Роман Пешка. Заменительный брак глава Глава 174

Я посмотрела на беседующих людей. Ими оказались две незнакомые мне молодые женщины. Не думая о последствиях, я подошла прямо к ним и сказала:

– Слёзы и вопли — это просто шоу для тех, кто жив. Нет ничего лучше, чем быть рядом с ними, когда они ещё живы.

Эти двое, похоже, и не подозревали, что я подойду прямо к ним. На мгновение они были повергнуты в шок, но затем одна из них ответила:

– Пока ты жива, выполняешь ли ты свой долг перед родителями? Почитаешь ли их всячески?

– Да, я слышала, что ты отобрала дом леди Цинь! А ещё ведь есть акции!

– Если бы мне пообещали такое наследие, то я бы тоже была готова исполнить свои обязанности.

Слово за слово, началась ссора и, тем самым, мы привлекли внимание всех остальных. Цинь Чжаочжи сразу же ворвалась в комнату и обратилась ко мне с угрюмым лицом:

– Что за шум?! Тебе известно, где ты находишься? Это похороны твоей бабушки!

– Я в курсе, – я взглянула на этих двух женщин, – кто это? Неужели на похороны моей бабушки пускают кого ни попадя?

– Кто ни попадя?! Это вы совершенно левый человек! – женщины были в ярости.

Одна из них обратилась к Цинь Чжаочжи:

– Тетушка, я пришла сюда лишь ради дяди!

– Ох, я прогоню ее.

Цинь Чжаочжи улыбнулась гостьям, а затем обратилась ко мне:

– Убирайся! Лучше тебе не связываться со мной!

Я не могу понять одного, почему же Цинь Чжаочжи так пытается им угодить, если эти две женщины явно младше по старшинству, но, в конце концов, это поминки бабушки. Она лежала там, и мне так не хотелось, чтобы она покинула нас, не обретя долгожданный покой. Бросив взгляд на них, я ушла.

Выйдя из дома, Цинь Чжаочжи разбиралась с журналом посещений и, не поднимая головы, произнесла:

– Цинь Цзяци, когда моя мама была жива, только она смогла признать тебя членом семьи Цинь. Мы просто не могли ей отказать, но теперь она мертва, и больше нет смысла считать тебя семьей.

– Ты полагаешь, что я чем-то отличаюсь? Я всегда считала, что бабушка была моим родным человеком.

После этих слов я сделала два шага вперед, но подумав, вернулась и сказала:

– Я вернулась лишь ради похорон, и это был последний раз, когда я пришла.

В это время Цинь Чжаочжи взглянула на меня, и ее взгляд выражал смешанные чувства. Я молча согласилась с ней и ушла прочь.

Выйдя вместе с сумкой, я заметила, что машина Цзи Чжаомин припаркована, а мужчина стоял рядом. Увидев меня, он слегка улыбнулся.

Я подошла к нему. Боль тяжелым камнем давила на сердце, и мне совершенно не хотелось что-либо говорить, но мысль о том, что он ждал так долго, не покидала меня.

Немного поколебавшись, я тихо сказала:

– Спасибо.

Цзи Чжаомин, казалось, заметил мое странное поведение, и положив руку мне на плечо, спросил:

– Что случилось?

– Ничего...

Перед глазами стояло лишь лицо Цинь Цы, которое я видела в последний раз. Она лежала там и, казалось, что она просто спит. Как она могла не проснуться?

Я была в полном замешательстве, но сквозь пелену мне удалось расслышать слова Цзи Чжаомин:

– Давай я отведу тебя в одно место.

Не дожидаясь моего ответа, он подтолкнул меня к машине. Дорога заняла несколько часов. Машина подъехала к дверям небольшого дворика. Он достал ключ, нажал на пульт и железная дверь медленно открылась. Заехав внутрь, мужчина остановился.

Выйдя из машины, он взял мое запястье и повёл к домику, который был расположен во дворе. Возможно, из-за того не оправилась от смерти бабушки, поэтому никак не сопротивлялась.

Открыв дверь в дом, я не увидела ничего кроме кромешной тьмы. Он потянул меня за собой, но я стала сопротивляться, не желая заходить внутрь. Мне было невероятно страшно! Тем не менее Цзи Чжаомин не собирался отпускать мою руку. Он был настолько силён, что просто затащил меня!

– Ах!

Как только я переступила порог, Цзи Чжаомин закрыл за мной дверь.

Этот «щелчок» заставил мое сердце трепетать и судорожно сжиматься от страха, а тело бросало в дрожь.

Я вспомнила слова Цзи Цинсюань, что Цзи Чжаомин был не самым хорошим человеком, и мне стоило бы держаться от него подальше. И тут я пожалела о том, что не послушала его. Стоя на месте, я не смела шевельнуть даже пальцем.

Пока я была погружена в свои мысли, меня внезапно обхватила пара мощных и тёплых рук, из-за чего я запаниковала и подсознательно захотела оттолкнуть его. В следующую секунду в темноте раздался бархатистый мужской голос:

– Тебя здесь никто не увидит. Тут только ты. Если хочешь плакать — просто сделай это, не сдерживай себя.

Эти слова, этот чарующий голос словно обладали магической силой! Я мгновенно успокоилась.

Слабый запах дезинфицирующего средства на его коже ударил в нос, помогая окончательно прийти в себя. Я стояла неподвижно, просто наслаждаясь нежными объятиями Цзи Чжаомина. Положив руку мне на спину, он сказал:

– Все те, кто заботится о ком-то становятся уязвимыми. Я все так же ничего не вижу и не слышу, здесь только ты...

Только я...

Понятно, что это просто самообман, но в этот момент мое сердце распалось на маленькие кусочки от услышанного!

Я заключила Цзи Чжаомина в крепкие объятия, а слезы лились сами собой. Ничего не говорила, просто обнимала его и плакала. В голове крутился рой мыслей: детство, проведённое в приюте; унижения от Цзи Циньсюань; смерть Лу Цяоюй, который искренне любил меня и тут ещё уход Цинь Цы.

Все чувства, все печали перемешались воедино. В этой темной, тихой комнате, постепенно оседая на пол, я смогла выплакать все, что меня так долго съедало изнутри. Не знаю, как долго все это продолжалось, но после мой голос осип, глаза опухли и, в конечном счёте, я просто уснула в этом дурмане дезинфицирующего средства.

——

Когда внутрь комнаты проник солнечный свет, я взяла телефон и посмотрела на время. Было 4:37 вечера в день поминок бабушки.

– Где это...?

Я встала и посмотрела в окно. Снаружи были высажены всевозможные цветы, и это походило на небольшой дворик.

Двор...

Только тогда я поняла, что я все еще в том самом темном доме, просто сейчас темные шторы были раскрыты, чтобы осветить все вокруг.

Перед кроватью была пара белых тапочек. Я оделась и вышла за дверь. Цзи Чжаомин лежал на диване в гостиной с закрытыми глазами. На нем были очки, а на груди лежала книга на английском языке. Из гостиной виднелась белая рубашка, которая висела во дворе.

Тут я вспомнила, что вчера рыдая ему в плечо, из носа текло ручьём. Я была настолько взволнована, что все вытерла об его одежду. Подумав об этом, я почувствовала себя немного неловко. Вернувшись в дом, я взяла тонкое одеяло и на цыпочках подошла к нему, чтобы укрыть его.

Присев на корточки, я слышала его равномерное дыхание. Он был намного старше меня, но кожа была все так же хороша, без каких-либо признаков, которые выдавали бы его истинный возраст. Его очки сидели на носу, и, казалось, вот-вот соскользнут вниз. Я решила аккуратно снять их, стараясь не разбудить.