Роман Сдайся мне, милая бывшая глава Глава 206

Довольно, раз Ирина – его ангел-хранитель, то пусть она даже обратится в дьявола, он все равно сделает все, что та пожелает. Он уже дал ей обещание. С этими мыслями Борис, подавив волнение в душе, кивнул и равнодушно произнес:

– Понял, я все устрою.

Договорив, он убрал мобильный и направился в акушерско-гинекологическое отделение. Вскоре медсестра сообщила Наталье, что та может войти в операционную. Наталья встала и, взглянув на входную дверь палаты, вдруг поняла, что не может сдвинуться с места. Она вспомнила Толю, как мальчик хорошо себя вел и как ласково называл её – все это вызвало в ней умиление. К тому же, скоро ей исполнится двадцать семь лет, к этому возрасту женщины обычно уже становятся матерями. Если бы у них с Игнатом были интимные отношения, когда они только поженились, то её ребенку могло бы быть столько же, сколько и Толе, может быть, он был бы даже очаровательнее его. Если бы Наталья не прочувствовала на себе, что такое ребенок, то, возможно, сейчас бы без всяких сомнений вошла в операционную, однако, теперь она знала, что это, и подобное решение давалось ей тяжело. Увидев, что Наталья держится за живот и, прикусив нижнюю губу, медлит со входом, Власий подошел к ней и спросил:

– Дорогая, в чем дело?

– Да, что не так? – Вилен тоже решил встать с места и подойти к ней уже с другой стороны.

Наталья глубоко вздохнула, и, не желая ничего скрывать, прямо рассказала о своих чувствах:

– Я... Я не могу избавиться от этого ребенка.

Услышав это, Власий с Виленом переглянулись. Первый решил взять инициативу в свои руки:

– С чего ты вдруг изменила свое решение?

Вилен тоже устремил свой взор на неё, Наталья опустила голову:

– Может, я не такая жестокая.

– Я понимаю, в конце концов, это маленькая жизнь, но сейчас уже все готово к операции и отступать поздно, тебе остается лишь избавиться от ребенка, – произнес серьезным голосом Вилен.

Наталья нравилась ему, но это не значит, что он желал, чтобы она была беременна от кого-то другого, так что, естественно, ему хотелось бы, чтобы ребенок исчез. Власий руководствовался теми же причинами, так что тоже кивнул в знак согласия:

– Да, дорогая, вспомни, что ты говорила раньше: ты не любишь этого ребенка, и не хочешь рожать от мужчины, которого даже не знаешь. И уж тем более ты не желаешь рожать ребенка вне брака, где отец не признает его, а мать не любит. Потому вместо того, чтобы позволить этому малышу появиться на свет и обречь его на страдания, лучше вообще не рожать.

Рука на животе Натальи медленно напряглась: действительно, с самого начала все было оговорено. Как она могла, умиляясь Толе, дать этому ребенку жизнь, чтобы потом все на него косо смотрели? Подумав об этом, на бледном лице Натальи появилась слабая улыбка:

– Все верно, вы правы. Я пойду.

Власий с Виленом, услышав, что она вернулась к своим прежним мыслям, вздохнули с облегчением.

– Хорошо, тогда мы будем ждать тебя снаружи, – сказал Власий, слегка похлопав Наталью по плечу.

Она чуть поджала губы, вздохнула и вошла в операционную. Вскоре после неё вошли доктор и несколько медсестер. Вилен, взглянув на доктора, который был облачен в зеленый хирургический халат, шапочку и маску, с недоверием почесал подбородок.

– Что с тобой? – поинтересовался Власий, посмотрев на него.

Взгляд Вилена упал на медленно закрывающуюся дверь операционной:

– Этот доктор показался мне каким-то знакомым, как будто я его уже где-то видел раньше.

Власий, не воспринимая это всерьез, предположил:

– Может, когда мы пришли, случайно видели его.

– Наверное, ты прав, – Вилен кивнул, он действительно не мог вспомнить, где мог видеть его, после чего откинулся на спинку стула и принялся ждать.

В этот момент послышался звук колес, Власий с Виленом обернулись, чтобы посмотреть, кто там. Увидев Игната с Гектором, лица обоих исказились разнообразными гримасами.

– Игнат, и ты здесь, – поприветствовал его Вилен со скрытым намеком.

Тот кивнул в ответ. Власий, не заметив в этой фразе ничего странного, нахмурившись, недовольно спросил:

– Что ты здесь делаешь?

Игнат окинул его равнодушным взглядом и, проигнорировав вопрос, обратился к Вилену: – Наталья уже там?

– Да, только что вошла, – Вилен пожал плечами.

Рука Игната, которая лежала на подлокотнике инвалидного кресла, рефлекторно сжалась. Власий, видя, что тот не обращает на него внимания, был вне себя от ярости:

– Ты что этим хочешь сказать? Отвечай на вопрос!

Игнат нахмурился, по-прежнему игнорируя его. Он хорошо знал таких людей, как Власий: чем больше уделять им внимания, тем резвее они становятся, потому лучше просто игнорировать. И действительно, видя, что Игнат все также не придает никакого значения его словам, Власий, ощутив, что все его попытки тщетны, почувствовал себя беспомощным и обратился к Вилену:

– Ты знаешь, что он здесь делает?

– А разве так непонятно? Узнал, что у Натальи операция и приехал её поддержать, – с этими словами Вилен указал на операционную.

Власий покосился на Игната:

– Какое ему дело до операции Наташеньки?! Еще и сам пришел, это не его ребенок!

Игнат изогнул брови, Вилен откашлялся. По правде говоря, это и есть его ребенок. Однако Вилен не озвучил эту мысль, а лишь насмешливо произнес:

– Наталья все же его бывшая жена, и нет ничего странного в том, что он приехал поддержать её.

– Ничего странного говоришь? После развода их больше ничего не связывало, и то, что он вот так вдруг решил проведать Наташеньку ничего хорошего не сулит, – настроженно сказал Вилен.

Игнат по-прежнему игнорировал его, опустив веки, он скрывал мрак в глазах. Действительно, после развода их практически ничего не связывало и, когда Наталья избавится от ребенка, уже точно не останется совсем ничего. Это даже хорошо, все вернется на круги своя, но почему тогда на душе так тяжко? Игнат провел рукой по груди в области сердца, во взгляде читалась растерянность.

Тем временем в операционной Наталья лежала на операционном столе, к ней подошла медсестра и ввела ей внутривенно анестезию. Вскоре та почувствовала головокружение, веки начали постепенно тяжелеть, и уже скоро Наталья закрыла глаза и полностью погрузилась в сон. Борис надел перчатки и, подойдя к столу, взглянул на Наталью, он впервые видел её так близко. Она была хороша собой, красивее Ирины, имела более изящные черты лица по сравнению с ней, так что неудивительно, что та завидовала ей.

– Что с анестезией? – отведя взгляд от Натальи, холодно спросил Борис, взяв скальпель и тщательно протерев его.

Медсестра поспешно ответила:

– Как Вы и просили, я вколола слабую дозу анестезии, где-то через двадцать минут она очнется и начнет приходить в себя.

Доктор кивнул, показывая тем самым, что все понял. Ирина сказала, что хочет, чтобы смерть Натальи была мучительной и болезненной, потому слабая анестезия несомненно была лучшим способом. Через двадцать минут, когда Наталья очнется и организм начнет приходить в себя, она очень явно почувствует боль от холодных хирургических инструментов, которые будут разрезать её плоть. Иначе говоря, Наталья умрет от боли.

Медсестра не знала, что на уме у доктора, потому озадаченно спросила:

– Борис Макарович, а почему Вы попросили вколоть слабую дозу? Что, если пациентка во время операции проснется...

– У неё аллергия на анестетик, такое количество – максимум, который её организм способен вынести. Я постараюсь сделать все как можно скорее до того, как она проснется, – прервал медсестру Борис прежде, чем та успела договорить.

Она не ставила под сомнения его слова, в конце концов Светлицкий известный как в России, так и за рубежом хирург, притом что еще очень молод, так что она, кивнув, лишь произнесла:

– Вот как.

– Ладно, давай начнем, – холодно произнес доктор, глядя на Наталью, лежавшую на операционном столе.

Не только голос, даже в его взгляде сквозил холод, он смотрел на Наталью не как на пациентку, а как на животное перед вскрытием, в глазах ни намека на эмоции. У медсестры, стоящей рядом, по телу пробежала дрожь.

Операция началась.

Медсестра развернула зеленую хирургическую простыню на животе пациентки. Взгляд Бориса тут же упал на руку Натальи, которую она держала на животе, нахмурившись, он спросил:

– Чем ты занималась, когда колола анестезию? Почему у пациентки руки лежат где попало?