Роман Голод глава Глава 62

Мне необходимо спешить. А не стоять в этой шикарной квартире и слушать нелепые объяснения.

Узнав, что Давид отправил Васю в Арабские Эмираты, я его чуть не убил.

Только его беременная жена меня остановила. И я даже не подумал в этот момент, а как на девятом месяце будет выглядеть Вася.

— Что значит безопасно?! – орал я, пока мы держали друг друга за воротники. – А про рабство ты слышал? А то, что бабам по Европе шарахаться одним не стоит, слышал?

— В Эмиратах самый низкий уровень преступности.

— Именно поэтому она мне позвонила и решила об этом сказать, а «помоги мне» было как признание в любви.

Я откидываю этого подкаблучника и уже иду к выходу. Давид поднимается, хватает пиджак со стула и идет за мной.

— Надо позвонить Корзуну Артему. Он где-то в Африке. С группой.

— Без тебя знаю, — огрызаюсь я, набирая нужный телефон, всю информацию об отеле я уже взял.

— Будьте осторожны, — говорит нам вслед Майя, когда мы уже в двери и вдруг вскрикивает.

Мы резко оборачиваемся, а он стоит держится за живот, а под ней натекает лужа чего-то прозрачного.

— Воды отошли, — замечаю и понимаю, что от Давида помощи ждать не приходится. Он останется с рожающей женой.

Артем оказывается действительно в Африке, уже хотел мне рассказать, что нашел судя по всему брата Насти, но мне все это неинтересно. Пара резких окриков и он полностью осознает ситуацию. С кем-то разговаривает и возвращается к разговору с полностью изменившимся тоном.

— Через час вылетает военный самолет, координаты скину. Там наши парни. У нас в Эмиратах оказывается и есть следующая точка высадки. Так что как есть мчишься туда, по прилету выдадим тебе все необходимое.

— Мне нужен автомат.

— Не кипишуй. Вася судя по всему девка красивая, скорее всего не в притоне, а значит можно договориться

— Артем, сука. Какой притон?! Я ни с кем договариваться не собираюсь!

— А я не собираюсь развязывать войну из-за твоей несдержанности. Либо включаешь голову и начинаешь думать, либо оставайся в России. Мы все сами.

— Ага, сами. Я буду.

— Спокойным.

— Как удав, — рычу я и отключаюсь. Такой удав, который голыми руками задушит каждого, кто хотя бы прикоснется к Васе.

Самолёт ждет в нужном месте, а возле разворачивается настоящая драма.

Двое солдат в полной экипировке орут на бедную русую девчонку, пока она жмется, но судя по всему твердо стоит на своем.

— Ты не поедешь!

— Но там Кристина! И попала она туда из-за меня!

— Ты не поедешь! – рычит татарин, а второй солдат, русский, что чуть пониже, его поддерживает. Но вот у меня стремительно работают шестеренки. Девка красивая, может привлечь внимание и сработать как приманка. Тогда, как правильно сказал Артем, не придется начинать войну с арабами.

— Парни, — привлекаю внимание и сразу достаю телефон. На меня тут же направлены два ствола, но это не страшно. Страшно, что там с Васей происходит, а если я хочу за несколько часов решить проблему, то мне нужно сотрудничать с ними и уметь быть гибким.

Набираю Артема и звоню.

— Ты кажется говорил о мирном разрешении ситуации.

— Ну.

— А если использовать приманку. Девчонку.

— Да пошел ты! – орет на меня русский и тычет ствол Калашникова в голову, но я не дергаюсь. Сейчас не время. Вернемся, расквашу морды этим придуркам. – Катю как приманку!

— Я готова, — тут же улыбается она. – Я даже драться и стрелять умею.

— Закрой рот! – сквозь зубы говорят парни в унисон и смотрят на нее горящим взглядом, и я сразу узнаю эту энергетику полного обладания. Такая была у Артема с Настей. И у Майи с Давидом. И у нас с Васей. Ёпт! Да они же ее трахают. Причем оба.

После разговора с Артемом и получасового препирательства, мы все-таки все загружаемся в самолёт. И уже там мне выдают униформу.

— Знаешь, как носить? – все еще зло шипит на меня русский, судя по крикам Кати — Захар.

— Знаем, плавали, — киваю и, экипировавшись, сразу усаживаюсь к окну и абстрагируюсь от внешних звуков и флирта, что затеяли эта Катя с парнями. Значит, не ошибся. Шведская семья. Хочется плюнуть, так же как в сторону геев. Дело, конечно, личное, но мысль делить Васю с кем бы то ни было мне даже не приходила никогда в голову.

А за подобные предложения или попытку, я бы просто стрелял в лоб.

Сначала мы забрали военный отряд из Африки. Оттуда в самолет сгрузили несколько ящиков сверкающих камней.

— Это алмазы? – пожимаю я руку загоревшему Корзуну, а потом и остальным парням по очереди, думая, что камушки можно использовать как предмет договора.

Пока парни ржут и переговариваются, находит ностальгия. И я вспоминаю, как точно так же бороздил мир как пират в море в компании своей команды. Где они все?

— Подарок от главы племени. Тут главное, чтобы не прознали, что у них там залежи, а то начнется резня.

— Не поспоришь.

— Кстати, знакомься, — кивает Артем на одного из офицеров. — Илий, брат Насти.

Руку мне пожимает крупный, лысый мужик в форме и сразу становится не по себе. Ведь нахожусь рядом с братом и, считай, будущим мужем девки, которую я лапал. Тут главное рот не раскрывать, тем более пилот сообщил, что мы уже в воздушном пространстве эмиратов.

* Василиса *

Иногда жизнь ставит подножку, макает головой в унитаз, и ты уверена, что вот оно «дно». Хуже просто некуда. Получила пулю. Потеряла ребенка. Изнасиловал любимый парень. Перестала возбуждаться. С парнем рассталась. Мда… Хуже некуда, думала я…

Раньше. Раньше, твою мать!

А сейчас кажется это все такой глупостью, потому что меня голую секут кнутом в кровь в центре двора, вокруг которого на балконах расположились женщины.

Самые разные: старые, молодые, толстые беременные, даже совсем юные. А я истошно ору, пытаясь дотянутся в звездное небо голосом на каждый ожог кнута с завязанными над головой руками. Ору на потеху шейха, что наслаждается видом моих страданий и обнаженного тела.

А наверху женщины радуются, похоже, что сегодня не они на столбе позора.

А то, что здесь они бывают часто, понятно по отточенным движениям палача.

Шестнадцать.

Последний удар и хриплый крик застревает в горле.

Я тряпочкой висну на веревке, что уже содрала часть кожи на запястье, и думаю, какой же дурой я была.

Боль.

Да, я даже не знала, что это такое. Унижение? Теперь я знаю, что оно из себя представляет. Если этот араб меня сейчас еще и трахнет, то появится настоящий повод покончить с собой, а не надуманный. От мыслей о котором я лечилась две недели.

Столько потрачено бабла для того, чтобы осознать, что я жила «неплохо».

А можно было один раз приехать в Эмираты, стать наложницей местного шейха и все в голове бы встало на свои места.

Женщины бесконечно беременные, девочки, которых натаскивают для работы наложниц. С одной такой я познакомилась, когда меня впихнули в комнату, полную женских, подозрительных взглядов.

Оказывается, девочка тоже была русской и привезли ее из Москвы в Лондон, а потом сюда. Сейчас она просто прислуживала женам шейха, пока не появится первая кровь.

А судя по испуганным, большим глазам она боялась этого больше всего.

После короткого ужина меня тут же вывели в центр этого гарема, и шейх предложил мне выбор.

Пойти с ним в спальню прямо сейчас или получить заслуженные плети.

Заслуженные, ага… А, то что он крадет женщин иностранных государств совершенно не имеет состава преступления. Просто невинный человек.

Я приняла все удары плетей надеюсь достойно, думая только об отсрочке, что мне даст лечение.

И оказалась права.

— Ты странная, хоть и очень красивая, — поднимает меня за подбородок пальцем шейх. – Все соглашаются разделить со мной ложе, вместо плетей.

«А ты, похоже, никак иначе женщину в постель заманить не можешь», — говорю я про себя. Конечно, про себя, потому что за подобную фразу меня бы просто убили. А мне надо постараться выжить, пока не появится Макар. А то, что он появится, я не сомневаюсь ни секунды. Поднимет на уши всех и этого шейха порвет на части, ну или… договорится.

— Эх, жаль такую кожу попортили, — разочарованно протягивает шейх и гладит порезанную кожу, вызывая мой истошный вопль.

Вот скот, знает же, что больно…

— Надеюсь, свет очей моих, в следующий раз ты будешь посговорчивей.

Ага, жди.

Меня отводят в так называемую мед часть при женском гареме. Приставка «женский» меня пугает и мне кажется, что в таком случае должен быть и мужской.

Но этот страх ничто, по сравнению с тем, что я испытываю позже. Мне на спину после промывания накладывают заживляющую мазь. Как раз в этот момент из светлого коридора раздается отчаянный крик. И по уровню силы гораздо хуже того, что издавала я пару часов назад. В большое заставленное кушетками и кое-какими медицинскими приспособлениями помещение вводят женщину, огромную и кажется уже на сносях.

Я сразу вспоминаю аккуратный животик Майи и меня охватывает страх. Кого носит эта женщина. Орангутанга?

Но самое страшное это то, что ее просто кладут на одну из кушеток, раздевают снизу, даже не снимая платок, в котором обязаны ходить все. И… просто оставляют орать от боли. Прикрываю уши, но помогает мало. Тем более, что крик становится громче, и я не понимаю к чему такие вопли. Я ходила на курсы и там учили дышать во время схваток. Но, судя по всему, здесь никого ничему не учат. Женщинам друг на друга просто наплевать. Как мне сказали, они здесь никто. Один шанс есть – это родить сына, тогда ты становишься хрен пойми какой женой.

Огромный крысятник, где все бьются за одного мужчину.

И мне становится стыдно, ведь мой мужчина и не смотрел в чужую сторону. А при его харизме и силе тела, влиянии, собрать гарем было бы не так сложно.

И я сейчас совсем не уверена, что отказалась бы от Макара, заимей он себе такой.

Где же ты, милый? Господи, только вытащи меня их этого ада. Сделаю все, что ты хочешь. Да и мысль о беременности вызывает тошноту, потому что роды, которые я наблюдаю, далеки от романтических, что любят показывать даже на ББС.

Врач лениво заходит в самый последний момент, брызгает на руки каким-то раствором и принимает огромного, разрывающего в кровь женщину, ребенка.

Я сглатываю и отворачиваюсь. Господи, при всех его деньгах, шейх не хочет тратиться на нормальный уход. И мне говорят есть все еще хуже.

Питомник, где женщин держат в клетках для услады зверей – охранников, чтобы те не трогали наложниц шейха и не умирали за это.

Мысли об убийстве меня посещают все чаще, особенно в отношении того человека, кто вывел на меня шейха. И если это Данила, я сама вложу пистолет в руку Макара и с наслаждением буду смотреть, как он отстреливает его голову. Точно так же, как отрезали голову охранника, посмевшего тронуть одну из наложниц.

— Это какой-то треш, — говорю я, выпиваю сок и съедаю несколько кусков конины.

Есть надо, если собираюсь сбежать, как только появится Макар.

— А почему ты думаешь, что он появится? — спрашивает Алена, девочка, что приносит мне еду и еще не забыла русский язык. – Он же изнасиловал тебя.

Да… Кажется я была слишком откровенной.

— Иногда даже любящие мужчины так поступают… Понимаешь?

Она упрямо качает головой.

— Разве можно такое простить?

— Простить можно все, что угодно, — особенно если выносила мозг ему шесть месяцев.

С трудом сажусь на кушетке, смотря как недавно беременную женщину, истекшую кровью, увозят. Так и не оказав помощи.

И я бы могла помочь, вспомнить все, чему меня учили, но нужно копить силы, а выступать в чужом улье глупо. Ужалят.

Поэтому я, проглатывая тошноту, дохожу до своей берлоги два на полтора метра и смотрю в окно, в ночь.

Уже собираюсь лечь спать, как вдруг вдалеке слышу громкую, родную речь.

И душа заполняется янтарным светом, рвется ввысь из моего израненного сердца.

Макар.

Эту угрожающую хрипотцу я узнаю откуда угодно. Где бы я не была. Что бы не натворила. Он всегда за мной придет, убьет врага, отшлепает и трахнет.