Роман Волчица поневоле глава Глава 44

— Ребят, извините, но я устала и хочу отдохнуть. Давайте как-нибудь в другой раз…

Конечно соврала, я не устала и ложиться точно не буду, слишком шоковая ситуация обрушилась на меня… хотя знать им об этом не обязательно.

Я специально обратилась сразу ко всем, намеренно делая вид, что не поняла намека Ромки, но парни оказались довольно догадливыми и возражать не стали.

Уже у двери в прихожей Влад подошел ко мне и, посмотрев в глаза, произнес:

— Если что-то случится, звони, я… то есть мы поможем, — он запнулся на уточнении, кто именно готов помочь.

Я еле сдержала кривую улыбку, уже один раз обратилась за помощью… ничего хорошего из этого не вышло. Но вопреки мыслям, что бродили в голове, согласно кивнула на его предложение.

Закрыв, наконец-то, за ними входную дверь, облокотилась на нее спиной и опустилась на корточки.

Моя почти спокойная и размеренная жизнь буквально за последнюю неделю превратила в сущий кошмар… И в придачу к озабоченным золотым мальчикам еще и Глеб…

Его действия вообще никоим образом не укладывались в голове, не поддавались никаким объяснениям, да вообще, это абсурд полный. Он — мой брат, какие объятья и поцелуи?!

Я сидела так долго, пока ноги не затекли, но утрясти эмоции вышло не очень. Поднявшись, прошла в зал и включила телевизор. Может, хоть он меня немного отвлечет…

Укрывшись пледом, не заметила, как задремала. Хоть и храбрилась, но организму еще пока требовалось восстановление, тем более после такой встряски.

Проснулась от ощущения, что дома я больше не одна. Медленные, еле слышные шаги по коридору подтвердили мою загадку. Стрелки настенных часов показывали пять часов вечера — для родителей это слишком рано, значит, брат…

— Глеб? — Приподнявшись на локте, посмотрела в сторону двери.

Как раз в этот момент он остановился на пороге, не отрывая глаз от пола.

— Глеб? — повторила еще раз и, скинув плед, поднялась с дивана.

Брат стоял, не шелохнувшись, нервно сминая в руке какой-то предмет. При более близком рассмотрении заметила тетрадь, свернутая в тугую трубку.

Он поднял на меня взгляд, а в нем столько муки и раскаяния, что мое сердце не выдержало, и я, подбежав к нему, крепко обняла.

Брат несколько мгновений постоял истуканом, а потом обнял меня в ответ, выронив тетрадь из рук. Некоторое время мы стояли молча, а потом я подняла голову и посмотрела на его лицо. Таким расстроенным еще ни разу не видела его…

— Глеб, что с тобой происходит? — я всматривалась в такие родные и любимые черты, что сердце защемило от боли. — Ты… принимаешь наркотики?

Последние слова дались тяжело, а еще страшнее было услышать от него утвердительный ответ. Его руки на моей спине напряглись, сжимая сильнее, и он спросил:

— С чего ты это решила? — брови удивленно взлетели вверх, и я уже выдохнула с облегчением, но… чем тогда объяснить поведение брата?

— Ну… — я опустила взгляд на его подбородок и быстро проговорила: — У тебя были черные глаза, и ты… — судорожно вздохнув, продолжила: — Ты поцеловал меня…

Последние слова буквально прошептала, Глеб от них дернулся, словно от пощечины…

Резко отошел от меня и стиснул зубы так, что даже я услышала их скрежет, но без объяснений того, что с ним творится, не отпущу!

Поймав брата руку, когда он уже развернулся, я строго, насколько это возможно, дрожащим голосом произнесла:

— Что с тобой происходит? — чеканя каждое слово, потребовала ответа, чуть ли не по слогам.

Брат поднял на меня усталый взгляд и, вырвав руку из моей ладони, прошел в зал. Наматывая круги по комнате, попросил:

— Сядь, пожалуйста…

Я вернулась к дивану и села, прикрыв голые ноги пледом. И он продолжил:

— Лий, я… понимаешь… в общем… Черт! Я не знаю, как о таком сказать!

От каждого его слова, кровь стыла в жилах, и ощущение подбирающейся беды стиснуло сердце.

— Лий… я хочу тебя! — выпалил он, а я ошарашенным взглядом уставилась на него.

— Ч-ч-что-о-о?… — заикаясь, переспросила.

Может, у меня слуховые галлюцинации?

— Я. Хочу. Тебя! — отчеканивая каждое слово, произнес он, а я от рычания, что слышалось в его голосе, вжалась в спинку дивана. — Как девушку, понимаешь? Мне крышу сносит в твоем присутствии, а еще эти вол… — он запнулся и, устало прикрыв глаза, продолжил: — дружки мои глаз с тебя не сводят… — Он грузно опустился в кресло и добавил: — Лий, что мне делать?

Я в ответ могла лишь хлопать ресницами, вообще не понимая, что происходит, и со мной ли вообще…

— Глеб, но… как же… ведь ты мой брат, а я твоя сестра… — единственное, что смогла прошептать в миг пересохшим губами, а облизнув их, услышала глухой стон Глеба, и замерла на месте, не в силах пошевелиться.

Он уронил голову на сложенные руки и глухо заговорил:

— Лий, я все знаю, правда, но ничего с собой поделать не могу… Это… как магнит, понимаешь? — он с надеждой поднял глаза.

А я ни черта не понимала. Вот просто ни капли, мысли в голове испуганно метались, и ни к какому умному выводу не приходили…

— Глеб, я ничего не понимаю… У тебя же Леся… Блин! Да я же твоя сестра! — Теперь пришла моя очередь встать и начать нервно расхаживать по комнате. — Такого просто не может быть! Это просто розыгрыш, да?

Я сложила руки на груди и умоляюще посмотрела на него. Брат лишь отрицательно мотнул головой и вновь уронил ее на колени. Я зажмурилась и ущипнула себя со всей силы, боль почувствовала, но когда открыла глаза, ничего не изменилось.

— Может, поговорить с родителями?

Что и как им об этом сказать не представляла, но это же хоть какая-то идея!

— Нет! — Глеб даже подскочил на месте от моего предложения и в считанные секунды оказался около меня. — Что я им скажу? Что схожу с ума по собственной сестре? — его глаза вновь стала заполнять чернота, и я не выдержала.

Взяв его за грудки, что было сил, встряхнула:

— Почему? Почему твои глаза чернеют? Что ты куришь или колешь?

С обычными людьми не происходят такие изменения, а я уже не первый раз за этот ненормальный день вижу его почерневший взгляд.

Накрыв своими теплыми ладонями мои, он спокойно сказал:

— Я ничего не курю и не колю, сестренка… — а, заметив в моих глазах слезы, пальцем провел по щеке. — Лий… прости меня… Я… постараюсь выкинуть все это из головы, очень постараюсь…

Он притянул меня к себе и крепко обнял, а мне стало так страшно потерять его из-за непонятно чего… Глеб же мой любимый братишка, я не мыслю жизни без него. Он всегда был рядом, готовый подставить крепкое плечо, никогда не отказывал в помощи и… Я не хочу, чтобы между нами легла пропасть из непонятно откуда взявшихся чувств…

— Глеб… постарайся, ведь ты мой братишка, я… я очень люблю тебя… — прошептала ему в грудь.

Мы долгое время простояли так. Я всем своим нутром чувствовала, что брат борется с собой, то резче сжимая руки на моей спине, то расслабляя их.

— Лий… пойдем что-нибудь съедим, я голодный, как волк… — Глеб отстранил меня от себя и слабо улыбнулся.

Я улыбнулась в ответ и кивнула. Брат усадил меня на стул, а сам принялся накрывать нам ужин. Он заговорил первым:

— Как ты себя чувствуешь? — голос звучал как обычно: уверенно и расслабленно.

Я не стала больше заострять на произошедшем внимание, решив дать время брату на борьбу с самим собой…

А о своих чувствах и переживаниях подумаю потом, одна, в своей комнате…

— Да, все хорошо, температуры не было. Все таблетки, которые написала мама, выпила.

А потом все было как обычно, мы болтали ни о чем. Вскоре пришли родители и застали нас за распитием чая, присоединились к нам, и вечер прошел очень весело.

А когда все ложились спать, я вошла в свою комнату и… закрыла ее на ключ…