Роман После развода я разбогатела глава Глава 267

Он ненадолго замолчал, потому что заметил, как вздернулись в этот момент брови Анатолия, и как погрустнели его глаза.

— Я вам отдавал приказ, помните? О моей заразе Лизе ни слова!

— Да.

— Но, Босс, – сказал обеспокоенный Эмир, – пускай сейчас Вы утаите от нее правду, но пройдет пять месяцев, и она услышит о Вашей смерти. Только представьте, как она будет убиваться.

— Знаю я, погоди.

Анатолий опустил глаза. Он выглядел ослабевшим. Ресницы слегка подрагивали, будто пытаясь что-то утаить.

Эмир знал, что боссу на этот раз особенно мучительно.

Уже глубокая ночь. Эмир ушел и оставил Толю в лаборатории отдохнуть.

Ночь была тихой. За окном шелестела осина, а чуть погодя зашумел дождь. Толя лежал, смотрел на капли дождя, стекавшие по оконному стеклу, и размышлял. Его лицо прежде такое гордое, теперь было тусклым и бледным. Анатолия терзали смешанные чувства.

Вдруг прозвенело уведомление на телефоне. Он провел пальцем по блокировке: это Лиза.

«Толь, как тебе там спится?»

«Слышала, там сильно солнце жарит. Ты небось от такой дозы ультрафиолета вернешься весь бронзовый! Ха-ха, тогда буду звать тебя негритёнком?»

Это сообщение рассмешило его. Он вдруг представил, будто она говорит это ему в лицо. До чего очаровательным выглядело бы ее лицо в этот момент. Он будто обнял ее, чтобы никогда больше не отпускать…

На экране телефона всплыли новые сообщения.

«Ты уснул? Тебе наверное некогда читать мои сообщения?»

«А, или связи нет? Тогда ладно, спи!»

Больше сообщений от нее не приходило. Толя легонько провел своими тощими пальцами по экрану телефона, где совсем недавно всплывали Лизины слова. Невольно соскользнувшая слеза потекла к виску и бесследно исчезла в волосах.

В сердце внезапно его одолела резкая боль.

Анатолий съежился, на носу проступили капельки пота. Сосуды под грудной клеткой разбушевались. Каждый вдох давался ему с такой болью, что он весь трясся. А невыносимые душераздирающие колики все продолжались и становились все более невыносимыми. Толя не удержался и застонал. Дрожащей рукой он потянулся к прикроватному шкафчику, чтобы нажать на кнопку, но ослабленный он свалился с кровати.

Этот глухой звук встревожил сидевшего за стенкой Игоря. Тот поспешил в соседнюю комнату: он толкнул дверь, и все его нутро сжалось.

— Толя! Родной! Говорил ведь тебе не нервничать, не напрягать сердце! Твоя стенокардия и убить может! – бормотал Игорь, пока сам быстро искал нужную таблетку и засовывал ее в рот Анатолию.

Пилюля действует не сразу, поэтому он усадил Толю на кровать и накрыл его одеялом. Игорь просидел рядом с ним несколько часов, пока тот не уснул, и наконец смог перевести дух.

***

В ту ночь Лизе тоже не спалось.

Она пялилась на лампочки под потолком, как вдруг вспомнила об одном из прошлых Толиных заданий, когда пуля едва не задела его сердце. Сколько крови он тогда потерял. Теперь он поехал в неспокойный приграничный район, где водятся всякие подонки с крепкой рукой.

А ведь он ей так и не ответил. Как знать, ранен ли он, когда вернется… От этих мыслей она наконец утомилась и уснула.

Но спала она плохо и на следующий день явилась на работу с осунувшимися глазами. Только она не знала, что тот, о ком она так трепетно думала всю ночь, наконец вернулся.

Зажав подол юбки, она помчалась наверх и ворвалась в спальню. Анатолий сидел в кровати и сосредоточенно читал книгу. Его стройные пальцы переворачивали одну страницу за другой с неизменным изяществом. Толино прекрасное лицо подкосило ей ноги.

Толя заметил оживление на пороге и мягко посмотрел на нее.

— Лизонька, – позвал он ее тихим глубоким голосом.

С улыбкой на лице она присела к нему на колени и потянулась к его щекам.

— Удивительно, как это ты съездил в пригород и не загорел, – она пристально разглядывала его лицо, – твоя медовая кожа такая аппетитная!

Она чмокнула Толю в его ледяные тонкие губы, словно ребенок в поисках сластей, и усмехнулась.

— Толь, почему ты не сказал, что вернулся? Если бы я не заметила Эмира у входа, то так бы и пребывала в неведении. Ты хотел сюрприз мне сделать?

— Верно, сюрприз, – на Толином лице вырисовалась легкая улыбка, которой он пытался прикрыть свое недомогание. Но как он ни старался, Лиза все равно почуяла неладное. Уж больно тяжелое у него выражение лица.

— Толь, все прошло удачно? А то ты какой-то хмурый.

Анатолий поджал губы и притянул ее под свое крыло. Она уселась рядом и положила голову ему на плечо. Холодную руку она засунула под полы его черного халата и стала мягко растирать поясницу. Толя окоченел, но на ее действия не реагировал, лишь позволял ей вольно блуждать по его телу.

— У меня в компании есть один старый преданный сотрудник, который всего себя посвятил компании. Они с женой счастливы вместе… – Толя говорил притягательным низким голосом, хотя лицо оставалось невозмутимым.

Предчувствуя долгий рассказ, Лиза обняла Анатолия и стала слушать.

— Недавно ему диагностировали рак на поздней стадии. Ему не долго осталось жить. Но он не решается рассказать об этом, ни родственникам, ни жене… Вот он и попросил у меня совета. Но так тяжело разрешить эту необратимую разлуку.

Теперь Лиза тоже приуныла.

— У него с женой все хорошо, – она тяжело вздохнула, – если она узнает, то падет духом. Ведь тяжелее всего всегда тем, кто остается дальше жить.

Толина спина напряглась, ресницы колыхнулись, но он всеми силами скрывал свое горе.

— И правда, им тяжелее всего.

Полгода назад Лиза испытала это на своей шкуре. Это невообразимые ощущения. Хуже может быть только пережить их снова. Для нее это будет крах всей жизни.

Но Лиза не заметила его обеспокоенность, потому что и сама вспоминала те события. Стоило ей припомнить былое, как ей стало так дурно, что покраснели глаза. Она еще крепче сжала его поясницу своей тонкой фарфоровой ручкой.

— К счастью, я вчера наведалась к врачу, и у меня со здоровьем все прекрасно. Так что Толенька, ты уж позаботься о себе, чтобы тебя больше не ранили на задании. Будем мы жить долго и счастливо.

Толя проглотил комок, застрявший в горле. Он крепко сжал кулак, спрятанный под одеялом. Лиза будет жить долго, но вот он… нет.

Он долго мялся и наконец, взяв себя в руки, спросил то, о чем так долго хотел узнать.

— Лизонька, ты… меня еще любишь?

Он опустил на нее свои блестящие глаза. Когда-то он так боялся этого вопроса. Боялся, что ее ответ ранит его. Боялся, что все то, чем он пожертвовал ради нее, окажется обесцененным. Но теперь… как бы он хотел получить отрицательный ответ…