Роман В клетке со зверем глава Глава 38

Видеть счастье в глазах ребенка — бесценно! Как на самом деле мало нужно, чтобы осчастливить Софи. Ни дорогие игрушки, ни планшеты, ни телефоны, ни путешествия — ничто не имеет для нее такого значения, как внимание родителей!

Малышка гордо вела папу за руку по Пушкинскому музею. Пусть она сама была здесь впервые, пусть не знала, куда надо идти, но это было неважно. Главное — она шла с папой.

— Вон туда повернем, Таня, да? — указала она на египетский зал и вопросительно посмотрела на меня.

— Хорошо, давай начнем оттуда, — улыбнулась я и последовала за этой парочкой.

— Вот это да! — изумилась девочка, увидев настоящий древний саркофаг, — Таня, это что?

— Это саркофаг жрицы Бога Амона. В Древнем Египте люди верили в различных божеств, среди них был Бог Амон. Сначала он считался покровителем воздуха и черного небесного пространства, а позже к его имени дали приставку «Ра», и он уже стал богом солнца Амон-Ра. Служителей Богов в Древнем Египте называли жрецами. Считалось, что жрец был посредником между человеком и божеством, а чтобы вступить в связь с тем, кому он служил, жрец совершал культ, — я подвела малышку ближе к саркофагу и указала на рисунки, нанесенные на него изнутри, — вот в таком интересном расписном ларце жрецов хоронили, когда те умирали.

— Это гроб? — недоверчиво переспросила малышка и смешно наморщила носик.

— Ну… как бы да, — засмущалась я, — но видишь, какой он красивый, расписной. Даже внутри картины.

— Вон то — тоже гроб? — Софи указала на другой саркофаг.

— Да, милая, то тоже гроб.

— И то? — указала на третий.

— Ага, только там… — но девчушка, не дослушав, побежала к египетским «гробам».

Сначала она внимательно рассмотрела саркофаг земледельца храма Амона, а потом подбежала к последнему, присела на корточки и тут же громко вскрикнула. Я не успела предупредить малышку, что в этом зале, кроме всего прочего, есть и настоящая мумия.

— Папа! — малышка бросилась к Максу, и тот подхватил ее на руки, — там кто-то лежит!

— Принцесса, это мумия, — усмехнулся он.

— Мумия? Это та, которая встает и ходит ночью, а потом всех убивает? — поразилась кроха.

— Поверь, милая, он уже никого не убьет, это всего лишь труп.

Глаза Софи стали величиной с пятирублевую монету, и я поняла, что нужно спасать ситуацию.

— Софи, это только выдумки, что мумии оживают — на самом деле, это всего лишь останки, а сам человек, его душа отправилась в другой мир. Кстати, чтобы в другом мире сохранить свои богатства, египтяне часто хоронили людей с их ценностями, — я умолчала, что, кроме материальных благ, древние египтяне брали с собой в загробную жизнь и своих жен, слуг и воинов.

— Эта мумия за нами не придет? — испуганно спросила малышка, крепче прижимаясь к папе.

— Ну, что ты принцесса, конечно, не придет, а если бы она и могла встать, посмотри на нее: она же вся разваливается, я ее одной левой завалю, — довольно сообщил Макс и понес Софи дальше.

Зал Древнего Ближнего Востока не так впечатлил малышку, ей было неинтересно рассматривать массивные рельефы с «бородатыми дядями», как она выразилась. А вот в зале Трои мы задержались. Максим не спускал дочку с рук, чтобы она могла лучше рассмотреть золотые украшения, составлявшие основу здешней коллекции.

— Папочка, а ты мне подаришь такую штуку на голову? — показала Софи на золотую диадему.

— И куда ты ее носить собираешься? — поинтересовался Максим.

— А я всегда буду в ней ходить. Вот к дедушке, например, чтобы с Бубликом играть.

— Боюсь, Бублик не оценит, — засмеялся босс и с улыбкой взглянул на меня, и я ответила ему тем же.

— Ну, папа! — надула губки Софи.

— Давай я лучше куплю какую-нибудь красивую диадему тебе по возрасту, — предложил Макс, и девчушка, забыв про недавнюю обиду, согласилась.

Чтобы не пугать Софи еще больше, мы прошли мимо зала Эллинистического и римского Египта, где хранилась еще одна мумия, и сразу направились к античному искусству и Северному Причерноморью. В основном Софи рассматривала амфоры, вазы и сосуды. Она долго внимательно разглядывала большую глиняную амфору и под конец заключила, что нам нужна такая же, чтобы Василиса хранила там свои продукты. Мы с Максимом так и не поняли, почему кухарка должна хранить продукты именно в таком сосуде, но расспрашивать девочку не стали.

После исторических залов мы направились к живописи, правда, чтобы туда попасть, нам предстояло вернуться тем же путем, что мы шли. Софи обогнала нас с Максимом и выступила в роли нашего провожатого, рассказывая по пути все то, что мы успели сегодня посмотреть.

— Мне кажется, что после твоей экскурсии мне придется заказывать копии большей части экспонатов, — усмехнулся Максим.

— Но зато твоя дочь практична, даже о Василисе подумала, — улыбнулась я, — знаешь, я рада, что ты приехал.

— Из-за Софи? — он приподнял бровь и внимательно посмотрел на меня.

— Да, — ответила я, умолчав, что его компания до умопомрачения приятна и мне.

— Я тоже рад… Но не только из-за дочери. Мне приятно провести время и с тобой.

Я не ожидала от босса такой прямоты и чуть не споткнулась о порожек, но Максим ловко подхватил меня.

— Осторожнее, — хрипло проговорил он, крепче прижимая меня к себе.

Меня бросило в жар. Даже сквозь одежду я почувствовала, как бьется его сердце. Между нами что-то происходило всегда, когда мы оказывались в критической близости друг от друга. Глупо было отрицать тот магнетизм, что возникал между нами.

Я легко провела ладонью по его груди и, чуть подавшись вперед, прошептала ему на ушко:

— С тобой я не боюсь споткнуться, потому что знаю, что ты удержишь, — и с улыбкой взглянула на мужчину.

Это был очевидный флирт, что меня совершенно не смущало. Я осмелела, когда решила завоевать Макса. Пусть у меня и не было большого опыта в деле обольщения мужчин, но всему можно научиться.

Я ждала ответной реакции, но Максим, ничего не отвечая, выпустил меня из рук и сделал шаг назад, продолжая смотреть в глаза. И я не отвела взгляда, бросая ему вызов, чувствуя, что у него ко мне что-то есть. К сожалению, все мои усилия пропали втуне. Босс отвернулся, словно ничего не было, и пошел вслед за дочерью, которая уже на два зала нас опережала. Чувствуя себя последней идиоткой, я поплелась за ними.

Мы не спеша бродили по залам живописи Северной Европы. Софи, как маленькая птичка, щебетала почти у каждой картины, а Максим внимательно ее слушал, что-то отвечая, меня же полностью игнорировал. Мне было так противно от собственной глупости, что я даже не могла уловить суть разговора малышки с отцом. Снова и снова я вспоминала, как Макс оттолкнул меня. Но почему? Стараясь понять этого мужчину, я только сильнее запутывалась: сам делает первый шаг, но стоит ответить, как он превращается в глыбу льда!

— Сейчас на второй этаж? — неожиданно заговорил со мной герой моих гребанных мыслей.

— Да, если пройти через Итальянский дворик, то как раз попадем к лестнице, — ответила я как можно более равнодушно, стараясь задеть Макса, но он даже не обратил на это внимания.

Наша музейная прогулка вконец утомила охранников. С позволения Макса, Петя и Саша ушли в кафетерий. Втроем мы ненадолго заглянули в греческий дворик, где Софи побродила среди гипсовых развалин Античности, а потом направились в дворик итальянский.

Я нисколько не сомневалась, что массивные конные статуи и огромная копия Давида Микеланджело впечатлят девочку, но не думала, что настолько. Софи металась по залу от одной статуи к другой. Сначала она долго вглядывалась в Кондотьера Коллеони на коне. Копия статуи Верроккио так поразила девочку, что она даже заговорила с «дядей на лошадке». Гробницу Карла Смелого девочка обошла стороной, памятуя о том, что увидела в египетском зале. Льва с гербом Флоренции решила рассмотреть повнимательнее, поэтому попросила папу поднять ее повыше.

— Почему этот левушка такой грустный? А, Таня? — поинтересовалась малышка, изучая творение Донателло.

— Милая, он не грустный, он важный, — постаралась объяснить я, — видишь, у него под лапой герб города. Он его защитник.

— Ясно, а теперь пойдем к тому большому голому дяде, — указала Софи на Давида Микеланджело.

Максим поднес дочку к статуе, и малышка стала с интересом ее разглядывать.

— Видишь, папочка, он голый, — важно заключила девчушка, отчего Макс не сдержал громкого смешка, — ты не смейся. Так можно, если это искусство.

— Что можно? Быть голым? — очень серьезно поинтересовался отец у дочурки.

— Да, в искусстве можно быть голыми. Так Таня сказала, — с неподдельной строгостью заявила Софи, а я поймала на себе насмешливый взгляд босса.

Максим отпустил малышку, и она подошла к статуе вплотную, аккуратно трогая массивную ступню Давида. Начальник же решительно направился ко мне.

— Значит, вот чему ты учишь мою дочь? — сурово спросил он, но я понимала, что на самом деле он не злится. Неужели Макс снова оттаивал?

— Я говорила не совсем так, но что-то Софи уловила верно, — улыбнулась я, и Макс все-таки ответил тем же.

— Не думал, если честно, что Софи так понравится музей. Спасибо тебе за это, — искренне поблагодарил меня Макс, мгновенно растопив лед, возникший между нами.

— Тебе не за что меня благодарить. У Софи тяга к искусству. Ей это интересно, а мне приятно видеть ее горящие глаза.

— Да, это ни с чем не сравнимо… Видеть принцессу счастливой, — глядя на малышку, проговорил он.

— Если бы тебя здесь не было, ее глаза не лучились бы так счастьем. Софи приятно, что папа рядом.

— Знаешь, ты будешь отличной матерью, — сказал Максим с такой грустью в голосе, словно не делал комплимент, а, напротив, сообщал нечто болезненное.

— Папа! Таня! Ну, пойдемте! — отвлекла нас Софи, уже забравшаяся на ступени.

— Идем, малыш! — ответила я и поспешила за малышкой. Напряжение, возникшее между мной и Максом, вмиг исчезло.

На то, чтобы обойти второй этаж, нам потребовалось не меньше полутора часов! Искусство средневековой Европы, Италии и Франции нового времени — ничто не осталось без внимания любознательной Софи. Казалось, девочка совсем не знает усталости, не то, что мы с Максимом.

— Помнишь, я говорил, что благодарен, что ты заинтересовала принцессу искусством? — поинтересовался босс, подходя ко мне так близко, что у меня перехватило дыхание.

— Да, — с трудом выдохнула я.

— Забудь! Всю мою благодарность прогнало чувство голода. Черт возьми, мы три часа шляемся по музею!

— Не поверю, что тебе тяжело бродить по Пушкинскому и тем более немного повременить с обедом! — укоризненно сказала я, вновь вызывая босса на словесную дуэль.

— Почему это? — он удивленно поднял брови, давая понять, что вызов принят.

— Ты уже большой мальчик, и профессия у тебя непростая.

— Ах, ты об этом…

— Разве тебе не приходилось по своей работе идти на большие жертвы и лишения?

— Давай не будем об этом, — вздохнул Максим, а потом сделал то, чего я никак не ожидала — положил ладонь на мою талию и повел вперед.

Идти практически в обнимку с Максом было безумно приятно, но я боялась радоваться раньше времени. Тем не менее, мужчина не спешил отпускать меня. Последним залом, где мы оказались, было итальянское искусство семнадцатого-восемнадцатого веков. Здесь Софи вновь задержалась, рассматривая картины.

— Если мы не пойдем вниз через пять минут, боюсь, что Петр и Александр поднимут тревогу, — прошептал мне в волосы Максим, отчего по телу россыпью покатились мурашки.

— Это последний зал. Все остальное мы уже посмотрели…

— А теперь пойдемте еще раз к дяде на лошадке, — деловито сообщила малышка Софи, вгоняя своего папочку в ступор.

— Солнышко, но мы же там уже были, — деликатно напомнила я.

— Да, но я хочу еще раз на него посмотреть! — настаивала она, топая ножкой

— Может быть, в другой раз? Твой папа устал и хочет кушать.

Малышка умоляюще посмотрела на Максима, и тому ничего не оставалось, кроме как согласиться, чтобы угодить своей принцессе. Мы вновь спустились в итальянский дворик. Полтора часа назад здесь никого не было, сейчас же на круглой лавочке в центре сидели детишки возраста Софи. У каждого из них в руках был альбом для рисования и цветные карандаши. Напротив ребятни стояла женщина лет сорока в строгом твидовом костюме и рассказывала им о Давиде.

— Опоздавшие? — строго спросила она, заметив нас на лестнице.

— Простите? — удивилась я, не сразу сообразив, что она нас с кем-то путает.

— Вы же новенькие? — уточнила женщина, рассматривая нас поверх своих очков.

— Нет, мы просто пришли в музей, — ответил Максим.

— Тогда извините. Продолжим занятие…

— А кто эти детишки? Что они делают? — тут же полюбопытствовала Софи.

— Не знаю, милая. Видишь, они слушают, что рассказывает эта женщина, а потом, видимо, рисуют в альбомах.

— Таня, я тоже хочу рисовать и слушать эту тетеньку, — сообщила малышка и уже направилась вниз, как я перехватила ее.

— Софи, так нельзя, ты можешь помешать их занятию, — строго сказала я.

— Но я не хочу мешать. Я хочу рисовать с ними, — надулась девочка, сложив ручки под грудью.

— Простите, а можно моей дочери присоединиться к ребятам? — совершенно спокойно обратился Максим к удивленной преподавательнице, — видите ли, она девочка смышленая и рисовать любит. Если бы вы позволили ей позаниматься сегодня с вами, то я был бы рад отблагодарить вас.

— Ой, да что вы? — смутилась дама, улыбаясь Максиму, как можно предположить, своей самой обворожительной улыбкой, при этом украдкой поглядывая на меня, — конечно, пусть идет к ребятам! Девочки поделятся карандашами, а лист я ей дам.

Мы усадили довольную Софи к ребятишкам. Она сразу же усвоила задание, которое должна была выполнить на уроке, и, пока преподавательница говорила, приступила к его выполнению.

— У вашей дочери, безусловно, талант! — сообщила нам преподавательница после занятия и протянула Максиму руку, — Марина Игоревна Воскресенская.

— Марина Игоревна, очень приятно. Максим, — босс поцеловал Ее руку, и женщина зарделась.

— Ваш муж такой обходительный, — смущенно обратилась ко мне дама и также протянула руку, которую я неохотно пожала.

— Вы считаете, что у Софи хорошо получается? — не хотелось разубеждать преподавательницу в ее ошибочном заключении относительно меня и Макса.

— Да, техника еще хромает. Конечно, рука не поставлена, но у девочки есть художественное видение. Ей нужно заниматься. Знаете, наша группа только образовалась, это был второй урок, так что, если согласитесь, мы можем записать Софию.

Я вопросительно взглянула на Максима, понимая, какой прекрасный это шанс для девочки. Начальник нахмурился, обдумывая предложение Марины Игоревны. Я видела, что он сомневается, но нужно было его убедить.

— Максим, подумай, пожалуйста, какой это шанс для Софи. Тем более, она так любит рисовать, а здесь у нее отличная возможность развиваться.

— Таня, я не знаю. Ты же понимаешь мои сомненья?

— К тому же, ваша дочка уже нашла общий язык с девочками, — Марина Игоревна обратила внимание на Софи. Малышка стояла в сторонке с двумя девочками из группы, которых еще не забрали родители. Они задорно смеялись, рассказывая то ли стишок, то ли считалочку.

— Через полтора года Софи пойдет в школу, ей нужно привыкать к обществу других детей, — продолжила напирать я, — к тому же, малышке требуется общение со сверстниками.

— Как часто проходят занятия?

— Раз в неделю по вторникам, — тут же заулыбалась преподавательница, — длится полтора часа с десятиминутным перерывом, в это время родители могут подождать в музее или прийти за ребенком потом. Дочку будете водить вы или ваша жена?

— С принцессой будет ездить Таня, — Макс посмотрел с легкой ухмылкой на меня, красную, но безумно довольную тем, что меня приняли за его жену, — только Таня не моя супруга. Она няня Софи.

— Вот как? Извините, — глаза дамочки тут же загорелись.

— Мне нужно заполнить какие-либо документы?

— Да, это не займет много времени. Пройдемте со мной в кабинет, а Татьяна может подождать с девочкой, — Марина Игоревна моментально схватила Макса под руку и повела прямо по коридору, не давая ему сказать ни слова.

Всех детишек забирали родители, и те две девочки, с которыми болтала Софи тоже одевались, продолжая звонко переговариваться с моей подопечной. Я решила подойти к ним и поздороваться с подружками Сони и их мамами.

— Таня, познакомься, — схватила меня за руку моя девчушка, — это Илона и Карина.

Карина была очаровательной девочкой с каштановыми кудряшками и огромными зелеными глазами. Она сразу мне улыбнулась и протянула руку, которую я тут же пожала.

— Здравствуйте, я — Карина. А вы няня Софи?

— Да, можешь звать меня Таня. Буду рада подружиться с тобой, — улыбнулась я и обратилась ко второй девочке, — а ты — Илона, правильно?

— Да. Правильно. Здравствуйте, — настороженно проговорила девочка, делая шаг в мою сторону, — со мной вы тоже хотите дружить?

— Конечно. Буду рада.

Мне показалось, что Илона не поверила моим словам или просто не хотела общения с незнакомой взрослой женщиной. Я не придала этому значения, ведь и Софи сначала не приняла меня. Время все расставит на свои места.

Как мне сообщила Софи, с мамой пришла только Карина. Это была женщина лет тридцати с такими же ярко-зелеными глазами, как у дочери. Илону на занятия привела няня, с виду моя ровесница. Обе девушки оказались весьма приветливыми, и мы даже договорились выпить кофе, когда в следующий раз приведем наших детей в музей.

Как только наши новые знакомые ушли, к нам с Софи вернулся Максим. Он выглядел очень довольным, что не могло меня не задеть. Интересно, чем так его порадовала Марина Игоревна? Я с трудом сдержалась, чтобы не съязвить на этот счет.

— Танюш, ты чего такая хмурая? — ухмыльнулся босс, глядя мне в глаза, словно старался прочесть в них ответ.

— Нет. Тебе показалось, просто немного устала, — ответила я неожиданно резко, но мой мучитель только шире улыбнулся.

— Я отпустил Петра и Александра, — уже серьезно заговорил босс, — поедете со мной, я на машине. Сейчас заскочим пообедать, а потом домой.

— Хорошо, — улыбнулась я, понимая, что всю дорогу проведу рядом с Максом, пока Софи будет на заднем сиденье. И, как бы это ни казалось эгоистично, все мои мысли сейчас занимал босс.

Мы пообедали в небольшом ресторанчике в центре. Софи все время рассказывала, как ей понравилась сегодняшняя прогулка, занятие по рисованию и, конечно, новые подружки. Правда, после еды она все-таки почувствовала усталость, и мы с Максимом уложили малышку на заднее сиденье его внедорожника.

— Засыпай, милая, как раз отдохнешь. Когда спишь, и дорога пролетает незаметно, — сказала я и поцеловала кроху в носик.

Максим внимательно наблюдал за нами в зеркало заднего вида. Не знаю, о чем он думал, но когда я села на сиденье рядом, мужчина не тронулся с места, продолжая витать в облаках.

— Все в порядке?

— Да, конечно, извини, — он повернул ключ и завел машину, все еще размышляя о чем-то своем.

Я не хотела тревожить Макса, но в то же время думала, как бы обратить на себя его внимание. Имея такую возможность остаться с ним практически наедине, было бы глупо не воспользоваться ею. Прикрыв глаза, я откинулась на сиденье, продумывая план соблазнения босса, но незаметно для себя уснула.

Разбудило меня неожиданное прикосновение. Максим взял меня на руки и бережно понес в дом.

— Что ты делаешь? — с улыбкой поинтересовалась я, но тут же вспомнила про подопечную и посерьезнела, — где Софи?

— Она уже дома, я отнес принцессу в детскую и уложил. Сейчас отнесу и другую принцессу.

Мне не хотелось, чтобы это мгновение кончалось. Еще крепче прижавшись к моему возлюбленному боссу, я прикрыла глаза, наслаждаясь терпким ароматом его одеколона в смеси со слабым запахом дорогих сигарет. Весь мир для меня сошелся в одном человеке. Максим… Только он.

Если бы по пути нам кто-нибудь встретился, я бы сгорела со стыда, но, к счастью, этого не произошло. У моей спальни Макс опустил меня на пол, хотя я предпочла бы, чтобы меня уложили в постель…

— Отдыхай. Встретимся за ужином, — неумело пытаясь скрыть улыбку, произнес он, внаглую рассматривая мое декольте, за что я мысленно поблагодарила расстегнувшуюся пуговицу на своей рубашке.

— До ужина, — чуть ли не с придыханием ответила я, чувствуя жар от пронзительного взгляда Макса, не желая отпускать его…

Еще мгновение, и я точно бы решилась пригласить Максима к себе, но он, будто прочитав мои мысли, поспешил уйти. Мужчина уже скрылся на лестнице, а во мне все кипело от дикого желания, с которым невозможно было совладать…

Закрывшись на замок, я сбросила с себя всю одежду еще до того, как дошла до кровати. Прохладные простыни и одеяло окутали мое разгоряченное тело. Я прикрыла глаза, представляя рядом с собой Макса. Медленно я коснулась своей груди, а потом скользнула вниз, и тут же с губ слетел негромкий стон. Я была возбуждена настолько, что практически сразу достигла оргазма. И благодаря мыслям о Максиме, он был умопомрачительным.

— Черт! Это безумие… безумие, как и то, что я стала говорить с собой.

Откинувшись на подушку, я прикрыла глаза, чтобы поскорее уснуть, но меня отвлек звонок мобильного. Нехотя я потянулась за телефоном и увидела, что звонит Андрей. Говорить с бывшим мужем, да еще в такой момент, совершенно не хотелось, и я сбросила вызов, но он позвонил снова. Разозлившись, я отключила телефон и вновь постаралась уснуть. Вот только теперь меня стали тревожить различные неприятные мысли. Что, если Андрей звонил не просто так? Если что-то случилось? Вдруг что-то с моими родителями? Папа?..

Я поспешила включить телефон. Собиралась звонить не бывшему, а маме, чтобы проверить, все ли у них хорошо. Стоило сети появиться, как снова позвонил Андрей. На этот раз я сняла трубку.

— Алло.

— Танюша… Как я рад, что ты ответила, — хрипло проговорил мужчина, которого когда-то я любила.

— Андрей, что-то случилось? — строго поинтересовалась я, желая скорее перейти к сути.

— Да.

— Что? Что-то с родителями? Папа? — испугалась я; в мозгу одна за другой возникали страшные картины.

— Нет, с твоими все в порядке. Случилось у меня, — тяжело вздохнул он, а после я услышала звон бокала, говоривший, что мой собеседник сейчас прикладывался к бутылке.

— Что такое, Андрей? — как бы жестоко это ни звучало, но я почувствовала облегчение. С моими родными все хорошо.

— Таня… Я такой дурак! — надрывно произнес он, словно был готов разрыдаться.

— Почему ты так говоришь? Что ты натворил? — устало вопросила я. Похоже, Андрею просто надо было выговориться. Я же не желала выслушивать его излияния.

— Что я натворил? Жизнь свою разрушил, вот что… Разрушил, потому что потерял тебя. Таня, я все еще люблю тебя! Возвращайся ко мне!