Роман После развода я разбогатела глава Глава 231

Эмир похлопал себя по лицу, чтобы избавиться от этих мыслей. Это был первый раз, когда он работал отдельно с Елизаветой Васильевной, возможно, у нее просто была такая натура. Мужчина должен был доверять ее чувствам к боссу! К тому же, нельзя было позволить ему узнать об этих деталях!

В спальне.

Острым кончиком ножа Лиза легонько проделала путь от лица мужчины вниз к шее, а дальше – к груди, где и остановилась. Григорий дрожал, боясь, что уже в следующую секунду нож пройдет сквозь его кожу. Вокруг царила непонятная мрачная атмосфера, от которой спирало дыхание.

Заметив, насколько он испугался, Елизавета усмехнулась:

— Настолько боишься какого-то ножа. Как ты вообще осмелился напасть на моего Анатоля, будучи таким трусом?

Казалось, эти слова удивили мужчину, страха на его лице стало в разы меньше. Потому что внутри он был уверен, что девушка не посмела бы и не смогла бы убить его на территории Дроздовых.

Заметив, что он в значительной степени успокоился, Лиза догадалась, о чем он примерно думал:

— Все верно, я не стану тебя убивать, мне больше по душе пытки, медленные истязания, поэтому сегодня я лишь пришла забрать долг. Из-за тебя, в это мгновение, Анатоль все еще находится на операционном столе, с чего это тебе беззаботно спать в своей кроватке? Я хочу, чтобы ты оставался бодрым и почувствовал на себе его боль, усиленную в десять раз! – взгляд ее был свирепым, она вонзила кончик ножа в середину груди Григория, но движение было сдержанным и нож не задел сердце мужчины.

Из ранки тут же полилась кровь, окрашивая белоснежный халат на груди в красный, лицо Дроздова побледнело от боли.

— Не переживай ты так, эта маленькая рана тебя не прикончит сразу. – девушка убрала нож и достала пакетик порошка, демонстрируя его связанному. — Это порошок, вызывающий зуд, я рассыплю его по всему твоему телу. Когда оно начнет зудеть, мышцы станут сокращаться, ускоряя поток крови во всем организме, и кровь из твоей ранки будет течь, не останавливаясь. Интересно, если так будет продолжаться всю ночь, умрешь ли ты от потери крови? Давай узнаем? – произнесла она невинным тоном ужасно жестокие слова.

Григорий испуганно смотрел на порошок в ее руке, не переставая качать головой, он выл, пытаясь что-то сказать.

Выражение Елизаветы было ледяным, она не собиралась вести с ним разговоры, поэтому начав с шеи, безжалостно рассыпала порошок по всему его телу. В некоторые места — это сделать оказалось неудобно, поэтому она позвала Эмира. Тот поняв, что она хотела добавить порошок и между ног мужчины, спереди и сзади, содрогнулся, но одобрительно поднял большой палец вверх. Подобная вещь действительно была травмирующей и жестокой! В случае, провала Григория, в будущей жизни у него должно быть даже не встанет?

***

В больнице.

После нескольких часов операции из груди Анатоля наконец-то извлекли пулю, к счастью она прошла в нескольких сантиметрах и не задела сердце. Однако из-за большой потери крови, тело его было сильно ослаблено, и ему требовался хороший уход, поэтому Дроздова перевили в обычную палату.

— Лиза… – мужчина очнулся все еще одурманенный действием анестезии, голос его прозвучал слабо и сипло, глаза машинально осмотрелись вокруг.

Белая палата оказалась пуста. В ней не было Лизы, к которой он так стремился, и не было никого другого, лишь он лежащий на больничной койке. В воздухе чувствовалась атмосфера одиночества и печали. И хоть, очевидно, анестетики все еще действовали, Анатоль почувствовал боль в груди, такую, что тяжело было вздохнуть.

Лиза сказала, что дождется его и выслушает. Она не могла ему солгать!

С трудом преодолевая головокружение и игнорируя только что наложенный на грудь бинт, мужчина поднялся и встал с кровати. Ноги его практически не держали, и ему пришлось шаг за шагом двигаться к выходу из палаты кое-как опираясь на стену.

Снаружи стояла тишина. Кроме него никого не было, лишь шелестящий холодный ветерок иногда касался его лица, вызывая мурашки. На его глаза выступили слезы, грудь сдавило, и мощное чувство тоски обрушилось на него. Ужасная боль в груди была в сто раз сильнее, чем от выстрела пули.

— Лиза…

«Где ты? Ты все еще не готова меня простить?».

Он хотел отправиться на ее поиски, но потратил все силы, чтобы просто выбраться из палаты, поэтому все его тело ослабло, и он всего лишь был способен кое-как держаться, прислонившись к двери. Навязчивая мысль о том, что он не увидел Елизавету, заставляла мужчину упорно хвататься за последнюю крупицу сознания.

Проходившая рядом дежурная медсестра при его виде побледнела от испуга и тут же подбежала на помощь:

— Боже милостивый, Анатолий Владимирович, зачем вы поднялись с постели? Вы только после операции, нельзя, чтобы Вас еще и продуло, быстро возвращайтесь внутрь!

Дроздов уклонился от ее рук, не позволяя дотронуться до себя, он тихо через усилие задал вопрос:

— Где Елизавета?

— Она давно ушла, сейчас под утро, ночью она уже не придет. Анатолий Владимирович, Ваше здоровье важнее, давайте сначала зайдем в палату!

Мужчина почувствовал, что задыхается от боли. Она ушла. Кончено же, она не простила его, не желала слушать его… К горлу подступила горечь, и в пустом коридоре эхом отдался звук его мучительного надрывного кашля.

Медсестре было тяжело на это смотреть:

— Анатолий Владимирович…

— Убирайся! – он смерил ее ледяным взглядом, несмотря на болезнь, его глаза способны были убивать.

Испугавшись, медсестра не осмелилась ничего добавить и тихо убежала. Он снова остался один в пустом коридоре, его тело обмякло, даже не способное держаться стоя, поэтому ему пришлось медленно опуститься, прижимаясь к двери. Он беспомощно сжался у входа в палату.

«Лиза. Я не верю, что ты настолько жестока, я не сдвинусь с этого места».

***

Разобравшись с Григорием, Елизавета оставила на месте Эмира, чтобы тот привел все в порядок, а сама немедленно поспешила обратно в больницу. Однако, как только она вышла из лифта, издалека уже заметила скрутившегося в коридоре у палатной двери мужчину. Вид его жалкого и беспомощного силуэта пронзил ее сердце болью. Она практически моментально подбежала к нему и, обняв, нежно отругала:

— Зачем ты вышел? Ты только после операции, тебе нельзя простудиться!

Анатоль крепко сжал ее тонкую талию, от радости, что она вернулась, в носу защипало, а глаза наполнились слезами:

— Я знал… Ты вернешься…

Лизе стало еще больнее. Ей было невыносимо от того, что он мучился в одиночку в операционной, она хотела воспользоваться этим временем и разобраться с Григорием вместо него, она не ожидала, что его вывезут раньше.

— Прости, это моя ошибка, но я тебя не оставляла. Ну хватит, не нужно ловить простуду стоя снаружи, давай сначала вернемся в палату и там поговорим.

Дроздов обнял ее талию и опустил подбородок на плечо девушки, отказываясь отпускать ее. Лиза хотела отцепить его руки, думая, что он ранен и боясь навредить ему, но в этот момент даже не знала с чего начать, беспомощно застыв.

— Я же сказала, что не уйду, но ты не слушаешься? Может, тогда мне действительно стоит уйти? – это была лишь шутка, но мужчина побледнел и тут же выпустил ее из объятий, согнув ноги с намерением встать на колени.

Увидев это движение, Елизавета быстро среагировав тут же придержала его, почувствовав, что сейчас задохнется от боли в сердце.

Одним словом она способна была сделать из него запуганного зверька, готового каждый раз опускаться на колени и просить прощения. Неужели она настолько ужасно к нему относилась раньше, что он чувствовал себя настолько уязвимым? Величественный глава корпорации семьи Дроздовых, как он мог относиться к себе настолько ничтожно…

На самом деле, перед тем, как она приехала в больницу, Анатоль провел в одиночестве больше получаса, томясь в физической и душевной немощности, неуверенный в себе. Но видя ее сейчас, он думал лишь о том, чтобы вырвать свое сердце и отдать ей в доказательство.

Лиза с усилием сдерживала слезы, не в силах вздохнуть, и тоном, которым он прежде утешал ее, произнесла:

— Я не злюсь и не собираюсь уходить. Возвращайся обратно в постель, я спокойно тебя выслушаю, договорились?