Роман В клетке со зверем глава Глава 39

Жизнь непредсказуема. Говорят, чтобы открылась одна дверь, нужно закрыть другую. Я это сделала, вычеркнув Андрея из своей жизни, приняв чувства к Максу. Вот только я никак не ожидала, что мой бывший муж вновь объявится, да еще сообщит, что желает вернуть меня!

— Андрей, ты пьян? — первое, что пришло на ум после такого заявления.

— Нет, Танюш… Я немного выпил, но в здравом рассудке, — ответил Андрей; этот подавленный голос я слышала каждый раз, когда он забывал о нашей годовщине или пытался извиниться после ссоры.

— Тогда я не понимаю причины твоего звонка, — я устало прикрыла глаза; голос бывшего неприятно резал уши, очень хотелось бросить трубку.

— Я же сказал тебе. Ты не веришь, — разочарованно заключил Андрей, видимо, ожидая совсем другой реакции с моей стороны.

— У тебя есть Марина. Вы же вроде даже собирались пожениться.

— Ты об этом… В основном это хотела она, а я… я просто запутался. Таня, я действительно люблю тебя, и никогда не переставал любить, на самом деле. Просто был такой период, когда что-то, а точнее, кто-то сбил меня с пути. Марина всегда тебе завидовала, ты же знаешь.

— Я считала ее своей подругой, поэтому нет, не знала.

— Вот только для Марины ты подругой не была. Она всегда злилась из-за того, что у тебя есть: хорошие оценки, популярность, муж… Сначала я не замечал ее намеков, потом старался игнорировать, даже хотел рассказать тебе, но не устоял.

— Но тебя это не оправдывает, — жестко сказала я.

— Согласен. Я полностью согласен, что виноват. Сам разрушил брак, но я хочу все исправить.

— Поздно, Андрей. Слишком поздно.

— Потому что у тебя другой?! — тут же разозлился бывший, будто не он, а я изменяла.

— Потому что ты меня предал! — я невольно перешла на крик. Как смел он, после того, как сам растоптал нашу любовь, в чем-то упрекать меня?!

— Выслушай меня! Просто дай выговориться. Это все, о чем прошу, — в голосе Андрея звенело отчаяние, и что-то во мне сломалось. Видимо, невозможно остаться совсем равнодушной к тому, кого любила когда-то. Но я точно знала, что прежние чувства мертвы. И никакие слова не заставят меня вернуться к этому человеку.

— Хорошо, — немного успокоилась я, понимая, что этот разговор нужен, чтобы поставить окончательную точку в наших и без того разрушенных отношениях.

— Все началось где-то год назад, — начал рассказ Андрей, — ты тогда часто задерживалась на работе, давала дополнительные для девятых классов. Ко мне как-то зашла Марина, точнее, она пришла к тебе, но не застав дома, осталась на чай. Слово за слово, мы пришли к обсуждению наших с тобой отношений. Тогда она сказала, что со стороны у нас идеальный брак, но на самом деле мы с тобой вместе лишь по привычке, что не знаем жизни, страсти, чувств, что сравнивать нам не с чем и мы просто так принимаем судьбу, не пытаясь увидеть собственные возможности. Я стал с ней спорить, но Марина приводила все больше и больше доводов, в итоге я сдался. Твоя якобы подруга успокаивала, что это не так страшно, ведь нам с тобой комфортно. В тот вечер я встретил тебя после работы, мы зашли в магазин, ты приготовила потрясающий ужин, после которого мы всю ночь занимались любовью…

— Я помню тот день, — прошептала я, и Андрей услышал.

В тот вечер, наслаждаясь семейным уютом и любовью мужа, я была уверена, что счастливее меня нет никого. Я приготовила утку, которую так любил Андрей, открыла бутылку Пино Гриджио, надела новое соблазнительное белье… Все для любимого мужчины. Он хвалил мою стряпню, целовал после ужина, на руках отнес в постель. Всю ночь я беззаветно отдавалась супругу, засыпая с мыслью о том, как мне повезло принадлежать лишь ему одному. Тогда моей самой заветной мечтой было забеременеть. К счастью, этого так и не случилось.

— Утром я понял, что Марина во многом права. Наш ужин, наша ночь… все было до невозможности приторно, — выпалил Андрей, и его слова ранили в самое сердце, разрушая последние хорошие воспоминания о нашем браке, — проводив тебя на работу, я стал думать о нас, о себе, и понял, что ничего по сути не знаю о счастье. Мы с тобой были вместе всю жизнь, мне не с чем было сравнивать. И да, мне захотелось разнообразия.

— И ты его получил в постели моей лучшей подруги? — усмехнулась я, изо всех сил стараясь не разреветься, чувствуя себя окончательно втоптанной в грязь.

— Не сразу… я стал флиртовать с другими женщинами, мне нравилась их реакция на меня, пару раз, когда ты была у родителей, ходил с друзьями в клуб, там мы снимали девушек, но у меня с ними дальше поцелуев и ласк не заходило. Я не мог изменить тебе, ведь все-таки уважал.

— Да, твои поступки красноречиво говорят об уважении ко мне!

— Как-то в подобном заведении я встретил Марину. Недавно она призналась, что выследила меня, хотела пообщаться, пока ты в Туле. Тогда все и случилось. Я остался у нее, а утром хотел во всем тебе сознаться, но она упросила не делать, сказала, что заботится о твоих чувствах, да и мне не хотелось причинять тебе такую боль.

— И вы стали встречаться за моей спиной, чтобы не ранить меня? Как благородно!

— Я не хотел изменять тебе с Мариной. Через неделю после этого я пошел к ней, чтобы поговорить, оставить все в прошлом, забыть. Не знаю, как у нее это вышло. Она сумела убедить меня, что все произошедшее не просто так, что у меня есть к ней чувства. Я вновь поддался. С тех пор мы стали любовниками. Сначала я не знал, не мог ничего решить. Да еще ты стала такой заботливой, так старалась, а я чувствовал себя дерьмом.

— Потому что ты и есть дерьмо, Андрей, — нервно засмеялась я.

Признания бывшего мужа не стали для меня откровением, ведь я понимала, насколько грязной была их история с Мариной, но выслушивать все это от Андрея было куда противнее, чем я могла предположить. Он заставлял снова пережить те адские месяцы терзаний. Словно меня брали и окунали с головой в нечистоты, словно это я изменяла мужу, предавала подругу, была любовницей чужого мужчины! Мерзко!

 — Не отрицаю… Я последний гад, что поступил так!

— И зачем ты все это мне говоришь? Я не хочу этого слышать!

— Но я должен сказать. Должен открыться тебе до конца. Прошу, выслушай до конца.

— Не хочу! Мне противно! Андрей, как ты не понимаешь?

— Я намеренно отдалялся от тебя. Хотел, чтобы ты разочаровалась в своем непутевом муже, чтобы тебе не было так больно принять тот факт, что мы расстаемся, — продолжал Андрей, в очередной раз расписавшись в своем эгоизме. Он изливал душу, и его не волновало, как страдаю я.

— То есть, ты хотел, чтобы я сама ушла от тебя?

— Или хотя бы усомнилась в нас, но вместо этого ты становилась все более идеальной. Это раздражало! Дико раздражало!

— Конечно, ведь ты не был несчастным супругом, жена которого превратилась в ледышку. Наоборот, я старалась быть рядом, стать поддержкой и опорой, а это уже делало из тебя мерзавца. Так?

— Наверное, я не думал тогда об этом, — вздохнул Андрей, тошнотворно играя жертву, — знаешь, я долго не мог решиться на развод.

— Знаю, ты полгода изводил меня, — в этот момент я сама удивлялась своему спокойствию.

— В результате я сделал выбор. Выбор, в котором так раскаиваюсь.

— Но меня это больше не касается!

— С Мариной не было и сотой доли того, что было между нами! — воодушевился Андрей, будто сейчас от его пламенной речи что-то могло измениться, — она не стоит и твоего мизинца! Постоянно ревнует, устраивает сцены, то и дело вспоминает тебя, завидуя нашему браку. Тогда, на новый год, мама сказала, что ты беременна, и я подумал, что это знак судьбы. Я надеялся, что это поможет мне разобраться с жизнью, что ты настоишь на том, чтобы я вернулся. Знаешь, я бы не раздумывая женился на тебе снова.

— Если бы я и была беременна, чего, к счастью, не случилось, то я не вернулась бы к тебе! Ни-ко-гда! — процедила я, снова закипая от злости.

— Я расстроился, что все это оказалось обманом…

— Вот как? То есть у тебя не хватает духу самому признать, чего на самом деле ты хочешь? Надеялся на случай, который позволит тебе порвать с опостылевшей любовницей? Конечно, зачем брать ответственность на себя, когда проще переложить ее на других? Боже, Андрей, как я не видела раньше, насколько ты жалок?!

Вновь мне стало смешно. Речь моего бывшего благоверного не вызывала ничего, кроме омерзения и смеха. Как ни странно, но я действительно была готова разразиться «ржанием геральдического единорога», как писал Теофиль Готье, и в то же время чувствовала себя вымазанной в грязи по самую макушку.

— Ты злишься, я понимаю, — не отступал Андрей, — но я люблю тебя! Мне нужно было так оступиться, чтобы понять это! Никто, кроме тебя, мне не нужен!

— А как же Марина? — не сдержалась я.

— Мы поссорились, она опять закатила мне сцену и уехала к себе. Танюш, Марина не значит для меня ничего. Ты все еще моя жена, пусть нас и развели. Возвращайся! Обещаю, я не буду спрашивать о том, что было у тебя в эти месяцы. Знаю, ты не одна… — процедил он, будто имел право на ревность.

— Вот именно. Я не одна.

— Это не имеет никакого значения. Мы оба накуролесили. Пришло время исправлять ошибки.

— Свою самую большую ошибку я намерена исправить сейчас! Андрей, оставь меня в покое!

— Танюш, нам нужно встретиться! Давай поговорим с глазу на глаз!

— Мы все сказали друг другу…

— Ты нужна мне!

— Но ты мне больше не нужен! — закричала я, чувствуя, как горят щеки, бешено стучит сердце, но не из-за Андрея, а от злости, что кипела во мне.

— Я люблю тебя, Таня! Люблю!

— Андрей, я люблю другого…

В трубке воцарилась тишина. Я знала, что Андрей слушает, но не находит слов, чтобы ответить. Да это и не было нужно. Я не чувствовала к нему ничего, кроме отвращения. Любовь прошла вместе с болью, оставляя выжженный след в сердце, где теперь пробивались ростки нового чувства. Не дожидаясь его ответа, я сбросила вызов и отключила мобильный.

Максим еще в новый год предрекал, что Андрей захочет вернуться. Тогда я не верила, что это возможно, но босс оказался прав. По идее, сейчас я должна бы злорадствовать, тешить самолюбие, чувствовать себя отомщенной, но на душе было так мерзко. Хотелось стряхнуть с себя всю эту грязь. Любым способом.

Я пошла к Максиму; этот мужчина сейчас был нужен мне, как воздух. Отчаяние, боль, адреналин — все смешалось, толкая меня на решительные действия.

Он был у себя в кабинете, просматривал какие-то бумаги, сидя за столом. Удивленно поднял взгляд:

— Что случилось, Танюш? Ты не отдыхаешь?

Ничего не отвечая, я села к нему на колени и, зарываясь пальчиками в волосы, чуть оттянула назад его голову. Прикрыв глаза, провела кончиком носа по его шее, вдыхая аромат одеколона, смешанный с запахом тела моего любимого мужчины.

— Что ты делаешь? — хрипло переспросил он и незамедлительно получил ответ…

Я целовала его решительно, с напором, так, как никогда раньше не делала. Инициатива была полностью в моих руках, и Макс поддался. Чувствуя безумное желание, я стала ерзать на его коленях. Но мы не отрывались друг от друга, продолжая в поцелуе бороться за первенство… Этого мне было мало. Хотелось большего!

Я провела рукой по его груди, задержав ладонь над бешено колотящимся сердцем, опустила ниже, провела по животу, и еще ниже…

— Таня, черт…

Он не договорил, я вновь не дала, кусая его нижнюю губу, чтобы тут же зализать ранку. Максим хотел меня, я чувствовала его возбуждение, и это было так необходимо в тот момент. Я сжала его через брюки, и Макс вновь попытался выругаться, но сейчас это больше напоминало сдавленный стон. Он притянул меня ближе, практически вдавливая в свою грудь, а в следующий момент резко поднял и усадил на стол, прямо на документы, с которыми работал. Мужчина взял инициативу в свои руки, и моя блузка мигом оказалась расстегнутой.

— Максим… — это было единственное, на что меня хватило.

Он целовал мою шею, прикусывая нежную кожу, заставляя трепетать в его руках. Грубо оттянув лифчик, стал целовать грудь, поочередно то прикусывая, то зализывая напряженные до невозможности соски. Мы хотели друг друга, сгорая в бешеной страсти, но я не могла допустить, чтобы с ним все было так: спонтанно, в порыве отчаяния, тем более, что потом он обо всем пожалеет. Это сожаление меня бы убило. Оторвавшись от таких желанных губ, я постаралась выскользнуть из его рук, но Макс удержал, не давая сбежать.

— Что, Таня? — пытаясь восстановить дыхание, хрипло вопросил он.

— Это недоразумение. Забудь обо всем, — холодно ответила я, пытаясь играть в Снежную королеву, когда сама давным-давно растаяла.

— Недоразумение? — вдруг вспылил Макс и за ворот рубашки притянул меня так близко, губы обожгло его дыханием, — врываешься в кабинет, набрасываешься на меня, заводишь, а теперь собираешься просто уйти?

— Именно так. Сейчас я уйду.

— Сейчас?

— Пусти меня! — я оттолкнула Максима, и он разжал руки.

Вскочив со стола, я стала судорожно застегивать рубашку под его прожигающим взглядом. Моя игра в холодную неприступность канула в тартарары, и единственное, о чем я мечтала — поскорее сбежать.

— Что случилось? — неожиданно ласково поинтересовался босс, — ведь что-то произошло, так?

— Нет. Ничего, — соврала я, не глядя на него, выбежала из кабинета.

Больше всего я боялась, что Максим пойдет за мной и потребует объяснений. К счастью, он этого не сделал. До ужина я не могла найти себе места, постоянно думая о том, что натворила. В голове была настоящая каша. Я даже ловила себя на том, что расцениваю свой поступок как месть Максиму за то, как он поступал со мной все это время, то приманивая, то отталкивая. Но ведь на самом деле не это было моей целью. Я выпустила на волю желание, так давно томившееся во мне. К счастью, все зашло не так далеко, ведь это стало бы колоссальной ошибкой. Я желала Максима, но не так… Он был нужен мне и телом, и душой, но теперь я точно знала, что отдамся ему, лишь когда почувствую взаимность. Но что же мне делать сейчас? Как смотреть в глаза боссу? К счастью, мне помогла случайность. Во всяком случае, я так думала.

Я собрала Софи к ужину, когда к нам в детскую постучала Лиза. Она сообщила, что Игнат Семенович пришел узнать, как прошла поездка внучки в музей. Эта новость обрадовала не только малышку, но и меня, ведь появился шанс избежать компании Макса. Игнат Семенович согласился заменить меня за ужином и покормить Софи, а я, сославшись на мигрень, осталась у себя.

— Танюш, я к тебе. Можно? Горяченького принесла, — вновь появилась на пороге Лиза, но теперь с подносом в руках.

— Заходи, — я похлопала по кровати рядом с собой, приглашая сесть. На душе было так паршиво, и я катастрофически нуждалась в друге.

— Что-то случилось? — взволнованно поинтересовалась подруга и поставила поднос с ужином на столик.

— Мне звонил Андрей… — вздохнув, начала я.

Я рассказала о том, что случилось, потому что больше не могла это хранить в себе. Призналась подруге во всем, даже в том, что у меня произошло с Максимом, и стало намного легче. Лиза поддержала меня и пообещала сохранить все в тайне.

Следующим утром я дико волновалась, когда с малышкой шла на завтрак. Полночи я проговорила с Лизой, и ей удалось меня успокоить, но все равно стыд за вчерашнее брал верх. Вопреки моим опасениям, Максим вел себя так, словно ничего не произошло. Более того, он казался приветливее, чем раньше. Шутил, словно мы старые приятели, и обсуждал наши планы на лето. Оказалось, у босса был домик на озере, куда он вывозил малышку Софи, и в этом году собирался отправить ее туда вместе со мной. Идея была превосходной, но до лета, казалось, еще так далеко…

Март закончился, и на смену ему пришел солнечный апрель. Настроение всех домочадцев было на подъеме. Малышка Софи пошла на занятия по изобразительному искусству. Каждый вторник я возила ее в Пушкинский музей, где девочка отлично сдружилась с однокашниками. Все чаще она говорила про Илону и Карину, которые стали ее самыми близкими подругами. Это не могло не радовать ее родителей. Не только Макс, но и Люси со Славой поддерживали идею обучения малышки.

Лиза и Салим переживали что-то вроде медового месяца. Они наконец-таки съехались в одну спальню, и по этому случаю даже устроили небольшой праздник. Хмурый Салим открылся мне с другой стороны, и теперь я понимала, за что его так полюбила Лиза. Умный, начитанный, галантный, он умел слушать, давал дельные советы и всегда приходил на выручку. Как признался сам мажордом, теперь он стал воспринимать меня как свою. Он сказал, что по своей натуре весьма недоверчив и ему потребовалось несколько месяцев, чтобы присмотреться и принять меня.

Произошло и другое важное событие. Игнат Семенович все-таки решил завоевать Василису и попросил меня о помощи. Как-то раз, когда я гостила у него с Софи, пока у Максима были гости по работе, мужчина попросил меня на пару слов. Оставив малышку в гостиной играть с Пончиком и котом Василием, мы устроились на веранде с горячим травяным чаем.

— Танечка, я обдумал то, что ты сказала мне относительно Васеньки, — нерешительно начал мужчина и потупил взгляд.

— И к чему вы пришли?

— Она мне нравится, и я согласен на серьезные отношения.

— Вот как? — наигранно удивилась я, хотя предполагала, что все выйдет именно так.

— Да, но только ты должна мне помочь. Убеди ее, что у меня серьезные намерения.

— Хорошо, я поговорю с Василисой, но и вы, пожалуйста, не подведите.

— Обещаю! А ты как? Ну, в смысле, я заметил, как ты сдружилась с моим сыном. Ты нравишься ему.

Такого поворота в разговоре я не ожидала, поэтому немного опешила. Конечно, мне было дико приятно, что Игнат Семенович так считал, но вот я не была уверена в симпатии Максима. Хотя мы действительно стали больше времени проводить вместе, и нас даже можно было бы назвать хорошими друзьями. Макс часто заходил по вечерам, когда Софи засыпала, и мы просто разговаривали. Иногда он спрашивал моего совета, просил помочь принять решение, хотя в детали вопроса никогда не вдавался. Я чувствовала, что он мне доверяет, но ничего большего между нами не было, хотя я всячески старалась привлечь его внимание.

— Мы хорошо ладим. Думаю, что нас можно назвать друзьями, — после недолгого молчания ответила я, и Игнат Семенович расплылся в довольной улыбке.

— Друзьями? — протягивая слово чуть ли не по слогам, переспросил он, — мне кажется, у вас симпатия несколько иного рода.

— Игнат Семенович, я не очень подхожу под стандарты Максима. Вы же знаете Люси, наверняка видели и других его женщин.

— Сейчас тебе кое-что покажу, — прошептал мужчина и направился в дом.

Игната Семеновича не было довольно долго. У меня даже возникло ощущение, что он просто-напросто обо мне забыл. Мужчина вернулся довольным, с большим фотоальбомом под мышкой. Устроившись в свое кресло, он стал пролистывать страницу за страницей, пока не остановился на одной фотографии, которую вынул из альбома и протянул мне. Я сразу же узнала на ней Макса, правда, на фото он был совсем молоденький и стоял в смешной яркой куртке, обнимая улыбающуюся девушку.

Игнат Семенович внимательно наблюдал за мной, словно ожидая ответа на незаданный им вопрос. Не понимая, чего он хочет от меня, я протянула ему обратно фотографию.

— Узнала? — улыбнувшись, поинтересовался он.

— Максим совсем мальчик. Смешной, — ответила я.

— Нет, не Максима. Люську узнала?

Я снова посмотрела на фотографию… Только теперь я уловила сходство между этой милой, но ничем не примечательной девушкой и той роскошной Люси, с которой познакомилась пять месяцев назад. Я подняла на Игната Семеновича удивленный взгляд, не в состоянии что-либо спросить.

— Да, такой она была, когда Максим в нее влюбился. Сейчас Люся превратила себя в красивую картинку, но потеряла всю естественную прелесть. Уже не тот курносый носик, нет пухлых щечек, губы совсем другие.

— Как же она изменилась, — все еще не веря глазам, пробормотала я.

— Все эти изменения… Это, скорее, крик души, так она пыталась вернуть внимание Максима, только ему это совсем не нравилось. Он любил Люсю такой, какой она была. Сейчас это другая женщина.

— Почему вы показали мне эту фотографию?

— Чтобы ты поняла, Танечка. Твоя неуверенность — такая ерунда. Максим может сколько угодно гулять с расфуфыренными дамочками, но ни в одну из них не влюбится. Думаешь, почему он выбирает таких? Как раз затем, чтобы не привязаться, а просто удовлетворить потребность. Прости, что заговорил об этом… Старый дурак, — выругался Игнат Семенович, когда понял, как мне неприятно слушать о женщинах Максима. С другой стороны, если все эти Элины, Катюши не в его вкусе, если он и правда предпочитает самых обычных девушек, то мои шансы увеличиваются.

— А каких девушек Максим любит? — нерешительно поинтересовалась я, понимая, что Игнат Семенович и без того раскусил мои чувства.

— Настоящих, Танечка, настоящих… Как ты. А давай баш на баш?

— В каком смысле?

— Ты поможешь мне с Васенькой, а я тебе с моим сыном?

— Я и без этого буду рада помочь вам с Василисой.

Игнат Семенович действительно стал ухаживать за Василисой, как она того заслуживала. Я помогала ему передавать нашей кухарке разные подарки, чаще всего сладости его собственного приготовления. То ли подействовала весна, то ли романтичная женская натура, то ли симпатия к этому мужчине, но Василиса постепенно сдавалась. Иногда влюбленные подолгу гуляли по территории особняка под ярким апрельским солнышком, иногда вместе выбирались в город, и даже устраивали ужины тет-а-тет.

Что до меня, то теперь я точно решила завоевать сердце босса, чего бы мне это ни стоило, и, кажется, у меня намечался в этом успех.