Роман Голод глава Глава 57

* Василиса *

Время.

Время наш враг и наш друг. Время лечит, время убивает. А самое поганое, что время тянется.

Медленно, как горячая ириска, скучно, как четыре тома Войны и Мира.

Я давно перестала чувствовать вкус еды, краски осени. Туманная печать поглощала меня все сильнее, разъедала последние молекулы надежды на счастье.

И Макар тоже не звонил. Скотина. И Паша стал отстраненным, особенно, когда рассказал, на что сподвигал его Данил.

Я простила его.

Мне, собственно, было все равно. Суть ведь не в том, что Макара пытались обмануть, а в том, что он мне не поверил, что хотел убить нашего ребенка. И пусть он раскаялся, пусть выгнал Данила, пусть даже для меня всегда открыты двери в его клуб и мою личную квартиру — я не могу.

Не могу стать той Василисой. Не могу вернуться к солнечным улыбкам, громогласным стонам. Кажется, что даже если он придет меня насиловать, я снова лягу и буду лежать бревном, потому что тело пустая оболочка, внутри ничего нет.

Внутри нет Малыша.

И с каждым днем я все чаще думаю, что надо дойти до Макара и попросить вернуть должок.

Но каждый раз останавливаю себя, думая, что у него появились уже много новых шлюх и развлечений. До меня судя по всему ему дела больше нет.

Зато внезапно появилось дело до темноволосой Насти. Которая недавно стала ходить на мои тренировки. Только они и спасали от желания просто лечь и не двигаться.

Даже когда-то дикое желание стать врачом отошло на второй или даже третий план.

Эту Настю на тренировку уже который день провожала серая BMW, которую та либо не хотела замечать, либо витала в облаках.

Иногда она сбивалась с ритма музыки и шага, или ей приходилось повторять упражнение по нескольку раз.

Но самое главное, меня мучила мысль, а не на нее ли променял меня Макар.

А не ее ли он теперь кормит шутками из интернета и дает вылизывать собственные яйца?

Я ее торможу после очередной тренировки. Мне надо знать.

Мне надо убедиться, что у Макара появилась любовница.

Я предложила Насте записаться на курсы и самой стать фитнес-инструктором. Наверное, если бы не подсознательная ревность, она бы мне вполне понравилась.

Приятная внешность, нет пафосных ужимок. После того как Даша съехала с общежития, мне стало совсем одиноко, может быть пора завести кота?

После предложения о кофе и курсах, задаю вопрос о Макаре в лоб. Не могу больше ждать.

— И ты, кстати, можешь рассказать, почему за тобой следят люди Макара Черкашина.

Она забавная, смешная, привлекательная. Ничего удивительного, что Макар на нее запал. Если, конечно, я не ошибаюсь.

— Ты похожа на ту рыбку из «В поисках Немо», — смеюсь, наверное, впервые за долгое время, когда Настя делает свои глаза круглыми, как монетки.

Посмотрев по сторонам, никого, не обнаруживая в раздевалке, я тяну Настю к окну, которое выходит на проезжую часть.

— Видишь на другой стороне серый БМВ.

— Ты серьезно? Ты хоть представляешь, сколько их по городу, — хохочет она.

— Ты как будто в облаках летаешь, — напрягает. Она реально не в курсе? Или умело притворяется? — Он постоянно здесь, а потом за тобой катит до самого метро. Всегда одна и та же машина. И ее же я видела у охраны Макара.

Она переводит взгляд на меня, и я буквально чувствую следующий вопрос, но решаю напасть первой.

— Откуда…

— Ты его любовница, и он тебя охраняет? — заявляю я отчаянно и вижу, как от шока она почти вытаращила глаза из орбит.

— Нет, — прочищая горло, говорит она. — Точно нет.

— Чем докажешь? – сразу напрягаюсь я. Ненавижу вранье.

— С какой стати я должна что-то доказывать тебе? — вскидывает подбородок, и отворачивается, стремительно двигаясь к выходу. Но я должна знать правду. Должна знать, что, если я приду к нему с просьбой сделать мне ребенка, не застану его с кем-нибудь вроде Насти. Хотя, как это узнать… Не предугадаешь.

— Потому что я люблю его, — говорю ей в след. Слова, которые я даже про себя боялась сказать. Я все еще его люблю. Скучаю. Мне невыносимо без него. Прикладываю голову к стеклу окна и чувствую руку на голове.

Пора заявится к Майе что ли. Рядом с той парой мне всегда спокойно. Только вот спокойствия больше не хочется. Надоело находиться в вакууме. Надоело ничего не делать. Надоел Макар, который не звонит!

— Я не сплю с ним, — говорит Настя очень серьезно.

— С ним особо и не поспишь, — смотрю с ухмылкой, стираю слезу, и Настя закатывает глаза. Что она там себе уже напридумывала.

— Я с ним не трахалась, даже не целовалась, зуб даю, — щелкает она возле рта, и я понимаю, что глупости это все. И просто нужно уточнить у Макара. Сорвать этот пластырь, который сдерживает рану на сердце. Просто понять, к чему в итоге привели наши отношения, мои страдания. И выяснить, хочет ли он еще выполнить свое обещание.

— Ну пойдем тогда пить кофе и записываться на курсы, — беру я сумку и подхватываю Настю под руку. Надо еще будет Лане позвонить, та совсем пропала.

— Они есть? Я думала ты их придумывала, — привлекает мое внимание Настя, и я киваю.

— Есть, есть. Пойдем.

Я сводила ее в кафе, потом помогла записаться на курсы, а когда осталась одна, поняла, что смогу пешком дойти до Макара. Только вот я не шла. Я бежала. Бежала в неизвестность. Бежала в одержимость. Бежала в любовь. И пусть она обожгла мне душу, я никогда не захочу изменить прошлое, потому что лучше один раз такое испытать, чем жалеть, что такого не было.

Когда я оказалась перед входом в «Голод», охранник сказал, что босс уже дома. Что странно, учитывая, что время шесть часов вечера.

Я долго стою перед дверью, долго смотрю на метал обклеенный черной пленкой и вспоминаю, как, не добравшись до пола, Макар взял меня прямо у нее. Вбивал в гладкую поверхность и рычал зверем.

Мне было хорошо. С Макаром всегда хорошо. Но сейчас важно другое. Готов ли он? А главное, готова ли я?

Заношу руку над дверью, как вдруг она открывается сама собой, а меня внутрь затягивает влажная рука Макара, тело которого источает острый запах пота, и от него же блестит.

Смотрю ему за спину в страхе увидеть девушку, но вижу лишь гантели и колесо для прокачки брюшного пресса.

— Почему не в зале? — задаю я вопрос и боюсь поднимать взгляд.

— От воздержания стал бросаться на людей. Для их же безопасности большую часть дня остаюсь дома, — говорит он и гладит бугорок груди, прижимая меня ладонью к той самой двери.

— Это проблема... – говорю тихо, глухо, смотрю вниз на эту самую проблему, и чувствую давно забытое тепло внутри живота.

— Я надеюсь, ты пришла ее решить? – упирает он руки возле моей головы в дверь и наклоняется, обдавая меня горячим, рваным дыханием.

— Если... Ты ответишь на пару вопросов.

— Давай.

— Почему не звонил?

— Дал тебе время принять решение.

— Кто такая Настя?

— Подруга бывшего Армейского товарища. Попросил присмотреть чтобы не гульнула.

И все? Так быстро? Так четко?

— Еще вопрос.

— Не вопрос, — усмехается. Сволочь красивая. И тело, от которого слюнки текут. И лицо. – Только потом ответишь на мой.

— Ладно… — киваю я и, тяжело вздыхая, спрашиваю: — Когда Данила протянул результат…

— Я уже знал, что там будет, — опередил он вопрос, наклонился к самым губам, вызывая во мне давно забытый трепет. Он говорит, что знал, и мне хочется ему верить.

— Теперь мой.

— Слушаю, — еле слышно шепчу, смотрю в дьявольскую глубину.

— Зачем ты здесь?

Вот он рядом. Любимый. Родной. Дикий. Неудержимый. Опасный. Обычно стоит ему ко мне приблизиться, можно выжимать трусы.

Завожусь с пол оборота. Кончаю от мысли, как он будет меня трахать. Обычно. А сегодня ничего… И даже мысли, что секс с ним необходимость не дает нужной установки в мозг.

Но я знаю, зачем пришла, поэтому выдыхаю:

— Ты мне должен.

— Ребенка, — кивает он и пальцем вычерчивает линию декольте, смотрит туда, оттягивает футболку, наслаждаясь моей покорностью. – Чтобы забеременеть, нужно трахаться. Слышала о таком?

— Где-то… — чуть улыбаюсь я, и он тут же заводится, хватает меня обеими руками. Сейчас он меня поцелует. Сейчас снова увлечет в мир похоти и наслаждения. Только вот этот мир ничего хорошего мне не принес. Одни страдания.

Отворачиваю лицо, отталкиваю ничего не понимающего Макара и прохожу в квартиру. Сегодня здесь чисто.

— Я что-то не понял… – рычит он. Ну конечно, когда это Макару отказывали? Тем более, если, конечно, он не врет, у него давно не было секса.

Если точнее, только больше трех месяцев.

— Мне это не нужно.

— Секс?

— Секс нужен, но только как способ зачатия. Не надо, — делаю рукой неопределенный жест. – Всего этого. Прелюдий и прочего.

— Так может тебе сходить в клинику ЭКО…

— Это не так эффективно, как естественное зачатие. Я уже узнавала.

— Что ты делала? Узнавала? А я должен дрочить в кулак и ждать, когда оклемаешься?

— Ну знаешь, — злюсь я, отворачиваюсь от спальни, где кровать служила только для сна. – Из меня вырвали существо, которому я дала имя. Извини, если я не могу стать той секс-куклой, к которой ты привык!

— Так, — тяжело выдыхает он и идет ко мне, грубо разворачивает и бросает через спинку дивана. – Хочешь инъекцию. Будет тебе инъекция. Только потом не ной.

— Я давно перестала ныть, чтобы ты знал, — огрызаюсь я, и сама двумя руками стягиваю с себя бриджи вместе с трусами, слышу, как он стягивает свои штаны и ногой откидывает их в сторону.

Почему-то возникает дикое желание повернуться посмотреть на то, чем я столько времени восхищалась, столько времени жила этим органом, целовала, обмывала, сосала. Но желание быстро пропадает, как только бархатная головка касается ягодицы.

В голове тут же с шумом всплывают воспоминания, как надо мной стоял Макар и требовал убить моего ребенка.

Даже сейчас он хочет меня просто трахнуть, а не создать жизнь. Хочет просто забраться ко мне в трусы. Только вот его ждет сюрприз.

— Ты же сухая! – говорит Макар зло и уже отходит. – Как я должен тебя трахать? Рвать?

— Ты же мужчина! – кричу я, и не поворачиваюсь, раздвигаю ноги шире. – У тебя было столько баб. Вот и придумай что-нибудь. Мне оргазм не требуется. Мне требуется только твоя сперма.

Знаю, что злится, но и мне все это не в радость. Я не сексом пришла заниматься.

— Только побыстрее, — прошу я и, повернув голову, замечаю завороженный взгляд, с которым он смотрит мне между ног. – Макар!

— Да уже посмотреть нельзя, — рявкает он и куда-то идет. Смазка, ну, разумеется. Там скорее всего остатки. Иногда Макар так увлекался, что у меня собственной уже не оставалось. – А я между прочим соскучился.

— Если ты не можешь принять мои условия, то я просто… – пытаюсь подняться, но его рука прижимает меня обратно.

— Лежи, раз уж пришла, — говорит он и обильно смазывает мне влагалище, растягивает стенки, пока я стойко сжимаю челюсть, смотря в чёрную кожу дивана, который не раз и не два был залит нашими жидкостями.

Он так долго копошится во мне, что кажется делают второе выскабливание.

— Ну сколько можно! Давай быстрее.

— Зачатие ребенка не терпит спешки.

— Ты еще ритуал проведи и в тамтамы побей, — раздражаюсь я от его медлительности, но рука не дает подняться. И, наконец, я чувствую у влагалища член. Головка елозит ищет вход.

— Как в куклу сую, — ворчит он и толкает в меня член, замирает на мгновение, хватает жесткими пальцами за бедра и со всей дури начинает вбиваться. Правильно. Ему сказали не церемониться.

Тело сотрясается от грубых ударов члена об матку. Сам Макар рычит сквозь плотно сжатые губы, а я часто дышу, только надеясь, что все это скоро закончится.

Потому что внутри жарко, фитилёк подожгли его грубые, резкие движения тела. Члена внутри меня. Но мозг дает четкую команду: «Терпеть». Просто пережить этот половой акт и уйти обратно в свою раковину, закрыться в ней от пламени костра, что Макар умеет даже сквозь боль разжигать все ярче.

Но я держусь. Не сгораю, терплю, сжимая челюсть и чувствую, что Макар не выдерживает.

Вбивается колом последний раз, оставляет синяки на бедрах и шумно стонет, обильно заливая мне внутренности столь необходимой спермой.