Роман Реквием по любви. Грехи отцов глава Глава 68

Горло сдавило невидимым чугунным обручем. Из глаз брызнули слезы.

Лиза не могла контролировать их. Просто не могла.

- Ублюдок! – ее истерический визг эхом отразился от стен. – За что?

- За что? – заорал Решетников, схватив ее за плечи, и встряхнув, точно куклу тряпичную. – За что, бл*дь?! Мой брат все эти годы, как сыр в масле катался! Он бед не знал! У него все было! Он мог деньгами вместо туалетной бумаги подтираться! А я? Что в этой жизни видел я? Только боль. Только смерть. Предательство. Зона. Кирилл забыл о моем существовании, а я ждал своего старшего брата каждый божий день! Пока он засыпал в теплой кроватке, да ел, что послаще, меня жестоко избивали приемные родители! И друзьям своим… предлагали, время от времени! К тому моменту, пока об этом стало известно органам опеки, я успел возненавидеть свое существование. И… твоих родителей тоже! Они обещали, усыновить нас! Обещали защищать, оберегать. Обещали стать нам настоящей семьей. А по факту? Твоя мамаша отняла у меня брата! Единственного родного человека, оставшегося у маленького ребенка. Она отняла у меня все!

- Что ты такое говоришь? – всхлипнула Лиза, переходя на крик. – Они просто не успели! Как раз тогда моего отца и убили! А мама вынуждена была скрываться от его врагов, со мной на руках! И тем не менее, она выполнила свое обещание. По ее просьбе дядя Боря забрал из детского дома…

- Только Кирилла! – заорал Толя, пронзая ее безумным взглядом своих до жути покрасневшим от слез. – Его одного!

- Потому что к тому времени тебя уже отдали в приемную семью! – ничем не уступала Лиза. И пусть силы ее стремительно покидали, но голос не подводил. – Они ничего не могли с этим поделать! Лишь когда тебя снова вернули в детский дом, мама попросила Зарутского, позаботиться о…

- Заткнись! – взревел Решетников. – Макар усыновил меня по своей инициативе. Никто его об этом не просил! Он сделал это…

- Потому что знал, как ты ей дорог!

- Нет! – Толя разразился смехом, далеким от адекватного. - Он просто любил ее. Любил эту суку! И хотел впечатлить. А сам страдал по ней. Каждый гребанный день. Она всю душу из него вынула. И за это… я убил ее!

Ей показалось, будто ее ударили. Наотмашь. Со всей дури. Не щадя.

Воздух закончился в легких. Очертания предметов стали размываться.

- Что? – выдохнула сипло, практически на последнем издыхании.

По щетинистой мужской щеке скатилась слеза. Поджав губы, он повторил.

- Ту мразь, которая тебя родила… убил я! – вновь безумный взгляд, вновь смех, леденящий кровь. – Она хорошо пряталась все те годы. Пряталась у всех на виду. Но наша встреча была предопределена судьбой. К тому моменту мне исполнилось восемнадцать. Я встречался с девчонкой из выпускного класса твоей школы. Она пригласила меня на линейку, в честь первого сентября. Там-то я и увидел Марину. Веселую. Улыбающуюся. И столь красивую, что ослепнуть можно. С возрастом она стала еще краше. Я стоял там, будто пришибленный, и никак не мог на нее наглядеться. А потом, увидел, кому она улыбалась. Своей маленькой копии. Своей дочери! Исковеркав мою жизнь, так и не став мне матерью, она в любви и счастье растила своего ребенка. Дарила тебе то, что обещала подарить мне. И я решил в тот момент, что ее рыжеволосая красавица должна на собственной шкуре ощутить все прелести этой жизни! Я отошел подальше, спрятался за дерево и достал пистолет. На долю секунды появился соблазн, тебя в расход пустить. Но ты была слишком мала. Слишком невинна. А вот в твою мамашу я выстрелил без тени сожаления! Потому что, она это заслу…

Резко вздрогнув, Решетников распрямился во весь свой рост, и с опаской покосился на дверь. Балансируя на грани обморока, почти ничего не видя из-за слез, стоящих в глазах, Лиза тоже интуитивно посмотрела в ту сторону.

Крик застрял где-то в горле. В дверном проеме, с лицом, напоминающим непроницаемую маску, возвышался Макар Зарутский.

Анатолий тут же затараторил, явно сражаясь за дыхание:

- Наконец-то, бать! Я уже волноваться начал. Я все сделал, как ты велел. Подсыпал порошок им в еду, и в питье. В доме все уснули. Девчонка тоже вот-вот вырубиться. Что будем делать да…

Мужчина остановил его жестом, и глухо произнес:

- Подойди!

Решетников подчинился. Остановившись на расстоянии вытянутой руки от своего приемного отца, он застыл, ожидая от того дальнейших действий.

- То, что ты сейчас сказал – правда?

- Я…

- В глаза смотри!

- Из-за нее страдали мы оба! – еле слышно отозвался Анатолий.

Макар же, сжав губы в тонкую линию, заявил:

- Ты ведь не ее убил, Толя. Ты меня убил.

- Она была…

- Моим воздухом! – прогромыхал Зарутский так громко, что захотелось немедленно прикрыть уши. Да только Лиза не могла и пальцем пошевелить.

Понурив голову, Решетников виновато протянул:

- Мне жаль. Я снова оступился. Бать, прости меня!

Мужчина грустно улыбнулся, пристально вглядываясь в лицо человека, которого вырастил. Которого воспитал. Его глаза неестественно блестели. Будто слезились от зверской неописуемой боли. Наконец, раскрыв объятия, Макар притянул Толю к себе. Крепко сжал. Ободряюще похлопал по плечу.

- Я прощаю тебя, сын! – прозвучало хрипло. - Прощаю!

А потом, раздался страшный хруст, и Решетников безжизненным бревном рухнул на пол. Зарутский молниеносным движением свернул ему шею.

Но Лиза не смогла даже закричать. Она провалилась в спасительную пустоту