Роман Саламандра глава Глава 123

Лекс стоял на берегу реки и смотрел, как медленно разгорается погребальный костер Пушана.

Церемония прощания с наследником была помпезной и очень долгой. На рассвете город разбудили плач и громкие причитания плакальщиц. По здешнему обычаю оплакивать ночью покойных было плохим тоном, но вот с первыми лучами солнца ко дворцу потянулись и профессиональные плакальщики из гильдии ораторов, и простые люди в траурных одеждах. Это значило, что ткань должна была быть некрашеной и не лучше дерюжки.

Все женщины шли с распущенными и нечесаными волосами, с лицами, перемазанными пеплом. Город наполнился причитаниями и стонами. Каждый пытался показать, как сильно он сочувствует императорской семье и воспринимает их горе, как свое собственное. Казалось, весь город собрался возле дворца, плача и подвывая. Императорская чета вышла через парадный вход в серых длинных туниках, без палантинов и даже без поясов. Но все равно, Шарп и Кирель выглядели величественно, как мраморные статуи на хлебном поле. Паланкин с Пушаном вынырнул из бокового входа и остановился возле большой лестницы, чтобы возглавить траурную процессию. В этот день все ходили пешком, и единственный, кто был на паланкине – Пушан. Его так и положили на погребальный костер на носилках.

Поход через весь город к месту погребальных костров растянулся на полдня. Процессию время от времени останавливали выступления плакальщиц и ораторов, которые в стихах восхваляли Пушана и сетовали на волю богов, забравших достойного человека так рано. Плакальщицы в самом начале пели траурные песни, которые прерывались рыданиями, но чем дальше, тем эмоциональнее становились их выступления. Они падали на землю, разрывали на себе одежды, тряся дряблыми грудями в знак того, что иссохли груди, вскормившие любимое дитя, но вот и его не стало. А потом начались форменные коллективные истерики, с вырыванием волос и расцарапыванием лиц. Плакальщицы били себя в грудь и выли от горя, заводя толпу на массовую истерию.

Пока дошли до реки, Лекс уже устал от толпы и проголодался. Сегодня с утра ему впервые отказали в еде. Ну, не только он был голоден. Даже Ламилю вместо каши достались половинка лепешки и стаканчик простой воды. Так же, по половине лепешки, получили и остальные дети в доме, а вот взрослым ничего не полагалось. До похорон есть было не принято. Считалось, что все так опечалены, что кусок в горло не полезет…

Лекс шел рядом со Скандом и нес на руках Ламиля, они были рядом с родителями, за ними дружной толпой со скорбными лицами шли остальные патриции. Ламиль впервые спал в новой комнате на чужой кровати, и хоть матрасик был свежий, но посторонние запахи тревожили малыша, и он уснул только после того, как Ниюли пустила в окно Аши и тот с тяжким вздохом улегся возле кровати маленького хозяина. Поэтому ребенок был встревожен и, проникшись волнением в доме, капризничал. Его пугали плач и крики на улице, толпа посторонних людей, но и остаться в доме он не хотел, впервые проявив упертый характер при Лексе и вынудив взять его с собой. И вот сейчас он тихим мышонком сидел на руках рыжика, вжавшись в него горячим телом и обнимая одной рукой за шею, а второй крепко держа за косу.

Сканд тоже был тихий и задумчивый. Он искренне скорбел по брату. И сегодня ночью не спал и время от времени тяжко вздыхал, будя Лекса непривычными звуками. Рыжику раньше и в голову бы не пришло, что здоровяк может так горестно вздыхать. Лекс даже попробовал самое лучшее лекарство от скорби… но и после секса Сканд не заснул, как обычно, а, заложив руки за голову, вглядывался в ночные тени спальни, где раньше спал брат. Ну да, это было и понятно, в доме даже с родной кроватью все равно, нет-нет, да и ощущался сладковато-горький запах Пушана и цветочно-приторный Гаури.

Тиро предлагал побелить все стены, тогда старые запахи точно будут перекрыты, но Лексу хотелось не ремонта и суеты, а тишины и покоя. Поэтому он отмахнулся от слов Тиро, понадеявшись, что собственный запах вскоре все перекроет, но первая ночь в доме Пушана все равно была наполнена воспоминанием о нем.

Лекс поправил сползающего Ламиля и порадовался, что с утра отдал драконье яйцо Тиро, взяв с него обещание, что тот не снимет его с себя ни на минуточку. К тому времени, как процессия добралась до реки, в животе от голода играл собственный траурный марш. И вот теперь громадный погребальный костер, хоть и подожгли с двух сторон Шарп и Сканд, но он все равно едва тлел и не собирался разгораться. Лекс подошел к Кирелю и осторожно прикоснулся к его руке.

Первосвященник выглядел уставшим, если не сказать изможденным. Синие тени легли вокруг прекрасных глаз, а возле губ появилась горькая складка. Кирель даже не отозвался на прикосновение, с тоской глядя на профиль сына на фоне безмятежного неба. Ламиль завозился на плече, и поняв, кто находится рядом, вдруг потянулся к Кирелю и даже отпустил косу Лекса. Первосвященник дернулся всем телом, когда маленькие ручки требовательно схватили его за одежду и потянули к себе. Лекс передал ребенка страдающему родителю, и тот вдруг расплакался крупными слезами.

- Не плачь, - Ламиль слизнул слезинку и прижался всем телом к папе, - я с тобой…

Кирель опять вздрогнул всем телом и прижал к себе малыша. Столько в нем было горя и ранимости, что хотелось обнять его, спрятать от жадных взглядов патрициев, но Лекс с трудом удержался. Кирель не тот человек, кто простит жалость по отношению к себе. Он вообще мог наказать за то, что кто-то был свидетелем его слабости. И, пожалуй, Ламиль был едва ли не единственным, чье утешение он примет… Лекс постарался сделать вид, что все в порядке, и опять посмотрел на костер, который, похоже, раздумывал, загореться или все же затухнуть… Возможно, утренняя роса намочила растопку, а отсутствие ветра не дало дровам обсохнуть, задержав влагу внутри…

- О боги, - Лекс поправил грубую ткань на плечах, - нам бы ветерка немного…

Как будто в ответ на его слова над рекой пронесся тихий ветерок, рождая рябь на воде. Костер все же решил разгореться, и Шарп с сыном, засунув факелы вглубь, вернулись к семье. Стоило им отойти, как ветер вдруг набрал силы и, как будто качая мехи, стал поднимать температуру в костре. Пламя полыхнуло вверх, доставая до носилок с телом. Лекс отвел глаза. Смотреть, как обугливается тело, совсем не хотелось… Сканд со спины обнял рыжика за плечи и задышал в затылок.

Для мужа это были не просто похороны брата и долгое время единственного родственника, для него это было окончание жизненного этапа. Он долгое время был ненужным ребенком, ему приходилось доказывать свое право на жизнь, и то, у него не было уверенности, что его не убьют, решив, что он представляет угрозу для брата. Сканд привык быть «верным мечом» и на большее не претендовал. Он никогда даже не завидовал брату и был готов отдать за него свою жизнь, и не было в жизни ничего столь же ценного, как любовь брата, но потом…

Потом в его жизни появился непонятный рыжик. Не тот надменный и наглый Качшени, от одного внешнего вида которого поднималась изжога, а гордый, смелый и мучительно красивый рыжик… дерзкий и наглый, нежный и ласковый, неугомонный и неудержимый, непредсказуемый и таинственный… его Лекс… его тайна… Лесандр, подарок богов… подарок ему, Сканду… ненужному сыну… который вдруг стал НАСЛЕДНИКОМ империи. Как замысловаты тропы богов… Сканд от избытка мыслей опять потискал супруга, что и заметил ревнивый Ламиль.

- Мой! - взвизгнул на руках родителя мелкий собственник и взмахнул рукой, пытаясь отогнать захватчика.

- Мой! - рыкнул жадный ревнивец и сжал Лекса крепче.

- Дети, не ссорьтесь, здесь все мое, - Кирель мягко улыбнулся, - и Лекс, и вы оба, и ты, Шарп, нечего здесь недовольно носом сопеть. Ты мой. Смирись с этим.

Шарп только усмехнулся, видимо, он имел собственное мнение обо всем происходящем, но спорить с супругом не собирался, пусть говорит, что хочет, уж он-то сам знает, кто именно здесь старший, а, следовательно, главный. Кирель заметил мимику мужа и выгнул брови в усмешке. Костер в это время разгорелся и неожиданно для Лекса провалился в середине, утягивая внутрь тело Пушана. Похоже, так было задумано с самого начала, и именно этого момента все ждали, потому что Кирель вздохнул в последний раз и развернулся к костру спиной.

- Мой маленький проголодался? - Кирель поцеловал Ламиля в щечку и отдал ребенка Лексу, - теперь надо позаботиться о живых…

Шарп расправил плечи и махнул рукой сыну, чтобы он шел рядом с ним. Кирель пристроился за спиной мужа и улыбнулся Лексу. Траурная процессия двинулась в обратный путь ко дворцу.

- Теперь я в состоянии рассуждать трезво о колдунах и предстоящем походе, - Кирель смотрел на зятя с показным терпением.

- И все же, я настаиваю, что не стоит делать поспешных шагов, - Лекс взял ребенка на другую руку, чтобы он не мешал разговору, - пока в городе стройка, крайне неосмотрительно уводить из него армию. Линии клоаки сейчас выступают за черту городских стен. И как бы их ни охраняли, но попасть в город стало намного проще. Следует наоборот, воспользоваться сильными мужчинами, как дополнительными работниками. Надо перенести городские стены и закончить постройку новой ветви акведуков.

- Но все это займет года три… - недовольно поджал губы Кирель.

- За это время мы без спешки и агонии научим войска пользоваться арбалетами и, кроме этого, Рарх сделает следующие, более сильные модели – баллисты.

- О… - задумался Кирель, - насколько они сильнее?

- Намного, - уклончиво ответил рыжик, - я собираюсь сделать несколько вариантов и посмотреть, что именно нам подойдет лучше всего. Однозначно, будут модели в два раза крупнее того, что мы уже имеем. Они уже будут не ручными, а на самостоятельном упоре. Надо рассчитать к ним подходящую длину и вес болтов. Делать их цельнометаллическими будет неправильно. Нам нужна не только мощь, но и дальность выстрела… А потом сделать баллисты в три и даже в четыре раза крупнее, и небольшие требушеты, которые будут кидать мелкие камни, но будут более подвижны, чем то, что мы имеем. На все это нужно время.

Кирель задумался, Шарп, услышав слова зятя, заинтересованно обернулся, но Сканд был уже в курсе всего и, более того, видел чертеж на столе и заготовки дощечек для модели, поэтому начал объяснять отцу, о чем идет речь. А кроме этого, он предложил отправить в город колдунов опытных военных под видом моряков. И хотя большинство моряков были в армии в свое время, но Сканд хотел послать туда людей, на чье мнение он мог бы опереться, как на собственное. Надо было разведать территорию Проклятого города и, если получится, подступы к Черному городу колдунов. На разведку тоже требовалось время.

Кирель недовольно поморщился. Колдуны… Сердце до сих пор жгла обида на то, как легко они его провели в собственном дворце. После их отлета были схвачены и допрошены те, кто выдавал себя за колдунов в поездке к старому городу. Все рабы были пересчитаны и осмотрены, а потом дотошно допрошены, когда их купили и когда они попали во дворец, потом допросили с пристрастием всех, кто был связан с рабами. Когда и кого покупали, сколько было заплачено, следом сравнивали показания с реестром учета сделок.

Выявилось много интересных фактов, когда рабы покупались только по документам, а деньги делились между подельниками. Нашлось несколько поддельных рабов, и вот уже с ними разбирались мастера пыток, выясняя, откуда они пришли и кто посмел затеять смену правящей династии. Кирель покосился на Лекса, который говорил о новом оружии, и не замечал, как поредели ряды патрициев за его спиной. Ну да, это Гаури знал каждого в лицо и мог рассказать родословную до третьего колена. Но Лекса интересовали только дети, а не взрослые. Да спроси у него, сколько фамилий* в империи, так он и не вспомнит. Надо будет прислать к нему Пятого, чтобы он взялся его обучать, как молодого ящера. Младший супруг правителя не может быть просто смазливой мордашкой, он должен держать мужа за яйца, а всех остальных за горло. Чтобы ни у кого не возникло даже мысли, что с его мнением можно не считаться.

А что касается колдунов, то их можно будет накормить их же горьким лекарством. Напрасно они думают, что их подлость останется без ответа. Надо будет послать туда под видом торговцев своих монахов. Купить там дом, лавку со складом и якобы заняться торговлей на самом оживленном базаре, а на самом деле выяснить, что там происходит. Чем дышит, о чем сплетничает Проклятый город… наверняка колдунами не все довольны. Кирель прекрасно знал, что люди будут недовольны любой властью и найдут в чем ее обвинить, а следовательно, всегда можно будет половить рыбку в чужом садке… А как гонцов использовать моряков, благо, пиратов с моря вывели, а значит, можно будет не опасаться потерять нужных людей в глупых засадах.

Кирель тяжело вздохнул и опять задумался, ну ладно, если надо подождать окончания строительства, то тогда надо попытаться его ускорить. Пожалуй, следует в этом году брать налоги в городах-сателлитах не деньгами, как обычно, а рабами, работниками и грузовыми ящерами. Слава всем богам, денег у них и так с излишком после пиратов, поэтому можно подумать, сколько людей они смогут прокормить во время строительства и где найти резерв питания. Надо будет построить на новой границе города бараки для строителей и начать не с храмов, как планировалось, а с общественных туалетов и новых терм для простолюдинов. При большом скоплении народа надо было позаботиться и о питании, и о гигиене, а иначе жди эпидемии, которая может выкосить население под корень. И тогда строительство не будет иметь смысла.

Пока Сканд с Шарпом пытались представить, насколько непобедимой станет армия, если ее вооружить стальными клинками и арбалетами, похоронная процессия достаточно быстро дошла до дворца. Плакальщицы получили свою мзду и от императоров, и от различных гильдий, по чьим заказам они выступали перед процессией. Ораторы готовились к дальнейшим выступлениям перед плебсом во время поминального пира. Актеры и платные музыканты торопились занять свои места на площадях. Их выступления тоже были уже оплачены различными гильдиями и даже несколькими семьями аристократов, впрочем, как и угощение для плебса.

Императорская семья выставляла угощение на дворцовой площади, на рыночной площади были убраны все лотки и навесы, там кормили народ торговые гильдии. Остальные площади были поделены между оставшимися гильдиями. Даже Бэл вчера вел переговоры с гильдией оружейников и гончаров, чтобы найти место в давно поделенных между своими местах, куда можно было бы принести поминальное угощение. В итоге, Лекс велел плюнуть на условности и поступить как аристократы – открыть ворота дома и кормить со стола, выставленного на границе двора. Тиро попытался возмутиться, мол, это гильдия не аристократов, но Лекс быстро пресек разговор. Вот построят новые кварталы, будут новые площади, и тогда у новой гильдии будет новое место, но сейчас лезть на голову чужим гильдиям не стоит. Надо знать себе цену!

Во дворе дома Сканда со вчерашнего дня и всю ночь девки пекли лепешки, жарили рыбу, обжаривали на вертелах туши мясных ящеров, а с утра поставили большие котлы для мясной похлебки. Аристократы открыли ворота домов и поставили столы, чтобы кормить народ. Весь город был наполнен ароматами еды, а желудок Лекса жалобно скулил, когда он проходил мимо такого изобилия. Из старого города и других маленьких городков в столицу приезжали люди, собираясь объесться хотя бы раз в жизни, чтобы потом долгие годы рассказывать, как много всего было, как жир стекал по рукам и лицу, и хвастаться перед всеми жирными пятнами на одежде.

Дворцовая площадь была заставлена котлами на треногах. Возле них стояли повара с черпаками, рядом размещались столы с горами лепешек хлеба и порезанными кусками сыра, лука и чеснока. Вокруг толпились люди с мисками и ложками в ожидании начала праздника. Они будут кочевать от одних столов к другим. Слушать музыкантов, певцов и ораторов, есть, сколько влезет, и обсуждать, кто был щедр, а кто поскупился. И горе тому роду, кто накрыл бы самый худший стол для плебса. Людская память долгая и скупость на поминках Пушана народ бы вспоминал им не одно поколение. Поэтому не на всякую свадьбу готовили столько же, как на общественные поминки. Позже, к вечеру, на улицу выкатят бочки с вином и пивом, и военные патрули будут усмирять пьяных дебоширов крепким тумаком или дубинкой по ребрам.

Зайдя на площадь, Кирель с Шарпом отправились прямиком к такому столу. Шарп взял со стола лепешку, положил сверху кусок сыра с половинкой луковицы и отдал первому, кто стоял у стола. Кирель зачерпнул похлебку из котла и налил в протянутую миску. Поминки считались официально начатыми! Сразу на всех столах началось угощение. Монахи присматривали, чтобы столпотворение не переросло в давку, а императорская чета отправилась во дворец, чтобы переодеться в нарядную одежду для пира.

Сканд подхватил за локоть Лекса и забрал у него с плеча Ламиля. Надо было вернуться домой, начать раздачу угощений плебсу, а потом тоже переодеться и поторопиться во дворец. Все аристократы, доведя императоров до парадной лестницы, заспешили по домам. Надо было так же дать первую лепешку, а остальное сделают домашние слуги.

Все патриции были несколько напуганы происходящими в столице тихими казнями. Непонятно за что был вырезан под корень род Люциуса Силуса. Ходили неясные слухи, одни говорили, что Кирель приревновал Гаури к более удачливому любовнику Люциусу, другие шептались о сговоре с колдунами. Точно так же, не поймешь за что, ночью монахи утащили во дворец казначея Тюпия и его сыновей. Ходили слухи, что за растрату, другие опять шептали о колдунах, а его детей и женщин во главе с молодым младшим мужем отправили в имение, пока вина не будет доказана, или, наоборот, их оправдают. Но в любом случае, младший супруг Тюпия мог уже примерять траурные одежды. Даже если кто-то из сыновей и вернется, главу рода точно никто не увидит живым.

Точно так же попали в лапы пыточных дел мастеров и главы других фамилий. В основном, друзья Люция… теперь все молча перебирали в голове собственные грешки и неосторожные разговоры. А еще, все патриции боялись Сканда. Раньше они над ним по-тихому потешались, на фоне изысканного брата он выглядел недалеким воякой… но никто не мог забыть молодого Шарпа, который был по колено в крови, когда мстил за гибель родителей. Неизвестно, как себя поведет Сканд, который никогда не отличался милосердием к врагам.

И этот его супруг, храните боги от его колдовского взгляда! Он смог очаровать не только Сканда, который раньше только плевался при его имени, а потом вдруг взял его в свой дом и целует землю, по которой ходит его муж! Явное колдовство! Одно то, что грозный генерал пошел на равный брак с младшим! Так еще Кирель не сводит с него своего жадного взгляда! Он даже невинного младенца Ламиля очаровал, едва тот его увидел!! То-то младший отпрыск с рук его не слазит… нет, без колдовства тут точно не обошлось. А еще, боги послушны его воле. Взять хотя бы сегодняшнюю кремацию… стоило Лексу попросить у богов ветра, как сразу задуло со всех сторон!!

Сканд с большим трудом дотащил в толпе свое семейство до дома. Даже несмотря на то, что монахи помогали прокладывать дорогу и охраняли от безумцев, протолкнуться в городе было очень тяжело. Но вот наконец в проеме двери показался стол и Тиро в фартуке, завязанном под грудью, с палантином, намотанным на шею, и с черпаком, который в его руках смотрелся, как дубина.

- Ну, наконец-то! - обрадовался домоправитель, - чего так долго-то?

- Толпа, - пожал плечами Сканд и, бережно затолкнув Лекса внутрь ограждения, передал ему Ламиля, - все хорошо, мы уже дома. Не представляю, как доберемся обратно до дворца. Народу так много, что на дворцовой площади все стоят плечо к плечу, как воины в строю. Весь старый город здесь? Или там хотя бы дежурных оставили?

- Ну, не знаю, - Тиро пожал плечами, - но вот старых приятелей я уже видел. Ты же не против, что я пригласил их в дом?

- Нет. А кто? - Сканд пожал плечами и оглянулся.

Ему навстречу со стороны кухни вышли крупные мужчины, по всей видимости, ветераны, раз сейчас не в казарме… решил для себя Лекс. А потом увидел, как Сканд с довольным ревом обнимался с громилами себе под стать и хлопал их по плечам, как закадычных приятелей. За их спинами виднелись женщины с детьми всех возрастов, а чуть в отдалении стоял красивый и смуглый от загара… Зюзя с двумя карапузами на руках.

- Зюзя! - обрадовался Лекс, - это твои малыши, а Милка где? - и тут из-за его плеча выглянула смущенная приятельница, - ой, Милка, иди сюда, дай я тебя потискаю! Как я рад вас видеть!

- Я открыл барак для рабов и велел растащить с него утварь, чтобы им было где переночевать, а уже завтра пойдут домой. Чего ночью-то тащиться в такую даль? - Тиро снял с шеи палантин с замотанным яйцом и передал Лексу, - не бери его на пир, отдай Зюзе. Он вон свои два высмотрел и за твоим посмотрит.

- Оу!!! - по двору раздался вздох, - вы уже успели и наследника заделать? И чего не в теплой комнате? - раздалось во дворе.

- Это яйцо дракона! - гордо возвестил Лекс и нацепил на плечо перевязь, как награду, - это мне Сканд вырезал из драконов колдунов! А со своим наследником мы пока подождем. Вот закончим строительство, тогда и подумаем. Но давайте не отвлекаться! Вначале поминки!

Лекс водрузил на стол босоногого Ламиля (специально не обувал постреленка, чтобы у того даже не было соблазна побегать) и подмигнул ребенку.

- Поможешь мне?

- Да! - Ламиль счастливо захлопал в ладоши, - у меня милое сердце! Я люблю кормить людей! - Ему на голову упал один из его пухликов, и Ламиль посадил его себе на плечо и погладил малыша по спинке, - и не только людей, я всех люблю делать счастливыми и сытыми!

- Делай, как я, - Сканд поднял лепешку, положил на нее кусок мяса и половину луковицы и отдал в протянутые руки, - даешь лепешку, и на лепешку что нравится, и лук обязательно, чтобы плакать не забывали! Поминки все же…

- Лук фу… - недовольно скривился ребенок, - пускай сами берут, кто плакать хочет, а я хочу смеяться. Не люблю плакать!

Тиро молча достал из-за спины большую миску и насыпал в нее резаного лука. Ламиль тем временем с азартом принялся раздавать лепешки и мясо с рыбой. Народу это очень понравилось. Сам малыш был красивым, как картинка, а озорные глазки делали его еще красивее. Юный воображала, услышав, что им начали восторгаться, сразу стал строить всем напропалую глазки и жеманно поправлять тугие локоны.

Лекс только вздохнул и пожал плечами - ну вот, скажите на милость, откуда это у него? Ведь дома никто не манерничает, все остальные младшие как огня боятся слова «милашка», в ответ на комплименты скорее в нос дадут, чем начнут строить глазки… но вот, посмотрите на эти ужимки, и где только понабрался? Сам Лекс подхватил у Тиро черпак и стал разливать из котла похлебку с кусками мяса и совсем немного с овощами и зеленью. Ну, чтобы хоть какой-то вкус был… Похлебка пахла просто умопомрачительно, и Лекс потребовал и себе тарелку с ложкой.

- Во дворце поешь! - возмутился Тиро, - это простая похлебка!

- Я хочу удостовериться, что людей кормят вкусно, - заявил Лекс, капая голодной слюной, - и вообще, я всегда с простым народом, и в горе, и в радости!

Тиро хмыкнул и, достав миску, щедрой рукой налил туда похлебки. Лекс подхватил луковицу и уселся с краю стола, наблюдая за кривляниями Ламиля. Похоже, только его одного раздражало, как ведет себя ребенок, все остальные с восторгом любовались на красивого малыша. Сканд посмотрел на все происходящее и, увидев, что Лекс пристроился поесть на углу, с улыбкой решил дождаться, пока обжорка хоть немного насытится, шутка ли, полдня голодный! Зато потом на пиру можно будет его дразнить живыми деликатесами. Он не уходил далеко, дожидаясь, пока Лекс наестся и Ламилю надоест кривляться. А пока разговаривал со старыми приятелями, которые вместе с семьями приехали на похороны Пушана, ну и заодно, поздравить Сканда, что он занял место наследника. По их мнению, Сканд подходил в наследники по всем статьям – и лучший воин, и удачливый полководец! Разве можно требовать от императора чего-то еще?

Лекс быстро умял похлебку с луком вприкуску. Вкуснятина! Жалко, что Тиро не даст добавки. Рыжик покрутил головой, раздумывая, стащить лепешку с мясом из общей кучи или пойти на кухню, наверняка, там тоже есть, чем поживиться. Осталось только уговорить Ламиля оставить восторженных почитателей и пойти переодеваться. Кирель особо подчеркнул, что Ламиль тоже должен присутствовать на пиру, как младший ребенок. Хотя бы в начале пира Звезда должен быть с семьей.

- Почему ты в рубище и ешь из котла для плебса?! - раздался рев из толпы. Люди перепугано шарахнулись в стороны, открывая злющего Чаречаши, - что происходит?!

Чаречаши набрал воздуха в грудь, чтобы орать дальше, но Лекс прицельно кинул в него ложкой, попав в приоткрытый рот. Это сбило здоровяка, но, похоже, раззадорило его еще сильнее, поэтому Лекс встал и начал говорить, пока злобный ящер не продолжил орать дальше.

- Ламиль, смотри, кто это?

- ДАЙ приехал! - обрадовался ребенок и захлопал в ладоши.

- Смотри, а он тебя запомнил! - развеселился Лекс и похлопал по груди подскочившего Сканда, - и вообще, не шуми тут. Мы только с похорон и еще не переодели траурные одежды. А есть я буду все, что сочту нужным в своем доме, и ты не будешь мне указывать! Чани… и, кстати сказать, чего это ты здесь?

- Торопился на похороны, - Чаречаши недовольно осмотрел толпу у стола и протянул руки к Ламилю, тот без сомнения пошел на ручки к знакомому, - но пока добрались до кострища, вы уже ушли, а на ящере пробиться в город не получилось. Пришлось оставлять ящеров за городом, а самим пешком пробираться в толпе. К нам гонец примчался, едва ящера не загнал. Передал, что колдуны напали на город, Пушана убили, а тебя похитили… Ну, я взял своих людей и помчался выяснять, что случилось, - Чаречаши наклонил вбок голову, когда Ламиль прихватил его за волосы, - только когда сюда домчались, мне рассказали, что с тобой все в порядке.

- И сколько ты с собой прихватил бойцов? - Сканд недовольно прищурился.

- Сотню, - Чаречаши опять дернули за волосы, - ну так… в качестве разведки. Если бы пришлось отправляться к колдунам, то в любом случае пришлось бы возвращаться к себе. А если бежать еще куда, то сотни для начала вполне хватит, да и прокормить в дороге легче.

- Тебе надо заплести косичку! - выдал вердикт Ламиль, - а то держаться неудобно!

- Мне? - растерялся рыжий громила, - нет, это тебе надо косичку!

- Нет, - рассердился Ламиль, - если ты носишь меня на руках, то должна быть косичка!

- И где сейчас твои люди? - продолжил Сканд, давая охране знак, чтобы гостя пропустили во двор.

- Со мной двое, а остальные за городом, ящеров моют в реке. Два дня и две ночи в седле, хоть пыль смыть…

- Нет косички – нет на ручки! - Ламиль стал решительно вырываться от Чаречаши, - Мой, хочу к тебе!

Лекс перехватил малыша, который сразу вцепился в косу и победоносно оглянулся на растерянного здоровяка.

- Нам все равно пора одеваться к пиру, - Лекс улыбнулся брату, - ты к нам присоединишься?

- Да, - Чаречаши отряхнул пыльную одежду и усмехнулся, - переоденусь и приду. А где Лейшан? Почему он не с Ламилем? Я рад, что с тобой, братик, все в порядке, но хотелось бы подробностей… и где Лейшана носит, я забежал к нему домой, но его слуги не знают, где он…

Лекс со Скандом переглянулись и понимающе улыбнулись. Лейшан с момента атаки колдунов и стрельбы в городе из арбалетов крутится вокруг казармы, пытаясь разузнать о новом оружии. Он даже раздобыл один из арбалетных болтов… из числа тех, что выпустили воины, пока обстреливали ящеров. Когда закончился ажиотаж погони, воины недосчитались нескольких. Часть пропавших болтов монахи обнаружили у караванщиков и вернули в казарму, а один, по слухам, припрятан в сундуках Лейшана. Кирель предлагал, чтобы его люди выкрали болт обратно, но Лекс отмахнулся, в любом случае, новое оружие недолго будет тайной.

Но с тех пор Рарх практически жил в казарме под охраной воинов. Кирель опасался, чтобы с ним не случилось того же, что с Броззи. Кирель вообще собирался увезти его в монастырь, уж больно много секретов знал мастер… Но Лекс упирался, как только мог. Он не хотел расставаться с другом, и потом, ему самому нужен толковый плотник под рукой. Кто же тогда будет делать новинки? Вначале Рарха заберут, потом Сиша, а потом кого? А ему как же быть, нового плотника искать? Объяснять, как читать его чертежи, учить заново цифрам и прочим премудростям? Ну уж нет, пусть лучше охраняют, а ему Рарх самому нужен!

- Ищи своего Лейшана возле казарм, - усмехнулся Сканд, - он, похоже, влюбился в кого-то из воинов, раз под казармой крутится и днем, и ночью… Передай своим, чтобы так и оставались за городом, а завтра, когда основная толпа схлынет, смогут зайти в город. Я скажу своим людям, чтобы передали твоим еды…

- Благодарю, - Чаречаши посмотрел, как Лекс уносит в дом ребенка, и заторопился, - ладно, встретимся на пиру, тогда и поговорим!

Сканд понаблюдал немного, как еду раздают плебсу, и отправился в дом в надежде, что Лекс уже переодевается для пира, но нашел ненаглядного на кухне. Он ел сам и кормил Ламиля, пока тот кормил выводок Пипи. Рядом сидел Зюзя с двумя детьми и с удивлением смотрел, как малыши крошат кусочек сыра и с удовольствием тянут крошки в рот. А рядом сидел Лекс и как бывалый родитель рассказывал, что Ламиль давно уже ест все подряд, и каши, и мясо, и именно поэтому такой шустрый и сообразительный.

Ламиль вдруг заметил, кто сидит рядом и, отодвинув корзинку с Пипи, с радостной улыбкой уставился на малышей. Покормить Пипи он может в любой день, а вот такие малыши попадались ему нечасто. Единственный младенец, подкинутый к ним, остался в доме Тургула, а остальные дети были старше и уже не соглашались, чтобы их кормили с рук. Он с милой улыбочкой спросил разрешения у Зюзи покормить деток, и тот с интересом кивнул головой. Пока Звезда занимался любимым делом, Зюзя рассказывал, что в старом городе дела идут прекрасно. Торговцев стало намного больше, чем в прошлом году. Ведь теперь некому нападать на корабли, и многие торговцы сами предпочитают нанять корабль для перевозки груза, нежели полагаться на караванные тропы сухопутных.

Простых разбойников и своевольных дев копья никто не мог призвать к порядку, поэтому морские пути сейчас самые безопасные. И, кроме этого, у побережья стало очень много рыбы и всевозможных морских животных вроде свисов и лакриц, и это тоже понятно: в этом году для них было очень много еды. То, что личи не доели, осталось для свисов, а еще остатки нэсси, тоже пир для морской живности. И, кроме того, многие моряки, которые раньше промышляли рыбалкой на старых суденышках, в этом году стали удачливыми капитанами новеньких судов.

Вот в семье Тариса, например, до пиратов был старый баркас, гнилой настолько, что все молились всякий раз, чтобы он не затонул, а после удачного вояжа к пиратам они получили первое золото, и потом удача еще не раз улыбалась им, когда Зюзя поднимал со дна сундучки пиратских капитанов, да и просто ценные вещи. И теперь у них четыре новеньких корабля, которые ходят под парусом и возят грузы в соседние города, а еще новенький шлюп, на котором ловят рыбу и морскую капусту, и собирают ловушки для свисов. Одним словом, семья теперь стала очень зажиточной. Наняли много работников, и всем хватает и денег, и еды.

- Я уговорил Тариса прийти в столицу, чтобы присутствовать на похоронах Пушана, все же, он был моим первым мужчиной, - Зюзя поправил сползающих малышей на коленях, - я тогда считал себя любимцем богов. Ведь я из простой семьи, а меня подарили в гарем наследника! К нему обычно попадали младшие из семей аристократов, а я из семьи торговцев. Отец продал меня в школу наложников, когда я только первый раз перелинял. Меня там научили танцевать, у меня это получалось лучше, чем у остальных. И когда меня выставили на аукцион, я попался на глаза кому-то из приятелей Пушана. Меня купили и велели переправить в дом наследника с запиской.

Я был тогда таким счастливым! А потом обнаружил, что среди младших из богатеньких семей мне придется совсем несладко. У меня не было своих рабов и своих денег. Семья никак меня не поддерживала, приходилось рассчитывать только на себя и милость хозяина. Но за всякий подарок от Пушана мне доставалось и тумаков, и злых щипков от «приятелей» по гарему. Когда ты появился в доме Пушана, я порадовался, что есть хоть кто-то, кому хуже, чем мне. Я так и не попросил у тебя прощения за то, что помогал другим наложникам наговаривать на тебя. Я был такой дурак! Прости меня за мою трусость и глупость. Боги наказали меня за это, сделав изгоем худшим, чем тогда тебе досталось. И еще, я хотел бы поблагодарить тебя, что не прошел тогда мимо и забрал в свой дом. Я не знаю, как отблагодарить тебя, и поэтому мы с Тарисом и Милкой договорились, что каждый год будем покупать на базаре какого-нибудь калеку, лечить его, а потом отпускать на свободу. Так, как ты поступил со мной. Спасибо тебе!

- Хорошо, - Лекс похлопал по руке смущенного Зюзю, а потом перехватил очередную ложку, которую Ламиль скармливал малышам, - Ламиль, хватит им каши на первый раз, а то как бы животики не разболелись. Они все же не Пипи, а маленькие дети. Пойдем лучше переодеваться и отправимся к папе и отцу. А там еще Дай приехал, его тоже надо сделать счастливым!

- Да! - обрадовался юный соблазнитель, - надо меня красиво одеть! А еще колечек на пальчики! Да? И бусики на шею!

- Я когда был маленьким, тоже думал, что самое счастье, это когда кольца на пальцах и браслеты с бусами, - улыбнулся Зюзя и прижал к себе детей, - только когда прошел все, что было, понял, что не в этом счастье.

- А в чем? - улыбнулся Лекс.

- Вот в чем… - Зюзя прижал к себе малышей и поцеловал перемазанные кашей щечки, - вот оно счастье. Это наш сынок, а это ребенок брата Тариса. Братья сейчас с женами гуляют по городу. Посмотрят, как люди празднуют, послушают музыкантов и ораторов, чтобы было что потом рассказать другим. А когда темнеть начнет, жены посидят с детьми, а я пойду с мужчинами по ночному городу гулять. Там тоже будет весело! В таверну зайдем, а потом к театру сходим. У них сегодня будет выступление перед театром для всех, а завтра новый спектакль обещают, вот бы посмотреть!

- Так задержитесь на пару дней, - пожал плечами Лекс и встал из-за стола, - ты и Милка в этом доме – желанные гости, и брат Тариса нас выручил, когда меня пираты схватили, так что и им рады!

- Мы ждем возвращения старшего брата завтра, - Зюзя облизал малышей от каши, - не знаю, как муж решит, так и будет.

Лекс подхватил Ламиля на бедро и отправился в купальню. Стоило умыть Ламиля и самому ноги помыть после городской пыли. Там как раз вытирался после обмывания Сканд. Он крикнул мальчишкам, чтобы принесли теплой воды в купальню, а потом смотрел, как Лекс отмывает чумазого Ламиля и придерживает свою длинную тунику, пока ему моют ноги. Пока девки бегали между казанов и сковородок, мальчишки помогали по дому. Крин с Сишем помогали Тиро и присматривали, чтобы не было столпотворения у стола. Многие специально задерживались в надежде увидеть нового наследника Сканда и его красивого супруга.

И, конечно, малыша Ламиля, о красоте которого и добром нраве уже начали рассказывать сказки. Ламиль для этого мира действительно был самым необычным младшим. В семьях плебса рождение младшего было горем, поэтому малыша прятали, а в семьях аристократов младшие были слабенькие и вялые, а Ламиль был похож на лучик света – всегда веселый и живой, как маленькая ящерка. Да, он жил в необычном доме Сканда и Лекса, а тот, хоть и был младшим, но повадками был совсем как старший, и не было в нем манерного высокомерия, как у других младших патрициев.

И в доме Сканда жило много младших, которые точно никогда не попадут в бордель или на улицу продавать себя за кусок лепешки. У этих младших уже была своя гильдия, в которую мечтали попасть все старшие в столице. Но только, попасть в гильдию стекловаров для старшего было невозможно… и вот сейчас на младших детей в семьях плебса вдруг многие посмотрели иначе, чем на будущих шлюх и платных музыкантов… может, их младшим повезет и они попадут туда, куда старшим в жизни не попасть?

- Лейшан обязательно расскажет Чаче об арбалетах, - вздохнул Сканд.

- Расскажи о них первый, на пиру, - пожал плечами Лекс, - арбалеты не иголки, их не спрячешь в складках одежды, это как требушеты, все видели, все знают. А что не поняли сами, то приукрасили и переврали. Братец так просто не уедет, пообещай завтра ему все показать, пусть только свою сотню домой отправит, а сам гостит, сколько влезет. Заодно о будущем походе на колдунов можно будет договориться…

- Жалко вот так просто взять и показать арбалет… - Сканд почесал шевелюру и недовольно скривился, - Чача никогда не отличался прямотой характера. А если он решит, что завтра с арбалетами он сможет напасть на нас?

- Мы тогда требушетами разнесем его город по камешку. И потом, у нас стальные клинки. Орис уже начал первую выплавку, за пару лет перевооружим все свои когорты, а потребуется, так придумаем еще чего-нибудь. Нет, я не думаю, что он нападет, - Лекс поморщился, - ему выгоднее с нами дружить. И потом, не забывай о Ламиле. Ребенка уже признали как любимца богов, после того, как змеи не тронули его. Это воистину диво и получить такого младшего в семью, это очень хорошо. Это как гарантированно заручиться милостью богов. Разве от такого можно отказаться? Чани не дурак, он понимает, что вскоре к Ламилю приедут свататься другие, возможно, более выгодные женихи, чем он. Поэтому он попытается заручиться обещанием, что Ламиль обязательно достанется именно ему.

Сканд расстроенно вздыхал, переодеваясь и ожидая, пока Лекса закутают в тогу и понацепляют полтора килограмма золотых украшений, а Ламиль закончит выбирать колечки на жадные пальчики. А потом, крикнув охрану, сопровождал свое семейство «в коробочке» из меченосцев и отборных телохранителей Киреля и Шарпа. Он все так же выжидающе поглядывал на супруга в надежде, что тот придумает, как оставить арбалеты только для империи, но Лекс выбросил эту тему из головы, его больше занимали другие вопросы… Например, как сделать песочные часы и что считать за единицу времени? Здесь время делилось на день и ночь, ну, в крайнем случае до полудня или после… Как посчитать сутки и что взять за единицу времени, и, главное, как объяснить местным, зачем это надо…

Так, в раздумьях каждый о своем, семья наследника дошла до дворца. Народ не столько скорбел по Пушану, сколько радовался за своих любимцев – Сканда и Лекса. А еще малыш Ламиль – воистину Звезда на небосклоне империи… Народ начинал кричать здравицы. Настроение в городе было скорее праздничное, все ожидали вина и зрелищ. У людей в руках мелькали музыкальные инструменты. Похоже, вечером в городе будут танцы и веселье, а не плач и стоны.

- Первосвященник ждет вас в своем саду, - монах склонился перед четой наследников и жестом предложил следовать за собой.

Лекс со Скандом без возражений отправились следом за белой фигурой и, поплутав по дворцу, оказались во внутреннем саду. Там, под сенью старых фруктовых деревьев обнаружились несколько аристократов, которые прогуливались среди мраморных статуй невдалеке от Киреля и Чаречаши. Первосвященник хвастался своими новыми мраморными статуями.

В этот раз была мраморная парная статуя Лекса и Ламиля. Обнаженный Лекс полулежал среди подушек и протягивал кольцо сидящему рядом ребенку. В ребенке угадывался Ламиль, который был несколько старше того, что сидел сейчас на руках рыжика. Лекс был явно после третьей линьки, красивое рельефное тело источало соблазн и неприкрытую сексуальность. А жест, которым статуя протягивала кольцо невинному ребенку, вдруг напомнил Лексу соблазнение змеем Евы в эдемском саду.

- Хочу копию этой статуи в свой сад, - восхищенно вздохнул Чаречаши и погладил мраморного Лекса по обнаженному бедру, - Лейшан уже заказал мне копию вашей знаменитой Саламандры. Пришлось приплатить за срочность, но они обещали, что вышлют мне ее еще до Агоналий.

Сканд ревниво засопел, когда увидел, как мраморную копию его мужа неприкрыто лапают. Лекс невольно рассмеялся и прижался к любимому всем телом.

- А живого меня можешь погладить только ты…

- О, дети! - Кирель первый увидел подошедших и ласково улыбнулся, - мне сегодня прислали новую статую «Дитя, усмиряющее зло».

Кирель махнул рукой и повел дальше в сад. Там в тени деревьев на постаменте стояла статуя ребенка в натуральную величину. Это, безусловно, был Ламиль. Тоже обнаженный, хотя он был несколько прикрыт змеями различных размеров. Змеи вились вокруг него, злобно открыв пасти и готовые атаковать любого, но только одна змея, которую держал Ламиль в руках, была спокойна и, похоже, ластилась к маленьким ручкам. Да и сам Ламиль выглядел довольным и спокойным. И этот контраст агрессии змей и безмятежности ребенка просто бил по нервам. Хотелось схватить малыша и унести подальше от такой опасности.

- Мастерство скульпторов просто поражает, - Лекс понял, что сжимает Ламиля на руках, и ослабил объятия.

- Чаречаши, ты ведь наверняка слышал эту историю? - Кирель сыто улыбнулся и, поняв по взгляду, что если тот и слышал историю от Лейшана, то явно не всю, и с большим воодушевлением стал рассказывать, как однажды Сканд с Лейшаном потеряли на празднике малыша и как потом нашли в яме, полной ядовитых змей.

Кирель был прекрасным рассказчиком, и Чаречаши бледнел, зеленел, серел и опять становился бледным прямо до синевы. По рассказу Первосвященика, это все была задумка богов, чтобы показать всем, что Ламиль является их любимцем и они будут защищать его от любого зла. И, более того, слуги принесли большой горшок с медом, где лежала тушка той самой ядовитой гадины, что Ламиль держал в руках. Сканд заглянул в горшок и подтвердил каждое слово папы, а потом тихо хмыкнул и прошептал Лексу на ухо:

- Тот аспид несколько подрос в размерах, примерно на два локтя. Ламиль не удержал бы его на весу, но это ведь не так важно для самой истории…

Чаречаши хлопал глазами, соображая и складывая два плюс два. Оказывается, обещанный избранный не только красивый ребенок, но еще и любимец богов? Да! Это ведь замечательно – получить в супруги Избранного? Он умильно улыбнулся и протянул к Ламилю руки.

- Крошка моя! Иди ко мне! Я так тебя обожаю!

Ламиль, который до этого внимательно слушал сагу о своих приключениях, засунув палец в рот, вдруг резко выпрямился и горделиво вскинул голову. Он понял, что его за что-то похвалили, и хотя не понял, за что, но сообразил, что его все любят, и этого ему было достаточно. Он опять поправил кудряшки на голове и вдруг вспомнил, о чем говорил большому мужчине в прошлый раз.

- А где косичка? Нет косички – нет на ручки!

- Но я старший, - растерялся Чаречаши, - старшие не носят косички!

Ламиль растерянно посмотрел на Сканда, у него не было косичек, и у Шарпа не было косичек… но тут во двор вошел блондин со сложной прической из переплетенных косичек. Это был, по всей видимости, какой-то посол из соседнего государства, но Ламиль обрадованно тыкнул в его сторону пальцем.

- Косички! Старший с косичками! Хочу на ручки!

Посол растерянно замер, не понимая, что происходит, но на всякий случай решил подойти ближе, чтобы разобраться в ситуации и никого не обидеть. Но Чаречаши не собирался терять Избранного из-за такой малости и, быстро подхватив прядь сбоку собственной шевелюры, торопливо заплел косичку и продемонстрировал юному тирану.

- Крошка моя, иди ко мне! Я ради тебя все что угодно сделаю! Иди ко мне на ручки! Смотри, косичка!

Ламиль с вопросом посмотрел на Лекса, но тот ему ободряюще улыбнулся и передал ребенка на руки брату.

- Ну ладно, - Ламиль милостиво улыбнулся и обнял Чаречаши за шею, - я сделаю тебя счастливым, Дай, только будь послушным… это ведь совсем не тяжело делать, как я прошу…

Шарп прикусил кулак, чтобы не рассмеяться, Кирель прикусил губу, но выглядел вполне безмятежным, а Сканд уткнулся в волосы супруга. Он и не думал смеяться. Порой следует потакать маленьким капризам, чтобы стать самым счастливым человеком на свете.

Примечания:

*в данном случае имена рода, т.е. принадлежность к той или иной семье аристократов.