Роман Украденная судьба глава Глава 326

Глаза Марии холодно вспыхнули. Сохраняя спокойствие, она рассмеялась:

— Давай! Прямо сейчас, давай! — энтузиазма у неё было даже больше, чем у старика.

Глядя на эту странную женщину, старик застыл:

— Что ты сказала?

— Разве не этого ты хотел? Так давай! Мне в любом случае скоро конец, лучше уж так! — она вскинула голову, продолжая смеяться.

Старик нахмурился:

— О чём ты говоришь?

Мария со смехом сказала:

— А ты что, не понимаешь? У меня СПИД, мне и так осталось недолго. Так-то я не хотела разрушать чужие жизни, но сейчас я поняла, что мне уже всё равно. Умру так умру.

Её слова как будто заставили старика колебаться. Похоже было, что он сомневается, врёт она или нет.

— Ты мне лжёшь!

Она равнодушно пожала плечами:

— А зачем мне тебе лгать? У меня такое хорошее тело, думаешь, я этим не пользовалась? Этим телом я купила немало контрактов для своей фирмы и даже спала с Николаем Воронцовым. Кто же знал, я заражусь! После этой болезни жизнь моя стала хуже смерти. Если хочешь, я доставлю тебе удовольствие! Потом я умру, но мы с тобой будем всё равно что товарищи.

Сказав это, она нежно провела рукой по лицу старика, как будто приветствуя его. Он долго ещё смотрел на неё, явно сомневаясь.

Вдруг она осела, притворяясь, что её сейчас вырвет. Потом она снова упала и попыталась подняться:

— Мне так жарко…

Увидев как странно она себя ведёт, старик отпустил Марию и отступил на пару шагов.

— У тебя правда СПИД?!

Она села и выдавила горькую улыбку:

— Можно ли обманывать в таких вещах?

Старик колебался какое-то время, но в конечном счёте стиснул зубы.

— Держись от меня подальше!

Мария замерла, а затем снова горько усмехнулась:

— Что такое? Ты же только что меня хотел?

Старик посмотрел на неё с отвращением:

— Как бы сильно мне не хотелось тебя опробовать, я ещё пожить хочу! Умирать мне рано!

Она холодно сказала:

— Ты меня отпустишь?

Старик неожиданно криво усмехнулся и вынул из кармана нож:

— Отпущу? Да как же я могу тебя отпустить? Ты ведь тогда всем расскажешь о моём маленьком секрете. Вызовешь полицию — и всё, меня ведь тогда поймают.

Мария попятилась и решительно покачала головой:

— Не беспокойся, полиции я тебя не сдам! Я никому об этом не расскажу!

Старик замахнулся и ударил ножом в её сторону:

— Словам женщины верить нельзя!

Наклонившись, она увернулась от смертоносного ножа. Лицо её было бледным — он это всерьёз!

С ножом в руке старик наступал на неё шаг за шагом — и нож этот нёс смерть.

Мария отступала назад, каждый шаг давался ей с трудом.

Пока путей к отступлению больше не осталось, и она не прижалась спиной к стене, напряжённо наблюдая за тем, как опускается острый нож. Она крепко схватила руку старика, в которой был нож, но даже используя обе руки она мелко дрожала.

— Не сопротивляйся. Ты всё равно больна СПИДом, твоя жизнь кончена! Какая тебе разница, когда умирать?

Стиснув зубы, Мария всеми силами сопротивлялась:

— Хочешь смерти — умри сам! Я не умру!

Старик замер и внезапно стал давить сильнее:

— Не уж нет! Но если хочешь, можешь посетовать на то, какая несчастная у тебя судьба, раз тебе не повезло со мной столкнуться!

Наблюдая за тем, как острый клинок медленно приближается к её лицу, Мария плотно сжала губы и до последнего боролась за жизнь. Острие сверкало совсем рядом, отражая её лицо, на котором не было ни намёка на смирение.

Но постепенно её силы иссякли, и в этот же момент клинок опустился вниз. У старика было совершенно безумное выражение лица. Мария кусала губы и могла только наблюдать за приближением острия ножа.

Словно приготовившись к смерти, она тихо закрыла глаза — казалось, что она просто избегала вида своей свежей крови повсюду.

Подождав какое-то время, она так и не почувствовала укола острия ножа, и открыла глаза.

Чтобы увидеть как чья-то рука легко держит старика — так, что рука с ножом просто зависла в воздухе, не опускаясь ни на йоту.

Повернув голову, она увидела стоящего позади неё Николая.

— Николай! Наконец-то ты здесь!

Приподняв длинную и сильную ногу, Николай пинком отпихнул старика. Он крепко её обнял, и в сжимающих её руках чувствовалось его напряжение. Стоило ему разойтись с ней в доме с привидениями, как он сразу же бросился её искать, обыскал почти весь аттракцион, но так её и не нашёл…

В конце концов он обнаружил это странное место и увидел, что она в опасности.

Старик поднялся с земли:

— Ты кто?! Как ты сюда попал? Ты не должен был сюда попасть!

Николай хладнокровно посмотрел на старика, и глаза его засияли холодом, пробирающим до самых костей:

— Какой рукой ты её сейчас коснулся?

Старик понимал, что Николаю он не противник, поэтому, вскочив с земли, он даже не попытался отряхнуться — сразу развернулся и побежал.

Николай быстро его догнал и снова пнул, сбив старика с ног. Наступив на него одной ногой, он придавил его, не позволяя подняться:

— Отвечай. Какой рукой ты её сейчас коснулся?

Старик покачал головой:

— Я её не трогал!

Николай наклонился и поднял с земли упавший нож, острием проведя по лицу старика.

— Правда? Но я учуял на ней твою вонь.

Старик замер, почувствовав у своего лица лезвие ножа. Он почувствовал, как острие царапает его кожу, но не посмел закричать. Он сам не понимал, почему, но всё внутри него вопило от ужаса при виде этого мужчины. Он сам натворил немало страшных вещей, и так-то он не должен никого бояться. Но, столкнувшись с Николаем, он чувствовал уколы настоящего страха.

— Это случайность! Отпусти меня! Ничего я ей не сделал! Она сказала, что у неё СПИД, стал бы я её трогать!

Николай играючи вертел ножом в руке:

— Хм? Хочешь сказать, если бы она не сказала про СПИД, ты бы её тронул?

Старик застыл:

— Нет-нет! Я просто хотел вывести её к выходу, ничего такого! Она не смогла найти выход и попросила меня о помощи!

Проигнорировав слова старика, Николай, казалось, примерялся к его рукам:

— Раз уж ты не хочешь говорить, какой рукой её касался, будем считать, что тебе не нужны обе.

После этих слов он резко опустил нож.

Удар пришёлся сразу на три пальца, и их просто отрезало. Брызнула кровь.

Старик закричал от боли. Посмотрев на пальцы, валяющиеся отдельно от тела, он издал ещё один горестный вопль. Его душераздирающие крики не вызвали в Николае ни капли сочувствия. Вместо этого он снова занёс нож, примеряясь к другой руке…