Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 183

На запись видео ушло сравнительно много времени. Сохранив его, Цзи Сяосинь загрузила его в свой хостинг. Закрыв глаза, она провалилась в иллюзию, представляя, каким будет её малыш, когда вырастет.

Спустя долгое время она, в конце концов, встала, и готовилась было уйти, однако заметила в дверях кабинета чью-то тёмную фигуру.

Изящное лицо Лин Хаотяня накрыло хмуростью. Не сказав ни слова, он зашёл и разломал компьютер.

Цзи Сяосинь остолбенела от шока, немедленно бросившись отбирать у него из рук технику.

— Лин Хаотянь, ты рехнулся? У тебя совсем крышу снесло? Зачем ты это делаешь? Чем тебе компьютер не угодил?

Лин Хаотянь, отбросив компьютер, обеими руками обхватил Цзи Сяосинь за плечи.

— Зачем ты это записываешь? У тебя что, головы на плечах нет?

Цзи Сяосинь почувствовала себя весьма странно. Она была взволнована, при этом уставившись на мужчины гневным взглядом.

— Я…я…я просто хотела оставить что-то нашему малышу. Тебя даже это злит?

Лин Хаотянь выглядел более, чем просто злым.

— Дурочка. Ты должна жить! Даже если наш сын вырастет, он захочет видеть живую маму, а не какие-то там видео. Ты понимаешь меня? Даже я не смею терять надежду, так почему ты сдаёшься…

Цзи Сяосинь повернула к нему своё маленькое лицо, пристально смотря, а из глаз в это время градом лились слёзы, стекая ручейками вниз.

Она, увиливая, поглядывала на Лин Хаотяня, словно обиженный и сетующий на жизнь козёл отпущения.

— Лин Хаотянь, ты сволочь. Теперь ты тоже агрессивный со мной…— она вытянула правую руку и, сжав в кулак, ударила его в грудь.

Раз удар, два, три…

Лин Хаотянь напоминал железную башню. Статный, он стоял неподвижно, позволяя ей отчаянно бить себя, сколько захочет.

Гортань мужчины ходила вверх-вниз, зрачки были тёмными и казались совершенно бездонными. Это была скрытая боль, которую даже ей не дано было увидеть.

Лин Хаотянь внезапно протянул руки и заключил её в объятия, держа так, словно Цзи Сяосинь была неоценимо драгоценным сокровищем. Они прижимались друг к другу, словно были единым целым.

— Прости, я виноват. Я идиот, я сволочь, я не должен был срываться на тебе… — тихо пробормотал Лин Хаотянь.

Звук плача Цзи Сяосинь постепенно становился слабее и тише, постепенно переходя во всхлипывания.

Её маленькая голова была скрыта в его объятиях. Было так тихо, что девушка могла слышать его сердцебиение. Оно было очень звучным и хаотичным…

Лин Хаотянь наклонился и, подняв Цзи Сяосинь, медленно подошёл к эркеру, присев с ней перед окном.

Он вытянул своей рукой её маленькую ручку и оставил на ней нежный поцелуй.

— Обещай, что пока я не сдался, ты тоже не сдашься?

Цзи Сяосинь продолжала ронять крупные слёзы. Она ведь тоже не хотела сдаваться, но её тело предавало девушку и её волю к жизни.

Она слегка качнула головой:

— Лин Хаотянь, это бессмысленно. Давай перестанем обманывать самих себя.

— Дурочка, я запрещаю тебе так говорить. Ещё раз услышу подобное, и снова придётся стать жестоким с тобой, — лицо Лин Хаотяня изменилось, как только он сказал об этом. Некогда теплое и нежное выражение моментально сменилось на агрессивное и жесткое.

Цзи Сяосинь какое-то время сохраняла тишину, после чего ответила:

— Я просто боюсь, что если…Если я не справлюсь, я хочу хотя бы рассказать нашему малышу, какой была его мама и о том, насколько сильно я его любила.

Лин Хаотянь резко прервал её.

— Нет никакого «если». Если тебя не будет, то и ребёнок не сможет жить…

Цзи Сяосинь оторопело взглянула на мужчину:

— Что ты имеешь в виду?

— А что я могу иметь в виду? Если тебя не станет, ты думаешь, я смогу один позаботиться о ребёнке? Да он же умрёт с голоду со мной, поэтому не нужно рассчитывать на меня. Если правда его любишь, то должна, во что бы то ни стало, выжить и сама воспитывать его, — Лин Хаотянь вдруг выдал логические заключения, будто какой-то бандит, так что Цзи Сяосинь лишь беспомощно улыбнулась.

— Лин Хаотянь, а что с моей компанией? Я так давно её не посещала.

— И почему тебя это волнует? Думаешь, я не смогу прокормить тебя? Тебе теперь достаточно просто сидеть дома и заботиться о ребёнке, — невероятно властным тоном ответил Лин Хаотянь.

Даже если ему будет недоставать денег, он никогда не позволит своей любимой женщине, беременной его ребёнком, показываться на людях.

Но что важнее, так это факт, что у него никогда и не было недостатка в средствах.

— Но, я всё же должна сделать хоть что-то значимое, имеющее смысл. А если просто буду торчать дома целыми днями, то точно начну хандрить…

— Ну, насчёт этого не переживай. Через пару дней, когда я разберусь с делами, выделю время и составлю тебе компанию. Я не позволю тебе впасть в депрессию, — Лин Хаотянь приподнял бровь, явно на что-то намекая.

Цзи Сяосинь вновь ударила его кулачком:

— Идиот, что за грязные мыслишки опять заполонили твою голову?

Лин Хаотянь протянул руку, сжав руку Цзи Сяосинь, после чего, немного переигрывая, воскликнул:

— Вау, да это же у тебя таких мыслей целый вагон. Вот скажи, о чём ты только что подумала? Я ведь сам ничего не озвучил.

— Ты…! – на лице Цзи Сяосинь тут же вспыхнул румянец. Она всё ещё не могла привыкнуть к бесстыдству Лин Хаотяня.

Мужчина ехидно хихикнул, после чего протянул руки и прижал Цзи Сяосинь к стене.

— Может, тогда мне наглядно показать, что ты там себе представила? – он опустил голову и поцеловал девушку. Цзи Сяосинь вначале неощутимо сопротивлялась, но почти сразу со всей готовностью отдалась его горячему поцелую.

Тело Цзи Сяосинь под градом настойчивых прикосновений его губ становилось мягким, словно вешние воды.

Солнечный свет прорывался внутрь через длинное стеклянное окно, освещая переплетённые друг с другом фигуры.

Это было удивительно прекрасное утро. Сильные, сексуальные мускулы Лин Хаотяня и белоснежная, мягкая, как шёлк, кожа Цзи Сяосинь под ярким солнечным светом как можно лучше изображали, что из себя представляет идеальное сочетание мужественности и женственности.

Этот момент был по-настоящему волшебен. Как было бы хорошо, если бы они смогли навечно остановиться в нём?

Поступок Лин Хаотяня, когда он разбил компьютер, на самом деле не остановил Цзи Сяосинь от записи видео.

Воспользовавшись временем, когда мужчины рядом не было, она незаметно записала видео на телефон, после чего загрузила их на хостинг. В будущем наверняка наступил день, когда им найдётся применение.

— Малыш, тебе, может быть, исполнился годик, так что ты уже научился говорить «мамочка». Ты точно вырос невероятно милым ребёнком. Мне очень хочется поцеловать тебя, обнять тебя, прикоснуться к твоему нежному, розовому личику…

— Солнышко, тебе уже должно быть два года. Пришло время появится зубкам. Не ешь слишком много сладкого, а то может появиться кариес. Ты скоро будешь совсем большой и станешь привлекательным юным принцем.

— Дорогой, вот тебе и три года. Ты слушаешься папу? Мама сегодня споёт тебе песню-поздравление с днем рождения. Ты обязательно должен помнить, что на самом деле мама поёт тебе её на каждый день рождения, просто мой голос, возможно, будет неслышен для тебя. Поэтому тебе нужно сейчас слушать внимательно: «С днем рождения тебя, с днем рождения, тебя…»

— Золотце, ты, наверное, уже пошёл в детский сад. К этому моменту ты научишься сам надевать одежду, штанишки, сам сможешь кушать и пить. Я так рада, что ты, наконец, станешь взрослым славным мальчиком. Я надеюсь, что ты счастлив, что ты радостно проживаешь каждый день. Я так скучаю по тебе…

Продолжая делать записи, Цзи Сяосинь захлёбывалась горькими слезами. Она чувствовала себя такой слабой и беспомощной.

Полагаясь исключительно на своё воображение, она представляла, каким бы был её уже подросший малыш. Однако это счастье содержало в себе глубокую, неискоренимую печаль.

Только сейчас она поняла, что в этом мире богатство и слава – эфемерны. Лишь обладая возможностью жить с любимыми, родными людьми, ты узнаешь, что такое настоящее счастье.

В детстве судьба отобрала у неё папу и маму, поэтому ей, как никому другому, было знакомо ощущение тоски по родным людям. И малышу в её животе предстояло всю жизнь провести с этим горестным чувством. Это последнее, что ей хотелось бы видеть.

Лин Хаотянь доверил большую часть своей работы Сюй Мэйшань, чтобы у него было больше времени составить компанию Цзи Сяосинь.

Было раннее утро, когда с востока начало подниматься солнце. В саду виднелся силуэт спокойной Цзи Сяосинь.

Она стояла за мольбертом и сосредоточенно рисовала, держа в голове образ своего сына и пытаясь воплотить его в реальность на бумаге.

Теперь, когда клала руку на живот, она могла чувствовать его шевеление внутри.

Лишь в такие моменты, она по-настоящему могла ощутить, чтоб значит быть мамой и какое это счастье.

— Никогда бы не подумал, что ты настолько хорошо владеешь гуашью, — внезапно раздался голос Лин Хаотяня, звеня, как будто прямо в ушах у девушки. Мужчина опустил голову и поцеловал её в щёку.

Цзи Сяосинь повернулась, увидев Лин Хаотяня, который держал в руках симпатичную красную шляпку в мелкий цветочек.

— Это для меня? – улыбнулась девушка. Если бы только она могла вечность быть рядом с ним, её улыбка навсегда осталась бы такой же яркой.

— Да. Проходил мимо магазина и купил. Носи, если понравилась.

Цзи Сяосинь почувствовала, как сердце обдало каким-то горячим потоком. С её постепенно редеющими волосами такая шляпка была как нельзя кстати.

— Помоги мне надеть. Она очень красивая.

Лин Хаотянь слегка поджал губы и, вытянув руку, надел шляпку ей на голову.

Живот у Цзи Сяосинь стал совсем большой. Сегодня на ней была юбка специального для беременных покроя, с цветочным принтом, которая отлично сочеталась со шляпкой.

Лин Хаотянь наклонился и аккуратно убрал её растрепавшиеся волосы за ушки, после чего взглянул непередаваемо нежно.

— Я сейчас уродливая, да? – умышленно спросила Цзи Сяосинь, поднимая к нему лицо.

Потемневшие глаза мужчины скользнули по её лицу, и он намеренно приподнял брови.

— Ну, ты изначально была не такой уж красавицей… Но, иметь некрасивую жену – бесценное сокровище для семьи. Я люблю это своё сокровище… — его наполненные горячей симпатией слова заставили лицо Цзи Сяосинь вспыхнуть. Этот момент её глубокой застенчивости вызвал внутри Лин Хаотяня прилив нежных чувств. Не сдержав своих эмоций, он наклонился и поцеловал её в губы.

Цзи Сяосинь от неожиданности оттолкнула его и по неосторожности ударилась о мольберт, который упал на землю. Немногим ранее нарисованная картина была испорчена от соприкосновения с цветами.

— Эй, мы ведь снаружи. Столько глаз на тебя смотрит, а ты опять безобразничаешь!

Лин Хаотянь наклонился и поднял мольберт с земли.

— А чего бояться? Не то, чтобы нас раньше не видели вместе. Пошли, поедем на пляж, прогуляемся…

Цзи Сяосинь шагала босиком по мягкому песку, подставляя лицо освежающему морскому бризу, который временами поднимал её юбку вверх.

— Куда захочешь пойти, туда и отправимся! – короткие волосы Лин Хаотяня растрепались от прикосновений ветерка.

— У тебя есть для этого время?

— Да. Стоит тебе только захотеть, и мы поедем куда угодно. Париж, Австралия, Мальдивы…

Цзи Сяосинь слегка поддела ногой песок, после чего вздёрнула кверху лицо и улыбнулась.

— Я хочу поехать на Южный полюс посмотреть на пингвинов.

— Без проблем. Можем отправиться куда угодно! – в глазах Лин Хаотяня читалась скрытая невысказанная печаль.

Цзи Сяосинь ответила мягкой улыбкой:

— Забей, я просто шутила. Никуда не хочу ехать, хочу быть с тобой вместе и спокойно, размеренно проводить так каждый день.

Лин Хаотянь поднял руку и, обхватив девушку, крепко сжал в объятиях.

— Рука всё ещё болит? – Цзи Сяосинь протянула руку и дотронулась до того места, где у мужчины некогда было пулевое ранение. Лин Хаотянь невольно скривил губы.

— Разве это можно назвать болью по сравнению с тем, что приходится испытывать тебе? — Лин Хаотянь, придерживая девушку, помог ей присесть на траву.

— Никогда не замечала, какой тут очаровательный пейзаж, — Цзи Сяосинь прилегла на землю, вытянув руку с шляпкой в ней. Её маленькое личико всё ещё было бледно-белым, однако она не выглядела такой же старой и изнурённой, как И Синьцзе.

Всё потому, что Лин Хаотянь прекрасно заботился о ней и эта забота расцветала здоровым румянцем на её лице.

Если бы не широкая юбка для беременных, она бы по-прежнему могла сойти за юную озорную девчушку.

— Конечно, это ведь я выбирал место. Оно, несомненно, лучшее во всём городе, — Лин Хаотянь хвастался, не ощущая и капли смущения.

— Пф, ты такой бесстыжий!

Лин Хаотянь присел рядом с Цзи Сяосинь.

— Ясное дело, мне нужно быть наглым. В противном случае, как бы я тогда добился тебя?