Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 168

Спустя полчаса И Синьцзе вышла в одном только белом полотенце и, испытывая всю гамму любовных чувств, вошла в гостиную.

Она опустилась на колени рядом с Лин Хаотянь и нежно улыбнулась.

— Асяо, ты ведь все еще любишь меня?

Лин Хяотянь улыбнулся, но ничего не сказал, лишь протянул руку к бокалу с красным вином:

— Выпей, так будет интересней.

И Синьцзе взяла бокал своей крошечной рукой, и, смущенно взглянув на Лин Хаотянь, залпом опустошила бокал.

Под действием алкоголя ее личико стало багровым, немного спиртного стекало по ее шеи, а затем вдоль изгибов белоснежного тела до полотенца. Подобные следы заставляют людей испытывать душевный подъем.

И Синьцзе бросила на Лин Хаотянь печальный косой взгляд, а он пристально смотрел на нее. Она сбросила на пол полотенце, обнажив свое белоснежное тело перед Лин Хаотянь, затем села к нему на колени и потянула руку к молнии брюк...

Но внезапно он оттолкнул ее, его глаза были наполнены мраком и жестокостью, он схватил полотенце и набросил его на нее.

— Прикройся! Ты выглядишь жалко.

Сердце И Синьцзе испугалось, испытывая огромный стыд, она поспешно схватила полотенце и небрежно накинула его на себя.

— Асяо, тебе не нравится мое тело?

Лин Хаотянь опустился на пол, схватил ее за подбородок и пристально посмотрел на нее.

— В вине, которое ты только что выпила, была подмешана ее кровь, другими словами, вирус уже распространяется в твоем организме. Мы оба прекрасно знаем, как долго действует яд. А теперь мы серьезно поговорим, и тебе будет лучше, если начнешь сотрудничать, иначе нам всем не поздоровится.

Слова Лин Хаотянь разрушили все надежды И Синьцзе.

В ее взгляде отображался ужас, она подорвалась и побежала в ванную и, в отчаянии, ее стошнило в унитаз. Но красное вино, в любом случае, напиток, и, как только оно попадает в желудок, уже через несколько минут въедается в кровь, поэтому рвота никак не могла вывести его наружу. Тошнить ей уже было нечем, и она мучительно рухнула на пол.

Словно голос демона раздался голос Лин Хаотянь:

— Запомни, это только начало. Цзи Сяосинь ужасно страдает, и я сделаю все, чтобы ты страдала в десять тысяч раз сильнее. Я гарантирую, что твоя жизнь будет намного мучительнее смерти.

Его безжалостные слова разбили все ее надежды.

Но она любила его, любила так смиренно. Никто не ожидал, что он будет настолько жесток к этой женщине. Он был более бессердечным, чем она себе представляла.

И Синьцзе заплакала от боли, словно весь ее мир рухнул.

Внезапно она встала и засмеялась Лин Хаотянь в лицо, этот смех был невероятно холодным.

— Как ты мог так поступить со мной... как ты мог так поступить со мной...

Лин Хаотянь схватил ее за шею:

— Говори, где противоядие? У тебя с ней остался только один способ выжить. Если не скажешь, то умрешь вместе с ней.

Ее взгляд стал озлобленным, она пристально смотрела на него.

— Раз уж я не смогу заполучить твою любовь, то в чем смысл продолжать жить? Но ничего страшного, после моей смерти вам будет кого винить, я того стою...

Она сильно разозлила Лин Хаотянь. Он поднял руку и дал ей пощечину.

После удара на ее белоснежном лице появился алый отпечаток ладони.

— Запомни, если ты посмеешь рассказать Цзи Сяосинь хоть половину, то тебе конец.

В его словах не было угрозы, а наглый приказ.

— Ха-ха-ха-ха ... у тебя есть возможность убить меня, но, Асяо, ты должен понимать, что нет смыла в твоих действиях.

— Разве? — взгляд Лин Хаотянь стал безразличным.

Он схватил ее и вытащил наружу.

— Посмотрим, что я смогу с тобой сделать... — в глазах Лин Хаотянь промелькнула жестокость.

Цзи Сяосинь спала очень беспокойно, во сне она видела окровавленное лицо Лин Хаотянь. Внезапно она открыла глаза, и, только спустя какое-то время, поняла, что рядом кто-то лежит. Он уже спал, его рука, крепко прижимая к себе, лежала на ней. Цзи Сяосинь тихонько приоткрыла рот, затем подвинулась чуть ближе в его объятия и медленно заснула. На мгновение чувство счастья переполнило ее, это было прекрасно.

Проснувшись на следующее утро, Цзи Сяосинь заметила, что этот человек исчез, видимо, это был всего лишь сон.

— Мисс Цзи, доброе утро! — зашла няня Шэнь, чтобы прибраться в комнате.

— Няня Шэнь, а где Лин Хаотянь?

— Господин сказал, что в последнее время он очень занят, но ты не беспокойся, если что-то понадобится, ты всегда можешь позвонить ему. Он ушел в 6 утра.

Цзи Сяосинь слегка нахмурила брови, зачем так рано?

— Кстати, мисс Цзи, Господин Цзи звонил утром... — няня Шэнь не осмелилась сказать больше, опасаясь, что это разозлит Цзи Сяосинь.

— В чем дело?

— Он сказал, что ему нездоровится, а также спросил, где находится мисс Цзи!

— Нездоровится?

Цзи Сяосинь, слегка нахмурив брови, поднялась с кровати и пошла в ванную, выдавила зубную пасту и почистила зубы. Она внезапно подняла голову и увидела себя в зеркале, что-то было не так! Все ее тело выглядело абсолютно безжизненным, словно она совсем не спала. Чтобы проснуться Цзи Сяосинь умыла лицо холодной водой и ладонями похлопала по лицу. Она вспомнила события, связанные с Цзи Синчэн, не обращая внимания на собственные изменения.

— Мисс Цзи, вы хотите встретиться с Господином Цзи? — небрежно спросила няня Шэнь.

— Ага... — не раздумывая согласилась Цзи Сяосинь. Она спустилась позавтракать, а после села на диван смотреть телевизор, не сказав ни слова о возвращении домой.

Цзи Сяосинь пришла в себя только к полудню, а затем просто взяла телефон и положила его в сумочку.

— Няня Шэнь, я пошла домой, если Лин Хаотянь будет спрашивать, то скажи ему, что я дома.

— Хорошо, Мисс Цзи, ты сама доберешься?

— Да-да, не беспокойся! Я же иду домой, а не убегаю из дома, так что не стоит волноваться!

Няня Шэнь улыбнулась, и после того, как Цзи Сяосинь ушла, сразу же позвонила Лин Хаотянь и, дабы избежать тех же ошибок, рассказала ему о случившемся.

Цзи Сяосинь помедлила, когда остановилась перед давно знакомой дверью. Как долго ее здесь не было? Раньше здесь она была счастлива... Тогда она чувствовала здесь отцовскую любовь, и что она могла быть счастлива. Но теперь, глядя на свое положение, ей по-прежнему неловко. Несколько минут спустя она глубоко вздохнула и стала медленно подниматься по лестнице. В душе, как и прежде, были некоторые сомнения. Она остановилась перед дверью собственного дома. Спустя какое-то время она поняла, что не взяла ключи, но не решалась позвонить в дверной звонок.

Дверь неожиданно открылась, перед ней появился Цзи Синчэн с улыбкой на лице.

Как только он заметил Цзи Сяосинь, его глаза помутнели и наполнились слезами, а улыбка стала необычайно скромной.

— Сяосинь вернулась, заходи скорей...

Цзи Сяосинь опустила голову, и, преодолевая себя, зашла.

Как только она зашла, сразу же обратила внимание на заполненный различными блюдами обеденный стол. Цзи Сяосинь была слегка ошеломлена.

Вокруг талии Цзи Синчэн был обмотан фартук. Он был очень занят приготовлением чашек для Цзи Сяосинь.

— Заходи, заходи, поешь, папа приготовил твое любимое блюдо...

Нахмурив брови, она холодно спросила:

— Ты заболел?

Цзи Синчэн остолбенел, его лицо стало неестественным, а чашка, которая была у него в руке, упала.

— Все по порядке, папа не болеет, папа просто... я думаю, что мы очень давно не обедали вместе, как отец и дочь... — его голос прервался, — папа очень скучает по тебе! Мне очень жаль, Цзи Сяосинь, можешь ли ты дать своему отцу еще один шанс? Папа впредь больше не будет совершать подобных ошибок.

— Ты просто использовал это в качестве предлога, чтобы я вернулась? — неожиданно Цзи Сяосинь очень рассердилась, хотя изначально она чувствовала вину перед ним.

Но она не ожидала, что теперь он снова посмеет ее обмануть. Он использовал болезнь в качестве предлога, чтобы обманом заставить ее вернуться домой.

— Сяосинь, извини, папа просто хотел увидеться с тобой. Не злись на меня, папа приготовил много блюд...

Цзи Сяосинь равнодушно отступила:

— Я перестал быть твоей дочерью в тот день, когда ты предал меня. Теперь все кончено, и не имеет никакого значения наше кровное родство, ты предал свою дочь, а другой у тебя нет.

— Сяосинь, папа лишь хочет оставить тебе немного денег. Папа уже слишком стар, и если говорить о моем положении и карьере, то все это уже никуда не годится... — Цзи Синчэн был похож на беспомощного старика.

— Как это никуда не годится? — усмехнулась Цзи Сяосинь. — Ты все еще можешь обеспечивать любовниц, даже можешь породить еще одну дочь или сына, тебе незачем было искать меня.

Злость переполняла ее, и она собралась было уходить, как Цзи Синчэн немедленно остановил ее.

— Сяосинь неужели ты не сможешь простить папу на этот раз?

— Извини, но нет! — холодно сказала Цзи Сяосинь и ушла. В душе она не понимала почему после каждого обмана Цзи Синчэн она снова и снова возвращалась? Ведь она прекрасно понимала, что он обманывает ее, но все равно, по своей глупости, прибежала обратно.

Шла она очень быстро, словно ее преследовал ужасный демон. Ей не терпелось убраться отсюда как можно скорей. Она не желает видеть отца, отныне у нее больше не отца...

Ускорив шаг, она подошла к двери, и побежала изо всех сил.

Неожиданно раздался голос Цзи Синчэн:

— Сяосинь... Сяосинь...

Цзи Сяосинь усмехнулась и даже не повернула голову, она перестала ему верить. В это мире только настоящий идиот может быть обманут трижды.

Внезапно что-то сильно толкнуло Цзи Сяосинь, она, спотыкаясь, упала на землю.

До нее донеслись резкие звуки тормозящей машины, а также беспорядочные крики и ругань.

На Цзи Сяосинь были туфли на плоской подошве. Упав на колени, она медленно поднялась и огляделась.

— Ах, произошло ДТП, скорей звоните в полицию...

— Сильное кровоизлияние, этот человек еще жив...

Взгляд Цзи Сяосинь медленно следовал за толпой и сфокусировался на теле, которое лежало на обочине. Около него была огромная лужа крови, а его обувь была разбросана по разным сторонам дороги.

Он одиноко лежал на холодной дороге, абсолютно неподвижно. Его сбили под каким-то невероятным углом.

В глазах Цзи Сяосинь медленно нарастала паника, и она прикрыла рот рукой.

Да, переходя дорогу, этот человек спас ее от смерти...

Да, этим человеком был тот одинокий старик, который всем сердцем надеялся на ее прощение; который надеялся пообедать с ней за одним столом.

Да, этим человеком был единственный во всем мире отец Цзи Сяосинь...

— Папа... — душераздирающе закричала Цзи Сяосинь. Весь ее мир рухнул в одночасье.