Роман После развода я разбогатела глава Глава 233

Анатолий все больше довольствовался собой, будто он – искусный шедевр, вышедший из-под кропотливой Лизиной руки. Его вызывающий взгляд прямо кричал: «Глянь, что мне невеста нарисовала! Мощно?»

— Хм, да, красиво! – кивнул Эмир в знак искреннего восхищения, – госпожа и впрямь кровожадна!

Удовлетворившись, Анатолий стал застегивать пуговицы, прикрывая сладкие клубничные следы. Эмир приметил его довольный вид.

— То, что Вы, босс, дорвались до лакомства, – он пытался мягко перевести стрелки на себя, – разве в этом нет моей заслуги? Я ведь тогда все рассказал Елизавете, да так, что она осталась тронута до глубины души. Зачтете мне это в заслугу? – на самом деле Дроздов задержал ему двухлетнюю зарплату!

— Зачту, – Анатолий скривил рот от гордыни, – зарплату за два года и еще один месяц выплачу. Еще накину премию за полгода.

Эмир взорвался от ликования. Его босс – самый лучший босс! Самый понимающий на свете босс!

И все-таки Эмира беспокоило его здоровье.

— Только, босс, в следующий раз Вы эти свои мазохистские замашки отложите! В сердце, может, и не попало, но терять так много крови – рискованное дело.

— Что еще за следующий раз? – Дроздов стрельнул в него ледяным взглядом, – Ты что, надеешься, что мы с Лизой поссоримся?

Эмир весь перепугался.

— А-ай! Ляпнул, не подумав, босс, не вычитайте мне из зарплаты…

Тьфу!

Эмир мысленно уже забрал назад свою похвалу в адрес босса! Какое у Дроздова переменчивое настроение, да еще и страсть устраивать скандалы! Анатолий, разумеется, не ведал о мысленных брюзжаниях Эмира.

— Перейдем к делу, – к нему вернулась былая извращенная черта характера.

— Сегодня вечером, – мигом вернулся к теме Эмир, – Елизавета ненароком притащила меня в дом к Дроздовым, чтобы взыскать с господина Григория.

— И что она натворила? – Анатолий сильно размяк с тех пор, как понял, что Лиза решила остаться с ним.

— Она… – Эмир пытался подобрать правильные слова, – Она пырнула его прямо в грудь, связала и натерла его зудящим порошком. Достоинство его тоже без внимания не оставила. Насолила ему по полной!

— Достоинство она лично натирала? – насупившись холодно сказал Анатолий

— Нет-нет, что Вы! За нее все я делал! – Эмир замахал руками и попытался сгладить обстановку, – Босс, посмотрите на себя! Как может госпожа променять Вас на эту сушеную воблу!

Анатолий подуспокоился.

— И все-таки дело нешуточное. Полюбовно разойтись не удастся – ваш дядя, Арсений Янович, обиду не простит. Наверняка к завтрашнему утру устроят какой-нибудь переполох!

— И чего ты трясешься! Пускай устраивают. Только охрану отправь к семейному склепу. Пускай подальше держатся от Кузнецовых!

— Понял.

— Все, свободен. Пойду обратно к Лизе, – Анатолий не стал дожидаться ответа, махнул рукой и мигом скрылся за дверью палаты.

Тяжело вздыхая, Эмир смотрел ему вслед. Должно быть, ночь выдалась особенная, раз босс в таком прекрасном расположении духа.

***

На утро следующего дня, в палату пришел медбрат. На подносе он держал лекарство и все необходимое для капельницы, ведь Анатолий не хотел, чтобы капельницы ему ставила медсестра. Медбрат толкнул дверь палаты и застыл.

Анатолий в халате больного сидел на краю кровати и заботливо кормил завтраком очнувшуюся Елизавету. Медбрат в конец запутался: кто же из этих двоих пациент? Он все стоял на пороге и тихонько восхищался, вперившись в горделиво сидящего к нему спиной Анатолия. Что же это еще, как не вершина супружеской любви!

Что до Дроздова, то его, в сущности, никогда и не заботили чужие взгляды. Лиза сильно утомилась – вот, что было важно. Ей надо восстановиться. К тому же он так долго ждал ее, что теперь будет любить, любить до беспамятства! Любить так, чтобы никогда ее не потерять. Ведь иначе он попросту лишится жизни!

Зато застывший взгляд медбрата заметила Лиза. Она остановила Дроздова.

— Вы укол сделать пришли? Так подходите.

Медбрат с подносом в руках зашагал к Анатолию. Тот протянул левую руку и дал ввести иглу.

Лиза встала, чтобы оставить Толю широкое место постели, но он схватил ее за плечо и потянул обратно.

— Ты вымоталась вчера, – нежно сказал он, – полежи еще. Как твоя поясница? Болит? Погоди, сейчас разомну.

Лиза залилась краской. Тут же посторонние! Разве не стыдно такое говорить при чужих людях!

— Отстань, – она легонько отпихнула его, хотя сама налилась словно морковь. По-страусиному она сунула голову под одеяло.

Анатолий от ее милого смущения невольно расплылся в улыбке. Мелькавший в сторонке тип в медицинском халате явно был лишним в этой комнате.

— Побыстрее, – холодно бросил ему Дроздов, скосив недовольный взгляд.

— Да, да, да, сейчас.

Толя дождался, когда медбрат завершит процедуру и удалится. Тогда он повернулся к одеялу и смело запустил под него руку. Кончиками пальцев он стал нежно массировать гибкую поясницу.

— Так полегче стало? Теперь ты знаешь, мужчинам тоже не просто, – его низкий тон голоса как магнит притягивал ее.

Спрятавшаяся под одеялом Лиза молча согласилась. Вчера за каких-то несколько часов ее хрупкая спина так устала. Даже ослабевшие ноги до сих пор дрожат. Но даже так она не признает поражения! Откинув одеяло, она села и надулась будто золотая рыбка.

— Чушь! Я была хороша! Посмотрю на тебя, когда поправишься!

Толя еще больше улыбнулся. Изогнув локоть, он притянул ее к себе и уткнулся в нее носом, словно зверек.

— Ну… раз ты такая горячая, и уже позавтракала, то… как насчет сладкого десерта?

— Ни стыда, ни совести! – Лиза оттолкнула прижавшееся к ней лицо. Но Толя не отставал и все лип к ней. Совестью-то разве можно удержать подле себя жену? От совести он бы давно погиб, развеялся словно прах!

От Толиной ненасытности Лиза тоже начала перебирать его локоны на голове. Сначала взъерошила их, потом начала заново причесывать, наслаждаясь процессом.

Тут внезапно в дверь постучали. В палату вошел телохранитель Арсения - Илья.

— Господин Дроздов, – серьезным тоном начал он, – Григория вчера ранили, а донесли на госпожу Кузнецову. Раз она теперь – Ваша невеста, то и Вы причастны к этому делу. Прошу Вас как можно скорее приехать к семейному храму.

Анатолий притворился, будто не слышал, и продолжал лежать в Лизиных объятиях.

— Ты что, слепой? – холодно бросила она охраннику, – Не видишь, что Толя сильно ранен? Этому Вашему Григорию хватило ума натравить на нас свое отребье. Ему жить что ли надоело? И вообще, ты с кем разговариваешь? Разве так обращаются к главе семьи?