Роман Отец моего парня глава Глава 45

— Аааа! То есть… Здрасте, — едва слышно выдала Марина не своим писклявым голосом. — Мне надо… Э… Того-этого…

— Пожалуйста! — рявкнул Дима деланно галантно. Марину пропустил, и она бросилась в бега, оставляя меня волкам на растерзание. Точнее, одному волку. И очень конкретному.

Мужчина зашел в комнату, прикрыл за собой заботливо дверку и даже не забыл замок защелкнуть.

Сердце мое в тот момент биться перестало. Как в том анекдоте: «А вот и моя остановочка!»

— Ма-а-ша-а, — хриплый бас эхом разлетелся по скромному пространству. Или это у меня глюки уже от страха начались? — Один, два, три, четыре, пять… Я иду искать…

Вжавшись в стеночку, с каким-то детским азартом подумала о том, что стою в темном углу. Найти меня просто так не получится. Если он, конечно, свет включить не сможет. А выключатель у нас за холодильником, без бутылки не найдешь.

Только вот Дима оказался умнее моих безумных мыслей. Залез в карман, достал сотовый, включая фонарик.

Я скромно покашляла в кулак, привлекая к себе нежеланное внимание.

— Напомни-ка мне, — голос предательски осел, тело так к земле и тянуло, — твоя депутатская неприкосновенность в обе стороны действует?

Дима резко повернулся в мой угол. Его соколиный взгляд нашел добычу. «А вас, Штирлиц, попрошу остаться!» — так и кричал вполне себе недобродетельный видок.

— Это сейчас важно? — удивился он, наступая. С каждым шагом все сильнее хотелось кричать. Интересно, бабушки-коменданты мне помогут? Или придут союзнику во спасение?

— Очень! — нервно закивала.

— Ну, смотри, Машунь, — этот странный человек деловито сжал руки в кулак на талии, как на заседании каком-то, — вот пример тебе приведу. Если я тебя сейчас грохну – мне ничего не будет. А если ты меня – тебя посадят.

— Печально, — вынуждена была признать я. — Но ты же меня отмажешь?

Димочка застопорился, будто всерьез обдумывая мои слова, пока вдруг саркастично не хмыкнул:

— Во-первых, какой резон мне это делать? Наконец-то ты будешь в одном месте. Не шляться где попало… Всегда знаю, где тебя найти. Всегда на связи. Всегда дома. Одежда всегда одна, не разоришь меня. Да и какая? Веселенькая. Всегда настроение будет на подъёме… Идеальная девушка! А во-вторых, как я тебя отмажу, если ты МЕНЯ грохнешь? — В комнате повисла гробовая тишина. Видимо, мы оба искали дыры в своих версиях, и вдруг Дима как взорвется: — Ты мне зубы тут не заговаривай, женщина! На повестке дня другой вопрос.

Сглотнув тяжелую слюну, по моим ощущения буквально оглушила этим всю комнату.

— Ты прав, Димочка, — нервно согласилась, делая первую попытку прошмыгнуть вслед за Мариной. — Мне на учебу пора. Не хочу опаздывать… Успеваемость, сам понимаешь!

— Стоять! — рявкнул он, вытягивая руку вперед. Я вот прямо на нее и наткнулась. — Какая, нах, учеба? Полшестого утра!

— Р-ранняя…

— Я, конечно, старый, но с Альцгеймером благо пока не дружу! И помню, во сколько начинаются пары. У тебя вообще первая сегодня в десять утра.

— Так это, — дышать стало совсем невозможно, прямо до одури, — пока доеду, пока обувь сменю…

— Мы не в Сургуте, чтобы ты пятнадцать носков и десять курток три часа снимала! — рявкнул он, затем досчитал до десяти, вдыхая и выдыхая медленно. Видимо, практику медитации практиковал. И все-таки так и сквозило ехидство в голосе, срываясь на приказные нотки и злость: — Я вот вчера вечером сижу и думаю: «Как я соскучился по своей любимой Машеньке! Почему бы мне не вырваться на денек и у не удивить ее с утра пораньше своим визитом?» А ты вот у меня, такая умница и красавица, пошла на опережение с сюрпризом! Ну прямо сокровище, что сказать… С тобой не расслабишься!

Наверное, Дима ждал от меня каких-то оправданий и объяснений, но я так чертовски устала за безумно бесконечный день и элементарно валилась с ног от усталости.

— Где ты лазила всю чертову ночь?! Зачем отключила телефон с часами? Они и без зарядки мне сигнал отправляют, чтобы ты знала! — взорвался от нетерпения он, и я вздрогнула.

В тот момент меня как будто накрыло лавиной. Вот он, мужчина, по которому я так сильно скучала и безумно ждала… Заявляется ко мне в комнату и вместо того, чтобы обнять и поддержать, снова что-то требует и кричит. Стиснув зубы, я нехотя пробормотала:

— Валерка твой сбежал из учебки. Мы с Игнатом ездили призвать его к благоразумию и вернуть в часть. Первое не вышло, второе пошло не по плану… Но, по факту, галочку в этом пункте поставить можно. Корявую, косую, но можно.

Дима таращился на меня такими глазами, будто пребывал в полнейшем шоке. Не знаю, что именно он ожидал услышать… Что я по клубам шляюсь? Или по мужикам? Вуаля! Удивитесь, господин депутат! Выкусите.

— Это все? — холодно сорвалось с губ, а потом я и вовсе зевнула в кулак. — Тебе пора, Дим. Иди. Можешь возвращаться там в свою Германию… Или где ты там был? Уже плевать.

Мужчина вздрогнул, немного отшатнувшись назад. Будто я отрезвила его этими словами. Или фигуральную пощечину дала. Только вот жалко его в тот момент не было. Надоели эти его отчитывания, как для маленького ребенка.

— И это все? — с каким-то удивлением и досадой протянул он. — Больше ничего сказать не хочешь?

— Честно? Нет. Но, видимо, ты мне не дашь к этому разговору морально подготовиться. Так что придется… — воспользовавшись окаменевшим состоянием Димы, я смело оттолкнула его в сторону и села на свою кровать. В самый дальний ее угол, забираясь прямо с ногами. — Ты знал про Валеру. Не спорь! Я не гений, но и не идиотка безмозглая. Мне просто интересно: как давно? С того момента, как я тебе про выходные с отпуском заграницей сказала или раньше? Потому что это очень сильно поменяет мое отношения к тебе.

— Как ты поняла? — спросил он вдруг, подтверждая мои самые смелые мысли. — Когда отпуска и выходные пробил, тогда и узнал.

Так я и знала! Дима просто не мог не пробить. Не он с его маниакальным желанием знать и контролировать все вокруг. И тут же напрашивался другой вопрос:

— Мне почему не сказал?

— А зачем, Машунь? Чтобы ты страдала? — подхватив стоящий рядом стул, мужчина поставил его напротив меня и сел спинкой вперед. — Одно дело – знать, что отношения закончились, а другое – что он вообще другим полом интересуется. Для меня это до сих пор шок, переварить не могу. А тебя это наверняка раздавило. Я не хотел этого, золотце.

Стоило вспомнить о Валере, как перед глазами вырисовывалось то самое окно, к которому он меня тащил. Но если Дима узнает об этом, простым увольнением Игнат точно не отделается, обеспечит он водителю незавидную судьбу. И будет прав! Только вот мне, дуре добродушной, было его жалко и подобного исхода совсем не хотелось.

— Ты проконтролируешь, чтобы он вновь не сбежал? — как можно равнодушнее спросила я, и Дима настороженно кивнул. Чувствовал, что это не все, а только начало – я видела это по играющим желвакам и барабанящим по обивке пальцам. Только вот задать следующий вопрос во мне будто сил не хватало. Будто чувствовала, что «неправильный» ответ убьет все: меня, чувства, доверие… То светлое, что было эти недели между нами.

— Говори, пчелка, — хрипло поторопил меня Дима, зарываясь пятерней в волосы. Сейчас в лучах уличного фонаря он был просто великолепен. Такой красивый, что щемило сердце.

Вдох-выдох. Мои пальцы до треска ткани натянули покрывало. Невесомый топ будто начал душить, тиканье часов на стене стало невыносимым.

— У тебя ведь есть жена. Ты не разведен, — это не звучало как вопрос, но все же я ждала ответа. Ждала минуту, две… А Дима молчал, и это было худшим из его решений. Из груди вырвался невнятный звук, смешавшийся с обреченным стоном. Я накрыла рукой грудь, потому что забыла, как дышать. Мое тело будто проваливалось куда-то под матрац, в землю… На самое дно. Тишину разрушил собственный удивленный шепот: — Господи, во что ты меня втянул, Дима? Что ты за такой дерьмовый человек?

— Дерьмовый, блядь, человек?! Правильно, пчелка? — резко вскочив на ноги, Дима сбил стул, тот с грохотом повалился на пол. Расхаживая из угла в угол, с остервенением скинул с себя сперва верхнюю одежду, а затем и пиджак, будто все это его душило. Слова лились из него невнятным потоком, полным бурлящих внутри эмоций. — А чего ты хотела, а? Мы даже месяца вместе еще не прожили, Машунь! Месяца… А я уже скинул на тебя гребаную невнятную беременность и сына-гея. Это полный пиздец. Скажи, в какой момент мне надо было тебе сказать о штампе в паспорте?

— Да в любой! — закричала я. — Например, за завтраком. «О, Маш, пожарь блины сегодня? Кстати, я женат!» Или: «Передай мне соль! А еще я не разведен!»

Он вдруг замер, повернулся и взглянул на меня с легким прищуром:

— Может, ты и права. Но я боялся, что на этом все и закончится.

— Правильно и боялся. На этом все и закончено, — комично развела руками, громко хлопая в ладоши. А потом вспомнила одну забавную деталь, горько рассмеявшись. — А твои угрозы ЗАГС-ом… Если бы я реально согласилась тогда, что бы ты делал? А, Дим?

— Ты-то? Я слишком хорошо тебя знаю, пчелка. Как облупленную. — сложив руки в карманы брюк, Дима уставился в окно. Мне показалось, или он с недовольством говорил? Будто предъявлял мне что-то? — Ты не из тех телок, что только ждут сигнала «фас» чтобы на тебя накинуться и задушить своим присутствием. Тебя не уломаешь на ЗАГС. С тобой надо быть хитрым. И упертым. Такую, как ты, завоевать очень сложно.

Против воли перед глазами пеленой возникли слезы. Но я лучше умерла бы, чем сморгнула их и показала бы, как сильно задели меня выводы мужчины.

— То есть, — таки нашла в себе силы спросить, — ты просто надеялся, что я откажусь.

Я опустила взгляд в пол и зажмурилась, мечтая лишь об одном – чтобы Дима молча свалил из комнаты и больше никогда в нее не возвращался. Слишком больно было от каждого его слова. До судорог в теле. До мурашек. До дрожи.

И все же его шаги приблизились. Я хотела кричать от бессилия! Он опустился рядом на постель, его ладонь осторожно коснулась моей щеки, и я мгновенно смахнула его руку.

— Я не надеялся, что ты откажешь мне, малыш, — нежно шепнул он, слишком близко от моих губ. — Я не надеялся, что ты согласишься. Это совсем разные вещи. Несопоставимые, — голос его вдруг резко почерствел, похолодел. — Догадываюсь, кто тебе наговорил всякого. Так вот этот самый человек должен был тебе сказать, зачем именно я поехал в Германию. Валерка – чтоб его! – это прекрасно знает. Все было озвучено сразу после Нового года.

— А он мне и сказал, Дим! — прошипела сквозь зубы, затем взглянула в его виноватые карие глаза. — Что твоя жена там живет и владеет клиникой, где ты отцовство проверять собрался. А попутно, чисто для души, потрахаться приехал. Как обычно. Стандартный ежегодный заезд! Тур, так сказать, по злачным местам.

Дима прямо поперхнулся удивленным смешком:

— Нет, Машунь… Мне, конечно, безумно приятно, что ты мне такие заслуги приписываешь, что в пору легенды складывать о стояке, который, по твоему лестному мнению, никогда не падает. Но, увы. Разочарую твою бурную фантазию: ты из меня все соки выжимаешь. Больше мне никто не нужен. Ни морально, ни физически не потяну!

Пока я пыталась найти в его пламенной речи намеки на ложь, он вдруг накрыл мою ладонь своей. Только сейчас поняла, что на нервной почве барабаню по кровати безустанно.

— Машунь… Золотце мое драгоценное… Как я и предполагал, для двадцатиоднолетней девочки эти слова вообще ничего не значат. Как «будь здоров». Но для меня это не так. Я сказал, что люблю тебя. И в этом мире только три человека, которым я это произносил: моя покойная мать, Валера и ты.

— Но… Твоя жена… — слова его совсем не сходились с тем представлением брака, что был у меня в голове. Счастливая пара, проводящая вместе выходные. Если Дима врал сейчас, то я вконец разочаруюсь в людях!

— Мы хорошие друзья, пчелка. Она очень взрослая женщина, старше меня. Наши интересы с ней кардинально разошлись еще лет пятнадцать назад… Если не больше. Неважно. В любом случае, у нас только выгодное сотрудничество: я помогаю ей с документами, с ее бизнесом и прочими мелкими проблемами, а она позволяет мне решать некие мои сложности. Как ты понимаешь, у меня по роду службы их великое множество, и такой человек, как она, неизменная данность.

— Валера сказал, что у вас свободные отношения. И раз в год вы встречаетесь для секса, — произнеся это, я вдруг покраснела. Из моих уст это звучало нелепо, но вот парень говорил так уверенно…

— Пфф! Ты как себе это вообще представляешь? — Дима вопросительно вскинул бровь. — Что она такая год сидит ждет меня, как квочка-наседка? Или что? Целибат хранит? — не дождавшись моего ответа, он закатил глаза. — Если тебя так сильно это волнует, то у нее с личной жизнью все нормально. Брак в моем случае – не способ консервации любви, а чисто деловая выгодная сделка. Без которой в моем мире просто невозможно. И видимся мы не каждый год. И даже не каждые пять.

Долго рассматривая Диму, я думала о сказанных им вещам. Он был прав, говорил разумные вещи. Только вот глупая и наивная мечта внутри меня трещала по швам… Ведь любимый мужчина никогда не женится на мне. Привитые мне взгляды были, возможно, очень старомодны, но я считала, что дети должны появляться только в браке. Семья могла существовать только так!

— Дим, — прошептала, — я не хочу быть любовницей. И не буду.

— Знаю, маленькая моя, — Дима сжал мои щеки своими ладонями, и стало так спокойно. О, это эфемерное чувство… Лживый самообман! Я ведь знала, что это конец. Что даже если у Димы действительно нет отношений с женой, то я не смогу быть второй. Не по моим это понятиям. Не по совести и чести. Но и разводиться не имела права просить. Кто я такая? Уже ясно, что на его жене в бизнесе много подвязано. А мы вместе месяц не прожили. Ерунда. Оторви и выбрось.

Чтобы хоть как-то отвлечься от неминуемого, вспомнила его цель визита в Германию. Видимо, единственную:

— Есть новости о ребенке?