Роман Ты меня больше не любишь? глава Глава 182

— Ты? – Антонова Ольга действительно не имела никакого представления, она не могла вспомнить. Но про себя она понимала, что именно по этой причине Павлов Владимир отказался наказывать ее. Ей правда очень повезло.

— Ольга, спасибо, что спасла меня тогда. Без тебя, боюсь, я бы умер. – Тихо сказал Владимир, его голос был приглушенным, но в нем слышалась благодарность.

Вчера его помощнику, Тарасову Фёдору, позвонили и сообщили, что нашёлся список покупателей ограниченной серии платья и что среди них было имя Ольги. А место, где была сделана эта фотография, находилось рядом с виллой Ольги «Антоновка». А затем, сравнение фотографий подтвердило, что это, должно быть Антонова Ольга. Оказалось, что Ольга была той, что спасла жизнь Владимиру.

Девушка на фото была спасительницей Владимира, неудивительно, что сейчас он был таким. Поняв причину, девушке в голову пришла идея. Она замолчала на некоторое время, ей не хотелось слишком много говорить о прошлом этой фотографии.

Она вдруг вспомнила мать, кажется, ее не было видно со вчерашнего вечера до сегодняшнего дня, неужели она вернулась на виллу «Антоновка»? Девушка трусливо спросила Владимира:

— А моя мама, где она? Я не видела ее, она вернулась домой?

Владимир усмехнулся:

— Слушай, я могу спустить тебя с крючка, но не твою мать. Если это действительно она стояла за тем, что случилось с Анастасией два года назад.

Слова мужчины были эвфемистическими. Он, конечно, понимал, что за этим стояла не Ирина, а Ольга. Но тогда Ольга была всего лишь студенткой, а Ирина, будучи матерью, не могла не знать, что ее дочь использовала власть семьи Антоновых, кроме того, что она также ненавидела Анастасию и ее маму, и поэтому закрыла на это глаза, и даже подливала масло в огонь за спиной. Сейчас мужчина ничего не мог сделать Ольге из-за доброты, которую он получил десять лет назад, но Леонову Ирину он не пощадит.

Девушка поняла намек Владимира, ей так непросто удалось спастись и быть в безопасности, что она боялась, что Владимир в гневе снова отомстит ей, поэтому не смела просить пощады для матери. Ольга, притворившись жалкой, сказала:

— Тогда, Владимир Матвеевич, могу я увидеть маму?

Мужчина холодно ответил:

— Мне жаль, но я уже выслал ее из страны. Так, Анастасия будет в безопасности.

У девушки волосы встали дыбом, этот Владимир поступал слишком безжалостно. Она, конечно, понимала, что Ирина была отправлена за границу не для того, чтобы наслаждаться жизнью, а чтобы вдоволь хлебнуть горя! Она спросила:

— С ней все в порядке? Владимир Матвеевич, не усложняйте ей жизнь, в конце концов, она уже в возрасте, я бы очень хотела с ней встретиться, Вы можете вернуть ее обратно...

При упоминании Леоновой Ирины, мужчина почувствовал отвращение, но ради той доброты десять лет назад, он все-таки холодно сказал:

— Я могу позволить вам поговорить один раз по видео и обменяться парой фраз, но не более.

Ольга хотела добиться еще больше, но, видя холодное выражение лица Владимира, ей пришлось смириться с таким исходом. Позже она найдет способ вернуть мать. Пока что ей остается позволить своей маме пострадать.

Она достала свои навыки кокетки и паиньки, и мило сказала Владимиру:

— Спасибо, Владимир Матвеевич.

Но Владимир был животным, имевшим иммунитет ко всем женщинам, кроме Анастасии. Он без какого-либо выражения сказал:

— Отдохни как следует.

Мужчина покинул палату, сказав, что попросит Фёдора организовать встречу Ольги с Ириной.

***

Во второй половине дня Ольга вышла из больницы и была доставлена помощником Фёдором в дом в дальнем пригороде, где в одной из комнат состоялся видеозвонок с Ириной. На видео было видно, как женщина сидела в убогой комнате. С облезлой штукатуркой и грязными полами, казалось, что дом продувало со всех сторон, и окно тоже было сломано.

Когда Ирина увидела, что это ее дочь, и она, казалось, была в целости и сохранности, она не могла не разрыдаться, думая о своем положении. Женщина была чумазой и очень похудела, она выглядела очень измученной, как будто много работала, не получая достаточного отдыха.

Ольга плакала, при виде матери в таком жалком состоянии, ее сердце болело так, будто в него вонзили нож. Говорят, что удар, нанесенный ребенку, ранит сердце матери. По сути, то же самое происходит и в обратном порядке: удар, нанесенный матери, ранит в сердце ребенка!

Раньше Ирина носила только бренды, куда бы она ни пошла, она всегда была в пышном окружении, на вилле ей прислуживали домработницы, она жила роскошной жизнью, женщина никогда так не страдала. Как ей, должно быть, было тяжело!

Фёдор вышел из комнаты и закрыл дверь. Только когда он ушёл, Ольга, плача, сказала матери:

— Мама, ты, ты в порядке?

— Ага... ага... – сказала Ирина, прикрывая рот и проливая слезы.

Могла ли она сказать, что ей было плохо, ведь ее так жестоко наказывали! Жизнь, которой она жила, была хуже смерти. Каждый день ей приходилось выполнять много тяжелой работы, а еда была настолько плохой, что хорошо, что у нее хоть были объедки, не говоря уже о курице, утке и рыбе.

Над ней также издевалась грубые деревенщины, которые плевали на нее, часто били и ругали ее. У женщины было много синяков, но ее одежда закрывала их так, что ее дочь не могла их видеть.

Ольга, проливая слезы, сказала:

— Мама, ты похудела. Ты должна хорошо есть и хорошо спать, подожди... подожди меня, Мишу и папу, мы тебя вытащим. Ты должна быть терпеливой и ждать меня! Мама!

— Да, да, я подожду. – Женщина потеряла свой прежнюю заносчивость и надменность. Ирина сказала: — Твой папа даже не знает, что случилось, скажи ему, чтобы он приехал и спас меня! Я не хочу оставаться здесь ни на минуту, дочь моя!

Девушка отчаянно кивнула. Она огляделась, чтобы убедиться, что никто не подслушивает и прошептала:

— Мама, почему ты взяла на себя вину за то, что случилось с Анастасией два года назад? Это явно было сделано мной. Если бы ты не взяла это на себя, возможно, ты бы не страдала так, это все моя вина, это я плохая.

В конце концов, мать есть мать, как она может быть жестокой по отношению к собственному ребенку? Ирина сказала:

— Глупый ребенок, конечно, я знаю, что ты сделала это два года назад, но я ведь тебя не остановила? Просто притворись, что я это сделала, не признавайся! Поняла? Владимир слишком силен.

Ольга была очень тронута. Ирина, утешая свою дочь, сказала:

— Мне все равно, если я буду страдать, лишь бы ты была цела и невредима. Кого надо винить, так это Анастасию, за ее провокации, если бы она не умоляла Владимира провести расследование, разве Владимир сделал бы это сам? Это определенно она! Без Красновой Анастасии и ее матери мир был бы спокоен! Оля, ты должна жить в ладу с Мишей, поняла?

Девушка чувствовала чрезвычайно сильное чувство вины перед Ириной, ее мать так много сделала для ее счастья. А теперь она страдает в далекой, неизвестной стране, и да, как сказала ее мать, это все из-за Анастасии!