Роман Самая большая любовь в жизни глава Глава 122

«Лэнс, чем именно ты занимаешься все эти годы?»

Мой тон был настолько мирным, насколько это было возможно. Все вопросы, которые я задавала, касались всего, кроме Диксона. Я сделала вид, будто ничего не произошло. Лэнс тоже не спрашивал меня о том, что произошло прошлой ночью.

Он всегда изо всех сил старался понять меня.

«Путешествую по всему миру, знакомлюсь с богатыми и влиятельными людьми».

Именно это ответил Лэнс.

Я подошла к нему и встала перед ним. Он отодвинулся в сторону, чтобы освободить мне дорогу, и я прошла мимо него и спроисла: «Что ты любишь есть? Я угощу тебя».

Мы оба были в том же состоянии, что и вчера.

Чужой, но знакомый.

Сохраняя определенную дистанцию.

Лэнс отвел меня в кафе рядом. Он специально заказал для меня миску каши. Пока я ждала кашу, я спросила: «Как поживает твоя мама? Я знаю, что твой отец вчера ездил в Нанкин».

«Прошлой ночью сделали операцию, так что нам придется подождать, чтобы понять, как идет восстановление. Не должно быть никаких проблем».

«Почему ты не вернулся в Нанкин?»

Я не знала, о чем нам говорить, поэтому небрежно спросила его об этом.

Он немного подумал и откровенно ответил: «Мы с отцом не часто виделись с моего детства, поэтому нас не считают близкими. На этот раз я не вернулся в Нанкин, потому что не хотел, чтобы моя мама чувствовала себя обеспокоенной».

Я с любопытством спросила: «С чего бы ей беспокоиться? Ты ругаешься со своим отцом, когда вы рядом?»

Лэнс покачал головой и спросил: «Я похож на человека, который будет ругаться?»

Он поднял брови: «Мой отец не любит меня. Он всегда будет придираться к моим недостаткам. Может быть, нам просто не суждено было поладить».

Разве директор Грегг был настолько инфантилен, чтобы придираться к недостаткам своего сына?

Однако, хотя я так не считала, я не видела их отношений, и поэтому я не могла принимать решение о таких вещах, будто бы я знала правду о ситуации.

В действительности, Лэнс не сказал мне, что он был в Нанкине прошлой ночью и стоял перед операционной, где находилась его мать. Он примчался сегодня в предрассветные часы, когда ему позвонила Лорейн.

Ни один из нас не умел поддерживать разговор, но, к счастью, принесли еду, и мы с Лэнсом опустили головы и сосредоточились на ней.

Он ел очень мало, отложив палочки после нескольких кусочков.

Я с любопытством спросила: «Ты наелся?»

Он улыбнулся и сказал: «Я не голоден».

«О», - я опустила голову и продолжила есть. Лэнс вдруг мягко спросил меня: «Кэролайн, ты не счастлива с ним?»

Он заметил, что я несчастна...

Я перестала есть и подняла глаза, чтобы спросить: «Тебе кто-то что-то сказал?»

Он покачал головой: «Нет».

Я поджала губы и промолчала. Лэнс внезапно поднял руку, чтобы удержать мою руку на столе. Когда я поняла его намерение и захотела убрать руку, он внезапно остановился.

Его бледная рука повисла в воздухе. В конце концов, он не стал делать то, что задумал. Он четко понимал границы и не ставил меня в неудобное положение. Он не позволял себе потакать своим слабостям.

Он медленно убрал руку и сказал: «С юности ты была девушкой, которая умела терпеливо переносить обстоятельства. В тот год, когда ты познакомилась со мной, тебе, наверное, было всего четырнадцать? В то время ты была всего лишь ребенком, часто преследовала меня, и я понял твое намерение... Я не остановил тебя: я не смог заставить себя остановить тебя, потому что я чувствовал, что этой маленькой девочке было очень грустно, и она, вероятно, переживает в сердце какую-то утрату…»

Он сделал паузу, его голос был нежен, как мартовский дождь: «Пока ты не спросила, могу ли я сыграть “Улицу, на которой живет ветер”».

Я никогда раньше не слышала, чтобы он так много говорил, и я никогда не слышала, чтобы он подробно объяснял каждую деталь прошлого.

Я думал, что он никогда не вспоминал об этом, но теперь...

Я сжала палочки для еды, мое сердце билось все чаще, и глубокая печаль в моем сердце, казалось, в одно мгновение утихла.

«Это музыкальное произведение изначально было грустным, и я сразу угадал твое настроение, поэтому на следующий день я сыграл песню, которую тебе хотелось услышать». Он поднял брови и мягко сказал: «Улица, на которой живет ветер. На самом деле ветер только что пронесся мимо. Он прошел некоторое время и ничего не оставил, но унес опавший лист. Это было его сердце, которое заботилось о девушке... Кэролайн, человек, который меньшей всего хочет видеть тебя расстроенной, - это я».