Роман После развода я разбогатела глава Глава 232

Елизавета уложила Анатолия в больничную койку и укрыла одеялом. Тело его после операции ослабло. К тому же, он простоял в коридоре больше получаса и весь продрог. Лиза включила обогрев, присела рядом и налила ему горячей воды.

— Пока тебя оперировали, – Лиза перехватила его на полуслове, – Эмир мне все в подробностях рассказал, так что можешь ничего не объяснять. Я только одного не понимаю… – она дождалась, пока он одобрительно кивнет, – зачем ты превратился в Ларионова Николая? И раз уж ты – Дроздов, тогда, где настоящий Ларионов?

Анатолий схватил ее за руку и почувствовал ее теплоту ее ладони.

— Помнишь, я говорил про аварию тринадцатилетней давности? – начал он.

— Помню.

— Настоящий Коля Ларионов погиб в той аварии. Ему было пятнадцать лет. В моей семье царила сумятица. Сам я тогда был молод – куда мне было тягаться со своими родственниками. А Коля, Ларионов Георгий Кириллович в раннем возрасте отправил служить в нацбюро, так что родные его давно не видели. Вот мой дедушка и велел мне взять на время Колино имя и скрыться. В той аварии никто кроме меня не выжил. Да и в Казани меня никто не знал. Так я и стал Николаем Ларионовым, отплатил ему тем, что позаботился о его родителях и вообще семью Ларионовых на ноги поставил.

— Вот оно как, – Лиза притупила взгляд, – значит, полгода назад та банка с прахом была фальшивая? И кремированный труп, за которым Энди наблюдал, тоже фальшивый?

— Прах неподдельный – это и был Николай Ларионов. А труп Эмир отыскал на складе. Он был схожего со мной размера, да еще и подгоревший, так что опознать было невозможно, – Толин голос чуть осип, но его блестящие глаза смотрели прямо на нее.

— Лиз, я тебя не хотел обманывать, но после того, как я вернулся в Москву и стал руководить в семье, обратной дороги уже не было. Ты не знаешь, ведь я сильно обрадовался, когда узнал, что ты объявила себя девочкой Кузнецовых.

Лиза молча уставилась на него. Под ее равнодушным взглядом Анатолий задергался.

— В тот вечер на банкете я соврал, не признался в моей личности. Виноват. Можешь срывать свою злость, как хочешь. Я все стерплю.

— Не хочу.

Эти слова застали Дроздова врасплох. По телу пробежал холодок. Его кучерявые ресницы тяжело легли на нижнее веко. Воспользовавшись случаем, Лиза нагнулась и легонько поцеловала их, потом поцеловала Толин лоб, щеки и, наконец, замерзшие губы. Она двигалась очень осторожно и нежно.

— Глупый, я уже не злюсь на тебя.

— Правда? – Толины глаза снова заблестели, – расторгать брачный договор не станешь? Неужели я наконец заслужил прощения?

— Подумай сам, – в качестве подтверждения она снова чмокнула его в губы.

В забытьи они наслаждались дыханием друг друга. От поцелуев их сердца забили чаще. Тут Толя увернулся от ее языка.

— Что? Не нравится? – Лиза все еще прижималась к нему.

— Нет… - у Анатолия сбилось дыхание, и порозовели уши. Он смущения он пытался увести взгляд.

— Ты хочешь этого? – она догадалась, что происходит.

У него совсем вспыхнули уши, и задрожали ресницы. Собрав остатки мужества, он ответил:

— Если ты не против…

Лиза расстегнула пуговицы на воротнике его больничной сорочки. Рана на груди была плотно перевязана, как были перевязаны и руки, разукрашенные плетками. Ведь ему недавно операцию сделали, как же он сможет?

— Ты ведь еще слаб? – сорвалось у нее с языка. А ведь слово не воробей.

— Еще чего! – в Толе взыграл мужской азарт, – Дай, попробую!

Он хоть и был бел как мел, но его красота все равно сводила с ума, а от ее вопроса, его глаза и вовсе жадно воспылали. Воодушевившись, он уже хотел было подняться! В этот момент Лиза усмехнулась и толкнула его обратно на койку. Ее красные губы трепетно целовали его разгоревшиеся уши.

— Толь, я хочу сказать, позволь мне сегодня отыметь тебя… – соблазнительно сказала она.

Вот те на…

На этих словах Толю охватил жар. Теперь он весь пылал алым цветом.

Знает ли она, что делает?

Лиза, недолго думая, уселась сверху. Чтобы не задеть его недавнюю рану, она уперлась коленками в каркас больничной койки. Смело вздернув Толин подбородок, она снова поцеловала его… Ее было уже не удержать. Его горячо любимая Лиза перевоплотилась в истинную дьяволицу! Он угодил прямо в ее когтистые лапы. Пускай на кону стояла сейчас его собственная жизнь. Он пойдет на что угодно!

Толя потянулся к ней, чтобы обнять, но она его осадила.

— Ты ранен, забыл? Не двигайся!

— Да ведь это не я, руки сами идут к тебе.

— Не слушаешься? Значит, придется тебя связать, – она снова вздернула его подбородок.

Толя робко увел взгляд и поджал губы. Лиза, напротив, робостью не страдала. Она уверенно слезла с кровати, достала из шкафчика бинты и привязала его за запястья к изголовью койки. Но в отличие от прежних разов, когда она связывала его ремнем, сейчас она двигалась осторожно и нежно.

— Ну как? Не туго? – спросила она, когда управилась с бинтами. Толя отрицательно мотнул головой.

Но дальше Лиза спешить не стала. Сперва она проверила, заперта ли дверь. Затем закрыла окно и задернула шторку, чтобы никто не смог ей помешать! Только после этого она снова взобралась на кровать.

— Лежи смирно, будь паинькой! – ее обворожительные красные губы приблизились к его лицу так, что он чувствовал ее дыхание, – Я буду упиваться тобой очень нежно!

Была уже поздняя ночь. В больнице воцарилась сонная тишина, и никто не знал, что в одной из палат двое мягко перебирали струны, напевая плотскую мелодию.

***

В четыре утра в VIP-палате лишь тускло горела лампа. Бледный луч света опустился на лицо крепко дремавшей Лизы, подсветив красоту ее точеных бровей. Они вдоволь насладились любовными утехами. На краю кровати в больничной сорочке сидел Анатолий и тайком любовался на ее миловидное личико. Костяшками пальцев он обрисовывал силуэт ее лица, спускаясь все ниже к губам. Лиза утомилась после бурной ночи и сейчас крепко спала. Толя легко и нежно поцеловал ее в лоб.

Снаружи вдруг раздался птичий щебет. Это Эмир. Он обнаружил дверь закрытой и, не решаясь вламываться внутрь, подал знак. Анатолий тихо вышел из палаты. Опередив Эмира, он шикнул.

— Лиза устала, не шуми.

Они отошли в конец коридора.

— Ну, говори.

Эмир открыл было рот, но тут его взгляд скользнул к расстёгнутым на больничной сорочке пуговицам, где на шее и ключицах красовались свежие синяки.

— Бог мой! Босс… – у Эмира глаза на лоб полезли, – как вас...ранили снова?

Анатолий взглянул на свои засосы, но прикрывать их не стал и, ничуть их не стыдясь, выставлял перед Эмиром напоказ.

— Лизино творение. Нравится? Хорошо ведь смотрится.