Роман Волчица поневоле глава Глава 48

Я была спокойна, как удав, просто новость настолько огорошила меня, что сил не осталось даже на возмущение. Она активно закивала, и я перевела взгляд на брата. Он вторил ее движениям…

Капец, мои родные попали в какую-то секту поклонников фэнтези-жанра…

Папа отвернулся и, посмотрев на Глеба, кивнул ему. Этот обмен любезностями меня несколько напряг. Я попыталась встать и отойти к двери, но мою попытку предотвратила цепкая мамина рука.

— Лия, ты должна в это поверить. Лучше, если это тебе расскажем мы…

Брат снял куртку, показав оголенный торс, посмотрел на штаны, схватился за ремень… а потом махнул рукой и опустился на четвереньки. Через мгновение послышался треск ткани, и на его месте возник огромный серый волк…

Как я в этот момент не закричала, а больше того, не потеряла сознание, не знаю…

А волк, то ест Глеб, еще и осторожными шажками двинулся в мою сторону. Мама ободряюще сжала мою ладонь и отошла в сторону. Я же, как завороженная, смотрела в его глаза, не имея возможности произнести хоть слово или просто убежать…

Волк подошел и осторожно, миллиметр за миллиметром, стал приближать свою огромную морду к моим рукам, а потом дотронулся мокрым носом до ладони. Сама не знаю, что на меня нашло, но я подняла руку и, слегка касаясь, погладила его по носу. Он заурчал и, скинув мою руку, уложил морду на колени.

Страх быстро прошел, уступая место почти детскому восторгу. Я зарылась пятерней в густую шерсть и провела от головы до спины насколько хватило руки.

— Теперь ты веришь? — от сего действа меня отвлек тихий голос отца.

— Глупо отрицать, увидев такое… — не смотря на него и продолжая гладить брата, продолжила: — Он таким был всегда?

Шерсть лоснилась под руками, вызывая приятную дрожь.

— Да, — лаконичный ответ отца не разозлил, сейчас было важно получать информацию маленькими дозами, а то свихнуться можно.

— А ты и мама?

Слышать урчание волка, будто он домашний кот, несколько необычно, как и вообще, гладить зверя… А еще этот зверь — мой брат.

— Я — да, мама — человек…

И в голову пришла ошеломляющая догадка… Горло вмиг пересохло, а рука, которой гладила волка, замерла. Дрожащим голосом я спросила, наперед зная ответ:

— А я?

Сердце стучало как сумасшедшее, готовое выпрыгнуть или просто разорвать грудь на части. Отец помолчал немного, а потом, шумно вздохнув, ответил:

— Ты — волчица…

Фраза из двух слов перевернула во второй раз мир с ног на голову. Стиснув в руках мягкий мех брата, дышала часто, ощущая внутреннюю борьбу. Хотелось возмутиться и сказать, что это бред, но с другой стороны, я прекрасно понимала — это чистая правда.

Нескончаемый поток воспоминаний о сегодняшнем дне обрушился на меня неожиданно. И то, как я не могла найти себе места дома. И то, как вышла на балкон. Как услышала вой. Как неслась через весь город. Как очутилась в лесу. И… как превратилась в волка… Бежала по лесу… Вышла на поляну… И мысленный диалог с оборотнем…

По телу прошла крупная дрожь, а волк, лежа на моих коленях, жалобно заскулил. Расслабив хватку на его мехе, попыталась отстранить его, но он не дал. Вскинул морду и лизнул меня шершавым языком в щеку. Эта своеобразная поддержка слегка остудила бушующие эмоции. Дрожь утихла, оставив после себя небольшую слабость.

Голос отца нарушил царившую в комнате тишину:

— Глеб, думаю, достаточно… — интонация была какая-то странная, а брат в ответ повел себя еще более удивительно.

Он медленно развернулся ко мне спиной и прижался к ногам мягким мехом, угрожающе рыча на отца. Картина всего происходящего казалась настолько нереальной, что я неосознанно мысленно попросила:

«Не надо…»

Брат повернулся ко мне мордой и, готова поспорить на что угодно, выглядел брат виноватым. Он еще раз потерся огромной головой о мои колени и с неохотой пошел к двери. Толкнул ее боком и вышел.

Когда в комнате снова повисла тишина, я осторожно задала вопрос:

— И что будет дальше?

Мама подозрительно всхлипнула и, быстро подойдя ко мне, крепко обняла. Папа тоже подошел и присел рядом на корточки, взяв мою руку:

— Видишь ли… ты единственная волчица в стае и…

Он замолчал, а я вообще не понимала, куда он клонит… Единственная волчица… И что с того?

— Что и? — спросила, не выдержав жалостливого взгляда.

— Тебе выберут жениха…

Усиленно захлопав глазами, я уточнила:

— Что-что?

— Ты единственная волчица в стае, для тебя выберут сильнейшего волка…

Вот теперь на смену удивлению пришла неконтролируемая ярость. Я вскочила и, отходя от родителей, нервно выкрикнула:

— Что значит выберут?!!

— Лий, солнышко, успокойся! — Мама попыталась подойти ко мне, но я зарычала, даже не задумываясь, что передо мной родной человек.

Отец встал и, спрятав маму себе за спину, поднял руки вверх:

— Лия, послушай, тебе нужно успокоиться, не то натворишь беды…

Но, какое тут может быть спокойствие?!

— Папа, ты хоть слышишь, что говоришь?! «Для тебя выберут…» — передразнила я его. — А если я не хочу?

Дышим, дышим глубже, такого просто не может быть, мне все только снится: и оборотни, и женихи… Хотя странно, к тому, что оборотень, я отнеслась спокойнее, а тут… Будто крышу сорвало…

Заметив страх и слезы в глазах мамы, взяла себя в руки и кинулась в объятия к отцу.

— Папуль, ведь это не так, да? — плакать себе запретила, только голос все равно дрожал.

Он крепко обнял меня, сбоку подошла мама и тоже заключила в объятья. Какое-то время мы стояли вот так, крепко обнявшись и не произнося ни слова. Мне так важно было почувствовать их поддержку. Просто слишком много навалилось на меня за последние дни… И внимание парней, и моя сущность, и любовь брата… Последнее, почему-то, больше не вызывало такого шокового состояния, как раньше…

Подняв лицо, посмотрела поочередно на маму и отца и тихо спросила:

— Никак нельзя этого избежать? — от умоляющих ноток, что проскользнули в голосе, захотелось самой себя пожалеть.

— Прости, моя хорошая, но этого точно избежать никак нельзя… — Он поднял руки и погладил меня по щеке. — Будет схватка между молодыми оборотнями и…

— И я в качестве приза… — закончила за него, а, вздохнув, уточнила: — Сколько же претендентов на мою… лапу?..

Сердце сдавила тоска и еще какое-то непонятное чувство.

Папа прижал меня к себе и глухо ответил:

— Я не знаю, сколькие согласятся на бой.

— Понятно… — хотя, понятным не было ничего. — Мы можем поехать домой?

Так захотелось подальше оказаться от абсурда, в котором случайно или нет оказалась.

— Прости, милая, но… нет, сейчас тебе нужно встретиться со стаей.

Отец вновь отпустил меня, а мама, все это время молчавшая, продолжила за него:

— Мы были бы только рады увезти тебя домой, но Альфа не позволит…

Отойдя от них на шаг, вновь опустилась на, ставший уже почти родным, пуфик.

— Их… много? — по сути, не этот вопрос должен волновать меня, но внутри начал просыпаться непонятный страх.

— Солнышко наше, не переживай, мы не дадим тебя в обиду…

Слабое, но хоть какое-то утешение…

— Можно мне пять минут побыть одной? — этого времени должно хватить на то, чтобы хоть немного прийти в себя и не показать никому своих переживаний.

Родители переглянулись, кивнули в знак согласия и медленно вышли из комнаты.

Я сидела, не решаясь встать и подойти к окну. Боялась, что кто-то увидит меня или, скорее, что я увижу кого-то… Здравых мыслей не было совсем, разве что матерные слова… И как это угораздило влипнуть в такое? Да ладно бы просто влипнуть, так нет же, еще и огрести по полной…

Ладно, я волчица, это еще куда ни шло, хотя… Нет, не важно, это уже свершившийся и неоспоримый факт… Но то, что я единственная волчица… настораживает. А уж средневековый обычай выбирать мне жениха, да еще в каком-то там бою… Я им что, должна буду платочек в конце поединка подарить?

Смешно! Или не очень.

Дышим глубоко, очень глубоко, лишь бы не начать опять злиться.

Заметив зеркало на двери шкафа, испытала непреодолимое желание посмотреть на себя.

Встав, подошла к нему и замерла на месте. Мои глаза, в которых блестел страх и волнение, были полностью черными. Одновременно пугающее и завораживающее зрелище…

Так вот почему у Глеба чернели глаза. Так, стоп, выходит, Ромка тоже волк… А Влад и Андрей? Неужели вся их компания?

Вот счастье-то привалило. И что мне со всем этим делать?

Но мои терзания и сомнения прервал стук в дверь, и я обернулась. На пороге, вопреки моим ожиданиям, стоял Глеб. На нем были спортивные брюки и футболка с чужого плеча, по крайней мере, такую я у него не видела.

— Ну, ты как? — в его глазах, да и словах, не было и намека на что-то непристойное, сейчас он снова был лишь моим любимым братишкой.

Улыбка у меня вышла бледноватая, сама это почувствовала, но голос постаралась сделать бодреньким:

— Странно… Но, не смертельно.

Он подошел ко мне и крепко обнял. Зарывшись лицом в мои волосы, горячо зашептал:

— Я никому не дам тебя в обиду, ты обязательно будешь счастлива. Ты веришь мне?

Отчего-то его слова приносили покой и уверенность, что все действительно будет хорошо. Обхватив торс брата руками, прошептала, уткнувшись в грудь:

— Тебе — верю.

И это было чистой правдой.

Но сколько бы мы не оттягивали этот момент, он неминуемо настиг нас.

Отстранившись от меня, но, не убрав руку с плеча, Глеб приподнял мое лицо и заглянул в глаза:

— Пойдем?

На что я только кивнула. И он, желая приободрить, улыбнулся.

— А волчица у тебя очень красивая, — с веселыми искорками в глазах сказал Глеб.

Не зная, что на это ответить, лишь скромно улыбнулась, и мы двинулись на выход из комнаты.

За дверью ждали родители. Отец, посмотрев на нас, покачал головой, но ничего не сказал. Мы все вместе пошли по небольшому коридору.