Роман Саламандра глава Глава 110

На кухне все сидели встревоженными, даже мальчишки чутко прислушивались к разговорам старших, вместо того, чтобы есть. Лекс перехватил Ламиля из рук Ма и, усадив к себе на колени, смотрел, как тот азартно ковыряется в каше, пытаясь выбрать кусочки ягод. Сам рыжик отказался от каши и, взяв лепешку и мягкий сыр, попытался сообразить, почему все так взволнованы. Бэл, поймав изучающий взгляд, сам отодвинул недоеденный завтрак и пересел ближе.

- Сегодня утром нам подкинули ребенка, - Бэл сцепил руки и с тоской посмотрел на Лекса, - младшего. Маленького. Видно, что родился после сезона штормов, а родители, поняв, что родился младший, решили не в храм нести, а нам подкинуть. Монахи, стоящие на посту за воротами, все видели, но не знали, как поступить, поэтому отпустили мамашу, закутанную в хламиду и прятавшую лицо. Я не знаю, как поступить. Мы принимаем младших от Киреля, но они намного старше и уже вполне самостоятельны. Но если мы примем младенца, подкинутого с улицы, то завтра у нас под воротами будет стоять десяток малышей и мы захлебнемся в карапузах.

- Этого малыша оставим, но предупредим монахов, чтобы они сами забирали малышей к себе. Надо сделать объявление в городе, что мы не принимаем малышей и чтобы яйца к нам не думали даже подкидывать.

- Я сообщу гильдии ораторов и ликторов*, что нам нужны их услуги, - Тиро стоял за спиной Бэла и внимательно все слушал. Увидев непонимание на лице Лекса, он решил пояснить, - ну, тех самых, что делают объявления перед Колизеем и ипподромом и читают вслух приказы императора на площади. Надо составить объявление и заплатить в гильдию ораторов, и объявление будет донесено до плебса за день. Можно, конечно, просто поговорить на рынке, но это не даст гарантии, что нам перестанут подбрасывать детей.

- Хорошо, спасибо, Тиро, так и поступим, - Лекс поморщился и отодвинул еду, аппетит сразу пропал, - как бы ни хотелось помочь всем, но нам надо вначале наладить работу и начать зарабатывать деньги самим. Сундук с деньгами у Сканда не бездонный. Даже несмотря на подарки богов и подаренное Кирелем вино, мы очень сильно потратились. Еще немного, и мне придется начать продавать украшения, чтобы прокормить столько людей.

- Вчера, когда мы возвращались из храмов, - Бэл оглянулся на своих братьев, и те подошли ближе, - к нам подходили купцы и спрашивали, когда можно прийти, чтобы узнать о наших товарах и ценах на них. А еще подходили младшие, которые хотели бы пойти учениками в нашу гильдию. Кто-то из бывших наложников, кто-то из брошенных младших мужей. Порой у них бывают достаточно крупные суммы отступных, но все хотят гарантий, что не окажутся в веселом квартале, а тут такая возможность. Это ведь не работа в театре или наемным музыкантом, многие хотели бы попасть к нам. У нас достойная работа и есть возможность найти себе мужа.

- Надо объявить, что мы будем набирать учеников не раньше, чем будут построены новые кварталы, - Лекс вздохнул в очередной раз, - дом у нас тоже не безразмерный. Но взрослые люди нам нужнее детей. Только как не допустить к секретам шпионов? Я оставляю это на ваше усмотрение. Смотрите сами, кому можно доверять и как подстраховаться, чтобы секреты гильдии не разлетелись в другие города. А что касается купцов, то давайте посмотрим, что мы реально можем предложить на продажу…

Лекс оставил сытого Ламиля Ма и вышел в мастерские. Там было на что посмотреть. Маленькие зеркала размером с ладошку в бронзовой оправе смотрелись очень даже прилично. После нескольких проб и ошибок Мэл разобрался, как закреплять их внутри оправы, не разбив зеркало. Глиняные формы для оправ тоже получались достаточно прочными, поэтому их хватало на несколько раз. Появились разбитые зеркала. Лекс сказал, что это не страшно, их можно разрезать на меньшие куски и использовать, как мозаику. Треснутые глиняные формы разбивали в крошку и использовали вместо песка для дорожек вокруг дома.

Крин просил разрешения отправиться за красной глиной самому, но Лекс велел купить подготовленную глину у гончаров и заодно проверить, что там у них получается с молочением и муравлением. И пригласить в дом, чтобы показать гончарные круги в действии, а то скоро приедут мастера из города Чаречаши. Будет обидно, если в чужой город гончарные круги уедут раньше, чем окажутся в столице империи. Крин усмехнулся и сказал, что сделает все наилучшим образом.

И добавил, что когда мастера придут смотреть на гончарные круги, надо показать им посуду, покрытую красной глазурью и расписанную стеклянными красками. Такая посуда очень красива и будет пользоваться спросом и в империи и у приезжих купцов. У них уже собралось много тарелок и пиал из красной глины в глазури и с рисунками. Лекс предложил заменить металлическую посуду на кухне на керамическую. Это будет и красиво, и правильно. А потом разговор зашел о белом фарфоре. Крин сразу показал несколько образцов с разными пропорциями шпата, песка и глины. Бывший монах оказался тем еще азартным экспериментатором. Он сам загорелся идеей получить идеальное соотношение ингредиентов, близкое к дорогим белым вазам заморских мастеров, а его идеальная память позволяла ему помнить все пропорции и вариации, сделанные ранее.

Одна посуда получалась похожей на стекло, красивая, но хрупкая после обжига, другая просто не выдерживала нагрева и «таяла» в печи, сминая форму, как будто она была из воска. Очередная партия посуды с новой пропорцией глины и шпата уже сохла на стеллажах, а Крин с азартом рассказывал о планах на будущее. Поскольку белая глина от Тары закончилась, то он взялся за эксперименты с красной глиной, белым шпатом и подбором песка из разных мест. Лекс только довольно похлопал ученика по плечу. Теперь он мог спокойно выкинуть идею фарфора из своей забитой головы. Азарта Крина хватит с лихвой, чтобы добиться нужного результата. Он просил только одного, не забывать покрывать удачные образцы глазурью и показывать ему конечный результат.

Пин переживал о размерах коробочек, в которых будут продавать краски и эмаль. А еще он не знал, с каких цветов следует начать и как провести демонстрацию для гончаров. Ювелирам объяснять, как пользоваться эмалью, не надо, но для гончаров это будет совершенно новое знание. А еще, стоит дать попробовать эмаль по металлу кузнецам. Они ведь делают простые пряжки для ремней и накладки для ножен. Лекс предложил вызвать Нарью, подарить ему коробочку с эмалью и заодно показать, как этим пользоваться.

Для самих кузнецов это новое знание пойдет на пользу, хотя гильдия будет недовольна, что новое знание пройдет мимо их носа. А еще, гильдия ювелиров может возмутиться, что знание эмали им не досталось, но Лекс только поморщился. Все эти интриги и надуманные правила сильно тормозили развитие всего нового, практически заставляя людей жить по-старому. Надо было что-то изменить, хоть немного. Люди должны не бояться новинок, а хотеть перемен в своей жизни. Надо было постепенно что-то изменять. А как это сделать, если на каждый шаг требовалось разрешение гильдийских мастеров?

- Ну, тут надо подумать, - Лекс потер лицо и прикинул варианты, - если мы отдаем гильдии гончаров красный шпат, то логично будет продать к нему черную краску и белую оловянную. Я думаю, для начала им этого будет достаточно. Но, кроме этого, им надо показать зеленую, красную и желтую. И при этом надо, как бы случайно, показать им мешки с цветным песком, которые у нас так и стоят в мастерских. Они решат, что если мы перетираем шпат для глазури, то стеклянную краску мы просто получаем из перетертого цветного песка.

Предложим им краску по половине золотого за коробочку, они решат, что смогут схитрить и утащить наш секрет бесплатно, поэтому откажутся от стеклянных красок. Мы не будем настаивать, но предупредим, что в следующий раз им придется заплатить дороже. Они решат, что разгадали наш секрет и уйдут довольные. Потом они попробуют эмаль из шпата, за секрет которой они заплатят нам денег, и она, конечно, получится, а вот бесплатной краски из перетертого песка у них не выйдет. Тогда они придут за красками, и мы будем продавать их по золотому за коробочку. Чтобы неповадно было! То, что мы знаем их секреты, еще не значит, что они смогут узнать наши!

Бывшие монахи переглянулись и заулыбались. Да, про глину они знали много, даже больше, чем в самой гильдии гончаров…

Лекс подманил жестом лысого раба с черными бровями и пояснил, что ему надо несколько бронзовых бляшек, показав на пальцах, какого именно размера. Броззи молча кивнул головой и ухмыльнулся. Пин должен будет покрыть их разноцветной эмалью, это будут образцы эмали для ювелиров и кузнецов. В этом мире ювелиры пользовались кобальтовым синим и охровым желтым цветом, а они могли предложить им намного большую палитру цветов: красные, несколько оттенков розового, сливочно-белый из олова, оранжевый сурик, черный из сажи, зеленый и синие цвета из меди и, конечно, желтый и коричневый цвет из железа. Цена по два золотых была несколько великовата, но привозная эмаль стоила еще дороже, поэтому Лекс решил не жадничать и оставить два золотых в надежде, что местные мастера позарятся на цену и полностью перейдут на местную эмаль. Но вот коробочки для эмали должны отличаться от тех, в которых продают стеклянные краски, и держать их надо не в стекольной мастерской, а в кузне, так, чтобы никто не мог случайно увидеть их рядом и сравнить.

- А еще, надо предупредить монахов Киреля, чтобы они взяли под контроль шахту с красным шпатом. Его надо продавать по весу, а то никто ценить не будет, - Лекс усмехнулся, - то, что достается просто так, обычно совсем не ценится, но стоит вещи назначить цену, как она сразу всем нужна. Для монастыря это будет дополнительная статья дохода, и гончары шею не сломают в штольне, и все в итоге будут довольны.

Они еще раз обсудили цены на зеркала и позвали Рарха, чтобы порадовать его предстоящим объёмом работы. Но в ответ услышали тяжелый вздох.

- Я не успею сделать все это практически вдвоем с Сишем. Мальчики, которых отдали в ученики, как бы ни старались, но силенок у них маловато и поручать им что-либо серьезное просто смешно. Коробочки для краски только кажутся простой безделицей, но на самом деле занимают много сил и времени. Как тут управиться с оправами для больших зеркал и шаблонами для маленьких. Вам их надо еще хотя бы два. Чтобы вырезать только один, надо просидеть, не поднимая головы, пару дней. Я вам до этого все делал по щелчку пальцев только потому, что предвидел большинство ваших нужд и сделал достаточно заготовок во время сезона штормов. То же дерево отполировать, чтобы заусенцев не нахвататься и чтобы внутри все коробочки выглядели достойно, нужны время и сухие доски. А все, что я успел купить, уже израсходовано.

- Ну, вот, еще траты… - вздохнул Лекс, - Рарх, тогда надо отнести по одному образцу коробочек в гильдию плотников и договориться, чтобы они нам их делали. Как бы они нам ни были нужны, но сейчас важнее, чтобы ты учил мальчишек ремеслу, а на это тоже нужны и время и свободная голова. Заодно, продай им новый коловорот. И намекни, что у нас есть для них новый вид товара. Например, ящер-качалка для детей и маленькие деревянные игрушки, которые Сишь делал. И, самое главное, гончарный круг! Скоро придут из гильдии гончаров, а они не будут знать, как его делать. Бэл, сопроводи Рарха и поприсутствуй во время разговора. Рарха, как одиночку, попробуют проигнорировать, но вот если за его спиной будешь стоять ты, то отмахнуться от него или сильно задрать цену за работу не смогут. Они, скорее всего, захотят увидеть, что за игрушки и гончарный круг, можешь смело приводить их в дом.

- Я понял, - Бэл кивнул головой и сурово посмотрел на мастера, - переодевайся и подбери образцы, надо успеть договориться до обеда, после обеда к нам придут из гильдии оружейников. Орис хочет о чем-то поговорить, - Бэл с намеком посмотрел на Лекса и взмахнул ресницами. - Мне их принять в мастерской или атриуме?

- В атриуме, - подсказал Лекс, - им потребуются стеклышки для плавки стали, и они будут говорить о количестве и сроках. Пин, надо будет сделать несколько листов стекла без красителя, из того речного песка, из которого стекло получается голубым. На зеркала это стекло не очень подойдет и цвет краски может подпортить, а вот для оружейников будет в самый раз. Сваришь и закалишь стекло, а я потом покажу, как его резать бриллиантом.

Лекс со значением посмотрел на Бэла и продолжил:

- А после этого Сканд захочет поговорить с Орисом по поводу новых мечей для армии. Им потребуется время, чтобы все обсудить, и мы им мешать не будем.

Лекс кивнул ученикам и Тиро, который, не скрываясь, слушал все. Если на кухне и были лишние уши, то понять скрытый смысл смогли лишь немногие. Лекс понял, что Орис придет за первым рецептом стали и ему стоит подготовиться к этому. Осталось только придумать, как записать и объяснить, сколько и чего надо. Лекс посмотрел, как на кухне все закончили завтракать и стали расходиться по своим делам. Бэл с Рархом нарядно приоделись и вышли из дома в сопровождении Мая, который нес за ними корзину с нужными вещами.

Тиро со старшим поваром пошли на базар, прикупить специй и еды. Крин отправился проверить, как на стеллажах сохнут новые тарелки, белые и красные. Пин отправился подсчитать количество песка, речного и того, что привезли из карьера вблизи каменоломни. Мэл подхватил своих учеников и ушел в купальню, туда, где была проточная вода для мытья песка. Ученики Рарха под командой Сиша продолжили резать по дереву свои поделки.

Олива стала командовать своими женщинами, девками и свободными от работы мальчишками. Она, похоже, затеяла большую уборку и стирку после сезона штормов. В доме снимали шторы с окон, из гостевых комнат доставали матрасы. Медные светильники натирали песком, переносные жаровни оттирали от сажи до блеска. От всего этого шума и суеты из спальни выполз Сканд, лохматый и недовольный. Он попытался нарычать на всех, но перед ним поставили тарелку с кашей и продолжили беготню по дому. Хозяин дома недовольно посверкал глазами, но молча принялся завтракать в гордом одиночестве.

Лекс решил, что стоит собрать образцы добавок для стали. И еще, надо рассчитать *пропорции примесей к весу самого железа, поэтому он ходил по дому, пытаясь подобрать что-либо подходящего веса, так, чтобы отдать вместо железа. Железа у него в доме столько все равно не было, а вот у кузнецов оно будет однозначно, значит, нужен какой-то эквивалент веса. Ничего путного не попадало на глаза. Из крупных камней был только шпат, но отдавать его из дома совершенно не хотелось, да и не стоило, чтобы не привлекать к нему излишнего внимания. Поэтому Лекс не нашёл ничего лучшего, чем найти на кухне небольшой мешок и отвесить туда необходимое количество морского песка. Благо, его было полно из старого города. Раньше Тиро пересыпал им дорожки у дома, теперь дорожки подсыпались дробленой глиняной крошкой.

Лекс закрылся в теплой комнате и, достав весы, стал взвешивать и отмерять необходимое количество ингредиентов. Последним аккордом должен был стать небольшой кусочек стекла. Для начала, стекло улучшало плавкость стали, и, кроме этого, было индикатором нужной температуры. Лишь после того, как оно "таяло", можно было начинать отсчет температуры для самой плавки. Для этого мира такая высокая температура и длительность плавления металла были настоящим революционным событием. А еще многократная ковка, когда часть добавок уходила с окалиной, а металл «вытягивали» по структуре, обеспечивая тем самым стойкость и однородность…

Лекс замер с весами в руках. Правильно ли он делает, что так резко дает знания этому миру? Ведь по его милости он перепрыгнет из бронзового века в мир легированных металлов. Они пропустят долгий период железных доспехов и ржавых мечей... А дальше что? Порох и ружья? Пушки? И это сразу после требушета? Лекс от растерянности сел мимо стула на пол и только охнул от таких мыслей… нет… нельзя выпускать в этот мир огнестрельное оружие. Этот мир не готов к нему. Сканд с пушками, заряженными картечью, выкосит неприятелей почище колдунов с их напалмом. Это новый виток войн, когда непобедимое войско пройдется по соседям, которые раньше могли хоть что-то противопоставить, но перед пушками окажутся беззащитными, как дети.

Огонек в светильнике вдруг задрожал и стал шипеть, будто ругаясь. Возможно, просто попала капелька воды? Но стоило так подумать, как огонек опять выровнялся и стал несколько выше, чем был раньше. Лекс, несмотря на весь свой прагматизм, после глюков, пойманных в комнате у Киреля и череды подозрительных совпадений уже опасался вслух заявлять, что богов нет. Береженого, как известно…

- Нет! - Лекс решил поговорить с огоньком, облекая свои мысли в слова, - ни за что нельзя отдавать в этот мир порох! Он перевернет с ног на голову весь баланс сил! Здесь люди такие же злобные, как и обезьяны в моем бывшем мире. Одна обезьяна сделает из ветки палку-копалку, чтобы выкопать корень из земли, а вот вторая своей палкой ударит первую, чтобы забрать съедобный корешок, а потом заставит выкапывать еще и еще. Отбирать у слабых – это ведь проще, чем работать самому. А здешние люди, хоть и не от обезьян произошли, но их предки тоже были хищниками, и не в пример более выносливыми, чем приснопамятные обезьяны.

Порох в этот мир должен прийти, когда они будут готовы к нему. Когда стены городов будут выше и толще. Когда города смогут выдержать осаду с огнестрельным оружием. А иначе империя утопит в крови всех соседей и разрастется, как мыльный пузырь, а потом обязательно лопнет! Ход истории не изменить! Ее можно притормозить или ускорить своими изобретениями, но конечный результат останется неизменным. Все большие империи были построены на крови своих людей, а потом, со смертью лидера, раздирались на множество мелких княжеств и все возвращалось к историческим границам, и только люди, ослабленные бесконечными войнами, проклинали и победителей и побежденных.

Огонек светильника насмешливо фыркнул. Лекс поднялся с пола и погрозил светильнику пальцем.

- Я понимаю, что богам нет дела до смерти простых людей. Когда начнется война, на алтари принесут богатые пожертвования, вымаливая победу. Те, кто будет напуган, принесут на алтарь кровавую жертву, а победители – щедрые дары. Но подумайте о том, что у меня богов Древнего мира все уже давно забыли… С новой эпохой придут и новые боги, ваша алчность погубит тех, кто в вас верит, и кто тогда будет приходить в ваши храмы? То, что я напугал колдунов, еще не значит, что они откажутся от своих планов на будущее. Я придумаю, как победить их и без ружей, но порох так и должен до поры до времени оставаться тайной.

Язычок огня в светильнике обиженно затрепетал и стал меньше.

- Хорошо, я могу сделать фейерверки или другую забаву, но не оружие! - Лекс погрозил пальцем светильнику, - вам же хуже будет!

- С кем ты тут разговариваешь? - в дверь протиснулся Сканд и с сомнением посмотрел на раскрытые сундуки и небольшой мешок песка у ног мужа, - опять с богами? Я хотел бы опять увидеть Саламандру!

Лекс растерянно посмотрел на светильник, но там огонек светил как обычно, ровным маленьким язычком. Лекс вздохнул и потер шею. Дожил! Сам с собой спорит, как шизофреник!

- Сканд, я занят! - Лекс недовольно фыркнул на амбала у двери, - ты бы лучше съездил к родителям, мне интересно, как колдуны в то утро добрались до дома. Их не затоптали монахи Киреля невзначай? И что там в Сенате с новым законом? И главное, успей вернуться домой к обеду. К нам сегодня придет Орис. Он будет договариваться с Бэлом о поставке стекла для них, а ты должен первый поговорить с ним об изготовлении мечей для армии.

- Да! - Сканд приободрился, - новые мечи – это замечательно. Я хочу себе новый меч! Такой белый, и блестящий, и непобедимый. Только я хочу его больше по размерам, чем гладиус! Это должен быть меч под стать мне! Я обсужу с Орисом, что именно мне хочется. Он мне сам сделал пару мечей, вон смотри, - Сканд показал на стойку с мечами за спиной рыжика, - а еще, его сын сделал мне тот двуручник, что у нас под матрасом в спальне. Я тебе показывал его клеймо?

- Нет, - Лекс вздохнул, - Сканд, Орис придет ко мне за рецептом, мне надо будет с ним незаметно для других поговорить. Приведешь его сюда? Здесь хранятся все твои мечи, так что для всех будет понятно, чего вы сюда пошли, но потом мне надо будет поговорить с ним наедине. Секреты гильдии оружейников даже для тебя должны остаться секретами. Ты это понимаешь?

- Понимаю, – недовольно буркнул муж и обиженно вышел из теплой комнаты.

- Сканд! - Лекс бросил весы и кинулся следом, - Сканд, ну, не будь ребенком! Ну, чего ты злишься? Это ведь все ради тебя. У тебя будет новый меч, и у твоего войска будут непобедимые мечи, разве ты не рад?

- Рад, - бросил через плечо муж, но даже не подумал остановиться, - куда мне, тупому дикарю, до твоих умностей! Все, как раньше, я тупой и не понимаю изящных намеков. «Сапог дырявый», ты ведь так дразнил меня?

- Сканд… - Лекс догнал и обнял злого мужа, утыкаясь носом в плечо, - тебе не кажется, что глупо сердиться на меня за то, что говорил Я, который не Я? Я ведь тебя тупым никогда не называл. Наоборот, с удовольствием играл с тобой в шахматы. Помнишь? Тогда, в саду у Пушана?

- Помню, ты выиграл, а потом потешался, что я, как ребенок, - вздохнул здоровяк, - я тогда был растерян, то ты вроде Качшени, а то – непонятный незнакомец. Мне по очереди хотелось то придушить тебя, то за пазуху спрятать, чтоб не обидел никто.

- Я не говорил, что ты ребенок, - возмутился рыжик и подлез мужу под руку, так, чтобы заглянуть в глаза, - это был «детский мат», такое специальное положение в игре, чтобы объяснить новичку, что к шахматам надо относиться серьёзно, вроде учебного боя перед настоящей битвой. Никогда не считал тебя глупым. Злобным – да, но не дурачком. - Лекс увидел растерянность в глазах Сканда, - не пойму, ты сейчас ищешь повод для ссоры, или хочешь, чтобы я попросил у тебя прощения? - Лекс прихватил член мужа через тунику, - и как именно ты хочешь, чтобы я вымаливал у тебя прощение?

Сканд всмотрелся в искренние голубые глаза, со вздохом сгреб рыжую заразу в кучку и потащил свой трофей в кровать. Лекс только хмыкнул и обнял его за шею, зарывшись носом в волосы. Обнаружив ухо, лизнул, а потом сразу прикусил, вызывая стон у напряженного мужа. Ну да, столько дней переживаний и нервов, и при этом Сканд, который привык отдавать приказы, сам оказался вроде как на подтанцовке у примы. Это кого хочешь заведет в депрессию, а какое самое лучшее от этого лекарство? Правильно! И вот сейчас муженек получит сладкое лечение по полной программе!

Они начали целоваться на ходу, не обращая внимания на людей, занимающихся уборкой. Все перестало иметь значение и сдерживаться уже не получалось. Все внутри горело от страсти и неуемного желания. Ввалились в спальню, распугав девок, которые тащили с кровати матрас. Сканд только рыкнул, и они испарились из комнаты. Лекс оглянулся, в комнате не было ни единой тряпки, ни штор, ни покрывал, двуручный меч гордо лежал на остове кровати, а матрас сиротливо валялся на полу, но сейчас все было неважно.

Только жар тела, только жадные губы, не дающие вздохнуть полной грудью. Потереться всем телом, чтобы унять эту чесотку под кожей.

И подставить шею под поцелуи, пока жадные руки срывают одежду. Провести с нажимом по мускулистым плечам, опуская его на колени и оседлав бедра, повалиться на спину, утягивая за собой. Скрестить ноги за его спиной и прижаться крепче. Попался!

Поймать растерянный взгляд и рассмеяться в ответ. Ну, что же ты? Вот он я, и весь твой! Притянуть ближе, заставляя опереться на локти, и наконец почувствовать на себе вес его тела. Такой большой! И весь мой!

Шепнуть: люблю… и увидеть, как срывает последний предохранитель, и выгнуться со стоном, когда оголодавшее животное вырывается на свободу, вламываясь в тесноту желанного тела. Голодный рык и жадные руки. Агрессия пополам с лаской, когда неистово вколачивают в матрас и следом начинают вылизывать, задыхаясь от нежности… да… и еще… не останавливайся, давай! Ну же, еще…

Есть ли у безумия границы? И как научиться дышать огнем, ведь воздух закончился давно, мы уже сплавились в одно странное существо с одним сердцем на двоих… срослись, как сиамские близнецы. Не разорвать, не разделить, и яростное наслаждение граничит с болью восторга. И вокруг пустота, и только он. Его жар. Его желание… или твое? Как понять, когда все смешалось и переплелось в клубок рук, ног, губ, стонов, скрюченных пальцев.

Пульс уже потерян среди толчков и рваного дыхания, смазка пополам с потом подсыхает на разгоряченных телах, и сладость удовольствия мешается с солеными каплями на сведённых судорогой телах. И последний оргазм больше похож на предсмертную судорогу, и из сорванного горла доносится придушенный сип. Все…

Сил остается только улечься на его грудь и услышать, как сердце штурмует ребра, прорываясь наружу. И почувствовать себя бесконечно счастливым. Как небо, как звезды, как океан...

И Сканд валяется, как медуза на берегу, в совершенной прострации, и, похоже, собирается уснуть…

- Значит, к родителям ты не поедешь? - не удержался Лекс.

В ответ муж перевернулся на бок и подмял под себя неугомонную половинку. Засунул ему под голову свое плечо и привалил сверху ногой, чтобы точно не убежал… после этого удовлетворенно вздохнул, с полным пониманием выполненного супружеского долга, и засопел, стремительно засыпая.

Лекс честно закрыл глаза и собрался поспать, но перетруженные мышцы еще подрагивали и не могли успокоиться. Да и по полу ощутимо тянуло сквозняком. Рукоятка двуручника, будто издеваясь, торчала с кровати, пока они валялись на полу, как Аши. И, главное, во время секса было совершенно все равно, где и как, но вот сейчас, вот так, валяться ясным днем на матрасе, брошенном на полу, было совсем неудобно.

Да и прикрыться нечем... и сквозняк опять же... и подсыхающая сперма стягивает кожу и чешется... и пить сразу захотелось… а еще Орис скоро придет, а у него не все собрано! Лекс стал решительно выбираться из сложенного паззла под названием "уставший муж". Сканд попытался удержать, но Лекс, воспользовавшись тем, что все еще скользкий, вывернулся, как обмылок, и на четвереньках отбежал подальше от матраса, прежде чем встать. Вернее, попытался. Тело было слабым и довольным, и резко двигаться решительно не хотело. А еще Сканд, зараза такая, перекатился и улегся на животе, являя совершенство крутой спины, мощных бедер и крепкой задницы… э-эх, попадешься ты однажды в загребущие ручки… но не сейчас, сейчас Орис важнее!!

Лекс покрутил головой, разыскивая вещи. Его туника лежала порванная, поэтому в отместку он надел тунику мужа, она хоть и была несколько великовата, но в этом мире понятие размера одежды было весьма условным. Не сваливается, и хорошо! А вот сандалий в комнате не обнаружилось. Лекс внимательно осмотрелся. Обнаружился один сапог и ремень Сканда, и все. Лекс попытался вспомнить, когда он разулся, но память подкидывала совсем другие подробности того, что именно они недавно творили, и Лекс со вздохом босиком отправился на поиски своей обувки.

Второй сапог Сканда валялся сразу за дверью. Лекс кинул его в глубину комнаты и двинулся дальше. В хозяйской купальне рабы вычерпывали воду из бассейна и щетками мыли полы со щелоком. Лекс почесался и отправился на розыск домашних девок, уж они-то найдут для него пару ведер теплой воды. В общей купальне, там, где была проточная вода с акведука, ему запрещалось мыться, да и потом, общую купальню уже давно использовали для промывки песка. И, значит, не следует отвлекать людей своим голым филеем.

Девки обнаружились на улице. Они стирали в большой ванне занавески и встретили рыжика восторженными возгласами и свистом, как в театре. Оказывается, их баталия с мужем была прекрасно видна в открытое окно с того места, где стиралось белье. И, конечно же, все было прекрасно слышно! Лекс только вздохнул, он так и не смог привыкнуть к подобному фривольному отношению к сексу. Здесь это было вроде вкусной еды, ну, что такого, что двое порадовали друг друга? Они же оба получили от этого удовольствие!

Шторы стирали серым домашним мылом, потом отжимали, а потом, на удивление, вытряхивали и мокрыми вешали на карнизы, давая возможность высохнуть уже по месту. Грязную воду выливали на каменные плитки двора, и она утекала по наклону в сторону ворот, а потом устремлялась на улицу и исчезала в городской клоаке. Все внутренние дворы были сделаны наклонными в сторону улицы, и поэтому дождевая вода не создавала луж во время дождей. Свежую воду девки набирали из бочки, которую наполняли мальчишки, рядом горел небольшой костер, где в котле грелась вода для следующей стирки.

Лекса посадили на скамеечку и, как в первый день появления в этом доме, помыли прямо на улице, поливая из ковшика. Лекс вспомнил Милку с мягкими грудками и колченогого Зюзю. Как странно свела их судьба. Мелкий наложник из гарема наследника и рабыня, добытая во время военного похода, стали частью семьи воина и теперь растят общего ребенка. Который по праву рождения стал гражданином империи и, скорее всего, сам станет воином. Девки сбегали на кухню за ароматным мылом и с удовольствием помыли и потискали рыжика, а потом долго расчесывали, пока не пришла Олива и не наорала на них, что они отлынивают от работы.

Лекс накинул тунику Сканда и через окно вернулся в спальню, где самым бессовестным образом дрых Сканд. Порывшись в сундуке и достав красивую тунику с палантином, поясок и новые сандалии, Лекс почувствовал себя готовым к грядущим переменам. Он как раз заплетал косичку, когда услышал во дворе голос Тиро. Перешагивать через спящего мужа не хотелось, и Лекс опять вылез в окно, вызвав смешки у девок. И, поправив палантин на плече, с самым независимым видом вышел из-за угла.

Тиро пришел с дородным мужчиной, он оказался главой гильдии ораторов. После представления гостя и его витиеватых восхвалений, они, наконец, приступили к делу. Поскольку Бэл ушел по делам, Лекс договаривался от его имени. Тиро уже ввел главу гильдии в суть проблемы, осталось только договориться о конкретном тексте и, естественно, об оплате за работу. Вскоре обо всем договорились и Тиро рассчитался с человеком. Но оратор, приняв деньги, даже не колыхнулся телом, чтобы покинуть дом Избранного. Его очень интересовало, что думает Лекс о новом законе.

- Каком законе? - в недоумении поднял брови Лекс, - я уснул в Сенате и все пропустил, а поговорить с мужем у меня не получилось, - Лекс смущенно потер след засоса на шее и взмахнул ресницами, - вы не поясните, о чем речь?

Речь, естественно, шла об изменении закона о семье. Лекс внимательно слушал, как именно главный сплетник империи начнет описывать проблему и пытался понять, что именно вызывает смятение мыслей. Оратор переживал, что отсутствие родительского контроля разрушит семьи. Разве не должен у руля стоять самый умный и опытный? Зачем тогда рожать детей, если, потратив деньги и время, вырастишь его, пристроишь к делу и после всех потраченных сил просто возьмешь и отпустишь? А как же вернуть вложенные инвестиции?

- Ну, считайте, что отдавая детям любовь и заботу, вы просто возвращаете все то, что вложили в вас родители, - Лекс пожал плечами, - дети – это не капуста на грядке. Их нельзя продавать, когда вырастут. И потом, у родителей всегда найдутся рычаги давления на своих детей. На детей всегда можно повлиять, не любовью, так деньгами. Как я понимаю, вы являетесь главой своей семьи, раз так ратуете за родительский контроль? А если бы ваш отец был все еще жив и командовал вами, влезая в вашу семью, и продавал ваших детей, как засохший сыр, вы бы тогда так же были возмущены изменением закона? Вон, например, императорская чета не переживает, что их взрослые сыновья захотят оставить семью. Они любят сыновей, и те преданы им и покорны их воле. Плебсу пора понять, что дети – это не собственность, а семья!

Оратор возмущенно набрал воздуха в грудь, готовясь спорить, но потом в его глазах промелькнула какая-то мысль, и он тихо выпустил воздух, будто вздохнул. Глава гильдии задумчиво почесал голову и с интересом посмотрел на Лекса. Ну да, каждый примеряет закон только на себя, не пытаясь оглядеть его со всех сторон. Тиро похлопал мужчину по спине и ненавязчиво стал подталкивать на выход. В воротах они столкнулись с Бэлом, Рархом и парой мужчин с подвязанными, как у мастеров, хвостами. Судя по тому, как они решительно шли за Рархом, это были люди из гильдии плотников.

Бэл показал рукой на мальчишек, увлеченно крутящих ногами гончарные круги и, казалось, играючи вытягивающих из комков глины тонкостенные пиалы. Мастера захлопали глазами и стали переговариваться. Они знали, как тяжел труд гончара и сколько усилий надо затратить, чтобы из «колбасок» выложить пиалу, а потом загладить поверхность. А чтобы пиала не была кособокой, надо было тяжело и долго учиться. А тут мальчишки делают ровную и тонкостенную посуду за пару минут и, кажется, совершенно без всяких усилий!

Рарх достал из мастерской абсолютно новый гончарный круг, который он сделал как образец для мастеров, но пока на него свысока поглядывали, пришел Лейшан, а с ним пришли монахи в красных рясах, мастера-плотники и мастера-гончары из города Чаречаши. Мастера Лейшана были в шароварах и длинных рубашках и, конечно, они были рыжеволосы! К гостям сразу выскочил Крин и встал за плечом Бэла. Мэл захлопнул створку окна на стекольной мастерской, отсекая ненужное любопытство гостей. А потом снял кожаный фартук и вышел из мастерской, встав на пороге. Пин отвесил по паре тумаков любопытным мальчишкам, оставил их перетирать шпат в ступках дальше, а сам вышел из мастерской с обжиговой печью.

Лейшан стал представлять мастеров Лексу и ненавязчиво напомнил, что они договаривались, что он купит и гончарный круг, и образец игрушки-каталки Ламиля, все, что «прекрасный брат моего господина согласится продать». Местные мастера недовольно поправили пояса на туниках и ревниво посмотрели на Лекса. Они сообщили, что готовы заплатить больше, но гончарный круг останется собственностью их гильдии.

- Нет, так не годится, - Лекс усмехнулся, - Рарх сам продаст свою работу, а я прослежу, чтобы его не обманули с расчетами. И потом, гончарный круг может быть только в вашей гильдии на территории Империи. Но город Чаречаши самостоятелен и что, вы думаете, что его мастера будут ездить к вам на поклон за каждой единицей? Они и сами в состоянии ее повторить. А Рарх может продать оптимальные размеры и несколько хитрых секретиков, без которых круг не будет крутиться. Все не так просто, как кажется на первый взгляд. Вот вы видите, как легко мальчишки делают изящную посуду, но если вас посадить на их место, вы только перемажетесь, и у вас ничего не получится. Так же и с гончарным кругом, надо знать несколько хитрых секретов, без которых круг с места не сдвинется. И вот за эти секреты вы и должны заплатить Рарху.

Лекс высокомерно посмотрел на мастеров, и на тех, и на других, а потом обратился к Крину.

- Сходи в гильдию, принеси подготовленной глины и сообщи в гильдии, что если они хотят новое чудо, то им следует поторопиться.

Крин подхватил палантин и выскочил на улицу, торопясь исполнить наказ Лекса. Пока Рарх торговался с Лейшаном и гильдией столяров, пытаясь сложить наиболее достойную цену для секретов, рыжеволосые гончары уговорили мальчишек пустить их попробовать новинку. Лекс кивнул головой и крайний пацаненок слез с «насеста». Перед мастером поставили кусок глины и миску с водой, чтобы смачивать руки. Взрослый мастер с интересом крутанул диск под ногами, раскрутил его и схватился за глину. Та в отместку заляпала его и двор. Мальчишки, сидящие на кругах дальше по ряду, довольно засмеялись, они знали, что именно так и будет, и с удовольствием смотрели бесплатное представление. Второй кусок тоже разлетелся лохмотьями, забрызгав и приятелей мастера, которые отирались поблизости. Мастера недовольно зашипели на неудачу, но потом обратили внимание на саму глину. Она была необычной на ощупь, и они, как профессионалы своего дела, сразу поняли, что во всем есть свои секреты.

- С вами пообщаются отдельно. Заметили, да? - Лекс подмигнул мастерам-гончарам, которые с интересом мяли кусочки глины в руках, - но за все придется раскошелиться. Вам надо говорить с Крином. У него, кстати, есть и другие интересные секретики…

Лекс улыбнулся заинтригованным мастерам и порадовался, что с утра Крин дал мальчишкам в работу простую подготовленную глину, припрятав глину с секретными смесями в глубине мастерской. Сегодня по плану было продать мастерам Чаречаши гончарный круг и секрет обработки глины. Скорее всего, глина у города Чаречаши отличается от добываемой возле столицы, но в любом случае, ее стоило промывать, отделять грубые фракции. О секрете фарфора речи не шло. Это должно было остаться в гильдии младших и храниться, как зеница ока, но улучшить качество самой глины стоило в любом случае.

Потом по плану надо было показать готовые тарелки с эмалью и рисунками и выставить мастеров на улицу, чтобы клиент «дозрел». В следующий раз им надо будет показать печь для обжига при высоких температурах. Без нее качественная керамика невозможна. И уж тем более, эмали и краски. Муравление и молочение можно было оставить как секрет имперских мастеров. Но вот секрет обжига Лекс собирался продать…

Тем временем деревянных дел мастера отчаянно торговались друг с другом. Рарх сказал, что продаст гончарный круг за одинаковую сумму и тем, и другим. А потом покажет, что еще у него есть на продажу. Но если кто-либо не сможет рассчитаться, то это уже будут не его проблемы. При этом мастера стали задирать цену друг против друга, неважно, что им пришлось бы заплатить втридорога, лишь бы у конкурентов деньги закончились раньше их, и тогда, возможно, следующие секреты Рарха достанутся только им.

Лекс стоял рядом, но в стороне, наблюдая за торговлей Рарха, напряженным Лейшаном и любопытными мастерами-гончарами, которых согнали с круга, но не отгоняли и давали возможность смотреть, как работают мальчики. В воротах показался Крин, за его спиной бежали взмокшие мастера-гончары из столичных гильдий. Они принесли Лексу образцы своих кувшинов, покрытых муравлёной глазурью. Ей в прошлом мире Лекса покрывали черепицу и сточные трубы из-за её дешевизны и стойкости. Но здесь блестящая поверхность кувшина вызвала ажиотаж среди мастеров Чаречаши. Они тоже хотели такое!

Но Крин разочарованно покачал головой. Этот секрет уже продан в гильдию империи и, если они его хотят, то пусть сами договариваются с местными. Он не будет торговать чужими секретами. Одни мастера приуныли, другие приободрились. Но вместо ненужных слов о дружбе народов, Крин вынес расписную тарелку Лира. Она была в красной глазури из шпата и разрисована черно-белыми цветами. Тарелка была большой и широкой, и цветы красиво вились по бортикам. Ее обожгли сегодня ночью, и она была еще теплой.

Лекс увидел, как предвкушающе загорелись глаза у мастеров. Каждый захотел этот секрет именно для своей гильдии, но коварный Крин дал всем налюбоваться на тарелку. Посмотреть со всех сторон, пошкрябать ногтем стеклянные цветы, пощелкать по краю, вызывая нежный чистый звон хорошо обожжённой керамики, а потом забрал красавицу и заявил, что сегодня разговор будет только о гончарном круге. И если мастера захотят, то за пару золотых с человека он научит, как правильно им пользоваться. Конечно, хотели все и сразу!

Крин посадил на насест круга напротив каждого мальчика по мастеру, и выдал по свежему куску глины. Он сам так учил своих подопечных. А теперь и мальчишки стали специалистами по здешним меркам. Лекс прекрасно отдавал себе отчет, что до настоящих профессионалов, которые потребуются к тонкому фарфору, им еще расти и расти, но, как говорится, чем богаты… оставалась надежда, что мальчики набьют себе руку на простой глине, пока Крин разберется с рецептом, когда от качества самой работы будет зависеть если не все, то очень многое. Именно поэтому мальчишки и крутили сейчас простую глину. Руку набивать надо было всем: и изготовителям тарелок, и тем, кто экспериментировал с заливочной глазурью, и ученикам по разрисовке посуды. На все нужно было и время, и терпение в учебе.

Благо, что сами мальчики старались на совесть. Каждый понимал, что ему очень повезло оказаться именно здесь. Они уже прошли ужасы монастырских воспитателей, наказания, голодовку, издевательства старших, некоторые прошли через сексуальное насилие… и, оказавшись вдруг в тихом и сытом доме Лекса, они из забитых зверьков становились простыми детьми или подростками. Но страшная память детства не давала им относиться к чужой доброте, как к пустяку. Они знали этому цену и поэтому срывались по первой даже не просьбе, а намеку на пожелание учителей.

Лекс хотел подарить каждому из них счастливые воспоминания, поэтому и велел Тиро не экономить на еде, одевал и обувал в хорошие вещи и старался давать им отдыхать и играть, но сейчас время требовало напряженной работы от каждого. Все мальчики старались, как могли – кому повезло и их выбрали учителя, старательно делали все, что умели, при этом стараясь помогать и с домашними делами. Остальные бегали, выполняя поручения Оливы и девок по хозяйству.

Торг между двумя гильдиями достиг критической точки. Тиро с удивлением слушал, как люди сами взвинчивают цену, но благоразумно помалкивал. Он понимал, что каждый уплаченный золотой пойдет на благо новой гильдии стекловаров, которой помимо того, что надо было растить детей, требовалось еще и много всего и по профессии, и по хозяйству. А впереди еще стройка квартала, а это не только голые каменные стены, а еще и покупка домашней утвари, сундуков для хранения, кроватей, одежды и прочего, прочего...

Лекс не прислушивался к озвучивавшимся суммам. Деньги – это хорошо, но пока у них есть уникальные для этого мира зеркала, золото у них не закончится, но вот где взять на все время? Хотя, у них еще есть время до строительства кварталов и набора взрослых учеников…

Лекс, совсем как Тиро, засунул пальцы за пояс и благодушно улыбнулся. Не следует торопиться, пусть все идет, как идет…

Стоило Лексу только успокоиться, как он услышал со стороны кухни грохот перевернутой посуды, визг перепуганных женщин и злобное повизгивание ящера. Все, кто стоял во дворе, перепуганно развернулись к источнику шума и в панике бросились в разные стороны.

Из кухни вылетел злой Аши, на нем верхом восседал голый Ламиль, который держал на палке перед носом Аши привязанную сандалию Лекса. Эта палка с сандалией выполняла функцию руля. Ламиль указывал Аши, куда именно следовало бежать. Только вот разъярённый Аши, кроме сандалии, ничего не видел, и мчался, сметая всех с пути, как квотербек в регби. Зато все остальные видели ящера ростом с пони и щелкающую зубастую пасть размером с чемодан…

Примечания:

Ликтор — особый вид госслужащих; упоминаются в истории со времени правления в Риме этрусских царей. Первоначально ликторы были исполнителями распоряжений магистратов cum imperio. (Википедия) В Риме профессия ликторов свелась к охране должностных лиц, в моем фанфике они присматривают за исполнением законов. Т.е. оратор сообщает, а ликтор смотрит чтобы закон не нарушался.