Роман Саламандра глава Глава 67

Лекс со стоном слез с ящера и посмотрел на Тиро, как на предателя, но тот только улыбнулся в ответ. Лекс показательно фыркнул и отправился не обниматься с Франкенштейном, как обычно, а проверить, как тут без него все. Броззи встретил его на пороге кузни. Он сказал, что с тех пор, как сюда «набились» гости, он ночует и дежурит в кузнице, чтобы не допустить внутрь любопытных людишек, которые все трогают и во все засовывают носы. Броззи показал затащенные внутрь мешки с цветным песком и даже ведерко со свинцовыми пластинами. Лекс с благодарностью осмотрелся в кузне, все было, как он и оставлял. Тигели, инструмент и даже деревянные коробочки на полках вдоль стены. Именно в них Лекс и хранил свои сокровища: стекло, окалину и готовые красители. Хорошо, что Броззи позаботился об их сохранности. Лекс сразу пообещал, что как только гости покинут их дом, он сразу займется его обучением.

Тиро тихо появился рядом и сообщил, что строительство второго горна идет по плану. Основание уже выложено, железные решетки и дверки, которые заказывали Нарье, тоже уже здесь. Мастер теперь хочет узнать о толщине стен для печи и принес образцы новых кирпичей. Лекс сразу помчался смотреть на них. Их внешний вид значительно улучшился, но вот обжиг заставлял желать лучшего. Лекс уже собрался отправляться в гильдию, чтобы объяснить, что обжиг соломой – это ужасно, но Тиро предупредил, что до пира осталось всего ничего, и главная задача для Лекса сейчас – помыться и подготовиться к пиру самому. А кирпичи подождут еще пару дней.

Лекс опять недовольно фыркнул и, показательно вздернув нос, отправился к каморке, где раньше жила четверка. Дверь была закрыта и Лекс постучал, прежде чем войти. В комнате было темно из-за закрытых жалюзи, а еще пахло, как в лазарете, травами и ментолом. Бэл сразу встал с одной из кроватей, на другой лежал, по всей видимости, Тургул, вернее то, что от него осталось. Лекс шепотом спросил, как у них дела.

- Пока все в порядке, - Бэл приоткрыл жалюзи, чтобы пустить больше света. В щелочке сразу показалась любопытная мордашка ребенка, - я держу его на обезболивающих и снотворном. Он все время спит. Кожа уже начала формироваться. Тиро посоветовал на третий день начать делать мокрые компрессы, чтобы обожженные корочки легче сходили. Спасибо, что разрешили оставить его в живых и позволили мне заботиться о нем. Тургул – хороший человек, будет жалко, если он так глупо умрет.

- Бэл, я тут одну вещь хотел узнать, - Лекс не знал, как перевести тему, на человеческий огрызок было страшно смотреть, и он отводил глаза, - мне тут Пин рассказывал о сером квартале. Скажи, а Кирель использует монахов для убийств неугодных ему людей?

Лекс коротко рассказал о нападении на Сканда и своих подозрениях, что человек был раньше монахом. И о том, что рассказал Пин, и о том, что Мэл подозревает, что Сканда хотели убить, чтобы досадить лично ему. Сделать ему больно, убив человека, которого он любит, и заодно свободным вдовцом, которого можно или отправить в тот же монастырь, или опять пристроить замуж. Бэл внимательно выслушал рыжика и задумался на несколько минут. Лекс замолчал, ожидая его ответа.

- Монахи не покидают орден до самой смерти. Мы первые, кто смог его покинуть. Никому в голову не приходит покинуть орден, об этом страшно даже думать, это равносильно смерти. По окончании учебы каждого монаха отправляют в серый квартал, для убийства определенного человека. Это – как экзамен на готовность. Поверьте, о тех, кого убивают братья, не стоит переживать, это человеческие отбросы, убийцы и насильники. Город должен быть благодарен ордену монахов за такие зачистки. Зло и безнаказанность намного привлекательней добра и свода законов. Не всех злодеев можно наказать по закону, и тогда монахи берут правосудие в свои руки.

А что касается убийства Сканда, то это невыгодно в первую очередь императорской семье, они нигде не найдут более верного человека, чем он. А для Пушана это станет форменной катастрофой, поскольку это ему придется налаживать связь с военными. Те уважают в первую очередь силу, такую, как у Сканда, у Шарпа, а вот Пушан, я думаю, даже меча в руках не держал. Он, как большинство аристократов, предпочитает кинжалы и словесные баталии. Киреля, я думаю, тоже устраивает, что ты под присмотром верного Сканда. Он тебя удержит в городе лучше любого якоря. И Кирель это понимает. И, кроме этого, ты – Избранный любимец богов, породниться с тобой – это престижно для семьи. Может, это Тили-мири решил отомстить счастливому сопернику? Не торопись делать выводы. Твой враг себя еще покажет, я в этом уверен.

В окне торчало несколько любопытных мордашек. Лекс поблагодарил Бэла за ответы и вышел на улицу, шугнув от окна детей. Он поймал Мая и оставил под окном Бэла, чтобы тот отгонял любопытных и помогал, если Бэлу понадобится хоть что-нибудь. Май скрестил руки на груди и встал на охрану с таким грозным видом, что подходить к нему малышне стало просто страшно. Лекс посмотрел по сторонам. Конечно, Сканд приглашал семью Пладия и остальных офицеров, но Лекс рассчитывал, что кого-то заберут другие аристократы, у них дома сейчас народу, как в метро в час пик.

Лекс теперь отправился на поиски Тиро, было интересно узнать, как всех разместили. Домоправитель, как всегда, нашелся на кухне, он делал подсчеты на папирусе и слушал отчет какой-то женщины о походе на рынок. Лекс навострил ушки и сел рядом, Тиро сразу стал разъяснять предыдущие события. Оказывается, после того, как население столицы увеличилось едва ли не вдвое, а рыба перестала поступать на рынки, торговцы решили поднять цены на мясо и прочие продукты. В ответ Пушан разослал гонцов в окрестные селения с сообщением, что в столице разрешена торговля помимо торговой гильдии напрямую на рынках, без всяких сборов и налогов. И в результате, все селяне схватили все, что можно продать и устремились на столичный рынок. И в результате цены на мясо и овощи упали.

Кроме этого, Пушан организовал бесплатное питание дважды в день на центральной площади. Каждый зажиточный дом в столице должен был предоставить раба для приготовления пищи для переселенцев и по две корзины продуктов каждый день. Тиро сказал, чтобы не отдавать своих девок непонятно куда, он купил на рынке рабов парня покрупнее и отправил для работы на кухне, чтобы кормить нуждающихся. Хотя продуктов приходится покупать намного больше обычного. Казарма, в которой раньше были раненые, теперь заполнена личными рабами и слугами гостей. Своих мальчишек пришлось поселить в одной комнате, и младших, и старших. Но, Тиро поднял палец и довольно улыбнулся, с тех пор, как в доме появились чужие, между мальчишками все просто идеально. Старшие присматривают за младшими. Младшие помогают старшим, как только могут.

В гареме теперь находятся действительно наложники и личные слуги гостей. Все гостевые комнаты заполнены под завязку. Пришлось даже прикупить матрасов, чтобы разместить всех гостей. Тиро увидел, как в кухню вплыла Тара, и очень по-дружески ей улыбнулся. Заметив недоуменный взгляд рыжика, решил пояснить:

- Я очень благодарен госпоже Таре за помощь в поддержании дисциплины в доме. Когда в первый день гостьи сцепились друг с другом, не поделив комнаты, госпожа Тара очень ловко оттаскала всех дам за патлы и надавала оплеух, как простым служанкам. И с тех пор в доме тишина и вежливые улыбки. Они называют ее Большая Мама и пытаются угодить. Даже не представляю, что бы я делал без нее. И кроме этого, две ее помощницы оказались ее дочерьми и очень сильно помогают мне с ведением хозяйства. Я их отпускаю на рынок и поэтому могу поберечь ногу. Это просто подарок небес в такое тяжелое время!

- Я рад, что Тара так вовремя оказалась в нашем доме, - Лекс увидел нежный взгляд, которым Тиро обменялся с домомучительницей, и решил порадовать Сканда, возможно, и у Тиро наладится личная жизнь. - Так что там с пиром? Вы не пошутили, что он будет завтра?

- Не пошутили, - Тиро сурово сдвинул брови, - ты не поверишь, как много было сделано работы, чтобы привести дом в надлежащий вид, и это несмотря на то, что прежде, чем просто передвинуть стул, с него приходится согнать кого-нибудь. А эти дети! Кажется, они везде! Они, как вода, просачиваются везде и совершенно никого не слушают. Даже госпожу Тару, - с придыханием закончил некогда грозный солдафон.

- Ну, ладно, - Лекс поджал недовольно губы, - тогда я пойду купаться и отдохнуть с дороги. Сканд тоже за четыре дня поспал только пару часов, и то, после того, как я его припугнул карательными мерами.

- Какими, интересно? - Тиро усмехнулся.

- Отлучить от своего тела на неделю, - ухмыльнулся Лекс, - сразу как шелковый стал, без второго слова – лег и заснул.

- Сурово! - засмеялся Тиро, - а сам бы выдержал неделю?

- Не уверен, - подмигнул рыжик, - но, главное, что угроза сработала! Ладно, я пошел купаться, пусть свежую тунику в купальню принесут. А Сканд где?

- Он уже купается, - Тиро стал сворачивать свитки с расчетами, - попросил ванну в купальню притащить. Вон, мальчишки горячую воду уже таскают.

- Ванна! - взвизгнул рыжик и бросился в купальню, - дорогая моя, как же я по тебе соскучился!

Лекс ворвался в хозяйскую купальню, и увидел, что там возле бассейна стоит ванна и в ней уже сидит очень довольный Сканд.

- Иди ко мне, сахарочек! - Сканд протянул руки, - иди ко мне, сладенький!

Лекса не пришлось просить дважды, он по дороге стянул тунику и, не расстегивая, сбросил сандалии с ног, а после этого довольный бросился в ванну. Он хотел сесть лицом к мужу, чтобы опереться спиной о бортик, но Сканд перевернул его и прижал к себе. Лекс не стал выворачиваться. Ну и ладно, так даже удобнее. Сканд сразу распустил косичку и стал осторожно распутывать мягкие волосы. Это было приятно, горячая вода и осторожные прикосновения. Лекс откинул голову на плечо мужа и расслабился.

Сканд с радостью продолжил ласкать гибкое, податливое тело. Нежный, сладкий и такой желанный. Потеребить соски и, почувствовав, как дыхание сбилось, прижать пальцами самые вершинки. Увидеть, как изогнулась спина и приоткрылся рот в молчаливом крике, и с наслаждением укусить за пунцовое ушко. Ящерка сразу выпустила коготочки, вонзив мучителю в бедра, и немедленно вывернулась лицом, желая отомстить за коварное нападение. Но Сканд перехватил юркое создание и впился поцелуем в пунцовый рот. Я так тебя хочу…

- Сканд, если ты закончил мыться, то освободи ванну для Лекса! - за спиной Тары стояли две женщины и несколько бритых рабов, - даже не представляю, с чего начать, чтобы привести его в порядок! Это просто безобразие, так запустить себя!

Сканд зло рыкнул, как ящер, у которого пытаются вырвать из пасти заслуженный трофей. Женщины юркнули за спину Таре, а рабы от ужаса присели, и только домомучительница стояла, как ни в чем не бывало.

- Прекрасно, что у тебя так много сил, - Тара уперлась руками в бока, - значит, выбраться из ванны сможешь самостоятельно! Массажисты тебя разотрут, а потом подровняют волосы! В этом сезоне модно, когда старшие завивают их в локоны. Нам приготовить щипцы для завивки? Я что, тихо говорю? Марш из ванны! - Тара вытолкала из-за спины женщин и подтолкнула к ванне, - девочки, вначале разберитесь с этой рыжей мочалкой, которую все по недоразумению принимают за волосы! Сканд! Мне долго еще ждать, когда ты выйдешь? Неужели тебя, как ребенка, надо вытаскивать из ванны за ухо?

Лекс не выдержал и рассмеялся. Сканд растерянно моргнул. Он никогда не сталкивался с таким напором. Он уже и забыл, каково это – выслушивать чужие команды, но Лекс уже вывернулся из объятий и откинулся на бортик ванны, всем своим видом соглашаясь с Тарой. Главнокомандующий недовольно засопел и наконец вылез из воды, сверкая своим стояком. Тара указала на маленькую скамейку, куда он обиженно уселся. К нему сразу бросились несколько массажистов, они обтерли его полотенцем, а потом натерли маслом и стали с оттяжкой массировать. Сканд закрыл глаза и попытался расслабиться.

А вот на Лекса набросились сразу и Тара, и обе женщины. Они намазали волосы чем-то едко пахнущим и стали распутывать колтуны. Тара, заметив шрамы на спине рыжика, стала причитать, что такую красоту испортили. Лекс как-то и забыл уже о таком украшении, и от этих жалобных причитаний ему стало даже неудобно. Ну да, шрамы действительно никого не красят, но от чужой жалости стало неуютно. Сканд отмахнулся от массажистов и подошел к скукожившемуся мужу. Он поднял несчастное личико и поцеловал расстроенные губы.

- Это все глупости. Он самый красивый, есть там шрамы у него или нет, - Сканд провел большим пальцем по приоткрытым губам рыжика, - у меня и своих хватает, и вообще, я в него влюбился в тот момент, когда увидел его у столба с разорванной в лохмотья спиной. Он там стоял такой спокойный, как будто не у него на спине было кровавое месиво вместо кожи. Не плакал, не просил, не жаловался. Просто стоял. Таким мужеством младшего можно посрамить любого воина. Мой муж стоик*, и я горжусь им.

Сканд недовольно зыркнул на Тару и опять вернулся на скамеечку к массажистам. В купальне стало тихо, но ненадолго. Вскоре послышались всхлипывания, Лекс присмотрелся, в дальнем углу стояли несколько женщин, по всей видимости, они стояли там достаточно давно и теперь утирали слезки, услышав такую отповедь Сканда. Лекс только возмущенно засопел. У него здесь муж голый бегает, а эти стоят, как в театре. Он совсем забыл, что здесь люди совершенно не стеснялись наготы, ни своей, ни посторонней. Лекс как-то привык, что девушки купают его в лоханке, но они были свои, родные, вроде сестер, а тут совершенно посторонние тетки, которых он впервые видит. А если бы Тара не прервала их, и они со Скандом занялись бы разудалым сексом, то они так и смотрели бы, как в театре на актеров? А как же приватность?

Тара, по всей видимости, заметила недовольство рыжика и решила, что сейчас самое время представить гостей в доме. Это оказались те самые жены офицеров, которые приехали сюда вместе с семьями. Тара рассказывала о каждой, чья она жена и из какой семьи пришла в дом мужа, сколько детей и где находится дом в старом городе. Лекс растерялся, ему при всем этом не переставали распутывать и расчесывать волосы, а массажисты даже не сбились с ритма, пока проминали мышцы спины и ног у Сканда.

- Сканд, прикройся! - зашипел рыжик. Он-то сам сидел по грудь в воде, а вот наглый ящер даже не удосужился свести ноги, чтобы не сверкать своим хозяйством перед чужими женами.

- Ох, ну что вы! - жена Пладия игриво стрельнула глазами, - таким достоинством можно воистину гордиться! Наш генерал велик во всех своих статях!

- Сахарочек, ты что, ревнуешь?

Сканд довольно улыбнулся, его член, который только опал, опять стал заинтересованно наливаться. Лекс выхватил ковшик, из которого его поливали водой, и запустил его в лыбящегося ящера, тот отбил рукой летящий снаряд и щелкнул пальцами ближайшему рабу. Когда тот принес ему полотенце, небрежно накрыл им «свои стати». Рыжик показал своему мужу зубки и опять развернулся к Таре, которая недоуменно подняла брови. Она явно не понимала, чем недоволен Лекс.

- Пять жен, а офицеров, насколько я помню, семь, - Лекс поморщился, - а где еще две? Или их поселили в другом доме?

- Ох, нет, - жена Пладия недовольно сморщилась, - Гаури распорядился, чтобы нас всех поселили именно здесь. У меня родня живет в столице, так Гаури пришел в дом моего дяди и велел мне прибыть в дом Сканда. Якобы, это его личное желание.

- Ах, милый Гаури, - Лекс довольно улыбнулся, - такой внимательный к брату мужа. Боюсь, он не так понял, Сканд сказал, что будет рад принять те семьи, кто не найдет приюта у родных и друзей. И хотя это нападение оказалось не столь долгим, как многие рассчитывали, но ведь можно было провести это время в кругу семьи и друзей? А младшие мужья у офицеров есть?

- Нет, - жена Пладия казалась несколько ошарашенной, - мы же жены морских офицеров! У нас в семьях младших мужей не бывает!

- Шкуры добывают, как правило, в походах, - Сканд ухмыльнулся, - откуда морскому офицеру взять шкуру? Разве что, чешуи насыпать под ноги младшему.

Женщины посмеялись шутке генерала, а потом пояснили, что еще два офицера не так высоки в ранге, чтобы заводить семьи. Наложников, правда, прикупили, оба едва выбрались из казарм, но выбор жены – дело неспешное. Надо вначале дом купить, чтобы было, куда жену привести. Потом разговор сместился на тему, насколько велики будут выплаты за победу и как скоро ждать мужей. Сканд что-то отвечал. Массажисты закончили свою работу и теперь скребками собирали излишек масла с тела господина. При всем этом ящер не отводил жадного взора от ванны, где намывали рыжика. Когда массажисты попросили Сканда встать со скамейки, чтобы они могли закончить соскребать масло, муж встал с крайне довольной ухмылкой, при этом полотенце свисало с его «статей», как с вешалки. Женщины опять захихикали, восприняв все как шутку над стеснительным младшим, а Лекс только закатил глаза, вот ведь гад!

- Мы бы хотели вас попросить, - собралась духом самая молодая из женщин, - не могли бы вы сопроводить нас в театр? Там вчера было новое представление, называется «Пираты», все в городе только о нем и говорят! А нам без мужей туда не попасть…

- Почему бы и нет? - Сканд, наконец, замотался в простынь, как в тогу, и выглядел вполне прилично, - мы вполне можем посетить сегодня театр, моему мужу понравилось там в прошлый раз.

- Милые дамы, вынужден просить вас покинуть купальню, - Лекс устал сидеть в ванне (все настроение испортили!), - мне муж не разрешает появляться на людях обнаженным!

- Да, - Сканд довольно покивал головой, - истинная правда, благодарю за компанию и рад знакомству. Встретимся вечером. А пока мы с мужем хотели бы немного ОТДОХНУТЬ с дороги.

Сканд при этом так красноречиво подвигал бровями, что все поняли, о каком именно отдыхе идет речь. Дамы опять довольно рассмеялись и принялись в духе этого мира отпускать весьма фривольные замечания, чтобы генерал не переусердствовал с ОТДЫХОМ, а то красивый мальчик сидеть в театре не сможет. Сканд сразу уверил, что у мужа есть достаточно мягких подушек, чтобы его попа чувствовала себя комфортно везде. Наконец болтушки вышли из купальни, а Сканд плотоядно облизнулся.

- Буду ждать тебя в спальне, сахарочек.

Рыжик сразу решил сидеть в купальне столько, сколько получится, и поэтому не торопил Тару. Она еще долго расчесывала волосы Лекса, пока они не просохли окончательно, и не стали свиваться в локоны сами по себе. Подровняв срезанные наискось волосы, Тара долго вздыхала, что они слишком коротки для красивого плетения косы. Потом захотела, чтобы массажисты размяли и Лекса тоже, но когда тот увидел, что они собираются использовать масло, которое соскоблили со Сканда, сразу же отказался. Не то, чтобы он брезговал, но все же…

Завернувшись в простынь, он решил, что томил мужа уже достаточно, и довольный побрел в свою спальню. По дороге его пару раз чуть не сбили с ног бегающие детишки. В доме было достаточно малышей, чтобы начало казаться, что дом смахивает на филиал детского сада. К удивлению, детей должно было быть не более пятнадцати, но судя по тому, как они с гиканьем носились по дому, казалось, что их, по меньшей мере, полторы сотни. Открыв дверь, первое, что увидел рыжик, это привольно валяющегося на кровати голого Сканда, но когда он зашел внутрь, оказалось, что возле кровати стоят еще четверо рабов с опахалами.

- А эти что тут делают? - изумился Лекс.

- Они будут делать прохладный воздух, чтобы жар нашей страсти продлился дольше, - Сканд так довольно улыбнулся, как будто говорил о запекании индейки.

- Вон отсюда, - Лекс приоткрыл дверь шире, - я устал от посторонних.

Сканд не возражал остаться наедине. Он бережно притянул к себе рыжика и стал выпутывать из простынки. Лекс вдруг вспомнил, что он красавчик, и решил немного покапризничать.

- Будь со мной нежнее, - Лекс оседлал Сканда и предвкушающее улыбнулся, - я соскучился. Хочу долго и нежно.

- Да… - выдохнул муж, и руки отправились на разведку. Бережно по позвоночнику вверх и достигнув тонких крылышек лопаток...

- Октавия! - В комнату ворвался нескладный подросток, - где ты, малек противный!

Мальчишка с разбегу бросился под кровать, совсем не обращая внимания на голых взрослых. Под кроватью раздалось сопение и недовольный девичий визг. Вскоре мальчишка выбрался оттуда, таща за шиворот маленькую чумазую девочку. Она сопела и упиралась. Стоило брату ее вытащить из-под кровати, она вцепилась в простынь двумя ручками и заверещала.

- Не хочу купаться! Не хочу! Ой, а что вы делаете? - малышка мило улыбнулась и стала похожа на пыльного ангелочка, а потом ангелочек открыл рот и поинтересовался, - что, будете засовывать писю в попу? Это же больно! Перестаньте немедленно, а то я маме скажу, и она вас розгой побьет!

- Это не папины наложники, им можно, - авторитетно заявил паренек и решительно рванул ангелочка к двери, - отпусти простынь, а то тебя мама точно побьет розгой, она тебя уже давно ищет.

- Ой, а что я нашла! - ангелочек отпустила простынь и схватилась за матрас.

Лекс совершенно растерялся, когда увидел в детском кулачке навершие рукояти «подматрасного меча». Насколько он помнил, меч был тяжеленный. А ребенок тащил его, как будто он был деревянный, перехватив для надежности второй рукой за рукоять, она рванула меч сильнее, так, что показалось лезвие.

- Это мой меч! - рявкнул возмущенный генерал.

- Нет, мой! А-а-а, - ангелочек перешел в ультразвук, а потом перевел дух и спокойно добавил, - я его первая нашла, он мой!! Мой!!

- Сейчас на одного ребенка в этом доме станет меньше, - пообещал Сканд и попытался пересадить Лекса на кровать, чтоб отвоевать свой меч обратно.

За это время брат дернул сестру ещё раз, Октавия умудрилась достать меч целиком из кровати и он, ожидаемо, упал всем весом на пол, громко звякнув и заодно придавив пальцы ребенка. Ангелочек устроил такой крик, что примчались служанки и мама упрямой девульки-красотульки. Она подхватила малышку с пола и удостоверившись, что все живы и даже пальцы целы, отвесила пареньку подзатыльник и наконец забрала детей из комнаты.

- Дети… - вздохнул у двери Тиро и, недовольно погрозив пальцем Сканду, как будто он был виноват в случившимся, наконец закрыл дверь.

- Э- э… - растерялся Сканд, - такая маленькая, а такая… такая… р-р-р.

А потом, подмяв под себя рыжика, наконец поцеловал ненаглядного. В голове Лекса будто взрыв произошел, как он успел подзабыть, как же он любил эти губы, этот жадный язык. И вскоре рыжик беспомощно скулил, уже не понимая, что с ним происходит и почему его мозг полностью утратил контроль над телом. Было жарко и томно, а Сканд склонился над ним, целуя шею, плечи, шепча что-то нежно-жаркое и постанывая, заводясь все сильнее и сильнее.

- Надо туники выбрать и тоги, - Тара вошла в комнату, неся вместе с двумя рабами ворох цветной ткани, - поскольку у вас равный брак, можно одинаковые туники, а тоги одного цвета, но разные по тону. - Тара споткнулась о меч, который так и валялся на полу, и только после этого посмотрела на кровать. - Ну ладно, я зайду позже, а вы тут поторопитесь. Если вы решили идти в театр, то я распоряжусь, чтобы ваш паланкин достали со склада!

- Защелки на двери нет? - поинтересовался Лекс, когда дверь за домомучительницей закрылась, - я так не могу! Я не могу, когда вокруг все ходят и смотрят!

- Пошли, - Сканд замотал обожаемого в брошенную тогу, а сам закутался в сброшенную простынь, - в комнате Тиро есть защелка!

Они схватились за руки, как подростки, убегающие от родителей, и бросились в комнату домоправителя. Защелка была на месте и наконец можно было закрыть дверь. Кровать была узкой, но сейчас это стало уже не важно. Лекс грубо свалил Сканда на кровать и, сбросив ненужную тряпку, уселся сверху. Перед глазами все плыло от желания, сердце билось под ребрами. Лекс плюнул на руку и попытался себя хоть немного растянуть, он бы сейчас не отказался даже от отработанного массажного масла. Сканд только скалился, похоже, его терпение тоже было на пределе. Лекс качнулся вперед и укусил Сканда за грудь, чувствуя, как его пальцы скользят внутри, а потом плавно сел на истекающий член мужа. И только после этого выдохнул.

Если он и ожидал боли или дискомфорта после перерыва, то явно ошибался. Тела будто вспомнили друг друга и плавно соединились, как будто были созданы именно для этого мгновенья. Сканд только рыкнул, побуждая двигаться, а потом подхватил белоснежные бедра и задал темп своему безумию. Рыжик выгибал спину, чтобы насадиться глубже, и только вскрикивал, когда получал долгожданное. Он и сам не понял, как быстро кончил, забрызгав себя и мужа белесыми каплями. Сканд рыкнул и сев, прижал свое рыжее сумасшествие, пока выплескивался внутрь.

- Трахаются! - из-за окна раздалось восхищенное мальчишечье чириканье, - прикинь, тот рыжий, оказывается, старший! Точно говорю! Всем известно, кто сверху, тот и старший!

Сканд, лениво подняв подушку, кинул ее в окно. За окном голоса смолкли, а потом послышался хруст веток, по всей видимости, любопытные наблюдатели и не подумали уйти. Лекс слабо хихикнул в плечо мужа, а потом без перехода прикусил ему мочку уха. Сканд довольно рыкнул и, схватив рыжие волосы в кулак, оттянул зубастика ровно настолько, чтобы взять наглые губы в плен. Лекс с трудом вынырнул из поцелуя и схватил Сканда за шею, перенося свой вес на его плечи, приподнимаясь и опускаясь опять. Член мужа внутри опять стал каменным и Лекс повел бедрами, наслаждаясь расширенными от удовольствия зрачками Сканда.

За окном опять хрустнуло и послышалось шиканье, Сканд почувствовал, как напрягся ненаглядный и, подхватив его под попу, в два шага оказался в углу возле окна. Это была слепая зона для юных наблюдателей, и Лекс довольно выдохнул, наконец отдаваясь удовольствию без лишних мыслей. Сканд вцепился в белоснежные бедра мужа и с порыкиванием вдалбливался в податливую упругость, а Лекс упивался этим неистовством и контролем, заботой и яростью. Как контролируемый поджог, когда огонь, такой неистовый и жадный, осторожно подбирает лишь то, что ему позволено, в надежде, что контроль ослабеет и он вырвется на свободу, пожирая все. Это было неимоверно сладко, сгорая, самому контролировать пламя.

И Лекса понесло от этого жара внутри и выкинуло куда-то за горизонт, там, где он лежал, расслабленный, как медуза, на крайне довольном муже. Сканд теперь сидел у стены и слабо возил пальцами по влажной спине рыжика, расцарапанной о побеленную стену дома. Кожа слабо пекла, но это было не важно. Намного важнее было успокоить заполошное сердце.

- Кажется, мы сегодня уже мылись? - Сканд собрал капельку пота между ягодиц рыжика и отряхнул следы побелки на его плечах, - отнести тебя в купальню?

- Нет, - Лекс слабо завозился, - не хочу опять раздеваться перед всеми. Я не актер, чтобы сверкать голой задницей на публику. И ты не смей красоваться перед чужими, ты только мой! Понял?

- Я отогнал мальчишек, - за окном раздался голос Тиро, - можете спокойно вылезти из угла. Сканд, когда это ты стал таким стеснительным? Если откроете дверь, то там Милка стоит с мокрыми полотенцами. Я так рад опять увидеть ее в доме! И больше не выкидывай мою подушку из окна!

*

Выход в театр сегодня был организован по всем правилам. На паланкине и с мальчиком, несущим фонарик перед носильщиками. Тара отдала своих носильщиков молодым супругам, удивившись в очередной раз, что паланкин есть, а кому его нести – нет. Жены офицеров разоделись в яркие хитоны и, соорудив на головах замысловатые прически, расположились в двух паланкинах, которые следовали за паланкином, в котором возлежали Сканд с Лексом. В городе уже все были в курсе и победы и особенно богатых трофеев, которые возили через весь город два дня и ночь. Но самое главное, это, пожалуй, была сама победа и уничтожение всех пиратов. Это было как давно ожидаемая месть за прошлое поражение и гибель родственников.

В городе все встречные приветствовали Сканда с мужем восторженными криками и поздравлениями, люди бросали дела, чтобы выразить свой восторг от гибели пиратов и свершившейся мести. Поэтому вскоре вся эта процессия напоминала маленькую демонстрацию или митинг. Люди шли рядом с паланкинами и скандировали «Слава Сканду – победителю пиратов!». Сканду даже пришлось сесть в паланкине, чтобы его было лучше видно всем. Лекс, наоборот, вольготно улегся у него на ногах и сонно клипал глазками, в театр совершенно не хотелось, хотелось свернуться калачиком и поспать, пусть даже и под вопли толпы.

Когда паланкины добрались из центра города до окраины, где располагался театр, сумерки плавно переходили в ночь. Стоило паланкинам остановиться у театра, как Сканд велел ближайшему носильщику встать на четвереньки и забрался к нему на спину, как на трибуну.

- Поприветствуем жен офицеров, которые так мужественно защищали наш порт! - Сканд показал на женщин, которые осторожно выбирались из паланкинов, - поприветствуем жену Пладия, чье беспримерное мужество и отвага спасли город от пожара. Он рисковал своей жизнью, жизнями своих людей и сохранностью своего корабля, когда остановил горящие суда, которые пытались прорваться в город! Старый город не забудет мужество своего спасителя!

- Решил поделиться лаврами с Пладием? - Лекс поцеловал мужа в щеку, когда тот спустился со своей трибуны.

- Ну, ты вообще предпочитаешь делать вид, что ты к защите города не имеешь ни малейшего отношения, - Сканд ухмыльнулся, - я могу поделиться славой и с Пладием и со всеми остальными. Они действительно молодцы и сделали все, что смогли. Другое дело, что без твоих требушетов у нас ничего не получилось бы. Пираты смяли бы и их, и нас, как папирус, и утопили в крови. Так что здесь есть только один герой, но он зевает, когда слышит восторженные здравицы, и прячется в тень.

- В твою тень, - Лекс похлопал мужа по плечу, - ты обещал защищать меня, вот и защищай – в данном случае, от излишнего внимания. Кому надо – тот знает. А от любви толпы пусть меня хранят боги. Я хочу иметь возможность спокойно ходить по городу, без стада восторженных фанатов за спиной. Мне монахов с их фанатизмом хватает.

Лекс показал на неприметные капюшоны, которые тихо оттирали толпу от Сканда и рыжика. Все это время люди продолжали орать и радоваться. Жены мило краснели и раздувались от гордости за свои героические половины. Сканд тем временем дал знак, что пора заходить в театр, и стал спускаться первым, как отец многочисленного семейства. В театре все собравшиеся были уже в курсе того, что происходило на улице, и поэтому встречали и Сканда с Лексом и женщин овациями и радостными криками. Сканд махал всем рукой, как настоящий политик, и делал надменное лицо, принимая заслуженную славу. Лекса же больше интересовало, где Май с подушками, потому что сидеть на каменном сиденье совершенно не хотелось.

Май уже ждал их внизу. Пушан с Гаури сидели впереди, ожидая, когда Сканд с мужем и женщины наконец займут свои места. Зрители продолжали хлопать и кричать здравицы Сканду и Пладию, и генералу пришлось встать и успокаивать толпу, напомнив, что они сюда приехали для просмотра постановки, а триумф победителей будет проведен позже. Лекс за это время успел поблагодарить Гаури, что он собрал все семьи в их доме, и они могут не волноваться, что достойным женщинам с детьми комфортно и удобно. Гаури недовольно поджал губы и уточнил, будет ли проведен пир, как и было заявлено ранее, или из-за нападения пиратов его перенесут?

- Не переживай, милый Гаури, - Лекс постарался выдать свою самую обворожительную улыбку, - из-за того, что в доме было так много помощников, мы успели подготовиться в срок, и будем рады приветствовать вас завтра у себя дома. Мне рассказали, как ты был внимателен к пожеланию Сканда собрать всех под крышей своего дома, и очень тебе за это благодарен. Так приятно вернуться в дом, полный людей и детского смеха! Спасибо тебе за это!

Люди к этому времени успокоились и расселись по своим местам. Рабы вынесли факелы, чтобы осветить сцену, и выступление началось. Пьеса была на злобу дня. Как говорится, утром в газете – вечером в куплете. Пираты представлялись дураками и криворукими простофилями, которые не знают, с какого конца надо держать меч. Действие разворачивалось вначале на сцене, а потом в полукруглом портике перед сценой. Именно он и изображал море, в котором появились глупые пираты. Зрители встретили их воплем «ВУ!» и градом тухлых овощей. «Пираты» смешно кувыркались и пытались уклоняться от выстрелов.

Гомерический хохот вызвало, когда в зад «большого корабля» воткнулся «маленький» и «прилип». Крупный мужчина крутился, пытаясь рассмотреть, что там прилипло к его заду, а маленький и худенький подросток болтал в воздухе ногами и руками, и изображал беспомощную зверушку. Но стоило только большому заняться своими делами, как подросток сразу сделал вид, что трахает большого. Зрители даже перестали кидаться овощами и хохотали над тем, как большой кривляется, а маленький старается и наскакивает как шпиц на алабая.

Все смеялись, а Лекс почему-то загрустил, он вспомнил, как жители обстреливали его гнилыми овощами, когда его привезли в город. Это сразу почувствовал Сканд, и затащил рыжика к себе на колени. Он уселся глубже и, раздвинув ноги, устроил его на своей подушке, всем своим телом изображая его трон. Лекс погладил крепкие бедра мужа и позволил запустить ловкую руку себе под одежду. Откинувшись спиной и положив голову Сканду на плечо, Лекс подумал, что, пожалуй, никогда он не чувствовал себя так спокойно и хорошо. Сканд поцеловал его в висок и продолжил хохотать, когда очередной пират кувыркнулся, сделав кульбит и дрыгая голыми ногами.

Пьеса подошла к весьма ожидаемому финалу. На сцену полетели золото и пожелания зрителей. Сканд припомнил, что детей к этому времени должны были уже уложить спать, и все остальные в доме угомониться, а значит, родная спальня может быть использована по прямому назначению. Он кинул на сцену кошель с золотом, встал и громко заявил, что подобное представление не стоит смотреть «порядочным женщинам», и увел Лекса и подопечных к паланкинам. Сканд забрался в паланкин и притянул к себе мужа. Лекс только улыбнулся своим мыслям. Судя по тому, как Сканд засопел ему в макушку, рассчитывать поспать сегодня можно даже не мечтать.

Примечания:

* стоик - Последователь философии стоицизма (филос.).

Человек с твердым характером, мужественно переносящий жизненные испытания, несчастья.