Роман Я больше не твоя, бывший глава Глава 141

Надежда закусила губу:

— Боюсь, если скажу, у тебя уши завянут, так что лучше промолчу.

Оксана пару раз удивленно моргнула и усмехнулась:

— Неужто всякими непотребствами прямо в машине занимались?

Подобно фреске, лицо Нади застыло:

— Что за ерунду ты метелишь?

— Ерунду? Ха, кто знает. Если же ничего такого не было, то почему не расскажешь, что случилось?

— Если и дальше продолжишь нести чушь, то будешь спать сегодня в коридоре!

— Ты злишься от смущения? Хочешь избавиться от меня, как самого главного свидетеля?

Надежда не хотела ничего объяснять. Чем больше она об этом говорила, тем злее она становилась, поэтому решила просто закрыть эту тему：

— Всё, хватит нести всякую чепуху, это плохо влияет на ребёнка.

Бородина тут же замолчала.

***

Этим вечером они поужинали дома и легли спать. Однако, Оксана проснулась посреди ночи от голода. Будить беременную подругу, просто чтоб та приготовила ей покушать, девушке было стыдно. Сама она скорее кухню бы спалила нежели приготовила хоть что-то съедобное, поэтому просто заказала еду на вынос.

Наевшись всякой всячины до отвала, она отправилась обратно спать. Чего она никак не ожидала, так это то, что еще до наступления рассвета окажется в больнице с гастроэнтеритом.

Надя не отходило от бедолаги ни на шаг: Оксану скрутило так, что та даже разогнуться не могла, лицо её стало бледным как мел – от такого зрелища, сердце Лебедевой кровью обливалось:

— Вот ведь непослушное создание, теперь не будешь больше всякую ерунду есть.

— Не ругай меня, просто пожалей, я уже поплатилась за ошибку. — Еле-еле прохрипела подруга с горьким видом.

Надя не стала больше ничего не говорить, просто внимательно заботилась о подруге. В отделении неотложной помощи больницы не было где прилечь, поэтому пол ночи Надежда просидела на стульчике рядом с Оксаной, что лежала под капельницей. К утру подругу официально госпитализировали.

Оставив Оксану в палату отдыхать, Надежда пошла ко врачу, чтобы тот выписал лекарство.

Получив рецепт, она пошла оплатить по счету. Однако, будучи сонной и уставшей, она даже не заметила, что к ней подошла пара мужчины и женщины.

— Надя, почему ты в больнице, заболела? — Зашелестел женский голосок.

Только тогда Надежда обратила внимание на двух человек, что стояли буквально в нескольких шагах от нее. Мужчина был одет в черный костюм и легкий плащ. Короткие волосы, что падали ему на лицо, казалось, слегка уменьшали его привычную холодность и добавляли элегантности.

Женщина рядом с ним посмотрела на нее с улыбкой. Надя сделала вид, что не слышала слов женщины будто её вообще тут не было, и посмотрела в глаза мужчине.

— Что случилось? Заболел? — Спросил Анатолий.

— Не я, Оксана плохо себя чувствует. — Коротко ответила она и добавила, — Мне нужно оплатить лекарства.

На последнем предложении она уже делала шаг вперёд и собиралась уйти, когда мужчина схватил ее за руку.

— Что такое? — Нахмурилась Надя.

Ефимов отчетливо чувствовал ее отчужденность и равнодушие – это его ничуть не радовало, и в глазах тотчас же отразилось недовольство, хотя голос его оставался нежным:

— Давай я пошлю с тобой Стаса, м?

— Не надо, я сам могу.

— Надь! – Лицо Толи помрачнело, тон прозвучал более требовательно.

Девушка вздохнула:

— Это правда излишне, сейчас уже в порядке, доктор просто хочет оставить её в больнице для наблюдения на сутки.

Закончив говорить, Лебедева сразу же вырвалась из Толиной хватки и пошла к кассе. Ее упрямство заставило мужчину несколько напрячься, красивые черты лица подернулись возмущением.

Ульяна заметила его выражение и тихим голосом проговорила:

— Толь, это из-за меня Надя на тебя сердится?

Ефимов не издал ни звука, лицо как каменное изваяние оставалось неподвижным и смотрело вслед Надежде. Ульяна продолжила:

— Толь, почему бы тебе не пойти и не поговорить с ней? Я не возражаю. А я пока вернусь в палату к маме, а то врач скоро подойдёт.

Анатолий наконец оторвал взгляд от Нади и повернулся к Ульяне:

— Не надо, пошли.

Волкова бодро кивнула, в ее глазах появилась легкая улыбка, которую Толя увидеть никак не мог.

Ульяна и Толя вместе вошли в палату Каролины Семёновны. Женщина была так счастлива, что не могла перестать любоваться молодым человеком и приговаривать:

— Ах, Толя-Толя, спасибо тебе, мой хороший, в такие покои царские меня устроили. Это ж поди невесть сколько денег стоит, ты никому не задолжал?

Ульяна нахмурилась и бросила на мать слегка осуждающий взгляд. Однако, всё внимание Каролины в данный момент было занято Ефимовым и недовольство дочери она вообще не замечала. Девушка очень беспокоилась, что слова женщины могли как-то задеть Толю, поэтому начала оправдываться за мать:

— Толенька, моя мама без злого умысла, она просто хочет выразить тебе свою благодарность, но должных манер не хватает, так что...

— Каролина Семёновна, ваша забота сейчас – это отдыхать и следить за здоровьем. Медицина сейчас очень развита, и ваше состояние не критичное – так что быстро поправитесь. Что касается денег, то не стоит беспокоиться, хорошо?

Анатолий прервал слова Ульяны, ясно давая понять, что он не собирается на них никак отвечать. Лицо его выражало некоторое безразличие, от чего девушка почувствовала себя неловко.

Добрые слова Ефимова сделали Каролину еще счастливее, она благодарила его вновь и вновь пока, наконец, не спросила:

— Толь, вы с Ульяной вместе уже столько лет, когда же я смогу видеть внучат?

В палате резко повисла звенящая тишина. Лицо Анатолия покрыла холодная маска безразличия, мужчина продолжал молчать и отвечать не собирался. Каролина же ожидала, что он что-то скажет. Ульяна тоже хотела услышать, что же ответит Толя. Однако, время шло, а Ефимов продолжал молчать. Девушка нахмурилась, вытерпев тишину еще почти полминуты, она наконец сказала:

— Мама, ну что ты всякую ерунду говоришь? Ты устала, тебе нужно как следует отдохнуть, А Толе еще работать надо, так что я пойду провожу его.

Тут уж Каролина Семёновна спохватилась и растерянно залепетала:

— Ох, я что-то опять не то сказала? Толь, я не пытаюсь давить на тебя или к чему-то принуждать, просто немного волнуюсь за Яну, в конце концов, она была с тобой столько лет.

Слегка опустив веки, мужчина размеренным тоном проговорил:

— Вы отдыхайте, а мне уже пора.

Прежде чем мать Ули успела добавить что-либо еще, Толя уже развернулся и вышел из палаты. Яна смерила Каролину раздраженным взглядом и выбежала вслед за Ефимовым.

Надежда тем временем заплатила за лекарства и вернулась в палату. Оксана уже проснулась и виновато смотрела на подругу:

— Мне очень жаль, ты из-за меня так устала. Присядь и отдохни, не ходи больше, а то меня сгрызут муки совести.

— Как ты себя чувствуешь? — С беспокойством спросила Надя.

— Мне намного лучше, просто проголодалась.

Лебедева насупилась и хотела было вновь отругать Оксану – ну неужели пропустив один приём пищи, она развалится? Но на такое у неё всё же язык не повернулся, поэтому она спросила:

— Что будешь есть? Я пойду и куплю.

— А мне всё что угодно можно?

— А ты как думаешь?

— Ну, тогда можно мне каши?

Оксана жалобно поджала губы, её личико было бледным и бескровным. Пол ночи её рвало, а живот то и дело крутило – так что сейчас она и вправду была вымотана и голодна.

Надежда пожала ей стакан теплой воды, чтобы та запила лекарство, и сказала:

— Подожди немного, я пойду куплю тебе каши.

— Спасибо, ты такой добрая, я люблю тебя!

— Меньше себя калечь – это и будет твоя любовь ко мне. — Надя ущипнула девушку за щеку и вышла из палаты.

Кафе-столовая больницы находилась на том же этаже, что и отделение для пожилых людей – этажом выше. Выйдя из лифта и уже почти приблизившись к кафетерию, Надя заслышала голос Ульяны. С привычной ей мягкостью она суматошно лепетала:

— Толенька, не беспокойся о словах моей матери, она просто слишком печется обо мне, в глубине души она уже считает тебя своим зятем, поэтому и сказала так. Прошу, не злись, а?