Роман Ты меня больше не любишь? глава Глава 79

Сердце Красновой в тот момент заколотилось.

Ах, неужели Михаил все-таки специально рассказал... Какого черта еще и в таких подробностях, парень разве не боится, что Владимир может все неправильно понять?

Анастасия моментально нервно окинула взглядом мужа, пытаясь разглядеть его реакцию на происходящее, но вот только глаза цвета вороньего крыла были словно холодный омут, в котором нет ни конца, ни края, поэтому девушке так и не удалось рассмотреть хоть что-нибудь.

«Настя пострадала, защищая меня».

Дыхание Владимира Матвеевича стало более тяжелым.

Слова этого паренька звучали так показушно. Раньше Павлов просто-напросто игнорировал подобные фразочки, но на этот раз, напротив, мужчине пришлось признать, что его племянник преуспел.

В это же время рана, что покоилась на предплечье Красновой, словно еще сильнее стала бросаться в глаза, из-за чего он невозмутимо сделал несколько вдохов и подавил гнев в своем сердце.

— Неужели? – однако, заговорив снова, голос Владимира звучал по-прежнему неторопливо. — Ну, Настя же теперь, можно сказать, твоя тетя. А заботиться о своем племяннике – это абсолютно нормально.

От такой легкомысленной фразы лицо Михаила резко окрасилось в цвет листа бумаги.

— Но, – Павлов снова медленно открыл свой рот, а его взгляд остановился на Анастасии, что напряженно лежала на кровати. — Надеюсь, в будущем ты не будешь настолько импульсивной.

Настя под его таким взглядом невольно покрылась мурашками, и девушка даже не стала как-то тщательно обдумывать смысл сказанного, она лишь просто безрассудно кивнула головой.

А выражение лица находившегося рядом Михаила казалось все более и более неприятным.

— Что ж, – когда те двое так и отмалчивались, Владимир снова произнес. — Миш, спасибо, что привез ее в больницу. Я попрошу Фёдора вернуть тебе все медицинские расходы и прочее.

Племянник на это лишь стиснул зубы и наконец-то заговорил:

— Не надо возвращать деньги.

— Ну как же, – Павлов выглядел равнодушно. — Моя Настя не любит быть в долгу у посторонних.

Моя Настя. Посторонний.

В тот момент Михаил ощутил, как монстр, что сидел у него в груди, снова взревел. Но, глядя на истощенную Краснову, лежавшую на кровати, парень все же сдержался.

Сама же Настя, услышав такие слова Владимира, почувствовала дикое облегчение.

Ведь, если честно, то у девушки дико распухла голова от осознания того, что Михаил пошел платить за нее. Да, она могла задолжать кому угодно, но вот уж точно не хотела брать в долг деньги у этого мужчины. По сравнению с этим, она лучше бы предпочла, чтобы ее супруг оплатил эти счета. Настя все равно была уже достаточно должна ему, поэтому какая уж разница от этого.

— Хорошо, – глубоко вздохнул племянник и холодным голосом сказал. — Тогда больше не буду вас беспокоить. Я пойду.

Дядя же был явно удовлетворен «пониманием» Павлова младшего и кивнул, после чего проводил парня взглядом из палаты.

Наблюдая за уходом Миши, Настя с облегчением выдохнула.

Но вот только девушка не успела до конца оправить дыхание, как увидела, что ее муж медленно повернул свое инвалидное кресло к ней. Выражение лица мужчины в этот момент было холодным, а голос низким:

— Настя, не хочешь ли мне что-нибудь объяснить?

У Насти тут же волосы на спине дыбом встали.

— Я... Моя рука болит... – ну, у нее и правда не было мужества сталкиваться с таким пугающим Владимиром. Поэтому и решила лишь до ужаса неуклюже попробовать сменить тему, и, кстати, не забыв состроить жалостливую мордашку.

Настя так-то предполагала, что ее навыки актерства просто-напросто отвратительны, и что Павлов точно разоблачит ее, однако вместо этого мужчина нахмурился, придвинулся ближе на своем инвалидном кресле, накрыл своей рукой ее перевязанное предплечье и низко произнес:

— Болит? Есть заражение? Может вызвать врача, чтобы он все развязал и проверил?

Голос Владимира Матвеевича в ту секунду по-прежнему слышался низким и холодным, однако теперь в нем смутно сквозило беспокойство.

Мда, Краснова реально не ожидала, что ее мужчина так легко воспримет все это всерьез, из-за чего сразу же немного смутилась и несколько сухо рассмеялась:

— Да нет, все в порядке... Просто слегка болит, но так вроде и должно быть.

Услышав такой ответ, Владимир поднял свою голову, потому что только что он как раз осматривал рану. И в тот момент они оказались так близко друг к другу, что Настя могла увидеть в глазах своего супруга, чтобы были словно обсидиан, свое собственное отражение, полное паники.

После недолгого молчания тонкие губы Владимира Матвеевича слегка приоткрылись, и Анастасия подумала, что он снова собирается устраивать ей допрос, из-за чего дико занервничала, не зная, что же ей по итогу отвечать. Однако услышала лишь низкий голос, исходящий из его уст:

— Ладно, отдыхай. Ты хорошо отдохни, я попрошу Агату принести тебе куриный суп.

Обомлев, Настя подняла голову и взглянула на супруга, реально удивившись тому, что он вдруг перестал расспрашивать ее. Но большая рука Павлова закрыла ей глаза.

— Давай-ка спать. А потом проснешься – мы поговорим.

Голос Владимира был низким. Словно тонкий бархат, скользящий по барабанным перепонкам девушки.

Учитывая то, что Краснова несколько ранее приняла болеутоляющее, теперь ее и правда слегка клонило в сон. Кивнув, она послушно закрыла глаза.

Интересно, почему же ей всегда каким-то образом казалось, что, когда она была рядом с Павловым, то сон приходил особенно легко.

И как раз когда Настя, будучи в дремоте, уже вот-вот проваливалась в сон, девушка вдруг ощутила мягкое прикосновение к своему лбу.

После в ее ушах сразу же раздался негромкий вздох.

— И что же мне делать с тобой, Настя?

***

После того, как супруга Павлова уснула, Фёдор прибыл в больницу, держа в руках куриный суп, который уже успела сварить Агата.

— Владимир Матвеевич, это... – помощник вошел в палату и уже собирался начать говорить дальше, как вдруг его босс приказал ему жестом замолчать.

Тарасов, обомлев, только лишь тогда обнаружил Краснову, как раз уже мирно спящую на кровати. Сразу же замолчав, мужчина вслед за своим начальником вышел из палаты.

— Говори, – выйдя в коридор, Владимир равнодушно произнес. — Ты выяснил, что случилось с Настей?

— Да. Я спросил у охранников, что находятся в их здании. Много кто вообще все видел.

— Ну и что же случилось?

— Их журнал разоблачил пищекомбинат с фальсифицированной продукцией, не так ли? Этот завод обанкротился и задолжал многим рабочим зарплату, а в этот раз не смог расплатиться, поэтому нашелся какой-то радикальный рабочий, который захотел отомстить Михаилу, а затем... – ответил Тарасов, а затем вдруг засомневался, словно опасался рассказывать большее.

Взгляд смоляных глаз Владимира стал тяжелее:

— Говори.

Тогда Фёдор скрепя сердце продолжил:

— Нападавший пыл нацелен на Михаила, но Анастасия Дамировна, чтобы спасти его... бросилась перегородить путь. Тот негодяй тогда разозлился и ранил ее.

Произнося все эти слова, помощник также внимательно наблюдал за выражением лица своего начальника.

Однако тот оставался совершенно спокойным.

Из-за чего Фёдор невольно удивился.

Ведь мужчина думал, что Владимир Матвеевич очень беспокоится об Анастасии Дамировне. Неужели ему это все лишь привиделось?

— Что еще? – равнодушно ответил на это Павлов.

— Еще... Я слышал от тех, что там присутствовал, что Михаил, кажется, очень нервничает из-за всей этой произошедшей ситуации с Анастасией Дамировной, – произнес Тарасов. — Он лично схватил ее на руки и отвез в больницу...

И так темные глаза Владимира вдруг еще сильнее потемнели.

— Понял, – но с виду он все также не показывал и толики эмоций. — Ладно, можешь идти.

Фёдор моментально вытер выступивший холодный пот, кивнул и как раз собрался уходить, но... Случайно увидел подлокотник инвалидного кресла Павлова и невольно замер.

В это время мужчина держал руку на этот самом подлокотнике, но когда отпустил ее, тот увидел, что на резиновом подлокотнике остались глубокие отпечатки пальцев. Как будто туда кто-то с силой надавил.