Роман Я больше не твоя, бывший глава Глава 41

— Поскольку он хотел передать ее мне на попечение, надеясь, что я смогу оказать ей поддержку, что Ефимовы смогут стать для нее опорой и покровителями. Тогда Саша уже был при смерти. Несмотря на то, что он оказал мне помощь много лет назад, он никогда не просил у меня что-либо взамен. Это первый и последний раз.

Надя – хорошая девушка, как бы там ни было, это я виноват перед ее дедом, мне стыдно перед ней. Если ты настаиваешь на разводе, я не стану давить на тебя, но, Толя, как член нашей семьи, ты несешь ответственность за наш должок — добрые чувства. Если бы не дедушка Нади, боюсь, мы бы с тобой не смогли общаться так, как сейчас.

Много лет назад дедушка Надежды протянул Константину Никитичу руку помощи практически в час нужды, если бы не это, то неизвестно, смог бы он выжить. Хотя отношения между двумя семьями в течение многих лет не поддерживались постоянно и не были близкими, добрые чувства существовали всегда.

Слова старика заставили Анатолия промолчать, поэтому тот продолжил:

— Я говорю это не затем, чтобы оказать на тебя моральное давление, я просто хочу, чтобы ты понял, что это мы, Ефимовы, должны Лебедевым. Я пообещал Саше, что обязательно обеспечу ей счастье на всю жизнь.

Если после вашего развода я публично объявлю о том, что признаю Надю своей внучкой, то смогу от имени Ефимовых выбрать ей жениха. Кроме того, я также смогу отдать ей часть записанных на мое имя акций компании в качестве приданого. Я говорю тебе все это только потому, что надеюсь, что морально ты будешь готов к такому.

С каждым словом старика лицо Анатолия становилось все мрачнее. Несмотря на то, что ранее он уже заявлял, что внук сможет развестись только после того, как для Надежды найдут подходящего жениха, однако сейчас дедушка, очевидно, передумал.

Толя долго молчал, и старик спросил:

— Я так много всего наговорил, что ты думаешь?

— Дедушка, немного несправедливо, что мы еще не развелись, а ты уже столько запланировал, не так ли?

—Ха, — улыбнулся Константин Никитич и слегка прищурил мутные глаза в холодной усмешке. — А все, что ты сделал, справедливо по отношению к Наде? Вы еще не развелись, а ты уже поселил ту девушку, Ульяну, в «Полугорье». Толя, ты думаешь, это справедливо?

Взгляд Ефимова стал глубже, на лице не было никаких эмоций, и он лишь равнодушно ответил:

— Дедушка, у меня есть свои расчеты.

— Ладно, ты уже взрослый, твои дела меня не касаются, поэтому не говори мне о справедливости. Через два дня идите разводитесь.

Больше ничего не сказав, старик махнул рукой, веля внуку выйти. Откинувшись на кресло, он с некоторой усталостью прикрыл глаза. В этот момент старый дворецкий вошел в спальню и, подойдя к Константину Никитичу, шепотом спросил:

— Почему вы просто не сказали ему? Возможно, узнав, он бы не стал разводиться.

— Надя не хочет привязывать его к себе ребенком. Раз он хочет развода, путь разводиться, потом будет жалеть, — холодно фыркнул старик и больше не сказал ничего.

Следует потихоньку наблюдать за всем, что происходит, ведь никто до конца не знает, кто будет смеяться последним.

***

За те два дня, что супруги провели в доме Ефимовых, их отношения смягчились. Каждый день они, не расставаясь практически ни на минуту, проводили вместе, словно вернувшись в то время, когда они еще не решили развестись, жили вместе, как нормальная супружеская пара. Однако девушка прекрасно понимала, что все это происходит только благодаря плану Константина Никитича.

Два дня пролетели в мгновение ока, что означало, что они действительно разведутся. Утром супруги позавтракали вместе со стариком и родителями Анатолия, все, понимая всё без слов, не упоминали о разводе. В конце приема пищи Константин Никитич взял слово и сказал:

— Ну что ж, вы прожили со мной два дня. Поскольку я обещал, то не могу не сдержать обещание, вы сами назначите дату оформления документов.

Надежда и Анатолий кивнули. Матвей и Ксения ничего не сказали – в конце концов, дедушка высказал все.

Супруги не задержались в доме надолго, лишь посидели еще некоторое время и потом вместе покинули дом. В машине за рулем сидел Ефимов, его жена занимала переднее пассажирское сидение. Взяв на себя инициативу, она спросила:

— Толя, когда ты хочешь оформить бумаги?

Тот нахмурился и с безразличным лицом тоном, в котором не слышалось ни капли эмоций, спросил:

— Ты торопишься?

— Что?

— Если не торопишься, подожди до завтра. За эти два дня я не был в компании, сначала отвезу тебя домой, затем съезжу и улажу некоторые дела, идет? — мягко спросил мужчина.

Надя, конечно же, все понимала, дела компании – это не какой-то пустяк, поэтому, кивнув, ответила:

— Хорошо, тогда завтра утром.

— Ага, — без какого-либо тепла ответил тот, в его тоне послышалось некоторое безразличие.

Однако в этот момент Надежда не обратила на это никакого внимания, лишь ее настроение несколько упало. Девушка думала о том, что завтра, после оформления документов, она съедет, и что следует заранее подыскать жилье – несмотря на то, что Толя обещал оставить «Полугорье» ей, однако она не хотела жить в одиночестве в таком большом здании.

Отвезя жену в особняк, мужчина отправился прямо в компанию. Когда Надежда вошла внутрь, Ульяна немедленно вышла встречать прибывших с легкой улыбкой на лице. Однако затем девушка тут же изменилась в лице и спросила:

— Это ты? А где Толя?

Волкова, не успокоившись, оглянулась, однако никого не увидела. Надежда же, не обращая на нее внимания, обошла ее, собираясь подняться прямо наверх. Ульяна, увидев это, сделала шаг вперед, преградила дорогу и произнесла:

— Надя, я с тобой разговариваю, где Толя?

— Ульяна, ты мне кто? Почему я обязана отвечать на твои вопросы? — холодно спросила девушка.

Та, поперхнувшись, не смогла ничего ответить, лишь недовольно посмотрела на собеседницу свирепым взглядом, однако Надя, не обращая на это никакого внимания, окинула Волкову равнодушным взглядом, после чего направилась наверх.

Ульяна сердито топнула ногой, недовольство в ее душе росло, и она крикнула в спину Лебедевой:

— Не думай, что то, что вы с Толей прожили вместе два дня в доме Ефимовых, означает, что ваши отношения как-либо изменились. Он уже сказал мне, что вы жили вместе потому, что это было требование дедушки перед вашим разводом. Теперь, когда вы выполнили его требование, скорее разводитесь, не нужно постоянно тянуть за собой Толю.

Надежда приостановила шаг и внезапно сузила глаза. Однако, поскольку она не обращала внимания на Ульяну, то уж тем более не собиралась отвечать ей, поэтому девушка направилась прямо в спальню.

В душе Лебедева ощущала грусть. Не то, чтобы она не понимала, как хорошо Анатолий относится к Ульяне, только вот и подумать не могла, что он даже скажет девушке, почему остается в доме своей семьи. Он говорил Надежде, что развод – это их личное дело, и при этом был абсолютно честен с Волковой.

Толя, у тебя действительно двойные стандарты.

Поскольку оформлять бумаги они собирались завтра утром, Надежда пока отложила работу. Тимур также не расспрашивал подругу, лишь сказал ей:

— Если тебе нужно будет пожить у меня, сообщи мне. Надя, мы друзья, не воспринимай меня как чужого, хорошо?

Его тон был почти умоляющим, поэтому Надя никак не могла сказать «нет». Тихо угукнув, девушка заодно сообщила:

— Завтра мы с ним оформляем развод.

— Завтра? Это точно?

— Точно, дедушка тоже согласен.

— А ты? Ты сможешь отпустить? — тихо спросил Тимур.

Он лучше всех знал о чувствах подруги к Анатолию, после стольких лет это, наконец, подошло к концу, но действительно ли она готова отпустить его?

Девушка лишь улыбнулась и равнодушно ответила:

— В наших отношениях я никогда ничего не решала, я не хочу больше обижать себя.

Отвечая на вопрос мужчины, она также уговаривала себя, а возникшая в ее глазах решимость была четкой и исчерпывающей.

День прошел быстро, настолько, что было практически невозможно к нему приспособиться. Но в мгновение ока наступил вечер, и Анатолий также вернулся домой из компании. Атмосфера, витавшая во время трапезы в доме Ефимовых эти два дня, была прекрасной, однако теперь ужин на троих заставлял Надежду чувствовать себя неуютно – в конце концов, третий всегда лишний. Поэтому все это время девушка хранила молчание.

Ульяна же невозмутимо взяла на себя инициативу и произнесла:

— Толя, Надя сказала, что завтра вы оформите все бумаги по разводу, значит нам, наверное, следует переехать?