Роман Вакханка. Full vers глава Глава 44

Мне импонировало его внимание. Было приятно, что и я наконец-то перестала быть “баяном для козы”, “пятой лапой собаки” и “зонтиком для рыбки”. В общем, никому не ненужной и чужой среди этой компании археологов.

– Думаю, да, – ответила неторопливо. Хотя, на самом деле, еще не была уверена до конца, стану ли заниматься археологией всю жизнь. Однако в данный момент мне хотелось, чтобы профессор считал меня своей коллегой, и ему незачем было знать обо мне все. Пусть он просто перестанет видеть перед собой взбалмошную дурочку типа моих сестер.

– Похвально! – улыбнулся он. – Это очень интересная профессия.

Мужчина закончил работу и вдруг сел прямо напротив входа в палатку, молчаливо приглашая меня садиться рядом и поболтать. Конечно же, я не стала перечить. Как оказалось, Валерий Павлович мог рассказать много интересного, когда пребывал в благодушном настроении.

– А вы знаете, что огромный мраморный лев, что сейчас возвышается на правом, западном берегу реки Стримон — прямо напротив древнего города, вполне мог венчать нашу гробницу?

– Амфипольский лев, что в нескольких километрах отсюда? – удивилась я.

– Да, Милана, – кивнул он. – Это вполне мог быть кенотаф одного из полководцев Александра Македонского, восстановленный американскими и французскими археологами в 1937 году. Правда тогда это исключает возможность того, что наша гробница принадлежит Александру Великому. Но все же.

– В Амфиполи уже обнаружено не первое захоронение, пожала плечами я. – Возможно, лев принадлежит какой-то из них.

Профессор улыбнулся, тряхнув темными волосами с примесью седины.

– А вы – оптимистка! – мягко хлопнул он меня по плечу. – Я рад, что вы и впрямь интересуетесь этим делом, многое знаете. Из вас получится отличный археолог! Но, спорим, я обладаю секретной информацией, с которой не знакомы даже вы?

Мужчина хитро и очень заразительно улыбнулся.

– Как же я могу с этим спорить, – неловко проговорила я. – Вы же по-умолчанию знаете гораздо больше меня.

– О! Поверьте, этой тайной вообще владеют лишь единицы.

– Я внимательно слушаю, – улыбнулась, готовая приобщиться к сокровенному. Но профессор неожиданно спросил:

– Вы смотрели “Зену – королеву воинов”?

– Что? Да… когда-то давно, – промямлила я, не понимая, к чему он клонит. Этот сериал был ужасно-махровой древностью. И только воспоминания о невероятно сексапильном актере, сыгравшем бога войны, все еще не позволяли стереться фильму из моей памяти.

– Никому не говорите, но Зена, дай Бог здоровья сценаристу, который ее выдумал, – заговорщически понизил голос Валерий Павлович, – была родом из Амфиполи…

Я глупо хлопала глазами, пытаясь переварить эту в высшей степени бесполезную информацию, пока, наконец, меня не разобрал смех.

– Похоже, вы меня подловили, – сказала я, успокоившись.

Губы профессора довольно растянулись. Обстановка вокруг нас стала наконец абсолютно расслабленной и умиротворяющей.

– Милана, – вдруг сказал он, – вы не могли бы разложить в этой палатке две “пенки” и спальники для нас с Владимиром Семеновичем. А я пока схожу, проверю его. Похоже, наш коллега выпил сегодня лишнего. Нужно куда-то уложить его бренное тело.

Я пожала плечами, но согласно кивнула. И, пока профессор удалялся в сторону костра, взяла связку вещей и залезла в палатку. Пока развязывала узлы и расправляла коврики, со стороны входа послышались шуршание и голос вернувшегося Логвинова:

– Милана, это я. Владимир Семенович, оказывается, уже спит.

Я подвинулась, пропуская мужчину внутрь.

– Не желаете вина? – протянул он мне пластиковый стаканчик. – Спасибо, что помогли.

Я не успела ничего ответить, как он вложил мне в руки напиток и продолжил разговор:

– Ваш Федор, оказывается, знатный певец! Кто бы мог подумать.

Я ухмыльнулась, отпивая терпкую кисловатую жидкость.

– Это точно.

– Есенину было двадцать семь лет, когда он написал эти строки, – размышлял Валерий Павлович, – Федору, я думаю, не больше двадцати двух.

Кивнула, с любопытством ожидая, к чему же он клонит. А мысленно опять поразилась знаниям профессора в области, столь далекой от археологии.

– Но, почему-то мне кажется, что эту песню ему и через пять лет будет рано исполнять, – с тонкой улыбкой закончил мужчина.

– Почему же?

Валерий Павлович бросил на меня задумчивый взгляд.

– После того, как Федор узнал, что попал в мою группу, мы встретились с ним в холле института. Совершенно случайно. Так вот он очень долго и подробно выспрашивал меня, сколько человек женского пола поедет на раскопки. И, выведав, все, что хотел, начал сильно нервничать. Боюсь, у вашего одногруппника серьезные проблемы с общением.

– Ах, вы в этом плане, – кивнула я, вспоминая рассказ про ублажающих себя дельфинов, – боюсь, что – да. Ухаживать за девушками он не умеет совершенно.

Глотнула еще винца, собираясь сказать профессору, что пора бы нам уже вернуться, а мне и вовсе ехать домой. Но он мне не позволил:

– Женщины не терпят фальши, – произнес он, – не переносят грубости. Как говорил еще Сальвадор Дали: “Любить женщину всей душой не стоит. А не любить – не получается…”

И, пока я снова пыталась понять, к чему это он, мужчина опустил руки мне на талию, придвинулся и начал стремительно склоняться к моим губам.

– Что вы делаете? – ужаснулась я, отодвигаясь назад.

Профессор тут же убрал руки и невинно улыбнулся, пожав плечами.

– “Ночь придает блеск звездам и женщинам”, – ответил он, подмигнув, и добавил: – Джорж Гордон Байрон.

Я округлила глаза, пораженно хмыкнув.

– И вы решили?..

– Простите, Милана. Я не хотел вас смутить. Но всякое бывает, вдруг я понравился вам так же, как и вы – мне? Попробовать стоило, – его густые брови весело приподнялись.

Инцидент был исчерпан, и руководитель снова спокойно сидел рядом, сложив руки на коленях, будто ничего и не произошло. А, если задуматься, ведь и правда: что странного в том, что мужчина решил приударить за понравившейся дамой?

Я оглядела профессора с ног до головы, будто взглянув на него впервые. Короткие темно-серые волосы с примесью стальной седины, гладко-выбритое упрямое лицо, волевой подбородок, прямой взгляд. Стоило признать: для своего возраста он был еще вполне привлекательным мужчиной. А я уже перестала быть студенткой. Теоретически – ничто не мешало ему вот так вот оказывать мне знаки внимания. Что ж с того, что он был лет на двадцать пять меня старше?..

Однако, мне тут же захотелось как можно скорее попасть домой. Кажется, сегодня я уже достаточно сблизилась с членами своей команды. С профессором, вон, вообще чуть не стала ближе, чем нужно.

– Пожалуй, мне пора ехать, Валерий Павлович, – сказала я, разрывая тишину и уже выбираясь из палатки.

– Конечно, Милана. Еще раз простите, если я поставил вас в неловкое положение.

Пожалуй, я даже не злилась на него.

– Ничего страшного, – раздался ответ после некоторой паузы. И я целиком выбралась наружу.

Харлампий, как и было договорено, ждал меня в машине. Увидев издали бредущую по дорожке фигуру, он радостно помахал мне рукой и завел двигатель белоснежного Audi. Заранее с удовольствием представила, как сейчас плюхнется на мягкое сидение прохладного салона мое тельце и с легким гудением авто двинется домой...

Как же быстро я стала считать чужую виллу своим домом! А ведь это была даже не собственность Лекса. Но, приезжая каждый вечер к воротам особняка, я встречала там его. Мы гуляли, кушали, спали вместе. И очень скоро стало казаться, что так было всегда. И самое главное: что так будет всегда.

Когда я приехала, наконец, на виллу, двор встретил меня сонной тишиной. Харлампий сказал, что хозяин – дома, и я никак не могла понять, куда же он запропастился. Хотя, учитывая, сколько здесь было комнат, несколько жильцов вообще могли друг с другом не встречаться.

– Лекс! – крикнула я, поднимаясь на второй этаж. И тут услышала шум воды из душевой.