Роман Реквием по любви. Грехи отцов глава Глава 62

Дмитрий все еще сидел в обнимку с Даней, когда услышал жуткий нечеловеческий рев его брата. Матвей орал так громко, так истошно, будто у него сердце из груди прямо на живую выдирали. С корнем. Добравшись до них, он буквально вырвал безжизненное тело Дани из его рук.

- Нет! – выплюнул яростно. – Нет, братишка! Не оставляй меня! Не уходи!

Похомов поднялся на ноги. Смахнул слезы с лица.

- Ну, что, сука? Теперь ты доволен? – с ненавистью выплюнул Матвей. – Посмотри на него! Взгляни на моего брата! Запомни эту секунду, потому что… в случившемся есть и твоя вина! Я должен был идти с ним! Должен был прикрывать его тыл! Я… я… ты все отнял у меня! Если бы ты отпустил меня с ним, Даня остался бы жив! Он… был бы сейчас жив!

Борзый не стал спорить. Лишь отрицательно покачал головой, и озвучил:

- Когда твоя боль утихнет, когда твой разум прояснится, ты поймешь! Поймешь, что своим поступком я… пусть и случайно, но спас тебе жизнь. Если бы я не подозревал тебя, если бы отпустил вместе с братом… ты сейчас лежал бы рядом! У нас слишком уж подлый и изворотливый враг!

Нетвердой, шатающейся походкой он вернулся к Андрею и Соне.

Последняя билась в самой настоящей истерике, умоляя спасти Гордеева.

И даже Ювелир был не в состоянии хоть немного успокоить свою дочь.

Собственно говоря, спасением Алексея уже плотно занимались.

Прокурор распорядился вызвать медицинский вертолет, и доставить его в больницу, как можно скорее. Краем уха Дмитрий слышал, как Борис Андреевич, Мага, и его отец инструктируют остальную часть группы.

Как координируют свои дальнейшие действия по поимке врагов.

А также решают вопрос о скорейшем захоронении погибших.

Но Похомова сейчас интересовал только один вопрос.

Вопрос, ответ на который наверняка знала лишь Соня.

- Что с Лизой? – отчеканил он сухо. Угрожающе.

К несчастью, Алмазова, пребывая в какой-то своей собственной реальности, продолжала безутешно рыдать, никак не реагируя на окружающих.

Она просто не оставила ему выбора. Пытаясь привести девушку в чувства, он схватил ее за плечи, и точно нашкодившего котенка, за шкирку рванул на себя, силой вынуждая подняться с земли. Распрямиться, в конце концов.

А как только этого добился, для пущего эффекта пару раз смачно хлестанул Соню по щекам. И когда она шокировано уставилась на него, Борзый повторил ледяным, звенящим от напряжения голосом:

- Что с Лизой?

Глаза Алмазовой вновь наполнились слезами.

- Она… она уехала с ним!

- С Соколовским?

- Да!

- Добровольно?

Короткий заторможенный кивок служил ему ответом.

Как и тихое:

- Взамен на мою жизнь.

Дмитрий жестко заскрежетал зубами, мысленно пообещав себе, хорошенько выпороть свою сверхчеловечную женушку за подобные… героические порывы. Но в следующий миг, с ног до головы оглядев Соню пристальным взглядом, нахмурился. Кивнув на ее жутко окровавленные шорты, и на бедра, по которым так же стекала кровь, он уточнил:

- Ты ранена?

- Нет…

- Точно?

- Да.

- У тебя месячные?

- Нет, я же бере…

- Тогда, что это?

Алмазова посмотрела вниз, на свои ноги, и… тотчас же потеряла сознание.

Петр Петрович сразу оказался рядом. Подхватил дочь на руки, пытаясь оказать помощь. А Борзый тем временем направился к старшим. Те как раз спорили наперебой о том, какие шаги следует предпринять в первую очередь, чтобы как можно скорее вырвать Лизу из лап этих ублюдков. Прокурор был в такой безудержной ярости, что готов был в буквальном смысле пошинковать за племянницу добрую треть города, если придется.

- На ней маячок! – перебил их Дмитрий, повышая голос. – Я могу отследить местонахождение Лизы с точностью до метра, но нужно торопиться, пока Шмель не догадался об этом. Мне нужны люди! Много людей. И полный карт-бланш на ближайшие двадцать четыре часа!