Роман Голод глава Глава 61

* Василиса *

Все было странно. Непривычно. Словно оказалась в другом мире. Параллельной реальности. А может быть все дело в том, что мне предстояло провести две недели в нескольких тысячах километрах от Черкашина. Называть его по имени даже про себя я не решалась. Это прорывало плотину чувств, эмоций, страхов и обид. Было бы странно, если в самолете или после прилета я встала бы и начала рыдать. Не стоит пугать народ другой страны.

Стоило выйти из аэропорта, как меня почти сбил с ног обжигающий, горячий воздух. Я стояла почти минуту, пытаясь осознать кто я и где. И только когда глаза привыкли к солнцу, я нашла русского проводника, что предоставил мне Давид. И уже вместе с ним на арендованной машине отправилась изучать местные обычаи и достопримечательности этой удивительной страны. Джон был низкорослым полноватым арабом, но весьма американизованным и говорящим на чистом русском. Он учился в Москве и, очевидно, помня расхлябанность тянущихся к экзотике студенток, попытался пофлиртовать. На что получил весьма резкий ответ, похвалил, посмеялся и заделался самым лучшим другом.

Он был весьма неплохим рассказчиком, а еще лучшим проводником. Оказывается, Арабские Эмираты делились на семь эмиратов. И в каждой был свой город с руководителем. Мы обосновались в Дубае, самом дорогом эмирате и принялись много гулять и придаваться традиционным знаниям. Город словно делился на две части. С одной стороны, современный комплекс для элиты с высотными зданиями из стекла и бетона, что как деревья возвышались над пустыней из низкорослых домиков. Но одно оставалось неизменным. Ярые традиции ислама. Каждый житель молился пять раз в день, а женщины, показавшие голый участок кожи, карались законом о приличии. Невероятно красивая и страшная страна одновременно.

Мой проводник Джон рассказывал очень подробно о местной культуре и особенностях кухни. Первые двое суток я почти не садилась, постоянно находясь в движении, стараясь охватить взором и своим вниманием буквально все. Небоскреб Бурдж-Халифа, торговый центр Dubai Moll с аквариумом, острова Пальм, горнолыжный комплекс SKI DUBAI, Золотой рынок.

Джон посоветовал не только носить одежду полностью скрывающую тело, но и платок. Судя по вниманию, которое здесь оказывалось блондинкам, решение было верным. Тем более что палящее солнце сильно било в голову. Оно было здесь повсюду. Казалось, проникает в каждый уголок здания, моей спальни и души.

Я отдыхала. От мыслей. От крышесносных эмоций. Я ощущала, как вода Персидского залива отчищает меня от боли и обиды. Грудь, словно стянутая тугой лентой, освободилось, а я впервые за много месяцев смеялась искренне и чисто. Но при этом я не заводила новых знакомств. Был в этом свой кайф, не думать о том, что сказать, как поступать, а просто отдыхать. Даже от звука собственного голоса. Иногда возникала мысль улыбнуться какому-нибудь красивому иностранцу, что бесконечным потоком опаляли тело взглядами, но я быстро гасила эту мысль.

Даже сама не понимаю почему. И все-таки одиночество даже мне быстро надоело.

В один из дней русская компания семейных пар уговорила меня покататься на яхте. Морской воздух. Брызги воды. Ветер, развивающий волосы. Стоило это все представить, как я тут же согласилась.

И только там мы с несколькими женщинами смогли расплести волосы и снять одежду.

В черте города и на пляжах это делать запрещено. Даже пока шарахаешься по торговым центрам.

Мы загорали на солнышке, пили запрещенный в стране алкоголь и болтали. Просто обо всем. Даже когда всплыла тема детей, я вполне безболезненно смогла ее поддержать. Ведь вместе с Черкашиным мы перелопатили море литературы.

И все было хорошо, все было просто чудесно, солнце игриво ласкало мою кожу, а вода сладостно обжигала брызгами, пока вдалеке не послышался рев мотора.

Он словно предзнаменование конца беспечного отдыха.

А может быть дело в том, что направлялся он конкретно на нас. Водный мотоцикл намотал пять кругов и каждый раз человек с мощной, волосатой грудью в темных очках поворачивал голову в нашу сторону. И по телу топали мурашки, словно не знали куда рвануть. Толи к горлу, где скопилась тошнота и страх, то ли к пяткам, куда давно ускакала галопом душа. Стало совсем не по себе, когда он пришвартовался и забрался на палубу. Потом, долго разговаривая с капитаном, не сводил с меня глаз.

Я спустилась в свою каюту, и поднялась к капитану, только когда снова услышала рев водного мотоцикла.

— Кто это был?

— Мухаммед ибн Хасан Азис иль Сауд.

В голове как будто заскрипели гайки, и я подняла брови. Ну потому что мне это ни о чем не говорило. Кроме титула

— А что он хотел?

— Посмотреть на русскую одинокую туристку.

«Я не одинокая», — хотелось мне рассмеяться, но я только поджала губы и ушла вниз. Отдыхать и веселиться вместе со всеми расхотелось. Решение уехать пришло внезапно, и было очень осознанным, как и желание оказаться за спиной Черкашина.

Все-таки попадание в арабский гарем, которые, судя по словам Джона, есть у многих шейхов. А приставка в имени «аль» как раз и говорит о наличие титула.

Но кажется мои планы не волновали местного шейха. Уже выходя из комнаты в ожидающее меня такси, я столкнулась со своим проводником, за спиной которого маячил тот самый весьма внушительный мужчина в белом арабском костюме с темной оливковой кожей, ястребиным разлетом бровей и крупным носом.

Чуть прищуренные взгляд напомнил Черкашина и мне стало страшнее.

Это оценивание. И судя по искривленным губам, явно ненесущее для меня ничего хорошего.

— Джон, — очень наивно спросила я, подтягивая рюкзак. — У тебя новый друг?

Тот стыдливо посмеялся, стер со лба капли пота, и указал на этого господина Муххамеда.

— Мухаммед ибн Хасан Азис иль Сауд хочет отужинать с тобой перед твоим отправлением на Родину.

Учитывая, что я никому ничего не говорила и хотела смотаться сама и побыстрее, меня хорошо так пробили. Оставалось надеяться, что шейх говорит правду, раз не толкает меня в комнату и не насилует, как зверь. Что, судя по его виду и похабному взгляду, вполне могло случиться.

— Ну почему бы и нет, — с улыбкой соглашаюсь я и тут же проверяю телефон. По пути в ресторан. Только вот, стоило мне случайно обогнать шейха, я получила взглядом все кары небесные, и мне стало совсем неуютно. Женщина в этой стране сосуд для выращивания мужчин. Она не имеет права перечить, что-то требовать и обгонять идущего впереди мужчину. Только вот относится все это к супругам мусульман, но никак к туристкам.

Пока мы беседуем за ужином через Джона, мне становится ясно две вещи.

Шейх на сто процентов уверен в своей привлекательности и безнаказанности. А ещё, что он уже мысленно поимел меня во всех позах. В основном говорил он вежливо, с приятными нотками густого как соус баса. Смотрел прямо в глаза, и не разрешал отводить взгляд.

Нахмурился он только, когда я с вызовом сообщила, что у меня есть мужчина и другие мне не нужны.

На что он промолчал, но тут же улыбнулся белозубо и перевел разговор на то, какая я красивая. И как моей коже подойдет шелковая ткань паранджи.

В какой-то момент он отошёл поговорить по телефону.

Я сразу к Джону. Понимание, что если я уеду прямо сейчас, то опоздаю на рейс, возможно, единственное спасение, делало вкус восточных блюд пресным.

— Джон, что мне делать? Как мне уехать в аэропорт?

Джон скосил глаза на шейха и кивнул на табличку туалетов.

— Там есть окно.

— И как часто он берет себе туристок.

— Одиноких туристок, — уточняет Джон трясущимся голосом, в котором уже сильнее заметен восточный акцент. Все в ресторане, вся его красота сплелись в единую полосу света. Словно прожектор, направляющий меня к заветному коридору.

Надо спешить.

— Редко, — отвечает мне Джон и залпом выпивает стакан воды. Мне же лично ничего не хочется. — Последний раз пять лет назад. Она, кстати, повесилась после пятой беременности.

— О, господи.

— Ну да, детей у него много и шейх любит, когда они разной национальности, больно они от смешения красивыми получаются. Кстати, одни пацаны.

— Почему я? – задаю я главный вопрос. Пока заказывала билет, меня не оставляло ощущение, что шейх не просто так приехал с утра к катеру. И я не ошиблась.

— На тебя вывели. Позвонил из России какой-то мужчина из правительства и сказал конкретное описание. Имя. И в каком отеле остановилась. Он не просто так оказался возле твоего катера. Кому ты там так помешала?

В голову тут же пришел Данила, Макар не станет подкладывать меня под кого бы то ни было. Скорее сам зальет бетоном.

— Не знаю, не уверена.

Улыбнувшись вернувшемуся шейху, я отпросилась в туалет.

Секунду подумав, зашла в мужской и закрыла его на защелку. В темном помещении из узорчатого кафеля, что был здесь везде, я распахнула окно и посмотрела вниз.

Второй этаж. При желании можно сломать себе ноги, тогда точно мне светит стать очередной девкой в гареме. Забавно только будет, что забеременеть не смогу. В таком случае меня скорее всего просто убьют.

Вспоминая все уроки, которые давал Макар, я выбираюсь из окна, сначала зацепившись за него и только потом съехав, как по горке. Это уберегло ноги, и, посмотрев по сторонам, я сразу побежала к дороге. Мое такси уехало, но у меня с собой была маленькая сумочка с документами и деньгами. Рюкзак я оставила возле стола. Добегаю до целой вереницы такси, обычно готовых довести тебя куда угодно. Но в этот раз все машины были закрыты, сколько бы я не дергала ручки. Одна, вторая, третья. Десятая. Двадцатая. Паника ядом медленно заполняла мозг, и я стала биться в истерике точно так же как билась в окна совершенно безликих водителей.

— Пустите, пустите! Мне надо домой. Мне надо к Макару!

А водители словно не замечали моих криков и долбежки в стекло. Все двадцать машин казались иллюзией в этом ночном пространстве.

Я осознала почему. Шейх все продумал. Выхода нет. Организовал отличную ловушку, а сейчас медленно шел ко мне.

Я трясущимися руками достала телефон, пока смотрела вправо, влево. Бежать некуда. Спасения не будет.

— Макар. Макарушка, — шепчу я в отчаянном страхе в трубку. – Спаси меня. Забери меня отсюда.

Только хочу ответить на его вопрос, как телефон из руки просто вырывают, кидают об асфальт и под мой отчаянный крик топчут ногой.

Сумку держу пальцами, но и она вместе со всеми документами становится жертвой огромного шейха. Он достает зажигалку и, пока меня держит его охрана, сжигает все, что было в сумке.

— Скотина! Урод черномазый! – в состоянии полного раздрая кричу я! — Я человек! Человек! Со мной нельзя так!

— Ты не человек, — отвечает он на чистом русском, ввергая меня в шок и полное отчаяние. Да как так-то? — Ты моя наложница. И получишь десять плетей за оскорбление своего господина.