Роман Подаренная Луной глава Глава 28

Вздохнул, понимая, что разговора не избежать. И так собирался после работы с ним пообщаться, но, видимо, придётся сейчас.

— Забудь о Карине и арабах. Потом решим с ними всё. Мне с отцом поговорить надо. Не уходи никуда без меня, ладно? Потом я тебя домой отвезу.

Эрида кивнула. По-прежнему настороженно глядя на альфу белого клана. Тот, как и она, не стал ничего говорить. Просто развернулся и ушёл, наплевав на прерванное совещание. В кабинет к себе, на самый верхний этаж направился. А когда и я к нему присоединился, оборотень показательно уставился в окно, ни разу больше на меня не взглянув. В мыслях у него царила пустота. Постепенно она сменялась отголосками его прошлого. И ничего позитивного он не вспоминал. Ну да, мало хорошего быть подопытным в руках людей. А тут ещё и сын человечку выбрал. Врага. Это понимал он. Это понимал я. Потому и молчали оба довольно продолжительное время. Я не знал, что сказать. С чего начать. Как и отец. Но именно он заговорил первым.

— Изначально, пара — это та, кто идеально подходит по всем физиологическим параметрам. Поэтому потомство у оборотней появляется только от истинной половинки, — вновь замолчал, а последующее прозвучало приглушённо: — Ты помнишь об этом?

Прописные истины знают все, чуть ли не с рождения, так что вопрос был риторическим. И с явным намёком на куда большее.

Можно подумать, я этого не понимаю...

И сам не знал, как такое могло произойти.

Если только…

— Почему Ирида попросила именно оборотней о помощи? Почему за ними вообще охотится оборотень? За простыми людьми?

Подошёл к отцу ближе, остановившись рядом с ним и тоже уставился на заснеженные улицы Москвы.

— Я тебе говорил прежде: это не моя тайна, — отрезал он с мрачной решительностью. — Но даже не надейся, что её суть поможет тебе решить твою проблему. Не поможет. Я думал об этом, — помолчал немного, рассеянно наблюдая за развернувшейся панорамой, укрытой белыми хлопьями, а продолжил уже отстранённо: — Ты мой старший сын. После меня ты станешь вожаком стаи. И мы не можем позволить себе… такое, — снова замолчал. — Впрочем, к тому времени она всё равно умрёт. От старости, — ухмыльнулся всё также мрачно.

На самом деле вожаками становятся не по старшинству, а по силе, но поправлять волка я не стал. Как и сдавать своего младшего брата, который к своим восемнадцати годам по силе давно сравнялся со мной. Точнее, скрывал свою силу за моей. Не зря ещё в свои шестнадцать переехал жить ко мне. Умный и продуманный малый. Впрочем, у меня, в отличие от него, никогда и мыслей не было прятаться и избегать подобной ответственности.

Но если статус вожака есть на кого скинуть, то игнорировать остальное не представлялось возможным. Особенно, про возраст. Против моих тысяч, сотня лет Эри — ни о чём. Мне самому едва сотня стукнет, когда она… На этом моменте в горле ком горечи возник. Воображение прекрасно нарисовало, как я её хороню. Захотелось кого-нибудь убить.

— И что ты мне предлагаешь? — поинтересовался глухим голосом. — Игнорировать нашу связь я теперь при всём своём желании не смогу. Ты это знаешь, как никто.

Воздух стал вязким и густым в одно мгновение. Волна силы наполнила пространство, а изумрудный взор альфы белого клана яростно сверкнул золотом.

— С-связь?! Какая ещё на х*р связь?! — прорычал так громко, скорее всего, весь этаж слышал. — Ты ещё скажи, что метку ей поставил! И сдохнешь вместе с ней, когда настанет её время! — рявкнул, перекрывая хруст трескающихся стёкол.

Я же тоскливо подумал, что стоило дождаться возвращения сестры, а уже потом вести эти беседы. Мне-то на выплеск силы плевать, а вот сотрудникам… ну им не привыкать. Буду успокаивать себя этим. К тому же, в его словах было кое-что, заинтересовавшее меня больше всего остального.

— С чего бы мне ставить метку человеку? — прищурился я подозрительно, развернувшись к отцу полностью. — Это ведь невозможно. Ведь невозможно?

Ответом стал отборный мат. Долгий, витиеватый. Оборотень только сейчас осознал, что… проболтался. И Эрида, в отличие от обычного человека, выживет, оставь я ей метку. В теории. А ещё по непонятной мне причине он другого своего сына вспомнил. Болезненно поморщился, после чего все его мысли наглухо ментальной стеной от меня отрезало. Это и стало последней каплей в моей чаше терпения.

— Рассказывай, отец! — прорычал я. — Всё рассказывай!

Тот откровенничать и на этот раз не спешил. Устало вздохнул, в очередной раз поморщился, сдержав новый всплеск силы, а после отошёл от окна и уселся в своё кресло, сцепив пальцы в замок, обманчиво расслабившись.

— Как я уже и говорил тебе, неоднократно, это не моя тайна.

— Но касается она меня! — сжал руки в кулаки. — Ты же не хочешь, чтобы я на деле проверял все возможности нашей связи в попытке узнать правду? — добавил вкрадчиво.

Родителю такая интонация не понравилась. Вмиг всю свою напускную расслабленность растерял.

— Как я тебе и сказал, проблему это не решит, — процедил сквозь зубы. — Она человек. Пусть и особенный. Немного.

— Что-то не припомню, чтобы тебя это остановило в своё время, — не удержался от сарказма, имея в виду маму.

— Эта твоя Эрида не настолько особенный человек. Я сожалею, но всё обстоит именно так, Влад. Не ищи то, чего не существует, — покачал головой родитель, а через небольшую паузу продолжил уже сурово: — Да, избавиться от неё пока нельзя. Я дал слово. И оно будет действовать до тех пор, пока её старшая сестра не вернётся и не заберёт её обратно под свой присмотр. Именно поэтому и только поэтому, — подчеркнул, — я закрою глаза на всё то, что у вас двоих там происходит. Но ровно до тех пор, пока это не грозит новыми проблемами нашему клану. Надеюсь, я достаточно ясно выражаюсь?

— Вполне, — процедил я сквозь зубы, шумно выдохнул, а после всё-таки сорвался: — Да в Грани всё, отец! Думаешь, я не осознаю всего этого? Насколько влип с этой неправильной парностью? Или думаешь, мне самому это нравится? Знать, что твоя пара никогда таковой не станет в полном смысле этого значения? Что ничего, кроме притяжения, не может быть? Даже семьи! Что она сама уйдёт раньше, когда поймет, что ничего, кроме секса, я ей дать не могу? И её чувства — не чувства, а лишь нездоровая тяга, вызванная моей сутью? И что умрёт она раньше меня? Да если бы я мог это изменить, сделал бы! — развернулся и вдарил по стеклу.

И без того испещрённое трещинами, оно теперь больше всего напоминало склеенную детской рукой мозаику. А в залитом золотом взоре родителя отразилась боль. Настолько глубокая, пронзительная, что и меня ею окатило. Это-то и помогло взять себя в руки.

— Я могу изолировать её. Предварительно ты сотрёшь ей память. Она не будет помнить. Страдать тоже не будет. Мы устроим ей новую жизнь. А ты больше никогда её не увидишь. Поломает первое время, но потом… научишься жить с этим. Как я научился в своё время.

Меня вновь накрыло волной ярости, стоило только представить, что моя мышка меня забудет, что я её больше не увижу, что у меня отберут самое нужное и важное. Но это в первое мгновение. Потом включилась рациональная часть, напоминая, что так действительно лучше будет. Не столько для меня, сколько для самой Эриды. Она сможет найти хорошего парня, создать с ним полноценную семью, родить детей… всё то, чего никогда не будет со мной. И тут же опять захотелось перебить всё мужское население планеты. Что ж, если я раньше не свихнулся от собственного дара, то вот сейчас был близок к этому как никогда.

— Я… — начал и заткнулся, буквально упав в кресло напротив отца.

Не знал я, что сказать. Впрочем, говорить и не пришлось. Дверь в кабинет открылась и на пороге показался наш младшенький собственной персоной.