Роман Ненавижу, но люблю... глава Глава 167

— Няня Шэнь, открой дверь и дай мне посмотреть на эту немецкую овчарку, — не унимаясь, настаивала Цзи Сяосинь.

Няня Шэнь была взволнована, и чем дольше она была в замешательстве, тем сильнее возрастало любопытство Цзи Сяосинь.

— Это… Мисс Цзи, боюсь, что это невозможно... — у няни Шэнь выступил холодный пот.

Выражение лица Цзи Сяосинь было равнодушным, она была настроена решительно. Чем больше было тайн, тем чаще она себя так ощущала. Неужели там есть что-то недоступное для людей?

— Хорошо, если ты не откроешь, тогда я... — Цзи Сяосинь отошла на несколько шагов, взяла стул и направилась к дверному замку.

Лицо няни Шэнь позеленело от страха, она сразу же поспешила остановить ее:

— Ладно, Мисс Цзи, я открою!

Ах, характер Цзи Сяосинь такой беспокойный и импульсивный...

Цзи Сяосинь сделала шаг назад, няня Шэнь достала ключ и, дрожа от волнения, подошла к двери.

— Мисс Цзи, если Господин хоть немного упрекнет меня в этом, то ты должна будешь защищать меня!

Цзи Сяосинь бросила взгляд на няню Шэнь и кивнула.

Когда дверь в комнату открылась, Цзи Сяосинь сразу же заглянула туда. Было неизвестно, когда убрали все постельные принадлежности из комнаты, там стояла только огромная железная клетка. Железная клетка была накрыта синей промасленной бумажной тканью, из-за чего невозможно было увидеть, что находилось внутри.

— Мисс Цзи, как видите, там ничего нет, внутри действительно только немецкая овчарка... — сказала няня Шэнь, а все ее лицо было покрыто потом.

Цзи Сяосинь спокойно посмотрела на нее и медленно отступила.

— Закрой!

— Хорошо! — няня Шэнь поспешно закрыла дверь комнаты.

Вечером Лин Хаотянь вернулся очень поздно, от него пахло вином, а одежда была помята. В тот момент Цзи Сяосинь уже поужинала и, устроившись на диване, смотрела телевизор. Держа в руке пульт, она бесцельно переключала каналы, словно была поглощена собственными мыслями. Лин Хаотянь схватил ее маленькие ножки, помял их в своих ладонях, и потихоньку притягивал ее к себе в объятья.

— Почему ты до сих пор не спишь?

Его логика заключалась в том, чтобы позволять ей только есть и спать, спать и есть...

— Ты с кем-то подрался? — Цзи Сяосинь подняла свое маленькое личико. — Что это на одежде?

В глазах Лин Хаотянь промелькнуло смятение. Словно продолжая скрывать что-то, он снял пиджак, и, как бы между прочим, бросил его Лю Хунъу.

— Все в порядке, только немного вытер пыль, вот и все. Я отнесу тебя в комнату и уложу спать!

С того момента, как пришел Лин Хаотянь прошло всего три минуты, не больше, а он сразу же говорит Цзи Сяосин идти спать. В душе Цзи Сяосинь появилось неприятное чувство: неужели этому мужчине есть что от нее скрывать?

Когда он вернулся от И Ешэн, она собиралась провести с ним время. Ей нужно было постараться полюбить и принять его, чтобы они оба смогли вместе прожить счастливую жизнь. Но Цзи Сяомин поняла, что мыслит немного наивно. Она не знала почему, но чувствовала, что Лин Хаотянь что-то скрывал от нее.

— Я не устала, чуть позже пойду спать!

Не обращая внимания на то, хочет ли Цзи Сяосинь спать, или нет, он взял ее на руки и отнес наверх. Самое лучше, что могла сделать Цзи Сяосинь - не двигаться, она лишь взглянула на него. Лин Хаотянь положил ее на кровать, взял одеяло и укрыл ее.

Они лежали на кровати и смотрели друг на друга, большие глаза смотрели на маленькие. Наконец, Цзи Сяосинь зевнула, положила подушку под голову и закрыла глаза.

— Ладно, я устала и хочу спать!

Лин Хаотянь удовлетворенно улыбнулся. Вытянув руку, он поглаживал ее длинные волосы, нежность в его сердце постепенно стала распространяться.

Со временем его настроение только ухудшалось. Но, даже если оно станет совсем плохим, он не осмелится показать это перед Цзи Сяосинь. Если все было, как и раньше, то его состояние могло вызвать у нее беспокойство. Он допускал такую возможность, поэтому даже если он был несчастен, то, в любом случае, рядом с ней он должен быть настоящим мужчиной.

Цзи Сяосинь, словно котенок, свернулась клубочком, такая поза была очень милой. Он провел рукой по ее длинным волосам. Эта красота таяла на глазах день ото дня. Однажды она, словно воздух, испарится из его мира. Он ничего не мог сделать, кроме как наблюдать за этим мучительным событием.

Он смог выпустить свои эмоции только тогда, когда Цзи Сяосинь заснула. Его недавно улыбающееся лицо теперь стало мрачным, как дно котла, а его густые брови нахмурились, словно собирались до смерти раздавить воображаемую муху. Взглянув на сладко спящую Цзи Сяосинь, Лин Хаотянь поднялся с кровати и тихо вышел из комнаты, выключил свет и закрыл дверь.

Время еще было не позднее, он спустился в гостиную, взял сигарету и смотрел на ночной пейзаж.

— Господин, сегодня Мисс Цзи заходила в ту комнату, — подошла няня Шэнь.

Лин Хаотянь повернулся и взглянул на нее, его глаза стали ужасно мрачными:

— Она видела что-нибудь?

— Я действовала согласно вашему приказу, я сказала ей, что там находится только собака. Она только разок взглянула, а потом вышла.

— Если такое еще раз повторится, сразу же сообщайте мне, — голос Лин Хаотянь пронизывал до костей.

В это время на углу второго этажа появилась хрупкая фигура.

Цзи Сяосинь, опираясь за стену, ползла по полу, осторожно спрятавшись в тени. Она слышала все, о чем говорили Няня Шэнь и Лин Хаотянь. Было очевидно, что речь шла о клетке в той комнате, определенно там была не собака. Тогда что? Не зная, что делать, Цзи Сяосинь продолжала лежать на том же месте, наблюдая за тем, как Лин Хаотянь выпускал дым, который покрывал его прекрасное лицо и его целиком непроглядным туманом. Он был таким далеким и спокойным, словно он всю жизнь прожил в мрачном мире, а она не может дотянуться до этого места.

Она вспомнила тот момент, когда только познакомилась с ним, его улыбка всегда была такой внушительной, а во взгляде не было тоски. Казалось, будто бы раньше он не курил так, как сейчас. Он точно что-то скрывает от нее, но что, черт возьми?

Любопытство, словно кошачий коготь, пронизывало ее сердце, но ей ничего не оставалось, кроме как тихо ждать.

Он стоял около окна и курил больше часа, а когда часы пробили полночь, он ушел в гостевую комнату на первом этаже. В этой комнате когда-то жил Лин Сичэн, а теперь она стала опустевшей.

Та клетка, которую Цзи Сяосинь видела днем, оставила глубокое впечатление. В гостиной все еще горела люстра, поэтому Цзи Сяосинь не решалась легкомысленно спуститься вниз, она понимала, что если вот так спуститься, то, скорее всего, будет поймана Лю Хунъу или стоящими на входе охранниками. А, зная характер Лин Хаотянь, он обязательно снова сможет найти необоснованный предлог, чтобы спрятать ее. В конце концов, она ничего не видела.

Спустя какое-то время, неожиданно вошли несколько телохранителей и направились в гостевую комнату, немного погодя, несколько человек вытащили железную клетку на улицу. Лин Хаотянь вышел последним, он остановился в гостиной и вдруг повернулся к лестнице. Сердцебиение Цзи Сяосинь участилось, но, взяв себя в руки, она поспешно ушла, чтобы не быть пойманной Лин Хаотяном. Спустя время, когда она снова высунула голову, гостиная была совершенно пуста, а Лин Хаотяня и след простыл.

Внутри мрачного подвала Лин Хаотянь медленно подошел к той клетке, и, спустя время, используя всю свою силу, разорвал ткань, которая была на клетке. В поле зрения появилась фигура женщины.

— Как себя чувствуешь? — мрачно спросил Лин Хаотянь.

И Синьцзе была одета в синюю майку и белые джинсы, ее волосы хаотично падали на плечи, а лицо было бледным. Заметив Лин Хаотянь, она, как и прежде, показала блестящую улыбку.

— Асяо, ты пришел проведать меня?

Ее улыбка была настолько чиста и белоснежна, что люди не замечали в ней мрака.

Железная клетка была чуть больше метра в высоту, И Синьцзе могла только сидеть на корточках или на полу, не было никакой возможности стоять прямо.

Лин Хаотянь запер ее еще неделю назад. Она была девушкой из высшего общества, с детства избалованной, никогда не подвергалась подобным наказаниям. Но теперь она ни разу не показала ни капли недовольства.

Она любила его, и ее любовь была настолько сильной, что даже если бы ей пришлось умереть ради него, она бы нисколько не пожалела.

Глаза Лин Хаотянь были бесконечно мрачными:

— Говори, это ты отравила Цзи Сяосинь?

И Синьцзе выглядела безобидно:

— Нет, ты зря тратишь на меня время, я действительно не при делах. Асяо, хоть я и люблю тебя, но не до такой степени, чтобы ради любви пойти на такую низость. Ты ж знаешь, я бы просто не смогла. Асяо, ты ведь знаешь какая я на самом деле.

Лин Хаотянь отрешенно улыбнулся и неожиданно повернул голову:

— Выпустите ее!

— Асяо, ты, наконец поверил мне?

От волнения на глазах И Синьцзе появились слезы, столько дней бесчеловечного обращения настолько извели ее, что еще немного и она бы потерпела крах. Но она по-прежнему была убеждена, что пока она не откроет рот, Лин Хаотянь определенно не сможет с ней справиться.

Теперь наконец произошло то, что она так долго ждала. Лю Хунъу был слегка поражен, но все равно покладисто достал ключ и открыл дверь железной клетки. Обе ноги И Синьцзе обмякли, она осторожно вылезла из клетки, все эти дни у нее не было возможности выпрямить ноги.

— Теперь ты свободна!

В зрачках Лин Хаотянь была скрыта спокойная тьма, которую И Синьцзе так и не смогла понять до конца.

— Асяо, ты отпускаешь меня домой?

И Синьцзе осмотрела темный подвал, она не знала, что ждет ее в дальнейшем.

Лин Хаотянь протянул руку и помог ей встать.

Она положила голову ему на грудь, и с жадностью вдыхала запах его тела. Он заставлял ее сердце биться чаще.

На улице уже была глубокая ночь, машина Лин Хаотянь медленно ехала в сумерках. И Синьцзе не могла сдерживать своего волнения, она не понимала, с какой стати он так хорошо отнесся к ней сегодня. Неужели ему надоела Цзи Сяосинь?

Наконец машина остановилась недалеко от многоквартирного дома, Лин Хаотянь высадил И Синьцзе. Она жила одна, у Лин Хаотянь редко была возможность проводить ее. Она преднамеренно не соглашалась уходить:

— Асяо, я, кажется, подвернула ногу, поможешь мне подняться?

На лице Лин Хаотянь появилась гнусная улыбка:

— Хорошо! Я тоже так думаю...

Он наклонился и взял ее на руки, шаг за шагом отнес в квартиру. И Синьцзе была приятно удивлена. Вернувшись домой, она обняла Лин Хаотянь:

— Мне нужно принять душ, подождешь?

Лин Хаотянь слегка улыбнулся и бросил на нее грозный взгляд:

— Хорошо, только поторопить, не заставляй меня ждать слишком долго.

Его загадочные слова обладали более глубоким смыслом, но И Синьцзе не поняла этого. Ее сердцебиение участилось, и она поспешно направилась в ванну. Лин Хаотянь сидел на диване, положив руки на спинку.

В его взгляде промелькнула непреодолимая жажда убийства...