Роман Сдайся мне, милая бывшая глава Глава 101

— Ну как что? Катерина хочет, чтобы ее оправдали, поэтому настояла на подаче апелляции. Но вероятие всего повторное слушание ничего не изменит, и решение сегодня вступит в силу. Поэтому здесь ее мать, сто процентов она хочет попросить тебя отказаться от иска, — прошептал Власий на ухо девушке. И хоть он говорил очень тихо, но Ангелина Медова все равно услышала его слова, от чего почувствовала себя крайне неловко.

— Наталья, эм… господин Лучинский прав. Я пришла к Вам именно за этим.

— Я оказался прав, — развел руками Власий.

Жемчугова закатила глаза и посмотрела на женщину с холодной и отстранённой улыбкой.

— Простите, но я не стану этого делать.

Та совсем не ожидала, что сразу услышит отказ. Она напряглась, но вскоре собралась и снова стала невозмутимой.

— Я знаю, что моя дочь зашла слишком далеко, но она уже осознала свою ошибку. Прошу Вас…

— Нет, — прервала ее Наташа. — Раз она признала свою ошибку, тогда почему до сих пор не извинилась передо мной? И Вы, Вы ведь ее мать. Раз Вы тоже понимаете, что она не права, то почему ничего не сделали?

— Все верно, — закинув руки на затылок, добавил Лучинский. — Вы пришли на этот разговор с Наташей лишь сейчас, когда вот-вот решение вступит в законную силу. Вы просите отказаться от обвинений, но в Ваших словах нет ни капли искренности.

Ангелина Олеговна обеими руками вцепилась в свою сумочку. Их слова заставили ее почувствовать себя крайне некомфортно. Ведь она думала, что ей легко удастся отговорить Наталью, а эти двое оказались такими бессердечными.

— Ладно, пойдем, — сказала Жемчугова, ей не хотелось связываться с матерью Катерины, они развернулись, но та вдруг схватила ее за рукав.

— Наталья, умоляю, пощади мою дочь.

Девушка нахмурилась и хотела вытащить руку, но она вцепилась очень крепко и не хотела отпускать.

— Пожалуйста, не поступай так с ней. Если ты согласишься, я приведу ее к тебе, чтобы она лично извинилась. Молю!

— Я уже все сказала. Я не стану отзывать иск, Ваши просьбы бесполезны. И, пожалуйста, отпустите мою руку.

Женщина, словно вообще не понимала ее слов.

— Ты и вправду такая жестокая?

— Это она жестокая? Ваша дочь сама во всем виновата, — вступился Власий, однако Медова не обратила на него внимания, она полностью сосредоточилась на девушке.

— Мне встать на колени? — сказала она, отпустила руку и действительно опустилась на колени. Те двое опешили, увидев эту картину, но затем опомнились и помогли ей подняться.

— Что Вы делаете? — Наталья потерла виски, будто у нее заболела голова, Лучинский тоже недовольно кинул:

— Вы знаете, что это называется психологическим давлением?

Не может добиться своего – встает на колени. Манипуляторша! И это уже даже не психологическое давление, а что-то похуже. Конечно, если у Катерины мать не отличается особыми моральными ценностями, то неудивительно, что сама девушка способна на такие поступки.

Госпожа Медова продолжала делать вид, что Власия здесь нет. И, увидев, что лицо Наташи немного смягчилось, она быстро спросила:

— Ты отзовешь иск?

— Простите, я…

Девушка даже не успела закончить фразу, как та снова хотела упасть на колени, высвободившись от держащих ее рук Власия. Но она не успела этого сделать, ее снова подхватили. Однако на этот раз это оказалась не Наташа и не Лучинский. Это сделала Ирина. Она возмущенно обратилась к Жемчуговой:

— Что ты творишь? Как ты смеешь просить ее встать перед тобой на колени?

Губы Наташи дернулись, а Власий закатил глаза.

— Эй, полегче! Ты слепая? Никто ее не заставлял. Не видишь? Она сама падает.

— Этого не может быть, — Зорина подозрительно на него посмотрела, а мать Катерины погладила ее по спине и сказала:

— Он говорит правду.

— Зачем Вы встали на колени? — не веря своим ушам спросила ее Ира.

— Ради Катеньки. Если Наталья отзовет иск, то её репутация не будет запятнана…

— Поэтому нужно вставать на колени?

— Да, — она печально кивнула, взглянула на Жемчугову, и по ее щекам потекли слезы. — Но она точно не согласится.

— Знаю, — поджала губы Зорина и недовольно посмотрела на Наташу. — Ангелина Олеговна уже опустилась до такого, почему ты настолько бессердечная?

— Бессердечная? — девушка спокойно заправила волосы за ухо. — Если я не хочу прощать Катерину – то я бесчувственная. А она распускала обо мне ложные слухи. Тогда почему ты не говоришь о том, какая она жестокая и злая?

— Да потому… — Ирина набрала воздуха, чтобы что-то сказать, но ничего не пришло на ум, на ее лице появилось смущение.

Власий усмехнулся.

— Если хочешь упрекнуть в чем-то Наташу, то сначала посмотри на себя.

Буквально на секунду в ее глазах появился след унижения, но затем быстро исчез.

— Да, Катя поступила неправильно, но она уже наказана. В интернете многие люди ополчились против нее. Этого недостаточно? Ее мама уже встала перед тобой на колени, а ты все не можешь ее простить?

— Нет, — холодно бросила Наташа. — Кто она мне? Почему я должна ее прощать?

— Именно. Почему вообще Катерина поступила так с Наташей? Она даже не извинилась, а вы хотите, чтобы ее так просто простили. Скажите спасибо, что все не зашло дальше, ведь могло быть хуже, — насмешливо сказал Лучинский и приобнял подругу за плечо.

— Кстати, чуть не забыла, — Жемчугова одарила Ирину ледяным взглядом. — Катерина ведь пришла ко всему этому из-за тебя, и именно ты должна пытаться ей помочь гораздо сильнее, чем остальные, — затем она перевела взгляд на Ангелину Олеговну. — Вместо того, чтобы умолять меня, лучше попросите помощи у Иры, она ведь такая добрая и обязательно сделает все, что в ее силах.

— До свидания, — помахал им Власий и повел Наташу в здание суда.

Зорина не осмеливалась посмотреть на маму подруги.

— Я знаю, что Катя сделала это ради меня, но…

— Ничего не говори, — прервала ее та и вытерла слезы. — Я в курсе, что она просила тебя о помощи, но ты не смогла помочь.

Услышав это, девушка обрадовалась, однако затем женщина добавила:

— Но надеюсь, что после всего ты будешь держаться подальше от моей дочери. Ей лучше не дружить с тобой.

— Что? Почему? — дрожащим голосом спросила Ирина и побледнела. — Вы вините в этом меня?

— Да, — вздохнула Медова, — Я виню в этом тебя. Если бы ты только что не вмешалась, и я все же встала бы на колени, то Наташа бы сжалилась и пощадила Катю. Но из-за тебя все пошло коту под хвост. Поэтому теперь судья вынесет решение против Кати. В этом есть и твоя вина, — сказала она и сразу ушла.

Всегда мягкое лицо Зориной вдруг исказилось. Девушка совсем не ожидала такого поворота событий. Она не дала ей встать на колени, а теперь ее же и возненавидели? С какой стати какая-то ничтожная женщина посмела выместить на ней свою злость?