Роман Ты меня больше не любишь? глава Глава 272

— Как видишь, я сделал то, что ты просил, – Владимир гневно уставился на Семёна: — Где Настя? Быстро скажи отпустить ее!

Из-за того, что мужчина своими собственными глазами увидел, как Павлов раскрыл информацию о клиентах, в данный момент времени брат просто-напросто не мог подавить волнение, что закралось в его сердце. Боже, да это же, можно считать, двух зайцев убил одним выстрелом.

С таким большим кризисом доверия Владимир определенно лишится поддержки со стороны людей из корпорации Павловых, а Юрий Егорович и сам не сможет больше что-либо сказать. Бизнес «Mavigroup» сто процентов будет стремительно катиться в пропасть и больше не будет представлять никакой угрозы ни для корпорации Павловых, ни для самого Семёна.

Прямо-таки всеми фибрами души ощутив, насколько же мудр оказался его поступок, брат чуть ли не стал аплодировать самому себе. Но как только мужчина подумал о том, что Владимир Матвеевич совершил подобную глупость просто ради какой-то женщины, он, не выдержав, насмешливо спросил:

— Вова, стоило ли так поступать ради какой-то бабенки? Вот уж не думал, что в нашей семье вдруг окажется настолько влюбленный по уши кретин.

— Прекрати нести чушь. Где, черт возьми, Настя? – в тот самый момент Павлов хотел лишь подойти к брат и со всей свирепостью врезать ему.

— Первая городская больница, палата 307. Давай, беги на поиски, – видя гнев Владимира, Семён, сказав адрес больницы, развернулся и ушел. Мужчина прекрасно понимал, что если даже и задержится еще, то больше не сможет извлечь никакой выгоды: — Вова, успокойся. Даже если ты не сможешь ничего добиться среди Павловых, то я никогда не выгоню тебя. Просто лишь придется содержать еще один ничтожный рот, но на эти деньги мне совершенно плевать, ха-ха...

Никак не желая уходить вот так, брат напоследок решил произнести довольно наглую фразу. Но в сердце подумал: «Вова, я думал, что с тобой будет довольно тяжело расправиться. Но теперь, когда Настя стала твоей ахиллесовой пятой, я посмотрю на то, как же ты будешь пытаться мериться со мной силами».

Услышав это, Павлов яростно сжал кулак, а Тарасов, не удержавшись, шагнул вперед, чтобы ударить Семёна ногой.

— Самое главное на данный момент – найти Настю, – потянув Фёдора, который собирался выступить вперед, холодно произнес гендиректор, уставившись на уходящий силуэт брата.

— Хорошо, Владимир Матвеевич, – помощник точно прекрасно осознавал, что этот вопрос явно стоял в приоритете: — Я подготовлю машину, и мы немедленно отправимся в больницу.

— Нет. Так как произошла крупная утечка информации, через некоторое время в компании начнется полнейший хаос, поэтому ты останешься здесь и поможешь разобраться тут со всем.

— Но Вы сможете поехать сами? – Владимир, скорее всего, пребывал еще в большем гневе, чем сам Фёдор, поэтому он все-таки был обеспокоен фактом того, что тот хотел поехать сам.

— Все в порядке. Дай мне ключи от машины.

— Сейчас, – но Тарасов также прекрасно осознавал то, что в данный момент в компании должен был остаться хоть кто-то.

Взяв ключи от машины, гендиректор быстро вышел из кабинета. По дороге в больницу в мозгу мужчины то и делалось, что заново прокручивалось то самое видео, и он никак не мог выбросить из своей головы тот отчаянный вид его жены. Ему даже казалось, что он, кроме как той сопротивляющейся и кричащей Насти, ничего и не видит.

Вдруг раздался какой-то громкий удар, что резко вырвало из своих мыслей Владимира. Покачав головой, мужчина понял, что же все-таки произошло. А именно то, что светофор показал красный, из-за чего машина перед ним остановилась, однако он не обратил на это никакого внимания и врезался в нее сзади.

— Эй, ты как вообще тачку водишь, а, у тебя, че, глаза на жопе, что ли! – владелец той машины, выйдя из нее, назойливо стал орать на него.

Однако из-за недостатка времени долго разбираться со всем этим, Павлов просто достал свой бумажник:

— Сколько? Я возмещу.

— Ого! Так, значит, такой крутой, раз деньги есть! Что это за отношение такое, а?! Я тебе все по полочкам подробно разложу сегодня, ты только глянь, во что превратил мою машину!

— Сколько? – полностью проигнорировав его слова, Владимир, посмотрев на него, спросил снова.

Но, только обратив внимание на взгляд мужчины, водитель больше не осмелился снова открыть рот. Да как же на свете вообще может существовать настолько леденящий душу взгляд? Но, с другой стороны, в нем также отчетливо виднелось пламя гнева, из-за чего можно было просто-напросто покрыться мурашками от ужаса.

— Пятьдесят... пятьдесят тысяч! – тот, заикаясь, выдвинул условия.

Достав из бумажника все деньги и отдав их ему, Павлов моментально уехал.

Если честно, то мужчина прекрасно понимал, что в этом деле оказался неправ именно он, но сейчас он просто чувствовал, что готов весь просто-напросто взорваться от гнева, из-за чего действительно не было никакого настроения извиняться перед тем водителем. Поэтому чуть больше денег, можно сказать, являлись для него своей собственной компенсацией.

Не позволяя себе больше раздумывать, Владимир на скорости доехал до больницы.

Приехав в больницу, Владимир быстро побежал в палату 307, по пути столкнувшись с парочкой каких-то неизвестных, но у мужчины даже не было времени на то, чтобы извиниться. Он просто лишь как можно скорее хотел увидеть свою жену. Но добежав до двери палаты, Павлов вдруг резко отдернул руку, что уже сжала дверную ручку. В тот момент мужчина понял, что не осмеливается зайти внутрь.

Когда в тот раз Насте навредили, его не было рядом с ней. В этот раз тоже. Владимир когда-то обещал девушке, что будет защищать ее. Но теперь, когда он не смог этого сделать ни тогда, ни сейчас, мужчина просто не знал, как же ему взглянуть ей в глаза.

Подойдя к окну, супруг увидел Краснову лежащей на больничной койке. Глаза бедняжки были закрыты, а лицо казалось бледным, словно девушка все еще пребывала без сознания. При взгляде на бинты, обмотанные вокруг ее головы, во взгляде Владимира Матвеевича вдруг промелькнуло нечто, напоминающее душевную боль и самобичевание. В то же время он поклялся сам себе: «Семён, я никогда не прощу тебя!».

— Вова, ты пришел, – Регина, что находилась внутри палаты, увидев его, вышла наружу и произнесла.

Оглянувшись на девушку, Павлов продолжал не отрывать своего взгляда от Насти, что лежала на больничной койке:

— Как она?

Заметив, что в глазах мужчины до сих пор была одна лишь Настя, на лице Васильевой, когда та опустила свою голову, вдруг промелькнул огонек ненависти, но когда девица вновь подняла голову и посмотрела на своего «возлюбленного», в выражении ее лица, однако, читалась одна лишь горесть.

— Настя довольно сильно пострадала. Когда мы с братом нашли ее, она уже была без сознания.

— Петя? Как вы нашли ее? – услышав подобную фразу, Павлов, повернувшись, с сомнением и недоверием, что наводняли его глаза, спросил Регину.

Девушка в свою очередь слегка оробела от такого и, отведя свой взгляд, произнесла:

— Мы с Петей думали сегодня поужинать вместе, но когда проходили мимо станции метро, то нечаянно увидели, как каких-то двое мужчин в масках несли Настю к машине. Из-за такой спешки у нас с братом даже не нашлось времени сообщить обо всем тебе, мы сразу же поспешили следом на машине. Затем мы последовали за ними прямо загород, но после поворота за угол машина внезапно исчезла. Мы вышли и стали долго искать, пока не обнаружили ту машину, припаркованную прямо рядом с обветшалым складом.

— Ох, мы с Петей так испугались, что Настя в опасности, поэтому тут же бросились внутрь. Но когда мы вошли, на складе уже никого не было, однако мы увидели, что Настя валялась на земле и, похоже... похоже, что ее...

— Ее что?! – услышав, как заплетается язык Регины, Владимир вдруг громко спросил, а в сердце в это время промелькнуло дурное предчувствие, но он все же надеялся, что по правде было абсолютно не то, о чем он думал.

Васильева же, однако, не стала продолжать говорить дальше:

— Вова, не спрашивай... Главное, что теперь с ней все в порядке. И ей бы определенно не хотелось, чтобы ты знал, что с ней сегодня произошло нечто подобное.