Роман Ты меня больше не любишь? глава Глава 354

После завтрака Пётр поспешил в компанию, а Анастасия отправилась в больницу.

Несмотря на то, что последние несколько лет Настя была заграницей, она ни в коем случае не забыла о матери и поручила брату нанять для неё сиделку. Она также знала, что здоровье Татьяны с каждым годом становилось всё хуже и хуже – ведь найти донора костного мозга так и не удалось, так что операция была отложена.

Думая об этом, Анастасия чувствовала себя виноватой. За столько лет она ни разу не вернулась домой навестить свою мать – какая же никудышная из неё дочь. Но из-за Владимира и Регины она никак не осмеливалась вернуться. Настя боялась, что как только она вернется и увидит их, душевная рана, что с таким трудом затянулась, вновь раскроется. Какую бы душераздирающую боль от разлуки с матерью она ни испытывала, смелости приехать обратно у неё не было.

Оказавшись в больнице, Настя без труда нашла нужную палату, но замерла перед дверью, не решаюсь войти. Внезапно в её сердце вспыхнула смесь волнения и страха: больница, палата, номер на двери палаты, коридор – всё было ей до боли знакомо. Кажется, буквально вчера они вместе с матерью разговаривали и смеялись. Действительность же была такова, что мать и дочь не видели друг друга целых пять лет, и всё, что Насте казалось знакомым, в то же время было совершенно незнакомым.

«‎Тук, тук, тук.»‎‎ – слегка постучала Настя в дверь палаты.

— Открыто, входите. – раздался родной, но явно постаревший голос.

Глаза Насти мгновенно загорелись, сердце ёкнуло, а к горлу подступил ком.

Пускай ей и доложили, что нынешнее состояние Татьяны было критическим – Настя все равно была не готова столкнуться с этим фактом в реальности. Когда же она наконец распахнула дверь и увидала мать, глаза девушки распахнулись в ужасе, слёзы неудержимым ручьём полились из глаз, и тот образ улыбающейся мамы, что она себе представляла в коридоре, в этот момент вспыхнул как бумага для фокусов. Слезинки, стекая по щекам падали на пол, не веря своим глазам, Анастасия крепко зажала рот ладонью в попытках сдержать плачь. Неужели человек перед ней и есть её мать? Что же с ней стало!

Татьяна лежала под капельницей, и голубые вены на той руке, где была игла с лекарством, лопнули. Женщина была настолько болезненно худой, что казалось только тонкий слой кожи обтягивал скелет и держал его в целостности. С ног до головы тело покрывали следы уколов. Куда ни посмотри – ни одного живого места. Перед Анастасией будто была лишь тень человека, но не он сам. Казалось, даже сама кожа стала прозрачной, и сквозь неё можно было пересчитать все кости. Пугающе голубого цвета щёки впали, а острые скулы неестественно выпирали, искажая родное лицо. Настя наконец заглянула в глаза матери.

Глаза, некогда ясные и теплые, теперь помутнели, как заброшенный колодец, на дне которого осталась лишь мелкая лужа. Но когда эти самые глаза наконец увидели Настю, в них вдруг вспыхнул огонёк жизни – теперь в них можно было ясно прочесть радость и тоску.

— Настенька? Ты вернулась? Это ведь не сон?

— Мама, я вернулась, прости... – услышав хриплый голос матери, Анастасия, не удержалась и, заплакав навзрыд, бросилась к больничной койке. Она не должна была так пропадать, ей следовало навещать мать. Когда её мама так состарилась? Когда стала такой измождённой?

Татьяна смотрела на дочь с нежностью и любовью:

— Настя, это ты, это действительно ты! – она коснулась волос дочери. — Не плачь, ну же, не плачь. Подними голову, дай маме на тебя посмотреть, я так давно тебя не видела.

Посекундно всхлипывая, девушка подняла голову. Настя что есть сил пыталась улыбнуться, но не могла этого сделать, непослушные слёзы так и стекали по лицу.

— Ну чего ты, а ну перестань плакать. – Татьяна протянула руку, чтобы помочь дочери утереть заплаканные глаза, но её прикосновение, будто бы обожгло Настино сердце, и слезы потекли лишь с ещё большей силой.

Склонившись над матерью, Анастасия захлёбывалась рыданиями, она и не знала, что в ней может быть столько слёз – прямо наводнение, вышедшее из-под контроля. Бедная Татьяна не знала, чем утешить дочку, и могла только поглаживать её по спине... Когда Настя, наконец, выплакалась и немного успокоилась, она подняла взор на мать.

— Насть, как ты поживала все эти годы? – еле слышно спросила Татьяна, в её глазах читались угрызения совести. Если бы не она, Анастасия бы не вернулась к подобной жизни после стольких лет.

— У меня всё хорошо, а как ты? – спросила девушка, вытерев оставшиеся слезы.

— И у меня всё хорошо. Твой брат все эти годы то и дело нанимал людей, чтобы заботиться обо мне.

— Я, я... – Анастасия хотела что-то сказать, но не знала как.

После того, как первичные волнение и шок от встречи прошли, Настя обнаружила между ней и матерью пропасть, вызванную столь долгой разлукой, и поняла, что её недавний плач скорее был прощанием с прошлым.

— Пётр ведь тоже вернулся с тобой? – спросила Татьяна.

— Да... – кивнула Настя. — Как, как сейчас ваше здоровье?

Сначала она хотела окликнуть её мамой, но вспомнив, что её биологической дочерью была Регина, и что Татьяна безумно любила её, Настя почувствовала себя будто бы ненужной и чудовищно далёкой от мира матери. Если бы она сейчас вдруг не вспомнила это, она бы с лёгкостью выкрикнула – «мама!». Но теперь она не могла и рта открыть, потому то и обратилась на Вы.

Татьяна огорчилась, когда заметила эту перемену в обращении, но ничего не сказала. Она ведь и вправду ей не мать, ещё и жизнь ей исковеркала, Настя не упрекает её лишь по доброте душевной. Какое права она имела требовать называть её мамой?

— Как моё здоровье ты и сама видишь. Пережила день – и слава Богу. Я уже ни на что не надеюсь. – спокойно ответила женщина, за все эти годы борьбы с болезнью у нее больше не осталось сил верить в чудо.

Услышав подобное, Настя встревожилась: как Татьяна могла так отрешённо и равнодушно говорить о своей жизни, это определённо могло принести дополнительный вред её здоровью.

— Разве Регина ни разу не навестила тебя за все эти годы? Вы не проходили с ней тест на соответствие костного мозга? Нужно сделать операцию как можно скорее!

Татьяна, услышав Настины реплики, растерянно замолчала. В голове у Насти мелькнула мысль...Не может быть!

— Неужто Регина не захотела стать твоим донором? – сердито спросила Анастасия, она и подумать не могла, что Регина даже к своей родной матери будет так жестока.

— Нет, всё не так. – Татьяна поспешно замахала руками, на её лице читалось беспокойство. — Регина… она занята, и у неё нет времени. Она не не хочет, она просто слишком занята. Не пойми её неправильно.

Суматошные объяснения Татьяны лишь подтвердили Настины догадки, она усмехнулась: занята？Так занята, что нет время спасти свою мать?

Хотя жестокость Регины не была для неё новостью, но эта ситуация в очередной раз освежила в памяти её гнилую личину. За всю жизнь Настя ещё никогда не видела человека, кто бы мог так пренебречь узами плоти и крови.

Глядя на обессиленную Татьяну, что буквально таяла и гасла на глазах, Анастасия нахмурилась. Если операцию так и будут откладывать дальше, то Татьяна, вне всяких сомнений, долго не протянет. Но стоит ли ей идти с этим вопросом к Регине? Вспомнив об этой мерзавке, которая готова была по головам идти ради своих целей, Настя усомнилась.

Пока Настя терзала себя печальными мыслями, из её сумки раздался звонок телефона. Когда она вынула мобильник и взглянула на экран, губы её сжались в тонкую прямую линию.