Роман Саламандра глава Глава 50

https://image.prntscr.com/image/MWSfI13VS5urk3orwveDWA.jpg

- Рад приветствовать Избранного и его спутников, - монах спрятал руки в рукавах и опять склонился, - меня прислали сопроводить Избранного со спутниками до надежного места для ночлега.

Лекс с Тургулом только переглянулись, но не верить монаху не было смысла, и поэтому Тургул кивнул головой и повернул ящера в сторону тропы. У монаха невдалеке был привязан коротколапый ящер, на которых ездили только монахи. Монах взлетел в седло и отправился первым сквозь высокие травы типа камыша или гигантской осоки. Лекс как-то раньше в прежней жизни совсем не приглядывался к растущей зелени. Он больше разбирался в камнях и почвах, чем в том, что на них растет. Вот и сейчас трава его интересовала, только пока она была помехой в движении.

Тропинка после нескольких поворотов оказалась возле небольшого поселения, окруженного высоким частоколом. Монах резко свистнул, и в частоколе открылась небольшая дверца, через которую спокойно проехали ящеры. За их спинами ворота опять закрылись, и Лекс огляделся. Внутри частокола было несколько приземистых домов и, похоже, хозяйственных построек. Внутри были еще два монаха, которые сразу же склонились перед Лексом, и больше ни одного человека.

Монах жестом пригласил Лекса в самый большой домик. Там был посередине стол, а вдоль стен располагалось несколько лежанок. У камина стоял небольшой таз, скорее похожий на корыто, чем на ванну, но на очаге разместились несколько котелков, в которых грелась вода, приятно парившая свежими травками. На столе стояло несколько укрытых тарелок, а самая большая лежанка была накрыта чистыми простынками.

Лекс с удовольствием разделся и снял надоевший до оскомины платок с волос. Он с благодарностью забрался в таз и с наслаждением помылся, а потом Мэл распутал ему косичку, вымыл и осторожно расчесал спутанные волосы. Тургул в это время жевал что-то с тарелок и старательно не смотрел на чужого младшего мужа. Наконец-то вымывшись до скрипа, рыжик позволил, чтобы его закутали в чистую простынку и усадили за стол. Еда была простой и сытной, кровать мягкой, и Лекс уснул, не переживая ни о чем, только перед тем как он заснул, в голове мелькнула какая-то мысль и сразу пропала, утонув в усталости.

Утро было томным. Лекс долго не хотел просыпаться. Ему снился Сканд, вернее отдельные его части, и все эти части старались доставить рыжику удовольствие… Утренний стояк был просто каменным, рыжик потребовал расческу и долго сидел, причесываясь и заплетая косу, в надежде, что успокоится и сможет наконец встать с кровати так, чтобы одежда не топорщилась в непотребном месте. Завтрак уже дожидался на столе, а Лекс вдруг понял, что его задело вчера, несмотря на всю усталость…

- А где хозяева? - Лекс разорвал лепешку, чтобы вымакать мясной соус со дна тарелки, - надо хоть сказать им спасибо за гостеприимство…

- Не стоит, - монах стоял в углу совершенно скрытый капюшоном, - они были плохими людьми и не хотели быть гостеприимными.

- М-м, - Лекс перестал жевать и уставился на монаха, - но мы в чужом доме, едим чужую еду и я хотел бы сказать хозяевам спасибо за все это.

- Хорошо, - монах опять поклонился рыжику, - мы помолимся за них, чтобы в следующей жизни они были более доброжелательными к гостям.

- М-м… - Лекс посмотрел на Тургула, который невозмутимо жевал рядом, и показал жестами, что хотел бы пояснений.

- Они их убили и тела оставили где-то за частоколом, - Тургул пожал плечами, - ночью хищники что-то не могли поделить. Хотя, скорее всего, они делили уже остатки, сколько вы нас тут ждете? День? Два?

- Четвертый день, - монах качнул капюшоном, совершенно безликий и почти бесплотный, просто силуэт из серой мешковины, - до назначенной точки встречи день пути. Братья ждут вас там, уважаемый…

У Лекса аппетит пропал напрочь, и желчь поднялась к горлу. Они что, вырезали всех, чтобы он мог помыться и отдохнуть в чистоте и безопасности? По всей видимости, его мысли отразились на его лице, потому что Тургул бросил еду и схватил рыжика в охапку, как будто пытаясь спрятать от всего мира.

- Тише, тише, маленький… не плачь… все уже сделано и поправить ничего невозможно… не думай об этом…

Лекс понял, что не дышал все это время, и судорожно вздохнул Тургулу в подмышку. Внутри как будто гвоздь застрял, было больно вздохнуть и голова стала тяжелой, будто его ударили наотмашь. Тургул обнял рыжика крепче и перетянул к себе на колени, как ребенка. Лекс попытался успокоиться и подумать об этом отстранённо, как о фильме или компьютерной игре. Это как играть в компьютере в доту или стрелялку, когда все бегают и стреляют, и кто-то гибнет, но это не страшно совсем, а даже наоборот, азартно. Совсем не похоже на настоящую войну и реальные смерти, потому что реальная смерть пахнет мочой и кровью, а еще крики, полные боли и отчаянья.

Тургул укачивал рыжика на коленях, как ребенка, а Лекс пытался примириться со всем этим, когда человеческая жизнь ничего не стоит, совсем ничего… Нет, и в прежней жизни, в другом мире, такое тоже было, только вот он с этим не сталкивался, и новый опыт был горьким и противным, как нашатырь…

- Надо двигаться дальше, - Лекс выбрался из объятий и одернул одежду, - плакать буду позже, а сейчас надо сделать то, ради чего мы все это затеяли…

- Да. Молодец, - Тургул встал и улыбнулся рыжику, - вначале дело, а все остальное потом…

Все вышли, ящеры были уже оседланы и готовы в дорогу. Отряд Тургула и монахи выехали из поселения и, вытянувшись цепочкой, зашуршали по травяной тропинке. Откуда-то подванивало тухлятиной, Лекс кусал губу и старался смотреть на деревья, чтобы случайно не наткнуться взглядом на обглоданную кость, и вообще не думать об этом. Он чужой в этом мире и не ему судить, что правильно, что нет. Хотя комок в горле стоял по-прежнему, Лекс старался думать о предстоящем задании, лишь бы не о трупах и крови, а то его опять начнет тошнить от ужаса. В конце концов, он взрослый, он сильный, он справится…

Среди высокой травы у ящеров не получалось бежать и они двигались чуть быстрее пешехода. В полдень, когда солнце стояло в зените и солнечные лучи наконец пробрались сквозь густые кроны деревьев, монахи остановились, чтобы избранный мог спешиться и пообедать, но Лекс велел всем вернуться на ящеров и продолжить путь. Хотелось быстрее добраться до места. Все перекусили в седлах, Тургул подъехал ближе к рыжику и внимательно посмотрел на его бледное от переживаний лицо.

- Ты как? Хочешь на ручки? - центурион протянул к нему руки.

- Нет, - Лекс стукнул по руке и тронул коленями ящера, обгоняя центуриона, который застрял в траве, - я не настолько слабый, как это кажется со стороны. Да, мне больно воспринимать чужие смерти так же легко, как и вам, но это не делает меня слабаком, - Лекс повернулся, заглядывая за спину, и ухмыльнулся, - и вообще, не тяни руки к чужому мужу. Заведи своего и тискай его в свое удовольствие.

- Хм, - Тургул довольно хмыкнул, - мне странно воспринимать младших иначе, чем разбалованных детей. Они и во взрослом возрасте ведут себя, как капризные детишки, хотя в последнее время мне пришлось пересмотреть свое мнение на этот счет. Я увидел несколько младших, которые своим мужеством могут посрамить любого воина.

- Вот, вот, и заведи себе такого же, а меня не трогай, меня есть кому баловать и тискать, - Лекс поправил косынку на голове и опять невпопад вспомнил о Сканде. - Эй, там впереди! - Лекс крикнул монаху, который возглавлял отряд, - а можно скорости добавить?

Монахи согласно свистнули, и вскоре ящеры достаточно быстро тряслись среди травы. Она сразу стала неприятно резать кожу, совсем как край бумаги. Лекс попытался прикрыть колени штанами и подвернуть ноги, чтобы острые края травы не задевали нежную кожу, а потом и вовсе подобрал ноги на седло и вцепился крепче в поводья ящера, чтобы тот не вздумал останавливаться. За спиной недовольно шипел Тургул, у него штанов не было совсем, только туника и короткие подштанники, как панталоны, которые естественно задрались, когда он оказался в седле...

Зато дорога сократилась, и они выскочили перед очередным поселением еще засветло. Оно тоже было огорожено крепким частоколом, но, к облегчению Лекса там ходили не только монахи, но и женщины и дети. Взрослых мужчин рыжик не увидел, хотя, возможно, они были на «лесном промысле». Лекс сразу же захотел посмотреть на реку, и один из монахов, перехватив оседланного ящера только что приехавшего монаха, забрался в седло и жестом показал, чтобы Избранный ехал за ним. За Лексом увязались Тургул и оставшиеся Пин и Мэл и несколько пеших монахов. Река оказалась совсем рядом. На берегу был небольшой причал, а в воде качалось несколько лодок. Выскочив на берег, Лекс спешился и подошел к реке. Она была громадной, и хотя не такая быстрая, как Шустрик, но в ее ленивой грации было что-то от большого хищника.

- А где то место, где мы должны были встретиться? - Лекс посмотрел по сторонам, - я вообще-то не помню поселений, которые были бы здесь отмечены на карте.

- Они строятся быстро, - монах пожал плечами, - лет пять-десять и вот вам такое поселение на три семьи. Если карте больше пяти лет, то его могло и не быть.

- А где то место, где мы должны были встретиться? - Лекс опять забрался в седло.

- Ниже по течению, - монах показал рукой. Там вдалеке стояла странная конструкция из связанных и перекрещенных палок, похожая на Андреевский крест. Лекс сглотнул, представив очередную гадость, например с распятьем. - Что это такое?

- О… - удивился монах, - вы изволили нарисовать такой значок на карте, мы решили, что, возможно, это важно и изобразили такой знак на берегу. И заодно оставили здесь часового, вдруг мы не смогли бы перехватить вас в пути и вы бы вышли сюда сами?

- Фу… - Лекс облегченно выдохнул и толкнул ящера пятками. Подъехав ближе, он увидел, что это просто палки, связанные посередине и поднятые над илистым берегом, чтобы их было хорошо видно. Лекс хмыкнул. Он просто поставил крестик, чтобы обозначить место встречи. Интересно, а если бы он нарисовал нолик, они бы тоже изображали его на берегу?

- Что-то не так? - заволновался сопровождающий монах.

- Нет, все в порядке, - улыбнулся рыжик, - теперь можем вернуться в дом, а завтра с утра начнем, так, чтобы к вечеру отправиться домой.

- Прямо с утра? - Тургул посмотрел на проезжающего мимо рыжика, - может, отдохнешь денек?

- Не могу, - Лекс пожал плечами, - ты, наверное, забыл, но у меня свадьба, гости, муж заждался. И очень хочется Тили-мили порадовать. Одной реки он в любом случае лишился.

- Ты думаешь, он еще не знает? - Тургул довольно хмыкнул.

- Неа, - рыжик беззаботно отмахнулся, - для начала, мало кто еще понял, что случилось. И потом, думаешь все будут наперегонки бежать, чтобы принести ему печальную новость, что боги на него рассердились и отняли у него реку. И потом, нечего было «хранителю рек» от рек уезжать! Вот как уехал, так с ними сразу что-то и случилось. Надо было сидеть в своем городе на попе ровно, и на чужих младших не облизываться! И потом, я на него сердит, что он в Сканда велел стрелять! Вот ведь гадюка!

- Ты же обычно любишь ночью все взрывать… - Тургул пнул ящера, чтобы догнать рыжика.

- Нам не надо, чтобы было красиво, или наоборот, чтобы посторонние не увидели. Будем делать Бабах днем. Утром объясню, что надо делать, и все у нас получится. А теперь лучше отдохнем перед тяжелой работой и обратной дорогой. Сейчас соберемся и поговорим, а завтра быстро все сделаем и бегом домой.

Они так и поступили. Лекс собрал всех после ужина и объяснил, как все будет происходить. Потом Тургул с одним из монахов прошлись по узкому перешейку между поворотами реки и измерили расстояние в шагах. Лекс посчитал, через сколько шагов будут устанавливать бочонки с взрывчаткой. Он настаивал, чтобы взрывы прозвучали одновременно, если взрывать один за другим то тогда каждый новый взрыв будет засыпать предыдущую яму, а значит, взорвать надо одновременно, поэтому и просил, чтобы помощников было столько же, сколько и бочонков.

Потом договорились, что ящеров отведут на безопасное расстояние, и когда огонь будет гореть у всех, по команде Тургула подожгут фитили и сразу же как можно быстрее бросятся бежать к ящерам. Лекс пояснил, как поджигать фитили и попытался от каждого добиться хотя бы подтверждения того, что его услышали и будут делать как положено. После того, как подожгут, сразу побегут, а не останутся поглазеть, как шипит фитиль и как бабахнет… Капюшоны кивали и говорили однозначно: подожжем, побежим, быстро побежим, все понятно…

А Лекс после этого стал переживать, человеческий фактор еще никто не отменял и чем больше человек задействовано, тем больше шансов, что что-то пойдет не так. Но отступать или придумывать на ходу было уже поздно, поэтому Лекс понадеялся на русский авось, как правило, он никогда не подводил, и отправился спать.

С утра не было суеты, все методично собирались и, выведя ящеров из-за частокола, отправились к деревянному кресту. Лекс, сидя на ящере, наблюдал, как Тургул отмеривает шаги и командует монахам, кто где остается. Бочки было решено прикопать наполовину, поэтому монахи доставали из своих безразмерных хламид короткие мечи и сразу начинали рыть в мягкой земле ямки. Лекс тем временем завернул в тряпку остаток взрывчатки и отправил Мэла с Тургулом. Он собирался использовать его в начале предполагаемого канала. В котелке смешал порох и, добившись, чтобы смесь стала однородной, сразу принялся шпиговать бочонки с взрывчаткой порохом и фитилями.

Пин остался возле первого бочонка, он должен был по сигналу Тургула разжечь огонь и, пробежавшись вдоль ряда, зажечь огонь у всех монахов. Лекс неторопливо отправился вдоль ряда монахов, которые с самым деловым видом прикапывали бочонки. Вроде, пока все шло, как и должно быть. Лекс каждому напоминал, что они должны остаться с этой стороны от взрывов и бежать к ящерам, а не от них. На него, похоже, смотрели как на идиота, но Лекс знал, что всегда найдется человек, который растеряется и в самый критический момент все сделает наоборот, не по злому умыслу, а просто из-за стресса. Поэтому он методично бурчал на всех и просил, чтобы каждый монах показал рукой, в какую сторону он побежит после того, как зажжет фитиль.

Пока вроде все шло по плану…

Добравшись до последней бочки и остатка взрывчатки, которую он установил у самой кромки воды, рыжик приладил к ней порох в углубление, а потом фитиль, и в очередной раз задумался, вроде пока все идет, как надо. Лекс кивнул центуриону и сразу же закрыл уши. Эти люди-ящеры очень пронзительно свистели, просто как соловьи-разбойники. Даже через закрытые ладонями уши свист, казалось, просверливался прямо в мозг. Вскоре появился Пин, который бежал, как олимпиец с факелом. Дав огня последнему монаху, Пин замер у кромки воды над остатком взрывчатки. Лекс кивнул головой еще раз, и Тургул свистнул еще раз, даже сильнее, чем в первый раз, монах и Пин склонились над фитилями, а Тургул подхватил с земли Лекса и, перекинув его через седло, как трофей, сразу стегнул свою самочку, отправляя ее вглубь леса.

- Один Миссисипи, - начал считать Лекс, свисая с седла кверху попой как мешок.

На счете пять они добрались до стреноженных ящеров, на счете пятнадцать появились первые бегуны, а потом земля несколько раз вздрогнула. Между стволов нестерпимо засияло золотом и голубым, послышался жуткий грохот и шум падающих деревьев. Ящеры истошно заорали и стали дергаться. Самочка Тургула все же вырвалась из рук и ломанулась куда-то в чащу. Тургул только рыкнул ей вслед, а потом с неба посыпались земля вперемешку с камнями и ветки деревьев. Часть монахов бросилась к ящерам, пытаясь их успокоить, но все остальные стояли в шоке. Они замерли с открытыми ртами и только таращили глаза, пытаясь осознать, что происходит.

- Красота! - Тургул первым пришел в себя, - золото в воздухе летало?

- Нет, - Лекс прикинул. Золото – это от железного пигмента, который он добавлял, чтобы усилить силу взрыва, а голубой, получается, от оксида свинца. Интересно… - это Саламандра хвостом махала. Правда, красавица?

- Да!! - благоговейно прошептал Тургул, и лицо у него стало как у ребенка, который прокатился на санях Санты, - красавица!! А я думал, она красная, как огонь. А она золотая, как серединка угля и голубенькая, как самый краешек пламени. Благодарю тебя, мать-Ящерица, что позволила мне увидеть это чудо, - Тургул бухнулся на колени, а за ним, как подкошенные, попадали и остальные.

Лекс механически пересчитал их по головам. Двенадцать голов, из них три – это Тургул и Пин с Мэлом. А где остальные? Вскоре появилось из леса еще трое… Лекс пнул Тургула, чтобы он собрал мозги в кучку и нашел остальных. Тургул рыкнул на замерших монахов и отправил их на поиски собратьев. Как те отличали друг друга в одинаковых хламидах, так и осталось для рыжика вопросом, но те, похоже, четко знали, кого не хватает. Лекс велел им найти остальных и быть возле ящеров, а сам бросился посмотреть, что же у них получилось. Тургул и Пин с Мэлом бросились за ним вдогонку.

По дороге они нашли присыпанного сором монаха. Бедняга, похоже, испугался настолько, что потерял сознание. Лекс оставил с ним Пина и отправился дальше. От взрывов крупные деревья выкорчевало из земли и раскидало по лесу, как спички. Одни деревья лежали на земле, но несколько запутались ветвями и теперь угрожающе потрескивали, грозя обвалить своим весом соседей. Тургул осторожно прислушивался и оттягивал рыжика от опасных мест. И он был прав. Одно дерево чуть не придавило их своей кроной, сорвавшись с соседнего и обломав ему часть ветвей.

В воздухе пахло серой и сыростью, а еще жженым сахаром, едко и противно. Лекс добежал до первой воронки и восхищенно замер. Первая воронка наполнялась водой, место, где был половинный заряд, было полностью залито водой и то, что там тоже воронка, было понятно только по водовороту воды и плавающему кругами на поверхности мусору. Когда первая воронка наполнилась до половины, вода стала подмывать края и ринулась в следующую ловушку, где опять стала свиваться кольцами, беспокойно бегая по кругу. Когда вторая воронка почти дошла до половины, на ТОМ берегу появился всклокоченный человек в порванной рясе и тупо уставился на поднимающуюся воду.

- ААА!!! - завопил Лекс, схватил Тургула за грудки и потряс, - какого ХУ..тухлого яйца его туда занесло!! Я ведь каждому объяснял, куда бежать!! Я ведь каждого заставлял рукой показывать, в какую сторону надо мчаться!! СУ…харик тебе в зад! Беги давай на эту сторону, беги, дебилоид!!

Лекс стал энергично махать рукой, чтобы монах бежал наперегонки с водой к следующей воронке. Тургул понял, что надо обогнать воду, и побежал рядом. Монах, похоже, был немного контужен, поскольку двигался, как пьяный. На следующую воронку они бы не успели, и Лекс потащил всех к очередной. Там монах почти упал вниз по сыпучему краю и забарахтался на дне.

- Не успеет, - переживал Тургул, видя, как соседняя воронка стремительно наполняется, - вставай! Быстрее!

Река, казалось, вошла во вкус и бросилась занимать новые места с возрастающей скоростью. Тургул спрыгнул вниз на барахтающегося человека и, подхватив его за шиворот, почти закинул до верха. Там в него вцепились братья, и тут река бросилась на низ следующей воронки и вцепилась в ноги центуриона.

- Прыгай! Прыгай! - Лекс едва сам не свалился следом, но его подхватил Мэл, - Тургул, держись!

Пин, ухватившись за корень выдранного дерева, свесил вниз ноги, в них и вцепился центурион. Мэл и кто-то из монахов схватились за Пина, чтобы крупный Тургул не стянул его вниз, и вскоре вытянули их обоих на поверхность. Лекса аж трясло от переживаний, то ли поцеловать Тургула с Пином, то ли по шее надавать. Все закончилось неожиданно для самого рыжика слезами и обнимашками. Центурион тискал его и обещал, что все будет хорошо, и что с ними все в порядке, и не надо плакать…

- Отпусти, - хлюпнул носом рыжик, - я испугался. Дебила кусок! Ты чего туда прыгал? Нет, конечно, молодец, что помог, но… ладно, отпусти, - Лекс начал вырываться, - кончай меня тискать! Вон Пина потискай, это он тебя спас!

Наконец Лекс встал на ноги и, поправив одежду, посмотрел на деяния рук своих. Река уверенно набирала скорость и теперь достаточно шустро неслась по новому руслу, заодно подчищая и выравнивая берега. Пока Лекс прошел от одного рукава и до другого, река уже успела прорваться в нижний рукав и теперь радостно намывала песчаные края у поворота. Пока Лекс любовался, как река проносит сорванную траву мимо него, берег под ногой подался вниз, едва не утащив рыжика с собой. Новый канал на глазах становился шире. Река, радуясь, что теперь может не делать длинную петлю, углубляла и расширяла себе новое русло. Вскоре она дошла до поваленных деревьев и несколько призадумалась. Деревья были большими и их густые кроны лежали между других стволов, сдвинуть их с места было достаточно тяжело, но река радостно, как ребенок, стала подмывать под ними берег.

- Плоты! - кто-то из монахов показал на реку выше по течению, - смотрите, плоты гонят!

- Прячемся, - скомандовал Лекс и потянул всех дальше от берега.

По реке плыл караван плотов. Они были связаны секциями, где-то посередине были установлены навесы. По плотам ходили люди с шестами, которые присматривали, чтобы плоты не приставали к берегу и плавно входили в повороты Великой реки. Сплавщики заметили новое русло и забегали по плотам, пристраивая караван к берегу. Лекс с остальными монахами замерли за поваленными деревьями недалеко от начала протока и с интересом наблюдали, что же будет дальше.

Несколько крупных мужчин соскочили на берег и прошли по другому берегу, со всем вниманием рассматривая неожиданный проток. Когда они поняли, что канал позволит им миновать город Теланири, они обрадовались и решили рискнуть сплавить древесину по неширокому и быстрому каналу. Сплавщики умело отсоединили первую секцию плота и, помогая себе шестами, завели ее в проток. Желтая, как ребенок, подхватила новую игрушку, стукнула плотом по торчащим корням деревьев, и довольно вышвырнула его в широкую и спокойную часть реки.

Сплавщики обрадованно зашумели и, поймав плот, пришвартовали его с другой стороны протока. А потом пошли совещаться, попутно оглядывая торчащие корни поваленных деревьев. Лекс махнул рукой, чтобы все возвращались к ящерам.

- И что теперь? - Тургул заглядывал в рот рыжику, - что нам делать?

- Возвращаемся домой, - кивнул головой рыжик, - мы уже все сделали. Те, кто сплавляют лес, поняли, что новый проток вполне подходит для их целей и теперь не надо продавать лес у жадного Теланири за копейки, и они могут добраться до настоящих рынков сами. Со временем река сама сделает проток и шире и глубже, лесорубы помогут ей избавиться от мешающих поваленных деревьев. И когда они доберутся до рынка, то и остальные торговцы узнают, что теперь есть обходной путь мимо Теланири. И мы здесь больше не нужны. Река и люди теперь все сделают и без нас.