Роман Все вопросы после свадьбы глава Глава 16

Мое сердце слегка дрогнуло, и я в общем и в целом понимала его намерения, а ещё я подумала, что у него наконец–то появилась совесть.

Я подняв руку открыла дверь машины, мой тон был спокойным:

– Ты надеешься, чтобы я что сделала? Что я могу сделать, если я уже как 4 года изгнана из виллы Нинши?

Ему, наверное, действительно некуда идти, он шагнул два шага вперед, схватил меня за запястье, его выражение лица было несколько угрюмым, и он сказал:

– Помоги папе, помоги семье Нин уговорить Чэн Цзиньши, ладно?

Я внезапно приподняла брови, он даже в курсе о моих отношениях с Чэн Цзиньши, неудивительно, что он пришел ко мне.

В тот момент казалось все слишком ироничным, когда у виллы Нинши все было хорошо, они не хотели со мной связываться, теперь, когда я им нужна, сразу же оказались у моей двери.

Я немного вытянула запястье, с ни с чем не сравнимой грустью:

– Вместо того, чтобы умолять меня, почему бы тебе лучше не попросить свою бывшую жену? Она как никак самый важный человек для Чэн Цзиньши.

Я подняла ногу, чтобы сесть в машину, но раздался хлопок, звук как мое колено упало на землю.

Мое тело мгновенно застыло, нет сил пошевелиться, сердце сжалось и возникло необъяснимое чувство боли.

Все эти года я ненавидела его, особенно, когда видела, как состояние моей матери раз за разом ухудшается, у меня в голове возникали бесчисленные мысли о совершении преступления.

Кстати, когда моя ненависть была на пике, я только и мечтала о том, как он умрет вместе с Сун Цзяминь.

Но как так, сейчас он стоит на коленях рядом со мной, у меня даже не хватает смелости опустить голову, чтобы взглянуть одним глазом, не говоря уже об наслаждении.

– Сиси, папа действительно понимает, что он виноват! Твоя мать только недавно умерла, корпорация Нинши была основана твоим дедушкой и бабушкой, у тебя хватает жестокости, чтобы смотреть, как она обанкротится? Мне не хватает всего лишь 50 миллионов, а потом компания сможет продолжать нормально функционировать ... папа умоляет тебя...

Он говорил сквозь слезы, не знаю так ли я услышала, но я действительно услышала сожаление.

И то, что он сказал, точь–в–точь попало по моему слабому месту...

Моя мама только умерла, и в корпорацию Нинши тоже были вложены ее силы .

Я скрывала свои эмоции и сказала как можно спокойнее:

– Я попытаюсь. Если получится, то ты должен пообещать мне одну просьбу.

Он даже не спросил, что это за просьба, сразу согласился.

Я поехала прямо в корпорацию Дунчэнь, пришла в себя пока была на подземной парковке, только потом вошла в VIP–лифт поехала до верхнего этажа.

Открыв дверь в кабинет президента, я увидела рослый силуэт Чен Цзиньши, стоящий перед французским окном.

Услышав звук, он обернулся, немного нервничал:

– Почему телефон отключен?

Я не осмелилась рассказать ему, что Нин Чжэньфэн приходил ко мне, иначе он точно не дал бы мне денег.

По его мнению в том году именно Нин Чжэньфэн вынудил Сун Цзяминь, он не мог не ненавидеть его.

Я опустив голову смотрела на пальцы ног:

– На телефоне неожиданно села батарейка.

Даже опустив голову, можно было почувствовать его горящий взгляд.

Видя, что он молчит, я сделала вид, что по своей воле подошла к дивану, и присела:

– Где договор о разводе? Дай мне его подписать.

Я помню, что в прошлый раз в договоре, который он мне показал, помимо недвижимости было сбережение в размере 50 миллионов юаней.

Он смотрел на меня в изумлении: «Ты хорошо подумала?»

Я подняла голову:

– Если я не подпишу, ты согласишься?

Нет, он уже принял решение, с какой стати мне прилагать усилия.

Четыре года брака без чувств и доверия, мое сердце тоже было изранено.

Мне просто жаль своего ребенка, ему суждено было родиться и быть без отца.

Он не издал ни звука, его черные глаза были глубокими, как будто он смотрел прямо в самую глубину моего сердца.

Я немного устала, опираясь на диван, пытаясь скрыть свою истинную намерение:

– Шучу, развод дает столько собственности, что я не могу просить об этом.

В его глазах всплыл холод:

– Нин Си, не надо что–либо говорить о деньгах.

Уголок моих губ скривился в унылую дугу:

– Я разве не из–за денег вышла за тебя? Что тут есть такого о чем нельзя упоминать.

Он бросил на меня свирепый взгляд, и прямо таки позвонил по телефону, попросил Чэнь Линь принести договор о разводе.

Я быстро без всяких раздумий подписала договор, я не решалась, боялась, что если задержусь хоть на одну минуту, то буду жалеть об этом.

Однако, когда я передавала ему договор, я все еще была в нерешительности и подсознательно сжав его кончиками пальцев, не желая выпускать из рук.

Лучше бы он принялся разжать руку, его глаза были мрачными и неясными:

– Поскольку это ради денег, то поторопись.

Мое сердце как будто разорвано, но я спросила на полу серьезе и полушутя:

– Если в моем животе есть часть тебя, это соглашение о разводе будет считаться недействительным?

Он резко взглянул на мой живот, внезапно схватил меня за запястье, прижал к груди и подчеркивая каждое слово заговорил:

– Ты беременна?

Дыхание в комнате было полно его вдохами, холодными, особенными и с приятным запахами, я внезапно очнулась,

– Шучу, только и всего.

У него нет ко мне чувств и в конце концов подписал договор о разводе, как может из–за того, что я беременна что–то поменяться.

Я не должна останавливать ребенком, будет вернее взять деньги и уйти.

Его крепкие руки сжали мою челюсть, его глубокие глаза были темными и мрачными: – Нин Си, у меня нет шуток, чтобы с тобой шутить!

Снова рассердившись, я осознала, что все четыре года совместной жизни мы просто жили под одной крышей.

Я не понимаю его все больше и больше.

Я ясно понимала, что что бы я ни сказала, он не послушает, поэтому я не могла не напомнить ему:

– Сун Цзяминь не так прост. Тебе следует остерегаться.

– Не беспокойся напрасно.

Он отпустил мою челюсть, а я дьявольски обняла его, исчерпав все свои силы, просто хотела еще раз обнять его.

Я закрыл глаза, пытаясь запомнить ощущение этого мгновения.

Сердце, как будто чем–то пронзено, болит.

Я на цыпочках, уткнувшись ему в шею, тихо сказала:

– Чэн Цзиньши, прощай.

Больше не увидимся, между мной и ним кардинальная разница.

Договорив, я ушла не оглядываясь, посмотрев на него еще раз, я буду разбита.

В ту ночь на мой счет было зачислено пятьдесят миллионов, и я напрямую перевела их Нин Чжэньфэну.

Я ехала в высокоскоростном поезде и, глядя на быстро меняющийся пейзаж за окном, я чувствовала, будто эти годы были просто сном.

Я вернулась в дом своего дедушки, более чем в тысяче километров от города Наньчэн.

Мама говорила, что хотела бы вернуться проведать дедушку, но теперь она не может вернуться, поэтому позвольте мне за нее исполнить это желание.

Хорошо, что я тоже не хочу продолжать жить в Наньчэне, поменяла место и начну заново.

Хотя моему дедушке за 70, но его тело здоровее, чем у среднего старика, и, зная, что я проживу долго, он даже более счастлив.

Я честно сказала дедушке, что развелась, но все еще беременна.

Но, не сказала о смерти мамы, седой человек проводил черноволосого, я боялась, что он этого не вынесет.

Дедушка много чего видел за эти годы, но когда он агрессивно материл Чэн Цзиньши, он сказал, что я была не права, он неудачник.

Жизнь проходит спокойно, мой живот с каждым днем увеличивается.

Нас всего двое, мой дед и я, но я провела самый приятный новый год за эти годы.

Фейерверк за окном был ярким, по телевизору транслировался гала–концерт Нового года, дедушка положил пельмени в кастрюлю и сказал:

– Твоя мама, она больше всего любит есть пельмени с говядиной и сельдереем, твой вкус к еде следует ее вкусу.

Глаза внезапно стали мокрыми, я уже несколько месяцев скрываю это от деда, а в следующий раз, когда он захочет позвонить маме, я даже не знаю какую причину придумать.

Я отыскала телефон и вдохнула носом:

– Да, китайский Новый год лучше провести с тобой, так все пельмени с говядиной и сельдереем будут моими.

Дедушка громко засмеялся, что–то сказал, я не расслышала, кажется звук петард на улице был слишком громким.

Я просто тупо смотрела на экран телефона, и кончики моих пальцев побелели.

После Нового года я вернулась в Наньчэн, чтобы присутствовать на свадьбе моих соседей по комнате в университете.

На второй день после окончания свадьбы, я решила вернуться.

Чжо Сюэкэ отвезла меня на машине в аэропорт, когда я собиралась выйти из машины, она приобняла меня и неохотно спросила:

– Ты действительно планируешь долгое время не возвращаться?

За окном шел дождь, я смотря в ее красные глаза, слегка улыбнулась:

– Именно, ты должна радоваться а меня.

Она немного колебалась:

– Возможно я не должна тебе это говорить, но я все же думаю, что ты должен знать.

Я надела шарф:

– Что?

Она возмущенно сказала:

– Сегодня Чэн Цзиньши и Сун Цзяминь женяться.

Я опустила голову, чувствуя боль в сердце:

– Ну, я знаю.