильно понимаешь, — взяв бутылку с водой, он сделал несколько глотков. Закрутил крышку и кинул её на маты, где мы всего несколько минут назад… Я поспешила отвернуться, чувствуя, как вспыхнули щёки. Хорошо, что его дочь ничего не заметила.

— А Майя?

— К жизни Майи она тоже не имеет никакого отношения, — отрезал с раздражением.

Чем именно оно вызвано, догадаться было сложно. Тем более сейчас. День был очень долгим для того, чтобы у меня остались силы решать загадки и читать между строк. Но что-то подсказывало, что решение о том, что мать Майи не имеет никакого отношения к её жизни, могло быть принято самим Яковом. Я вспомнила про девушку, с которой сидела в одной камере. Такие мужчины, как Серебряков, способны на всё. Мне ли было этого не знать?

— Ты мог бы быть с дочерью поласковее.

Яков посмотрел на меня зверем.

— Тебе тоже лучше пойти спать, — проигнорировав мои слова, отрезал он.

Но я с места не сдвинулась. Так и продолжала сидеть, глядя на него. Он думал о чём-то своём. Кожу всё ещё жгло от его прикосновений, тело ныло от не нашедшего выход возбуждения. Мне бы нужно ненавидеть его, бояться, но инстинкты существовали отдельно. Я не знала, что делать с этим, не знала, как с этим бороться. Укуталась в пиджак и, стараясь не вдыхать глубоко, поставила ногу на край тренажёра. Обхватила колено.

— Долго ты тут собираешься сидеть? — Яков понял, что я, в отличие от его дочери, приказы выполнять не намерена. Хватит на сегодня.

— А ты? Долго собираешься тут ходить?

— Какая тебе разница? — процедил со злостью.

И правда, какая?

— Никакой, — ответила честно и встала. Разорванная майка лежала на полу. Я всё-таки подняла её и, больше ничего не сказав, ушла, оставив Якова в одиночестве. Только чувствовала, что на этот раз он смотрит мне в спину. Смотрит, чтоб его, тяжело, хмуро. Но поворачиваться не стала. Действительно, мне нет никакой разницы. И дела мне нет ни до него, ни до женщины, которой не посчастливилось с ним связаться до меня.

— Зачем ты приехала с папой? — вдруг услышала я.

Майя появилась неожиданно, и я не сразу увидела её.

— Я… — вопрос поставил меня в тупик. — Он позвал меня.

— Ты теперь будешь жить с нами? — девочка смотрела на меня очень внимательно, а я даже не знала, что сказать.

— Почему ты спрашиваешь?

— Потому что раньше с папой приезжали только его знакомые. Но они были другими.

— В каком смысле другими?

— Просто другими, — она снова посмотрела на меня и, больше ничего не сказав, пошла дальше по холлу.

— Майя, — нагнала её. — Так почему ты спросила, буду ли я жить с вами?

Она опять остановилась. Взгляд снизу-вверх. Нет… Она была похожа на своего отца. Не внешне. Чем-то другим… Неуловимым.

— С нами никто никогда не жил, — ответила она спустя долгую паузу. — Только слуги. Но это не считается. После того, как мама… — вздох. — Как мама с нами не стала жить, больше никто.