Роман Тот самый массажист глава Глава 54

Капитан Сергеев начал утро с инструктажа нерадивой сотрудницы. Вальяжно пригладив усы и протянув бланки протоколов с планшеткой, он вздохнул, подбирая нужные слова:

– Синицына, давай по-хорошему.

– По-хорошему не могу, – заверила та, вытянувшись по струнке. – Могу на «отлично»!

Если все сотрудники ДПС приносили отделению дорожно-транспортной полиции пользу, то младший лейтенант Синицына приносила одни убытки.

Эта маленькая грудастая бестия с косичкой и настырным характером и обострённым чувством справедливости умудрилась лишь за последний месяц разбить три Мерседеса в погоне, и дважды арестовать тех, кого и останавливать то не следовало.

«Что дальше? Человека с мигалкой в наручники оденет?» – с ужасом раздумывал Сергеев: «Ну да! Чего ей терять. Рядовым в регулировщиках её не испугать. И так месяц все пороги отделения мела как миленькая дворником».

А ведь ещё ранней зимой Тамара Синицына едва не получила майора в отделении, где крови и погонь было хоть отбавляй. Чего ей там не сиделось? За что разжаловали с переводом? Легенда гласила, что взяла за жопу человека, который других органов по положению дел в обществе просто не должен быть иметь.

«Жопа не как образ жизни, а человек-жопа», – снова подумал Сергеев: «Но то от высоких чинов и бремени миллиардов на счету. Голову поломать можно, куда их тратить. Тяжело человеку. А тут она ещё со своим расследованием. Ну не дура ли?».

Вот бы ему такую жопу… после этой мысли Сергеев окончательно запутался в мыслях под фуражкой. Поправив её по направлении линии лба, повернулся к подопечной в салоне автомобиля, и тихо сказал промеж усов:

– Вот что, Синицына. Сегодня последний шанс. Дальше только забвение. Забвение – это когда ты вроде бы как и есть, а вроде бы и нет. Поняла меня?

– Поняла, – ответила тихо Тамара и открыв дверь, так быстро откинула косу назад, что по усам выше должностному лицу прилетело.

– Вот же ведьма! – воскликнул капитан, облизывая правый ус, а затем левый. Со вкусом майонеза. Но то уже мелочи. Кому какое дело, что он ест на завтрак?

​

* * *

​

Скорость на пределе допустимой по трассе, но автомобиль словно едва движется. Каждый автомобиль норовит обогнать. При перестроении многие ещё и недовольно сигналят, смотрят с укором. И старушка с радостью машет им сиськой.

Лица у гонщиков становятся едва ли не квадратными, в глазах вопросы загораются. Но каждому не объяснить, что ку-ку везёт.

Самые сообразительные невольные зрители камеры достают. Другие в памяти откладывают, чтобы потом психологу рассказать. Но тот всё равно всё спишет на родителей. Они виноваты. Кто ещё-то?

«Надо было затонировать заднее окно!» – подумал только Богатырёв, что к родителям претензий как раз никаких не имел. Родили и хватит.

Да и к психологам не ходил. Он сам себе мозгоправ. Сначала грудью расшатанную психику поправлял и попами мягкими, потом перешёл на что пожёстче, с вагинами красивыми, чтобы так же цепляло, а потом расслабляло, как в первые дни курсов.

Володя даже для себя решил, что сначала подъезд, потом травм пункт. Вот – верный путь. Если изменить последовательность, то старушка либо сбежит из открытого салона и его посадят. Либо его посадят за то, что закрыл её в салоне, оставив без присмотра. Что за жестокость? Уважай старость! И всё такое.

– Ну за что мне это всё? – пробурчал массажист за рулём. – Я же просто хотел на работу.

– Ой да какие твои годы, наработаешься ещё, – подхватила разговор старушка. – Вот моя соседка – та ещё профурсетка. Только и делает, что скачет целыми днями, да стонет. Мужики к ней табунами ходят. И хоть бы один гречку принёс. Нет же, цветы, конфеты, бутылки бесполезные. Не квартира, а магазин цветов и вино-водочный в одном флаконе.

Володя вздохнул. Похоже, дорога будет долгой.

А бабка продолжила как ни в чём не бывало:

– Вот в наши времена такого не было. Все трахались за убеждения. И как трахались? Любо-дорого смотреть было. На разрыв души трахались: кто на стройке, кто на полях, иные прямо в теплушках и вагончиках великих строек… Только секса не было. Так детей и рожали, на силе воли. Или по рекомендации.

Володя взвыл от монотонного бурчания старухи, и едва удерживался от того, чтобы вдавить педаль газа в пол. С одной стороны, так можно быстрее избавится от длинных историй, с другой – мозг постоянно подкидывал порций своих мыслей на этот счёт.

«Ну вот разгонишься ты, и что? Взмахнут полосатой палочкой. Как объяснишь женщину с разбитым лицом? А обнажённую старушку в одеялке? Володя, ты человек разумный. А таких редко слушают те, кому положено находить нарушителей. Система требует жертву. Она своё получит. Зверь должен быть накормлен. Или всем прилетит. Сверху вниз по карьерной лестнице».

Даже не думая спорить с мозгом на стрессе, по трассе Богатырёв вёл автомобиль как само воплощение идеального водителя. С такого можно было рисовать плакаты даже, если бы бабка не начинала махать сиськой между рассуждениями о покорении космоса и освоении Целины.

Идеальная езда продолжалась ровно до того момента, пока на горизонте не показался офицер в строгой форме на фоне служебного автомобиля. Маленький какой-то, но какой есть. Ботинки на платформе пару сантиметров прибавляли, а форма добавляла величия.

Володя тяжело выдохнул и начал скидывать скорость.

Накаркал.

Когда автомобиль поравнялся с регулировщиком дорожного движения, Володя понял, что офицер не только с палкой и в фуражке, но ещё и с длинной русой косичкой на правом плече.

«Не так прост, выходит», – подсказал мозг: «Имей уважение!»

Равенство гендеров на рабочем месте подчёркивало то, как ловко форму обтягивают пышные груди. Массажист присмотрелся. Посреди них висят солнцезащитные очки вместо застёгнутой верхней пуговицы рубашки, что несомненно цепляет взгляд. А как одумаешься и поднимешь глаза – можно утонуть в голубых глазах. Если ангелы когда-то и падали на землю, то всех раскидало по таким вот экземплярам в униформах.

«Такой не взятку хочется дать, а руку и сердце сразу предложить», – прикинул мозг, подтормаживая от полученной информации: «Одно дело мужики с пузом суровые, другое – грудь в обтяжку. Вот левая, вот правая. Как педали. Не перепутаешь. Володя, такая сразу всё поймёт и простит. Ты на улыбку то посмотри. Давай искренне плети, как есть ей всё расскажи».

Только бабка залипания водителя на офицера порядка не оценила. Едва потерял бдительность, как в один момент щелкнула по замку. А пока Богатырёв, разблокировавший замок, опускал стекло, чтобы поприветствовать блюстительницу с пышным бюстом, открыла дверь.

Рывку на десяток метров от автомобиля позавидовали бы многие в её возрасте. Хотя бы потому, что бегу ничего не мешало. Ни грамма стыда и одежды на бабке. Но сколько силы воли!

Володя, чтобы всё сразу правильно объяснить офицеру, полез в карман за листиком с адресом. Не стихи конечно, но тоже улика.

– Лейтенант Синицына, ваши документы, – выдавила скорее по привычке служительница чистоты дорог, так как нижняя челюсть уже плавно опустилась от увиденного в салоне и за его пределами.

Шока хватает, но что творится? В то время, когда бабка побежала к полю молодой травы, водитель засунул руку в штанину и отчаянно дёргал, то ли пытаясь что-то достать и показать, то ли скрывая очевидное по личным убеждениям. А рядом с ним от этой картины у девушки шла кровь носом. И видимо он нередко заставлял её смотреть на этот процесс насильно, так как синяки на лице говорили сами за себя. Негодяй!

«Хочешь не хочешь, а будешь?! Да эти мужики совсем страх потеряли!», – мелькнуло в голове Синицыной, и волна гнева возобладала над разумом, проявляясь покрасневшими щеками для мира вокруг.

– Причина остановки? – только и нашёл в себе сил сказать Богатырёв, не в силах сразу достать листик из кармана.

Он был уверен, что фары включены. Скоростной режим не нарушен, а аптечка с огнетушителем на месте. Но как убедить на стрессе?

Если брюки для униформы придумал нормальный человек, то карманы на них сам сатана. Большие руки и стоя то едва помешаются. А тут ещё на изгибе, да снова не в тот карман залез. Привстал, да вспомнил, что пристёгнут. Отстегнулся. Доставать не удобно. Чтобы время не терять, сразу залез и второй рукой в другой карман. Чтобы точно достать.

Но мир строг: листик топорщится! И бабка кричит по полю вполне однозначно:

– Ну хоть отдохну от насилия под одеялом! А хочешь взять меня, не сеновал приходи-и-и!

Лейтенант Синицына была не из робкого десятка, поэтому её и перевели из убойного отдела в дорожные постовые. Она всегда действовала и мыслила на ходу, по ситуации, часто превышая необходимые полномочия. Но те ошибки в прошлом. Сейчас всё вполне очевидно: составов преступлений на воз и маленькую тележку от тяжких телесных до рукоблудия для лиц при исполнении. Машина хоть и личное пространство, но с момента остановки лучше бы он в руке телефон держал! Нахал!

Больше не теряя и секунды, лейтенант открыла дверь, потянула водителя за шею наружу и вытащила наружу. Даже руки заламывать не пришлось. Запихал так глубоко в штаны, что сам себя спеленал.

– Я тебе покажу причины, чёртов извращенец! – ответила Синицына, наваливаясь сверху. Если раньше разрешали коленом шею держать, то в последнее время не рекомендовалось. Людям так видите ли не нравится, поднимают восстания, протестуют и собирают деньги для тех, кто первым догадался монетизировать протесты.

В попытке придавить задерживаемого уже весом всего своего тела, лейтенант придавила его тем козырем, что имела от природы – грудью.

Но Богатырёв, что тоже любил докапываться до истины, и показывать правоту, заёрзал в знак протеста, извернулся и оказался лицом к небу.

Синева над головой продлилась не долго. В лоб упёрлись очки, от ерзанья головы срывая вторую пуговицу, сползая. Очки ловко сделали так, что щёки оказались в плену массивного бюста.

– Синицына! – раздался голос второго офицера где-то рядом.

В мире, за пределами мягких грудей, оказывается существовали люди.

– Ты что творишь, Синицына? – повторил мужчина-офицер недовольным тоном. – Он же ехал не больше шестидесяти!

Грудь отодвинулась, и Володя понял, что можно снова дышать. А едва удалось, сразу сказал:

– Держите бабку! Бабку держите!

– Ты мне бабки предлагаешь? – не расслышала лейтенант, так как фуражка сползла на самое важное в этот момент ухо, а рядом с рёвом проехала фура. – Да за дачу взятки при переисполнении…

– Тамара, черти тебя в уши драли? – прикрикнул капитан, подхватив её фуражку. – Хватит молодых людей соблазнять! Он про бабку в поле! – и он перевёл взгляд на бегунью. – Вроде и не курьер… карманов нет, а бежит, как курьер.

– Точно, бабка же ещё! – припомнила Синицына и заехала кулаком по топорщащиеся брючине. – Признавайся, извращюга, чем бабку накачал?

– Обычная спятившая старуха! У неё деменция! – горячо заверил Володя и наконец достал из кармана бумажку. От чего брюки сразу перестали топорщиться. Только осадочек остался. – Вот её адрес!

– Так это ж квитанция… – проверил капитан, и бумажку вернул.

– Да, документов при ней никаких, – кивнул Володя. – Живёт где-то в этом подъезде! Я её домой вёз! А теперь что? Убежит и не поймаем!

– Ну, Синицына! – с угрозой в голосе добавил второй, старший офицер, и придерживая фуражку, сам побежал к полю. – Сама заварила, сама разгребай с гражданином!

– А девушка? – только и спросила лейтенант у Богатырёва уже не так уверенно, ослабив хватку.

– Так в травм пункт везу! – ответил Богатырёв, сорвал на обочине подорожник, чтобы дважды не наклоняться. Подул, помял. – Нос вправлять! Дверь ветром открыло, по лицу и ударило! Ветрено сегодня!

Тут он открыл дверь, вытер девушке кровавые сопли на подбородке и вставил в ноздри по кусочку свернутого в папирус молодого, едва начавшего рост, придорожного листика.

– Ну вот, так будет получше на первое время. Кладовая природы, как-никак, – добавил массажист и спокойно достал документы из бардачка для проверки.

Озадаченная Синицына проверила документы, и поникла. Потом даже помогла отряхнуться Богатырёву. Прикусила губу, руки немного дрожали. Только всё ещё с недоверием смотрела на пассажирку в отключке.

– А кровь на твоей форме откуда?

Всё-таки граница между «ты» и «вы» стёрлась примерно на том моменте, когда назвала извращенцем или придушила грудью. А может даже в момент удара по паху.

– Так на руках нёс, – спокойно ответил Володя, стараясь не смотреть на грудь офицера, и не припоминать её кулачок между ног.

– А что про насилие бабка кричала? – сделала последнюю попытку прояснить ситуацию лейтенант. Но фортуна сегодня явно сыграла не в её пользу.

– Это та, что халат в мусорку выбросила? – усмехнулся Богатырёв, поглядывая как лихо бежит по полю за расставившей в разные стороны руки бабкой мужик в форме, придерживая фуражку, но догнать не может. – Намучился я с ней сегодня. Жарко ей в одеяле, капризничает. И так уже ящика три гречки ей должен… за язык никто не тянул.

– За что? – спросила уже совсем тихо Синицына, заметив, что пуговички на форме не хватает, да и щека у задержанного кровоточит. Пожаловаться может.

Теперь, выходит, её за телесные припечатают. Пожалуется же, как пить дать. А она на плохом счету. Слушать уже не будут. Чего бы не сказала, капитан другую версию расскажет. Ему со стороны видней.

– За хорошее поведение, – вздохнул Володя, и отряхнулся уже как мог окончательно.

«Чёртов понедельник!» – подумала Синицына, и прикусив губу, уже выбирала между разреветься в голос или показать грудь, чтобы стереть память пострадавшему. Обнулить может и не обнулит, но всегда можно договориться.

Но тут Володя закричал во весь голос и рванул дверь на себя, в один прыжок сев за руль.

– Ё-моё! Ты посмотри-ка.

Тамара сначала посмотрела на грудь, даже пощупала. А когда вспомнила, что ещё не расстегнула пуговиц, обернулась к девушке. Глаза, в который раз за день, округлились.

Лицо потерпевшей от немотивированных поступков ветра по утру стало похожим на сливу. Фиолетовое и раздутое.

– Она что, задыхается? – спросила Синицына, запрыгивая в салон прямо поверх девушки для того, чтобы оказать первую медицинскую помощь.

– Куда там! – крикнул Володя, завёл мотор и рванул с места уже не сдерживая скорости. – У неё, похоже, аллергия на подорожник!

Дверь захлопнулась и автомобиль помчал по дороге на пределе оборотов. И только бегущий по полю за голой бабкой мужик в форме видел, как поднялась за ним пыль.

«Мириться с потерпевшим поехала», – подумал капитан Сергеев, остановился, достал рацию с нагрудного кармана, пока брала.

– Капитан Сергеев, двенадцатый пост, преследую голую бабку без особых опознавательных знаков с заднего вида. Движется в сторону леса на юго-запад.

Не слушая в ответ взрыва хохота, он смахнул пот со лба, сплюнул и снова продолжил погоню.

Иногда бесполезно объяснять и нужно просто бежать.