Роман Закон притяжения. Его студентка глава Глава 102

«Меня… хочет? Я для него... оригинал? Ой, мама! Умру я! Как пить дать, умру!»

В тот же миг низ живота точно током прострелило. Всполохами пламени обожгло. И между ног сладко заныло. В попытке успокоиться, девушка плотно стиснула бедра, одновременно пленяя и его горячую ладонь. Зря!

Дыхание перехватило и сердце замерло в груди тотчас же. А сознание… его точно дымкой заволокло. Густой непроглядной мглой. Оно отключилось от услышанных слов. Окончательно. Бесповоротно. Остались лишь инстинкты. Голые рефлексы. И безумная бесконечная жажда по этому мужчине. Лена будто бы сошла с ума. Хмыкнув от неожиданности, она нервно прикусила свою нижнюю губу. И вздрогнула всем телом, когда пальцы Макарова нахально скользнули чуть выше. Его напор, его страсть и даже дикость действовали на нее как-то… особенно. Парализующе. Она сидела, замерев под гипнотическим взглядом каре-зеленых глаз, будто безвольная мышь перед котом. Голодным и вконец озверевшим. Знала, что должна бежать, спасаться. Знала… и не могла. Не хотела. Да и тело ее не слушалось, словно ей не принадлежало. Цепляясь за последние крохи самообладания, Белова тихо произнесла, с трудом ворочая языком:

- А вдруг теперь я… ничего не хочу?

Мужчина плотоядно оскалился, продолжая чуть заторможенно таращиться на Лену. Секунду спустя, его жесткие губы невероятно мягко коснулись уголка ее рта, пробуждая к жизни тысячи нервных окончаний. Оголяя их.

Надрывное дыхание Макарова обожгло щеку, а ответ заставил оцепенеть:

- В таком случае я проверю кое-что, - пользуясь растерянностью девушки, он таки добрался до ее черных трусиков, - и возможно, назову тебя… лгуньей!

Воздух мигом вышибло из легких, а окружающие предметы начали стремительно терять свои четкие очертания. Потому что перед глазами все поплыло и стало растворяться, когда его пальцы настойчиво юркнули под ткань кружева. Туда, где было сейчас чертовски горячо. И до безобразия мокро.

Буквально сгорая от стыда, Лена трясущейся рукой вцепилась в запястье Виктора, намереваясь оттолкнуть. Предвидя это, он настойчиво провел пальцем вдоль ее изнывающей плоти. И острые иголки наслаждения пронзили девушку своим похотливым жалом. Застонав вслух, она крепко зажмурилась и запрокинула голову, будучи не в состоянии совладать со своими эмоциями.

- О, да, детка! – сквозь морок сознания услышала его срывающийся от напряжения голос. – Вот так!

«Боже, как приятно! Как сладко! Как горячо! Но... теперь он понял, что и я хочу его! Что теку от его прикосновений и слов, как маленькая прожженая повернутая на нем... сучка!»

Девушка с трудом разлепила потяжелевшие, почти свинцовые веки:

- Это… еще… не значит, - бормотала она бессвязно, пытаясь хоть как-то оправдать бесстыдную реакцию собственного тела и невольно всхлипывая в такт его скользящим движениям, - что я… упаду… к твоим… ногам!

- Конечно нет! – снисходительно прохрипел мужчина, наглея и стремительно увеличивая интенсивность своих ласк. – С некоторых пор, знаешь ли… я и сам не против рухнуть… к твоим!

- Что? – Белова шокированно уставилась на преподавателя.

Но тот лишь хрипло рассмеялся и поглотил ртом мочку ее уха вместе с золотой сережкой:

- Ты прекрасно меня слышала!

- Да! Но...

- Никаких «но», девочка! Больше никаких!

Лена дернулась чувствуя себя так, будто поднесла палец к электрической розетке. Коротнуло ее знатно и немедленно. Услышав очередной стон своей студентки, Макаров направил пальцы (которыми продолжал ласкать ее) чуть ниже и остановился прямо напротив ее влажного входа.

Белова замерла, забывая дышать. Мужчина же принялся остервенело, но крайне осторожно поглаживать девушку практически изнутри. Вдоль. По кругу. По узкому контуру. Прямо там.

- Знаешь, каково осознавать, что никто… никто кроме меня здесь еще не был?

- Нет! Я не…

- Малышка, да от этого же просто крышу рвет! – легкий нажим в самую ее девственную сердцевину, от которого реальное девичье сердце едва не выскочило из груди. – От этого жестко ломает и наизнанку выворачивает!

- О, Боже! – пискнула Лена, отчаянно вцепившись в дверную ручку автомобиля. Да так сильно, что онемели пальцы. – Виктор Эду…

- Только попробуй назвать меня по отчеству!

- Вик! – закричала Белова, теряясь в ощущениях и ерзая на кресле.

- Ох, Лена, Лена! – вкрадчиво хрипел ей на ухо мужчина, вновь накрывая пальцами ее пульсирующую плоть, и увеличивая силу нажима. – Я столько времени потерял, запрещая себе даже думать о тебе, как о девушке, а не о малолетке! Постоянно сдерживался, пытаясь поступить по совести! Сбился со счета, сколько раз давал тебе шанс, прожить эту жизнь правильно, беззаботно… без меня! И что в итоге? Мы профукали все шансы, детка! Спустили их в унитаз! Ты вновь в моих руках! Сводишь с ума своими стонами! Скоро кончишь! И как только это произойдет, пути назад не будет! Да что там? Его уже нет!

- По… почему? – глухо отозвалась она, чувствуя дрожь во всем теле и невольно раскрываясь навстречу его греховно-горячим пальцам.

- Потому что, теперь ты моя! – голос Виктора звучал очень грубо, пугающе. – Без вариантов! Осталось только отвезти к себе домой и сделать тебя женщиной!

- Но…

- Ш-ш-ш!

В следующую секунду Макаров буквально впечатал Лену в спинку пассажирского кресла, и жадно набросился на ее рот жестким требовательным поцелуем. Подчиняя своей воле. Запрещая дышать без его позволения. А она… она не могла даже ответить на столь дикую примитивную ласку.

Низ живота скрутило сладким спазмом. Глухо вскрикнув прямо в губы преподавателя, Белова забилась в судорогах. Лоб, шея и спина стали липкими от выступившей испарины. Мышцы пресса горели от напряжения. А ног Лена вообще не чувствовала. Зато прекрасно чувствовала свое сердце, надрывно тарахтящее за ребрами. Ее бедный пульс стучал где-то в висках.

«Господи, дай мне сил не сойти с ума! И не заорать о своей любви к нему, надрывая глотку! Да, люблю! Люблю! Люблю! Но говорить не стану!»

Виктор медленно отстранился, пристально вглядываясь в ее ошалевшее от кайфа лицо. Его потемневший взор искрился чисто мужским удовлетворением. Позволив ей немного отдышаться, он удобно устроился на водительском кресле и завел двигатель своего автомобиля. Но прежде, чем тронуться с парковки, Макаров настойчиво уставился на нее. В упор.

- Ты как? – уточнил, сканируя потемневшим взором.

Увлажнив припухшие губы кончиком языка, Лена неопределенно пожала плечами и прокаркала пересохшим горлом:

- Жива!

- Хорошо! – протянул он, будто предвкушая что-то. – Теперь помоги мне!

- Как? – настороженно. – То есть, чем?

И без того лихорадочный похотливый взгляд мужчины сделался острее битого стекла.

Его кадык напряженно дернулся, желваки напряглись.

- Поработай-ка ручками, милая! – сипло велел ей преподаватель.

- В каком смы…

Не позволив Лене закончить фразу, Виктор вцепился в ее запястье и настойчиво протолкнул дрожащую девичью ладонь в собственные джинсы:

- В прямом!

Белова вновь покрылась мурашками, в полной мере ощутив всю степень его желания.

Он был твердым, как скала. И горячим, как чертов вулкан.

«Макаров прав! Назад пути нет! Я должна сделать ему приятно! И отдаться тоже должна, пока есть такая возможность! И будь, что будет! Пусть он станет моим первым! Пусть станет моим… единственным! Пожалуйста, вселенная! Больше ни о чем не попрошу!»

Шумно сглотнув, она послушно сомкнула пальцы вокруг его длины и осторожно погладила этот приятный на ощупь, бархатистый ствол. Испещренный крупными венами. Увенчанный крупной мясистой шляпкой.

- Но ты же говорил, - припомнила одну важную деталь своим поплывшим мозгом, - что не сможешь! Не сможешь… от руки!

- Не смогу! – утвердительно кивнул Макаров, выкручивая руль и выезжая на проезжую часть. – Но я дурею от одной только мысли, что ты будешь трогать меня! Что будешь прикасаться к нему… всю дорогу! И поверь: этого удовольствия я себя не лишу!