Роман Волчица поневоле глава Глава 59

Тряхнув головой, посмотрела на дерущихся. Они стояли друг против друга… Миг, и вновь яростный бросок, оскалившиеся кровавые пасти…

Хотелось просто закрыть глаза и оказаться где угодно, но не здесь.

По поляне прошелся грозный рык, и кто-то жалобно заскулил. Альбинос с черными лапками лежал на снегу, его грудь тяжело вздымалась. Я хотела сделать шаг вперед, но сильные руки удержали меня. Обернулась и увидела за своей спиной Глеба. Когда он сменил маму, даже не заметила, настолько происходящее закружило меня…

Тут же отвернулась, спрятав взгляд…

Боль новой волной накатила на меня, а еще нестерпимое чувство стыда…

Поворачиваться больше не решилась, хотела даже отодвинуться немного, но в его объятьях было так надежно и намного меньше страшно. Поэтому я осталась на месте, впитывая тепло, которое исходило от Глеба.

Белого волка с поля битвы унесли несколько мужчин. Женщина, вероятно, его мать, бросила на меня злобный взгляд и побежала за сыном.

И в чем я виновата? Да мне этот бой вообще не нужен. Кто бы еще поверил.

Последняя пара, что дралась, был Ромка и черный волк с наполовину белой мордой… Да, окрас тут у них очень разнообразный…

Ромку узнала сразу, он мне, и подмигнуть еще умудрился, прежде чем принять боевую стойку…

Драка завершилась быстро, светло-серый волк пару раз кинулся в атаку и, черный, хромая, ушел с поля, хорошо хоть своими ногами, точнее лапами…

Осталось два боя, и решится моя судьба… С силой зажмурила глаза, а когда открыла, увидела на поле волков, которые выиграли в первых двух боях.

Дрались они ожесточенно, даже слишком. Я отвернулась и уткнулась Глебу в грудь, вдыхая запах его тела и стараясь не думать ни о чем. Его руки крепко обняли меня, даря поддержку.

Жуткий вой ярости пронесся по поляне и я, не выдержав, обернулась через плечо, рассматривая жуткую картину. Бой остановил вожак, грозно зарычав, и темно-серый волк вышел из этой битвы победителем.

Остался последний бой, я подняла голову на Глеба и тихо спросила:

— Кто?

— Ромка и Влад, — смотря мне за спину, ответил так же тихо.

Я резко развернулась и посмотрела на ребят, которые сейчас были волками.

Значит, темно-серый, это Влад…

Они скалили пасти, в предвкушении облизывая острые зубы. Глаза были не просто черными, они светились желтизной сквозь эту черноту. Жуткое зрелище. Сложилось такое впечатление, что зверь взял полный контроль над их человечностью.

Волки кинулись друг на друга с грозным рычанием, впиваясь клыками в мягкую плоть друг друга. Через считанные секунды их морды окрасились в кроваво-красный цвет… Слышался хруст, вой, рев — все смешалось в одну картину.

Я оторвалась от Глеба и подалась вперед. Опустившись на колени, обхватила голову руками. Кто-то теребил меня за плечо, пытаясь заставить подняться. Я сквозь пелену слез посмотрела на волков, мех которых так же был весь в крови… Ромка с яростью налетел на Влада и, впиваясь зубами в шею, сдавил сильно. Темно-серый волк заскулил, а я не выдержала и бросилась к ним…

Глеб дернул меня за руку и остановил.

Тогда я закричала:

— Хватит!!! Слышишь, хватит!!! — слезы хлынули из глаз безудержным потоком.

Волк, будто услышав меня, отпустил шею Влада и удовлетворенно рыча, пошел в мою сторону. Он был весь в крови, но я не испугалась, наоборот, пошла к нему навстречу и, опустившись перед ним на колени, посмотрела в черные глаза:

— Ведь он твой друг… Зачем ты так?..

Ромка жалобно заскулил и прижался ко мне всем телом. А я, зарывшись руками в его грязный мех, плакала навзрыд. Мне было наплевать, что все видят насколько я слабая. Но я не выбирала такую судьбу. Не хочу, чтобы из-за меня калечили друг друга лучшие друзья. Чтобы на меня смотрели, как на врага, матери и сестры этих парней.

Я так не могу! Лучше бы мне никогда не становиться этой чертовой волчицей!

Ненавижу себя… ненавижу…

Кто-то оторвал меня от волка, подняв на руки. Слышался голос мамы рядом. Она говорила что-то нежное, пытаясь меня успокоить… Возможно, в этот момент я потеряла сознание, потому что очнулась, только услышав голос Ромки:

— Можно мне? — Меня осторожно поставили на ноги, и тут же я очутилась в других объятьях. — Ну, малышка, не плачь, прости меня. Слышишь? Прости…

Сквозь всхлипы не разобрала, что еще говорил Ромка. Спасительная темнота вновь увела меня за собой…

***

Я пришла в себя в теплых объятьях.

— Лия? — голос Ромки был немного хриплым.

Я подняла на него глаза и чуть снова не расплакалась.

— Ромка… — вывернувшись, обняла его за шею. — Зачем? Зачем же ты так?

Горячие слезы все же полились по щекам.

— Прости, девочка моя, я… не смог сдержать волка…

Его теплые руки гладили меня по спине. Сколько мы так просидели, не знаю. Только постепенно я начала успокаиваться.

— Простишь меня? — осторожно задал вопрос парень, когда я чуть отстранилась от него.

Я, закусив губу, кивнула.

— А… — слова застряли в горле, но, сглотнув, я все же продолжила: — Кто победил?

Посмотрев ему в глаза, увидела тень улыбки:

— Я…

Просто ответил он и, наклонившись, осторожно коснулся моих губ. Поцелуй был нежным и таким трепетным, что я не нашла причин оттолкнуть Ромку. Но покашливание за спиной заставило меня чуть ли не отпрыгнуть от него.

— Сын, я все понимаю, но дай Лие прийти в себя, — Альфа улыбался искренне и открыто, от прежней настороженности и обеспокоенности во взгляде не осталось и следа.

За его спиной стояли мои родители, и тут я вспомнила:

— Мам, а где Глеб? — сердце провалилось куда-то вниз, замедляя ход.

Они оглянулись, отец нахмурился и сказал:

— Я его не видел после боя.

Грудь полоснула боль… Волчица внутри завыла, заскребла когтями… Воздуха резко стало не хватать, и я, соскочив с колен Ромки, бросилась к двери, на ходу оборачиваясь.

«Глеб!» — истерично крича в голос, побежала к поляне, но там уже не было никого.

«Глеб!» — Повторила еще раз и завыла с такой болью, на которую вообще была способна.

Он ушел… Это чувствовала она, волчица, закрывая лапами морду… Ушел…