Роман Украденная судьба глава Глава 357

Наоборот, толпа начала даже подбадривать Галину в её желании прыгнуть:

— Так ты, оказывается, бывшая Воронцова?

— Все что у тебя было, ты украла у собственной сестры!

— Ну и что за игру ты затеяла в этот раз?

— Хочешь прыгать? Прыгай! И хватит тут ныть!

Услышав речи посторонних людей, Галина еще сильнее стиснула зубы.

Николай же, в свою очередь, никак не реагировал ни на слова Галины, ни на слова толпы, он сохранял абсолютное спокойствие:

— Где Мария?

Галина насмешливо покачала головой:

— Николай, если я тебе не нужна, то я не позволю тебе заполучить ту, которую любишь, — девушка улыбнулась словно безумная и добавила. — Я не позволю вам жить долго и счастливо.

Вокруг поднялся шум.

Галина усмехнулась:

— Николай, я не скажу тебе, где находится Мария! Она исчезнет из ваших жизней вместе со мной!

Николай шагнул вперед, как будто хотел стащить ее вниз. Но в следующую секунду Галина, которая все еще держалась за перила, отпустила руку и спрыгнула с моста. И только ее зловещий голос донесся до Николая:

— Ты никогда не найдешь Марию!

Из толпы зрителей раздались крики и возгласы изумления, очевидно, никто и не думал, что Галина действительно прыгнет.

Все переглядывались, но никто не был готов прыгнуть в море за ней, чтобы спасти её.

В это время Матвей Марцеллович и Алевтина Феодосиевна, услышав эту новость, примчались на мост и не могли поверить в то, что это происходит на самом деле.

Они вглядывались в толпу, пытаясь найти ответы:

— Она, что, прыгнула в море?

Из толпы последовал единодушный ответ:

— Да!

Алевтина Феодосиевна начала рыдать:

— Что же теперь делать? Она же совершенно не умеет плавать!

Николай сделал шаг вперед, снял пальто, и прежде чем он успел прыгнуть, его поймали за руку.

— Николай Изотович, что Вы собрались сделать? — Дмитрий крепко схватил его за запястье.

Николай высвободил руку, а затем решительно направился вперед:

— Только она знает, где спрятана Мария. Если она умрет...

Если Галина умрет, он никогда не найдет Марию.

Глядя на его упорство, Дмитрий снова попытался его удержать:

— Николай Изотович, я знаю, чего Вы опасаетесь, но подумайте о детях! Вдруг что-то случится, если Вы прыгнете в море, чтобы спасти Галину? Что будет с Вашими сыновьями?

Услышав его слова, Николай резко остановился и развернулся.

— О чем Мария тревожится больше всего? Конечно, о детях! Если что-то случится и с Вами, и с Марией, что станет с ними? Подумайте о них в первую очередь, — поспешно продолжил Дмитрий.

Николай обернулся и обнял Артёма и Глеба, стоявших у него за спиной. В воздухе повисло его холодное «простите».

Глаза мальчиков покраснели и наполнились слезами. Они старались не показывать своих слез, но их маленькие плечики выдавали предательскую дрожь.

Полицейские, получившие сигнал тревоги, прибыли на пляж, но никто из них не пошел к морю. Во-первых, поисково-спасательные катера еще не прибыли, так как время уже позднее, и их не могли отправить к морю прямо сейчас. Во-вторых, сейчас прибой, а сильные волны это не шутки. Не говоря уже о том, что они не профессиональные пловцы, и если они бросятся в море, нет никаких гарантий, что их собственные жизни будут вне опасности. Единственное, что можно сейчас делать, только ждать поисково-спасательного судна.

На часах уже три часа ночи.

Артём и Глеб всего лишь трехлетние дети. Они очень устали после такого напряженного дня, обессиленные, мальчишки упали в руки Николаю.

Николай замер и нежно похлопал мальчиков по плечам.

— Артём, Глеб, как вы?

Дмитрий поспешно протянул руку, коснулся лба одного, затем второго, и словно обжегся, так резко одернул ладонь.

— Да у них жар! Николай Изотович, у них, кажется, лихорадка, еще немного и они потеряют сознание…

Николай подхватил Глеба на руки, а Дмитрий взял Артёма, и они бросились к машине:

— В больницу!

Когда Николай сел в машину, он бросил последний взгляд на море и бушующие волны, после чего стукнул по рулю и поехал. Как только машина исчезла из виду, толпа тоже постепенно разошлась по своим делам.

Матвей Марцеллович нахмурился и долго размышлял, немного рассеянно глядя на море.

Алевтина Феодосиевна продолжала плакать и сетовать:

— Галина! Как же ты глупа? Как же ты могла решиться на самоубийство!

— Перестань реветь! Довольно! Нам нужно подумать, что теперь будет с нами, — взревел Матвей Марцеллович, — Галина похитила Марию, и сейчас неизвестно, жива она или уже мертва! Мария так и не нашлась. Это сказывается на Артёме и Глебе, вплоть до того, что их пришлось везти в больницу. У неё-то все в порядке! Умерла, и ладно, а нам теперь расхлебывать всю эту кашу, которую она заварила! Николай точно не пощадит нас.

Его большая рука яростно хлопнула по перилам моста:

— Черт возьми!

— Галина уже прыгнула в море, и пока неизвестно, жива она или нет. Николай не станет же нам мстить за её проступки? — всхлипывая, прошептала Алевтина Феодосиевна.

Матвей Марцеллович холодно фыркнул:

— А вот и нет! Как ты думаешь, его волнует Галина? Мертва она или жива? Нет! Все, что его волнует – это Мария и двое маленьких детей! От Марии до сих пор ни слуху ни духу, а Артём и Глеб слишком тяжело это переживают! Ты думаешь, Николай сжалится?

Он развернулся и сел в машину. Все, о чем он думал – это его финансы, его кошелек, его состояние, он ни капли не опечалился из-за самоубийства дочери.

Алевтина Феодосиевна поспешила за мужем:

— Куда мы едем? Мы разве не будем искать Галину? Может она не умерла, и ей нужна наша помощь, может, пойдем к морю…

Матвей Марцеллович бросил на нее холодный взгляд:

— Какая теперь разница, жива она или мертва? Своим поступком она погубила нас. Хочешь к морю? Иди! А я еще пожить хочу.

Слушая его рев, Алевтина Феодосиевна больше не осмеливалась говорить.

Спустя немного времени, на мосту восстановилось движение, зеваки сели в машины и разъехались. Машины мчались по мосту, даже не подозревая, что буквально несколько минут назад тут покончил с собой живой человек.

Но из-за того, что было уже поздно и темно, никто и не заметил, как по поверхности воды с достаточно высокой скоростью плывет крепкая фигура. К тому же невооруженным взглядом очень сложно увидеть в море что-то, кроме волн. Эта фигура ловко уклонялась от всех волн, время от времени ныряла в море и постепенно подплывала к земле...