Роман Самая большая любовь в жизни глава Глава 521

Наталья Воронофф...

Когда я закончила читать письмо, мои слезы текли непрерывно. Я вспомнила слова моей матери, сказанные ранее.

«Ты моя дочь. Однако я не знаю, какие еще узы связывают нас, кроме этого».

Она сказала мне это нарочно, потому что знала, что ее здоровье было…

Она не хотела ни сближаться, ни устанавливать со мной связь. Она боялась, что мне будет грустно, как только она покинет этот мир. Вот почему она всегда держалась на расстоянии и скрывала свою любовь ко мне.

Я поняла ее скрытую задумчивость. Я чувствовала ее сильную любовь.

Я бросилась обратно в холл. Старик был едва жив. Я спросила его по-английски: «Ты знаешь, как отсюда выбраться? Если ты знаешь, я выведу тебя отсюда!»

Мне нужно было увидеть свою мать. Прямо сейчас. Немедленно!

Он кивнул: «Я знаю», - ответил он по-английски.

Я вытерпела отвратительный запах и подтолкнула инвалидное кресло, чтобы увезти его. Я воздержалась от взгляда на стеклянные банки с двумя почками, вымоченными в формалине. Они должны были быть уничтожены во время моей почечной недостаточности десять лет назад!

Уоллес был чудовищем!

Старик был в плохом состоянии.

Он убеждал меня по-английски: «Девочка, поторопись и забери меня отсюда. Я хочу ее увидеть… Я боюсь, что не смогу прийти вовремя. Я боюсь. Я боюсь потерять ее...»

Должно быть, он имел в виду мою мать.

Озадаченная, я спросила: «Уоллес сказал, что в прошлом ты всегда бил мою мать. Почему ты говоришь, что боишься потерять ее?!»

Он был в замешательстве.

«Ты ее дочь?» - спросил он.

«Да, я ее дочь».

Ее единственная дочь.

Старик вдруг разрыдался.

Он терпеливо и подробно объяснил мне: «Я хотел, чтобы у нее был наследник для меня. Однако она всегда отказывалась. Я был молод и не мог контролировать свой характер! Более того, для мужа и жены нормально вступать в споры. Несмотря на то, что я ударил твою мать, она была гордой и никогда не переставала мстить за наши обиды! Она всегда боролась против меня, и она не была слабее меня».

«Однажды она послала своих людей похитить меня, и меня сильно избили. С тех пор я не смел ее провоцировать и жил с ней мирно. Я никогда не думал, что она будет так долго таить обиду, и даже рассказал об этом моему племяннику Уолли. Уолли всегда был одиноким волком и легко раздражался. Семья Джин видела, как он болен, поэтому они отказались от него. Твоя мать была достаточно добра, чтобы усыновить его».

«После этого семья Джин увидела, что мы любили его, поэтому они вернули его. Твоя мать дала ему новую жизнь. Он прожил свою жизнь ради твоей матери. Я издевался над твоей матерью раньше, поэтому он отомстил мне и обошелся со мной таким жестоким образом...»

Дух старика ослаб. Он долго отдыхал после своей долгой исповеди.

Затем он продолжил: «После того, как я встретил тебя, я наконец понял, почему она не хотела иметь моих детей. С самого начала она планировала… У нее уже был желанный наследник. Я был не более чем инструментом — носителем силы, которую она использовала всю свою жизнь...»

Старик был в плохом состоянии. Он постоянно указывал мне путь, затем немного отдохнул, прежде чем добавил: «Я не буду считать Уолли ответственным за то, что он сделал со мной. Однако французская королевская семья больше не будет его безопасным убежищем!»

Он сделал паузу. Он неудержимо закашлялся.

«Уолли с детства был жалким мальчиком. Он родился в этом мире и был воспитан без любви. Более того, он был смертельно болен… Его семья бросила его, и он был ребенком, который много страдал с тех пор. Как мы могли ожидать, что его характер не будет добрым и наивным?»

Слова старика показали его доброту. Я усадила его в инвалидное кресло, и мы наконец добрались до лифта. Я почувствовала облегчение. Я быстро втолкнула старика в лифт.

Состояние старика ухудшалось с каждой минутой. Он больше не мог вымолвить ни слова.

Когда я втолкнула его обратно в большую комнату, мою мать окружили многие врачи, а Уоллес опустился на колени у ее кровати.

Врачи все еще спасали ее… Означало ли это, что моя мать все еще жива? Почему Уоллес сказал, что потерял ее?

Уоллес видел нас. Его глаза, тусклые без света, как будто он потерял самого дорогого для него человека в мире.

Старик рассмеялся, когда увидел лицо моей матери. Он сказал по-катизийски: «Наталья, я люблю тебя».

Затем он навсегда закрыл глаза.

Я кричала врачам, чтобы они спасли его, но никто не беспокоился. В конце концов, в живых осталась только моя мать. Она держалась до последнего вздоха, хотя и потеряла сознание. Доктор сказал, что у нее осталось не так много времени.

Ее оставшиеся дни были короткими. Лучшим облегчением для нее было отключить ее, чтобы она могла пройти безболезненно. Однако Уоллес отказался. Он сказал, что когда есть жизнь, есть надежда.

Когда есть жизнь, есть и надежда.

Я согласилась со словами Уоллеса.

Нам следовало, по крайней мере, подождать, пока мама проснется, прежде чем принимать решение.

К сожалению, старик, герцог Франции, скончался.

Это был важный вопрос. Тем не менее, никто не заботился о нем в замке, как будто его никогда и не существовало.