Роман Реквием по любви. Грехи отцов глава Глава 69

В то же время…

- Ну, как ты? Полегчало немного?

Не смотря на летний зной, Вика обхватила себя руками, и зябко поежилась.

Не было нужды оборачиваться. Она и так прекрасно знала, кому принадлежит голос, раздавшийся у нее за спиной. Кирилл. Приемный сын Прокурора. Все разъехались, в срочном порядке, несколько часов назад.

Из мужчин в доме остался только он, да четверо вооруженных охранников.

Но последние на территорию двора не совались. Патрулировали периметр.

Ирина Павловна тоже осталась. Она не отходила от Валентины Степановны – бабушка Лизы балансировала на грани сердечного приступа из-за всего… случившегося. А Вика… ее по-прежнему трясло. По-прежнему лихорадило. По-прежнему в груди жгло, и точно кислотой все ее внутренности разъедало. Животный ужас все сильнее стискивал в своих стальных объятиях.

И недавняя инъекция сильнодействующего транквилизатора, приправленного несколькими таблетками успокоительного… почти не действовала. Видимо, слишком много адреналина плескалось в ее крови.

Соколовская разве что, рыдать перестала. И на том спасибо!

Дабы ответить на вопрос мужчины, Вика прислушалась к своим внутренним ощущениям. Сердце болезненно сжималось в ее груди, отсчитывая запредельный бешенный ритм. Руки и ноги ослабели, сделавшись ватными. Голова гудела. Голос сел от продолжительной истерики. Горло саднило столь сильно и нещадно, словно она в порыве отчаяния горстями жрала битое стекло. Ее глаза раскраснелись и болели. Веки припухли. Однако, увлажнив искусанные до крови губы, и втянув побольше воздуха в грудь, Вика еле слышно отозвалась, красноречиво кивнув на след от укола на плече:

- Не кричу же больше. Значит, действует.

- Иногда молчание – громче любого крика!

- Не могу знать, - безразлично обронила девушка.

Последние часа полтора, будучи не в силах войти в дом человека, которому ее отец (так или иначе) принес столько горя, она сидела на крыльце.

Тяжело вздохнув, и Кирилл примостился рядом. На ту же ступеньку.

- На, вот! – протянул ей чашку с чаем. – Выпей.

- Спасибо…

Она вцепилась в напиток дрожащими пальцами. Лишь прикоснувшись к горячему стеклу, осознала, до какой степени у нее заледенели руки.

Пить не спешила. Просто грелась, вдыхая аромат мяты и других трав.

- Все будет хорошо! – прозвучало внезапно.

Вика вскинула на собеседника чуть заторможенный взгляд, и протянула:

- М-м-м?

- Когда буря утихнет, все вернется…

- Не останется ничего, – перебила она его, – когда эта чертова буря утихнет!

- Не думай о плохом!

- Как? Как об этом не думать, если жизнь близких мне людей в буквальном смысле слова висит на волоске? А моя собственная…

Кирилл забрал у нее бокал, отставил тот в сторону, и заключил ее ладони в свои. Он смотрел на нее твердо, но спокойно.

- Тебя не тронут! – заявил в итоге. - Прокурор дал слово! Ты, твой брат и мать – вы в безопасности!

Девушка горько улыбнулась, чувствуя, как на глазах вновь наворачиваются слезы. Надломившемся голосом она прохрипела:

- А отец?

Мужчина молчал некоторое время. Затем отвел взгляд и отстранился.

А когда заговорил, Вике захотелось сдохнуть.

- Его участь предрешена. Он за все ответит, как только его найдут.

- Папу посадят? – пискнула она, со слабой надеждой в голосе.

Кирилл сам отхлебнул чай из чашки, и коротко кивнул. А она осознала с предельной четкостью, что он всего лишь пытается подсластить ей пилюлю. Вика слабо кивнула ему в ответ, в который раз цепенея от страха. Да, ее отец оказался ублюдком и тираном. Предателем и жестоким убийцей. Умом понимала. Только вот сердце один черт сжималось в груди до размеров крохотной горошины, от одной лишь мысли, что… совсем скоро… его не станет. Его просто убьют. Убьют так же, как убивал он сам. Беспощадно.

И с особой жестокостью. Нервная дрожь в который раз пронеслась вдоль позвоночника. Благо, Кирилл вновь отвлек ее разговорами.

- Он знал, на что шел. И ни о ком из вас не думал, совершая подобные вещи.

- Да. Это очевидно.

- Поэтому ты должна позаботиться в первую очередь о себе! – твердо продолжал собеседник. – Этот мир жесток. И его не исправить. Можно лишь приспособиться. Повторюсь, не думай о плохом. Твой брат уехал со всеми, но вернется он раньше. С твоей матерью. Все вместе вы отправитесь…

- Нет, – Вика горько улыбнулась. – Паша ни за что не бросит Диму в такой момент. Он не станет убегать. И я не стану. Я никуда не поеду! Здесь мой дом. Здесь мои друзья. Здесь мой… любимый человек!

- Боюсь, у тебя нет выбора.