Роман Саламандра глава Глава 49

Остаток ночи прошел скомканно. Ящеры были напуганы и не помогали ни уговоры, ни кусочки припасенного мяса. Мэл и Пин развязали им лапы и стали тихонечко петь, успокаивая перепуганных животных. Когда стало светать, ящеры успокоились и позволили себя оседлать и навьючить обратно груз и вещи. Теперь оставались два бочонка и котелок с остатком взрывчатки. У Лекса припухла лодыжка. Бэл его пощупал и сказал, что перелома нет, просто вывих, и надо поберечь ногу пару дней. А после этого намазал мазью, которая холодила ногу, и плотно забинтовал. Они перекусили остатками жареного мяса и лепешками, а рыжику достались фрукты, которыми он довольно хрустел.

Вскоре еду доели, ящеров оседлали и, подсадив рыжика в седло, Тургул повел свой отряд дальше. Вначале они ехали по лесу параллельно реке, но к обеду Тургул вывел их на берег. Река все так же была прозрачной, правда, текла очень тихо.

- Я думал, воды не будет, - Тургул спустился с ящера наполнить фляги водой.

- Воды по объёму очень много, и она не может исчезнуть в один миг. Она уже стекает, смотри, река мелеет, - Лекс подъехал к берегу и показал на песчаный пляж, который раньше был мелководьем на небольшом повороте. - Воды с каждым днем будет меньше и меньше и потом, не надо забывать о родниках и ручьях, которые давно впадали в реку. Теперь потребуется не один год, чтобы они обмелели и грунтовые воды изменили свое направление. Теперь вместо Шустрика будет небольшая речушка, по колено ящеру, которая пересохнет лет через пять. Если суда сориентируются и немедленно отправятся в обратный путь, то, возможно, они успеют через устье вернуться в море. Хотя там сейчас будут грязь и сорванные с места кусты и деревья.

Дальше они ехали вдоль реки. То, что она мелела на глазах, было заметно по привязанным к берегу лодкам. Они теперь лежали полностью на берегу, как будто их вытащили сушиться. А еще им попадались растянутые сети, которые были только наполовину в воде. Тургул вел свой отряд вдоль берега, они рассчитывали добраться до переправы, той самой, возле корчмы, где в свое время был штаб Сканда.

Лекс поправил платок на волосах и проверил, чтобы даже локона не вылезло наружу. Его мало кто видел в лицо, и узнать смогут только по описанию огненно-рыжих волос. Но кто подумает на младшего мужа начинающего торговца с четырьмя рабами вместо надежной охраны? Если король Теланири уехал свататься, то жених обязан ждать его, где положено, а не скитаться с товаром по пустынным дорогам. А уж тем более, в городе Теланири.

На ночевку остановились еще засветло. Бэл и Крин наловили на мелководье рыбы. Ящеры с удовольствием подъедали мелкую рыбешку, которую кидал им под лапы Бэл. К удивлению Лекса, самочки были совсем не привередливы к еде и ели все, что дают. Более того, Бэл, после того как расседлал их, отвел купаться, и самочки с удовольствием поплавали и поохотились на рыбу сами. К ночи у них пузики были заметно раздуты от съеденной рыбы. Мэл и Пин принесли веток и разложили на берегу костер, чтобы запечь наловленную рыбу. И все с удовольствием наконец поели горячего. Трогать котелок со взрывчаткой не стали, хотя Лекс с удовольствием попил бы горячей травяной настойки. После того, как все поели, Мэл начистил и приготовил еще рыбы, чтобы хватило и на завтрак. А Лекс свернулся в бублик возле Тургула и заснул, как самый порядочный младший возле мужа.

На следующее утро уровень воды в реке стал еще ниже. За ночь берег отступил на целый шаг, и теперь обмеление реки стало просто явным и тревожным для всех местных жителей. Теперь стали попадаться местные жители, которые с тревогой выходили на берег и пытались понять, что происходит. Кроме этого, охотники принесли слух, что в лесу появилась новая река, и это было так же странно, как и обмеление Шустрика.

К вечеру отряд Тургула добрался до переправы возле корчмы. Лекс наконец увидел знаменитые цепи, которые раньше перегораживали реку, а теперь тревожно раскачивались в воздухе, показывая всем, насколько обмелела река. Теперь ящеры скользили по мокрому песку там, где раньше был берег, прежде чем добраться до сбитых в кучу лодок, которые держали понтонный мост. Лодки теперь стояли в три ряда и рядом с ними застрявший на мелководье корабль.

Моряки разгружали свой двухмачтовый красавец в надежде облегчить его и вывести на оставшуюся глубину. Рядом стояли скованные цепями рабы. Похоже, хозяин этого судна, как и брига Дорбоган, не гнушался торговлей живым товаром. И наряду с дегтем перевозил и людей. Лекс только фыркнул, работорговцев было совсем не жалко. Они наконец пересекли понтон, и Лекс впервые оказался в городе Теланири.

В городе пахло деревом, на улицах валялись стружки и повсюду слышался перестук топоров и визг пил. Город отстраивался заново. Тургул, поскольку бывал в этом городе раньше, вел свой караван кратчайшей дорогой через город, сутулясь и стараясь не привлекать к себе внимания. Они пересекли город как раз перед тем, как городские ворота закрыли на ночь. Хотя стражники и говорили, что ночевать лучше в городе, но Тургул опасался оказаться в запертой ловушке на острове, и поэтому вел свой отряд к корчме на другой стороне Жёлтой реки.

Желтая была шире и спокойнее Шустрика. Ее воды были жёлтыми от песка, а берега заросли камышом и мелкими деревьями, похожими на ивы или манго. Лекс ухмыльнулся, с такой растительностью на берегах это русло, как только перестанет быть проточным, очень быстро превратится в болото. И станет Теланири властителем болотного края и лягушек. Интересно, в этом мире лягушки есть? Вот комаров, например, нет, и это просто счастье, что никто не звенит возле уха.

Таверна на берегу Желтой была несколько крупнее чем та, где был штаб Сканда. Но корчмарь был похож на предыдущего, как старший брат. Хотя, возможно, профессия накладывала отпечаток на людей, и поэтому хозяева казались похожими. Тургул снял комнату с одной кроватью и заплатил за постой и кормежку ящеров и рабов. Великолепная четверка, опустив головы, чтобы походить на рабов, расседлывала ящеров и устраивалась в небольшом загоне, охраняя хозяйские вещи и товар. Тургул распорядился, чтобы еду принесли в комнату и, подхватив сумку с вещами Лекса, пошел наверх. Лекс захватил с собой только фитили, очень не хотелось, чтобы с ними что-либо случилось в пути.

После того, как расторопная служаночка принесла еды и Лекс с Тургулом поели, центурион подхватил покрывало и подушку и устроился на полу, поперек двери. Лекс привольно раскинулся на кровати и мгновенно заснул. Снилось ему что-то совершенно порнографическое в исполнении Сканда, и рыжик проснулся лохматый и возбужденный. Тургул так и сидел на полу, подпирая спиной дверь, и правил свой короткий меч. Увидев, что рыжик проснулся, он отложил точильный камень и отсалютовал ему мечом.

- Приветствую Избранного, любимца богов, чьими руками они вершат свой суд!

- Поговори мне тут… - недовольно фыркнул рыжик и стянул платок с волос. Они от долгой дороги свалялись в один колтун и косичка теперь еще больше смахивала на колбаску гриль, особенно со свисающей ленточкой на конце. - Нет, я их не расчешу. Вот ведь засада…

- Помочь? - Тургул с интересом рассматривал недовольного жизнью рыжика.

- Лучше покорми, - Лекс опять подвязал волосы в тюрбан из платка.

- Ты кроме еды о чем-нибудь еще думаешь? - рассмеялся Тургул.

- Да, - рыжик спрятал концы платка, чтобы они не болтались, и подцепил со стола пояс с ножом, - например, как бы половчее дать тебе по шее, чтобы ты вначале кормил, а только потом глупости спрашивал. О еде я, видите ли, думаю… да вы со Скандом сговорились, что ли? Я не обжора, просто я расту и мне надо много еды, а вы об этом забываете и морите меня голодом.

В конце выговора живот рыжика выдал жалобную трель, полностью поддерживая хозяина. Тургул рассмеялся, как будто услышал хорошую шутку и, гибко вскочив с пола, распахнул дверь, приглашая Лекса отправиться перекусить в общем зале. Лекс подхватил с собой длинную коробку с фитилями и гордо вышел в общий зал. Там закончили есть купцы и охранники из большого каравана, которые вчера вечером шумно ужинали. У них было много грузовых ящеров, которых рабы грузили баулами и котомками. Охрана вышла первой, а купцы закончили рассчитываться с корчмарем и заторопились следом.

Хозяин гостиницы с интересом посмотрел вслед невысокому младшему в сопровождении начинающего купца, чьи повадки выдавали в нем бывшего военного, и поторопил девушек, чтобы они принесли гостям завтрак.

- Вам бы стоило присоединиться к купцам, - корчмарь вытер руки о фартук и посмотрел на Тургула, - места здесь лихие и безопаснее прибиться к каравану. Вы еще успеете договориться со старшиной.

Лекс выглянул в окно и увидел, как охранники запрыгнули на ящеров и отправились первыми, следом за ними рабы повели грузовых ящеров. Похоже, в караван объединились несколько купцов, это было видно по тому, как снаряжены ящеры и как к ним присматриваются сами купцы.

- Нет, - Тургул отмахнулся, - я считаю, что у маленького и быстрого отряда больше шансов, чем у большого и неторопливого каравана.

- Наших рабов покормили? - Лекс с интересом посмотрел на утреннюю кашу, - а ещё нам надо лепешки и мясо в дорогу, насколько я понимаю, в ближайшие два-три дня останавливаться придется в лесу? Милый, дай доброму человеку мешок для провизии. Неизвестно, когда еще получится купить еды.

- Вот-вот, - корчмарь опять с тревогой посмотрел на Тургула, - ночевать придется в лесу, а на маленький отряд всего с одним воином только ленивый не нападет.

- У моих мужа и рабов есть мечи, - ухмыльнулся Тургул.

- Но разве в этом есть хоть какой-то толк? - хозяин гостиницы хмыкнул, - никакого толка. Сколько таких уходило в лес, а потом идешь по рынку рабов, а их уже кто-то торгует… За вас есть кому заплатить выкуп?

- Нет, - Лекс засунул кашу в рот и перекривился, у Тиро готовили явно лучше, - мы сиротки, никто за нас не заступится, только боги…

Тургул вначале недоуменно хлопнул глазками, а потом заржал. Он громко смеялся, топал ногой и даже стукнул рыжика по спине от удовольствия. Корчмарь с недоумением смотрел на старшего, которого так развеселили слова младшего, и, недовольно поджав губы, отправился обратно на кухню.

- Боги нас защитят… - Тургул утер счастливые слезы, - ладно, я пойду, позабочусь об еде в дорогу и заберу наши вещи, доедай. Обжорка…

Лекс только недовольно фыркнул над тарелкой невкусной каши, ну, он что, виноват, что молодое тело постоянно требовало еды. Тело у рыжика действительно росло как на дрожжах, это как мальчики в шестнадцать лет вдруг за полгода вытягиваются в юношей. И если судить по Сканду, когда он привез его в город, рыжик ему до плеча доставал только что с подскока, а перед отъездом он уже дорос до уровня его губ… а какие у него губы… Лекс тряхнул головой, отгоняя морок сладострастного томления. И так, утром было стыдно перед Тургулом из-за утреннего стояка, еще не хватало сейчас от тарелки каши возбудиться.

Тургул спустился с лестницы и протянул трактирщику пустой мешок, сказав, чтобы тот добавил туда еще и фруктов для младшего. Лекс дожевал невкусную кашу и пошел следом за Тургулом на двор. Там уже Пин и Крин заканчивали седлать ящеров, а Бэл с Мэлом поднесли драгоценные бочонки с составляющими для пороха. Четверка действительно была похожа на рабов, которых хозяева пообещали в скором времени отпустить. Головы у них были небритые, но волосы были короткие, как у военных, только строение тела явно выдавало в них гражданских.

- Вас кормили? - Лекс посмотрел на уставшие лица четверки, - вы так выглядите, будто не спали.

- Охранники из каравана приходили к рабам из каравана потрахаться. Было шумно, а еще пьяные охранники пытались к нам приставать, пришлось спать вполглаза.

- Вот сволочи! - разозлился рыжик.

- Это обычно так и бывает, - пожал плечами Пин, - рабы, особенно те, кто из младших, работают днем на хозяина, а ночью они добыча для сильного.

- А что, там были младшие? - Лекс удивленно посмотрел вслед каравану, но на него удивленно посмотрели все четверо и рыжик понял, что он что-то упустил, поэтому решил отвлечь внимание, раздав всем лепешки с мясом в дорогу. Хорошо, что хоть мясо было вкусным.

Когда последний мешок был привязан, Тургул дал команду выезжать. Лекс толкнул пятками самочку, и та резво потрусила следом за старшей в группе. Лес начинался сразу за корчмой и мало отличался от того, что был со стороны Шустрика. Отряд только углубился в лесную чащу, как после очередного поворота они вылетели едва ли не в гущу боя. Охранники каравана сражались с краснокожими аборигенами, одетыми в зеленые одежды. Часть охраны лежала на земле, истыканная стрелами, как дикобразы. Некоторые воины еще продолжали отбиваться, но было видно, что долго они не протянут.

Похоже, их застали врасплох, не ожидавших напороться на разбойников так близко к городу. Разбойники тоже не ожидали, что им зайдут с тыла, и не обратили внимания на шум за спиной. И это было их ошибкой, потому что Тургул, не снижая скорости, выхватил меч и вступил в схватку. За спину Лексу прыгнул Бэл, сразу перехватил поводья самочки, заставляя ее двигаться в сторону от резни, которую учинил Тургул, тот был похож на взбесившуюся бензопилу, где бы он ни появлялся, сразу в разные стороны летели головы, руки или просто струи крови, не такие сильные, как в голливудских фильмах, но вполне заметные. Следом за ним летели Крин и Мэл, а Пин спешился и крепко держал за морду самочку, к чьей спине были привязаны бочки с заготовкой под порох.

Тургул, по всей видимости, вселил в охранников уверенность в своих силах, поскольку те приободрились и уже отмахивались от разбойничков с большим азартом. Лекс это видел краем глаза, поскольку Бэл старательно закрывал его своей спиной, и при этом успевал отмахиваться кинжалом от разбойников, желающих схватить поводья перепуганной самочки. Они уже почти добрались до высокой травы у обочины, когда в спину Лексу будто камнем ударило.

- Тургул!! - закричал Бэл и стал заваливаться на сторону.

Лекс едва успел подхватить его за руки, при этом поводья натянулись, разворачивая самочку вокруг своей оси. Лекс увидел, как центурион развернулся в гуще боя и бросился обратно. Но ящер под ним как будто споткнулся, когда один из зеленых злодеев подрубил ей задние лапы. Тургул резво соскочил с ящера и вступил в короткий бой уже пешим. Если в боевиках драки были красивыми и долгими, то здесь Тургул как будто отмахивался от надоед, которые нападали на него со всех сторон. Это было совсем не зрелищно, как в фильмах, а скорее буднично, как на тренировках, только вот побежденные противники не встанут, как после учебного боя, чтобы пожать друг другу руки и выпить пива в пабе. Только едкий железистый запах крови и мочи и визгливые крики людей и животных.

Лекс извернулся и увидел, что из груди Бэла торчит наконечник стрелы, а тот, сцепив зубы, все еще толкает пятками ящера, пытаясь увезти избранного подальше от боя и случайных стрел. Самочка крутилась на месте, не понимая, что происходит, пока Пин не подхватил ее под уздцы и не потащил в заросли травы. Травы были высокие и похожие на осоку или камыш. Самочки раздвигали их мордами, как корабли льдины. Пин не давал им остановиться и тащил их дальше и дальше, пока травы не сомкнулись за их спинами и шум боя не стал тише.

Лекс подхватил Бэла за руки, не позволяя ему упасть. И потребовал, чтобы Пин немедленно остановился, чтобы оказать Бэлу помощь, но тот, казалось, не слышал его и тащил ящеров до ближайших деревьев. Сбоку раздался тонкий свист и из травы вынырнули Крин и Мэл. Их одежда была в брызгах крови.

- Можно возвращаться. Там уже все закончилось.

- Нет, стойте, - Лекс будто очнулся. Все время до этого он сидел как кукла, ни о чем не думая и только крутя головой по сторонам, как в кинотеатре, - Бэл ранен, надо ему помочь.

Рыжик соскочил с седла и помог положить Бэла боком на траву, у него из груди торчало черное древко стрелы с толстым наконечником. Это она толкнула Лекса в спину, но поскольку она уже застряла в Бэле, то ей не хватило сил пробить кожаный доспех рыжика. Бэл был в сознании, и только розовая пена пузырилась на губах. Лекс ухватился за древко толстой черной стрелы, но силенок явно не хватало, чтобы сломать его, и поэтому Лекс просто сбил наконечник и, привалив к себе Бэла, велел Пину выдернуть стрелу. Пин крепко взялся за торчащее оперенье и резко рванул стрелу из раны. Бэла выгнуло в руках Лекса, он сплюнул сгусток крови и сразу же потерял сознание. У него в груди свистело, скрипело и булькало. Лекс стянул с себя тунику и, разорвав ее зубами на несколько полос, сразу стал заматывать Бэла прямо поверх одежды.

- Принесите две жерди, - кивнул Лекс замершим людям, - сделаем носилки.

Мэл и Пин кивнули и скрылись в траве. Крин стоял над Лексом, сжимая в обеих руках по кинжалу, и был собран, как взведенная пружина. Опять раздался тонкий свист, и появились двое, которые тянули молодые деревца. Быстро посбивав ветки и укоротив в один размер, они приняли из рук Лекса тунику и продернули ее насквозь на тонкие стволы. Получились носилки, на которые переложили Бэла.

Пин подхватил ящеров и повел сквозь траву, Мэл и Крин взялись за носилки, и только Лекс беспомощно плелся следом и пытался осознать, что именно только что произошло. Все происходящее было как будто понарошку и не с ним. Нет, Александр раньше, бывало, сталкивался с хулиганьем и никогда не боялся драк, но сейчас… вся эта кровь, руки, ноги, потроха, и главное – много мертвых людей. Все это не могло быть настоящим… хотелось похлопать себя по щекам и проснуться…

Когда ящеры вылезли из зеленых зарослей, то Лекс увидел жуткую картину побоища. Теперь оставшиеся охранники добивали раненых разбойников. Тургул, перемазанный кровью, как злобный дух метался над всеми этими разбросанными телами, которые совсем недавно жили и строили планы на будущее.

- Вот вы где! - Тургул радостно оскалился. Он был весь в крови, только зубы белели на кровавой маске, - что это здесь?

- Он закрыл меня собой от тяжелой стрелы, - Лекс подошел и попытался нащупать пульс на шее, - мы возвращаемся обратно в гостиницу.

- Мы же торопимся… - удивился центурион, - если потащим раненого обратно, то потеряем день, а если повезем с собой, то можем потерять столько же, хотя он, скорее всего, умрет еще до обеда. Может добить его, чтобы не мучился, и тогда сможем быстро двинуться дальше.

- Я тебя скорее добью! - Лекс показал Тургулу кулак, - ты что, не слышал, он спас меня! Он закрыл меня собой, и потом, я своих людей не бросаю! Возвращаемся!

Мэл и Крин бросились на розыски разбежавшихся самочек. Тургул пошел снять седло и забрать свои вещи с погибшего ящера. Все люди, и охранники, и купцы благодарили его за помощь и хлопали по плечам. Старший каравана подошел к центуриону и предложил присоединиться к каравану, обещая защиту в пути и помощь в торговле в других городах. Тургул радостно оскалился и отказался. Они приладили носилки между двумя ящерами и, взобравшись в седла, отправились в обратный путь. Лекс ехал рядом с носилками и переживал за Бэла.

А еще пытался разобраться в себе. Он всегда считал себя бойцом, но оказавшись вдруг на поле боя, растерялся настолько, что в голову даже не пришло схватиться за меч, все, на что его хватало, это крутить головой и смотреть, как другие люди убивают друг друга. В голове до сих пор было пусто, как в барабане, и только тревога за Бэла заставляла двигаться и принимать решения. А иначе он бы просто стоял посреди побоища и хлопал глазами. Почему? Он ведь никогда не избегал драк и не боялся крови, но оказавшись посреди боя, позабыл обо всем.

Бэл вздохнул и открыл глаза, у него изо рта показался кровавый пузырь, как от жвачки, и сгусток крови стек по щеке. Лекс подъехал ближе и развернул его голову набок, чтобы он не захлебнулся своей кровью. Гостиница показалась впереди из высокой травы на повороте. Кто-то из слуг вышел на дорогу и, увидев возвращающихся гостей, перемазанных в крови, бросился с криком в гостиницу. Вскоре во дворе собралось много народу. Тургул, сыто улыбаясь, рассказал, что на караван напали разбойники, а он со своими людьми пришел им на помощь. Хозяин гостиницы перепуганно причитал и с опаской смотрел в лес, как будто опасаясь, что разбойники выскочат из него прямо на гостиницу.

Лекс потребовал прежний номер и горячей воды. Носилки с Бэлом осторожно подняли в номер, и Лекс принялся отмачивать в воде пропитанные кровью и местами подсохшие бинты и окровавленную одежду. Мэл принес мази и расположился рядом, помогая рыжику. Тунику Бэла и самодельные бинты разрезали, чтобы сильно не беспокоить раненого. На удивление, кровь из раны уже не шла и не было страшных свистящих звуков, что испугали Лекса тогда в лесу. Мэл помог покрыть все мазью и перебинтовать по-новому, свежими бинтами, нарванными из туники, которая только что была носилками.

- Э, господин хороший, рабам нечего делать в чистых комнатах, - хозяин гостиницы вытирал руки о фартук, - давайте, ваши люди его перенесут в стойло к ящерам, где рабам самое место.

- Они вольные люди, - Лекс желчно раздул ноздри, - я обещал им вольную, когда мы вернемся, у них на ошейниках даже печатей нет, - Лекс снял с шеи Бэла ошейник и махнул на Мэла и остальных, - снять ошейники. Вы свою вольную уже заслужили. Мой человек – вольный человек, и я плачу за этот номер, так что вон отсюда со своими советами.

- Э, - Тургул отпихнул от двери хозяина и закрыл дверь, - и что теперь делать будем? Ждать, пока он выздоровеет?

- Для начала иди помойся и переоденься, видеть твою рожу в крови радости мало. Пока ты там воевал, он меня собой закрыл. Эта стрела мой доспех пробила бы, как лист папируса.

- Он делал свою работу, а я свою, - разозлился центурион, - если бы мы все в кусты ломанулись, то нас бы там и перебили. Надо было отвлечь их на себя. Вот я это и сделал!

- Прости, - Лекс прикусил губу, - прости, я, наверное, не прав, я так вообще растерялся.

- Ну что ты, маленький, - Тургул похлопал рыжика по платку на голове, - ты же младший, от тебя никто и не ждет, что ты махать кинжалом начнешь. Хотя, как я посмотрю, младшие младшим рознь, - Тургул с уважением посмотрел на замершую троицу, - ладно, я пойду купаться и закажу еще номер для «вольных людей».

Тургул ехидно ухмыльнулся и, подхватив свою котомку со сменной одеждой, отправился на улицу. Вскоре Лекс услышал, как кто-то фыркает под окном. Подойдя и осторожно выглянув, он увидел голого центуриона, который плескался у бочки с водой и время от времени тер себя пучком травы, чтобы отмочить присохшую кровь.

- Кто-то должен остаться с Бэлом, - Лекс обвел взглядом замерших друзей, - я не верю хозяину гостиницы, мне кажется, что как только мы уедем, он или убьет беспомощного Бэла, или продаст его в рабство, или отдаст его страже, как беглого раба, у меня ведь нет бумаги про ваши вольные…

Троица переглянулась и что-то показала пальцами друг другу. Такое бывает у людей, которые давно знакомы, когда и слов не надо, чтобы понять друг друга. В результате перемигивания Крин вздохнул и вышел вперед.

- Я останусь.

- Хорошо, - Лекс кивнул головой, - тогда мы, пожалуй, не будем останавливаться на ночь. Тургул оставит тебе денег, чтобы хватило на несколько дней, и заодно оставим лишних ящеров и побежим налегке. Если разбойников потрепали сегодня, то никто не будет ожидать, что мы продолжим путь, а значит, и погони за нами не будет. Воспользуемся форой…

Лекс подошел к двери, и когда увидел, как в зал вошел Тургул, позвал его наверх и быстро посвятил в свои планы. На удивление, центурион полностью поддержал его. Он оставил Крину несколько золотых и пошёл договариваться с трактирщиком, что он оплатит номер и постой ящеров на несколько дней. Заодно пригрозил трактирщику громадным кулаком, чтобы тот не обижал его работников и давал им все, что им потребуется.

После этого маленький отряд вскочил на своих ящеров, которых так и не распрягали, и отправился опять по дороге среди трав. Из-за поворота показался раскуроченный караван. Похоже, купцы и охрана не могли прийти к единому мнению: вернуться и нанять еще охрану, заодно похоронив как положено погибших людей, или отправляться дальше. Они только с завистью посмотрели вслед пробегающим ящерам, которых возглавлял Тургул, и продолжили дальше ругаться, отстаивая каждый свою точку зрения.

Время приближалось к обеду, никто даже не подумал остановиться перекусить. Тургул только торопил ящеров и время от времени оглядывался на Лекса и остальных, чтобы они не отстали в пути. В лесу из-за высоких деревьев начало темнеть намного раньше, но Тургул все равно торопил свой отряд. Лекс не понимал, куда они так торопятся, пока не увидел развилку на дороге. Широкая дорога плавно поворачивала направо, а налево шла небольшая тропинка, едва видимая в высокой траве.

Стоило подъехать ближе, как из травы им навстречу вышел монах в серой мешковатой рясе и склонился в поклоне перед подбежавшими ящерами.