Роман Пешка. Заменительный брак глава Глава 336

Кроме Ци Ланьлань, я также подумала о двух других слугах. Одна— тетушка Чэнь, которой уже за пятьдесят. Другая — по имени Лю Сюэцзюнь, лет за тридцать. Кроме того, эту тетушку Чэнь Цзи Чжаомин специально привел из семьи Цзи. Она хорошо готовила, поэтому готовила на весь дом. Лю Сюэцзюнь, дочь родственников тетушки Чэнь, не имела работы. Мы как раз тогда отказались от обслуги, как она представилась.

Пока я знакомилась с их ситуацией, Шошо проснулся. Он спустился по лестнице босиком и увидел меня. Его глаза сияли.

— Мама! — Крича, он подбежал ко мне, забрался на диван, а потом забрался ко мне на колени, обнял за шею и крикнул, — мама, ты вернулась!

— Да, — когда я увидела неглубокий шрам на его лице, у меня защемило сердце. Я хотела спросить его, что Цзи Чжаомин делал с ним в эти дни, но Цзи Чжаомин был наверху и мог спуститься в любое время. Подумав об этом, я спросила:

— Вы с дядей Цзи были вместе в эти дни, ты не баловался, не доставил дяде Цзи неприятности?

— Конечно, нет! — Шошо сидя у меня на коленях и болтая ногами, рассмеялся так, что лицо его раздулось, — дядя Цзи очень добр ко мне, купил мне много игрушек и вкусняшек!

— В самом деле?

Дети не обманывают. Когда я упоминала Цзи Чжаомина, в глазах Шошо не было ни робости, ни колебания. Я знала, что Цзи Чжаомин должен быть был очень добр к нему. Я осторожно коснулась его головы, но в глубине души не могла расслабиться. Допустим, Цзи Чжаомин всегда мог так хорошо обращаться с ним, но он в любой день мог изменить свое лицо… Вот что меня беспокоило.

— Дядя Цзи!

Я держала на руках Шошо. Шошо вдруг спрыгнул с меня и побежал к лестнице! Я повернул голову и увидела Цзи Чжаомина, спускающегося по лестнице. Он увидел Шошо, и его шаги ускорились. Он подошел к Шошо, взял его прямо на руки и сказал:

— Почему ты спустился без носков? — Хотя это были слова обвинения, но в тоне не было никакого обвинения. Я смотрела на Цзи Чжаомина, держащего Шошо в тот момент, как мое сердце поднялось к горлу. Но когда я видела Шошо в объятиях Цзи Чжаомина, держащего его за руку, эту тесную связь двух людей я слишком близко принимала к сердцу. Тетушка Чэнь уже приготовила еду. Лю Сюэцзюнь и Ци Ланьлань помогали принести рис. Цзи Чжаомин сел с Шошо на руках.

— Ланьлань, принеси мне тарелку Шошо.

Я позвала Ци Ланьлань. В это время Цзи Чжаомин, сидевший напротив меня, внезапно поднял глаза и посмотрел на Ци Ланьлань. Этот взгляд, обычно с оттенком скрытого холода, на мгновение превратился в обычный взгляд, он повернулся ко мне и спросил:

— Как ты ее называешь?

— Ее зовут Ци Ланьлань, она такая маленькая, я зову ее Ланьлань, — я тут же пояснила. Цзи Чжаомин больше не спрашивал, но в его глазах, казалось, было что-то еще. Я не понимала этих вещей, и больше не спрашивала. Ци Ланьлань поставила яркие тарелки и палочки для еды рядом со мной, а затем отошла в сторону. Я похлопал по своему месту рядом с Шошо и сказала:

— Давай, Шошо, садись сюда.

— Хорошо, — Шошо кивнул и послушно подошел.

После того как он сел, я помогла ему подать еду. Он был таким взрослым, что мог есть сам. Еще во время пребывания в городке Су Шошо изучая правила этикета научился правилу, когда я сплю и ем, я глух и нем, поэтому он не был слишком разговорчив. Кроме того, поскольку он не говорил, весь процесс еды казался особенно сдержанным. Цзи Чжаомин и я не произносили ни слова, Шошо тоже погрузился в ужин. На мгновение в таком большом доме стало удивительно тихо. Лишь изредка раздавался звук касания палочки для еды с посудой. Прием пищи длился примерно полчаса, как я закончила, и, глядя на практически вылизанную тарелку Шошо, я спросила его:

— Еще добавки?

— Ну, я съем это! — Шошо сказал и указал на брокколи. Я уже собиралась подать ему палочки для еды, но тут подошла Ци Ланьлань и сказала:

— Я подам-подам, госпожа. Вы отдыхайте, — сказала она, взяв новую ложку, а затем ложкой разделив брокколи на мелкие кусочки, положила в тарелку Шошо. Видя, насколько она искусна, я не удержалась и спросила:

— Ты часто это делаешь?

— Ага, — Ци Ланьлань отнесла ложку обратно на кухню, отошла в сторону и пояснила, — когда я была ребенком, мои родители были заняты, и я заботилась об обоих братьях, поэтому я очень хорошо ухаживаю за детьми.

— А, вот как, — я слушала. Возможно, у меня сложилось хорошее впечатление о Ци Ланьлань. Я планировала познакомиться с ней позже, поэтому оставила Шошо дома. Возможно, дать Ци Ланьлань присмотреть за ним.

— Да, два моих младших брата очень озорные. Мне приходилось кормить их, когда им было по шесть лет, они не похожи на молодого хозяина, умного и рассудительного, который с малых лет ест сам, — Ци Ланьлань всегда была болтушкой. Только болтун откроет рот, говорить будет бесконечно. Однако Шошо слушал, как она говорила, и на его маленьком личике сразу же появилось гордое выражение. Выпрямив спину, с лицом, полным гордости, он взял ложку, чтобы съесть брокколи. Мало-помалу все было съедено. Указывая на брокколи, он сказал:

— Я еще хочу.

— Ладно, ладно, — Ци Ланьлань помогла Шошо разделать брокколи, положила ее в тарелку и продолжила, — о, молодой господин, у Вас будет многообещающее будущее, как только вы вырастете. Если бы два моих младших брата имели половину Вашего успеха, я не чувствовала бы упущения, бросив школу, как жаль…

Говоря об этом, Ци Ланьлань была полна сожаления. В это время Цзи Чжаомин, который ел, посмотрел на нее и спросил:

— Что-то не так с твоими братьями?

На вопрос Цзи Чжаомина Ци Ланьлань сразу же смутилась:

— Нет-нет, извините, вы кушайте, я так много говорю, я действительно отвлекаю вас, — сказала Ци Ланьлань, быстро отступая назад.

В самом деле, по правилам, когда хозяин ел, обслуга не могла говорить. Ци Ланьлань была новым человеком с живой личностью, поэтому, стоило начать небольшой разговор, она могла говорить без конца и края. Обычно многим это не нравилось. Но я тем не менее поддерживала Ци Ланьлань. В конце концов, в отношениях между Цзи Чжаомином и мной, возможно, отныне не было много общения. Оба хозяина семьи поникли духом, и хорошо было иметь обслугу, которая много разговаривала. Я уже собиралась открыть рот заговорить с Ци Ланьлань, но услышал, как Цзи Чжаомин сказал:

— Нет, продолжай. У тебя хороший характер. В будущем ты будешь жить в нашем доме, — когда он говорил, на его лице тут же появилась нежная улыбка.

— Благодарю вас, господин. Спасибо! — лицо Ци Ланьлань расцвело от улыбки.

Цзи Чжаомин поднял руку и сказал:

— Продолжай рассказывать о своей семье.

— Хорошо, — Ци Ланьлань выслушала его, а потом совсем потеряв совесть, встав в сторону, начала говорить о своих никчемных младших братьях. Она так рассказывала об этом, что безжизненный дом внезапно ожил.